Гибель начальника РУОПа Владимира Еремкина. Часть 8. Статьи СМИ: 1998 г., окончание.

85. Михаил Синельников

Последние выпуски передачи "Человек и закон" (ОРТ) наделали в Саратове много шума. Во-первых, шокировал вывод, к которому авторы программы волей-неволей подталкивали зрителей: по городу спокойно разгуливает серийный убийца женщин, а областная прокуратура бездействует, и это несмотря на то, что сотрудником местного УФСБ подполковником Валерием Бабкиным были получены оперативные и другие материалы, свидетельствующие о возможной причастности к совершению этих преступлений конкретного лица, жителя областного центра.

Во-вторых, немало удивлений вызвал следующий факт: одинаковый сюжет крутили по ТV несколько раз – вещь в журналистике довольно-таки редкая. Сразу же возникли слухи о политической "заказухе", о том, что кто-то целенаправленно наносит удары по Саратовской областной прокуратуре вообще и главе этого ведомства Николаю Макарову в частности. Ну, по поводу сведения счетов и политических "разборок" ничего определенного (просто не ставил такую задачу) не скажу, а вот история с маньяком (гипотетическим? реальным?), думается, заслуживает того, чтобы вернуться к ней еще раз, теперь уже на страницах местной прессы.

Список с именами убитых женщин (более 20 жертв) за период с 1988 по 1993 гг. попал к старшему оперуполномоченному по особо важным делам УФСБ РФ по Саратовской области Валерию Бабкину 25 мая. Документ поступил из УВД области. Даже беглого взгляда оказалось достаточно, чтобы опытный опер – "важняк" понял: почти ничего конкретного по этим делам предпринято не было, шла лишь голая констатация фактов. На документе стояла резолюция одного из руководителей подразделения: "т. Бабкин В.А., по возможности оказать содействие".

Сделав первоначальные прикидки, В. Бабкин подметил, что некоторые эпизоды перечисленных в списке преступлений имеют схожий почерк, а также отдельные специфические моменты, свидетельствующие о том, что они (преступления) могли быть совершены одним и тем же человеком либо группой лиц. Возраст жертв преступлений, выделенных сотрудником УФСБ в одну серию, варьировался от 15 до 27 лет, причина смерти – механическая асфиксия или попросту удушение. Ужасные находки чаще всего встречались в Ленинском и Саратовском районах.

Вероятно, надо обладать достаточной долей профессиональной самоуверенности, чтобы в отношении "висяков" (на слэнге сотрудников правоохранительных органов – нераскрытые уголовные дела, которые не предполагают ответов на вопросы, КТО преступник и ГДЕ находится), заявить: "Я смогу найти человека или людей, совершивших эти преступления". Получив добро от руководства УФСБ и отдельное поручение от прокуратуры Саратовской области, В. Бабкин вплотную приступил к ознакомлению с материалами уголовных дел, списка. Постепенно в ходе анализа у него в голове начинает вырисовываться психологический портрет возможного маньяка, выдвинуты оперативные версии и начата их проверка.

Забегая вперед, скажу, что когда в Саратов для консультаций межведомственной группы "Хищник" (куда входили сотрудники УВД и прокуратуры области), занимавшейся параллельно с Бабкиным розыском серийного убийцы, приезжал Главный научный сотрудник ВНИИ МВД России Е. Самовичев (один из тех, кто "расколол" Чикатило, то он был просто поражен сделанными подполковником ФСБ выводами: "Никогда бы не подумал, что мнения двух разных людей об одном и том же человеке (искомом в г. Саратове серийном преступнике) совпадают почти на 100 процентов".

В один из дней на полях НИИСХ Юго-Востока после 22-х часов появилась автомашина "Жигули" – "семерка". Водитель въехал на поле, вел себя почти как дома, чувствовалось по его поведению, что здесь он не впервые. Оперативники между тем "срисовали" номер автомашины, которая, как выяснилось позже, принадлежала… РУОП.

После одного из таких "глубокомысленных" разговоров опер не выдержал: "Хотите, назову месяц и район, где будет обнаружен очередной труп?". Дальнейшие события показали, что Бабкин был абсолютно прав, тело учащейся С. нашли именно там (в прокуратуре по этому поводу заметили: "Это еще ничего не значит – обыкновенное совпадение."). Снова страшное "пророчество" и снова "совпадение", причем, тело гражданки К. находят недалеко от границ земельного участка под строительство коттеджа, принадлежащего подозреваемому "руоповцу". Только после этого прокуратурой было принято решение о задержании этого человека. Одновременно с этим, уже в который раз, Бабкину было сказано: "У нас нет следователя, который мог бы "раскрутить" это дело".

Задержание было произведено утром 6 июля 1995 года. Обыск в автомобиле фигуранта показал, что присутствие женщин в этой машине – не редкость. Там же была обнаружена марихуана, которая к 1998 году непонятно где затерялась (подполковнику ФСБ недоброжелатели сразу же намекнули, что им известно, как, когда и для чего он подбросил в машину подозреваемого наркотики).

На следующий день подозреваемый был помещен в изолятор временного содержания. Попутно замечу, что за три недели содержания в ИВС он был допрошен следователем облпрокуратуры только один раз и то по другому делу – в отношении огнестрельного оружия, изъятого в процессе обыска у его коллеги.

В этот же период в определенных кругах муссируются слухи: "дело в отношении водителя РУОП сфальсифицировано". Нанятый позже адвокат задержанного "бомбардирует" жалобами Москву, сам подозреваемый объявляет голодовку. И вот здесь очень "мудро" поступает областная прокуратура: она выпускает подозреваемого из ИВС в соответствии со ст. 5 п. 2 УПК РСФСР ("за отсутствием в деянии состава преступления"). Формулировка несколько удивительная. Означает ли это, по мнению сотрудников прокуратуры области, что какие-то "деяния" все-таки были…

Наступившее "затишье" Валерий Бабкин объясняет тем, что убийца убежден в реальности угрозы разоблачения, в связи с чем и "залег на дно". Вот только надолго ли? На этот вопрос ответить не может никто.

Начальник отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры Саратовской области И. Андреев принял меня сразу же, как только сообщил ему, о чем, собственно, пойдет речь.

- Те доказательства, которые были и есть в настоящее время у органов следствия, не позволяют вынести обвиняющее постановление в отношении "подопечного", на которого указывает Бабкин. Фигурант действительно задерживался, но, как вы уже, наверное, знаете, был отпущен. Думаю, что хотя Валерием Александровичем и двигали благие намерения, он все же нарушил служебную этику, тем, что обозначил конкретного человека. Принцип презумпции невиновности еще никто не отменял.

- Принимаются все меры, предусмотренные законом по установлению лица или лиц, совершивших эти преступления. Больше ничего пока сказать не могу. Замечу лишь, что спешить здесь не следует, может получиться, как в деле с Чикатило, когда первоначально был осужден и расстрелян невиновный.

- Нас никто не заставит отправить дело в суд без достаточных на то оснований. Бабкин словно фанатик, преданный своей версии: методы и средства, которые он избрал, неправильны с правовой точки зрения. Что же касается телевизионщиков, очень жаль, что они не обратились за разъяснением к нам, а ограничились лишь тем, что запечатлели лестницу областной прокуратуры. Невольно сложилось впечатление, что журналисты подгоняют факты под свою теорию.

- Действительно, 8 – 10 эпизодов очень похожи, чего не скажешь в отношении остальных преступлений: смерть наступала от ножевых ранений или черепно-мозговых травм. Кстати, по одному из эпизодов уже осуждена группа лиц, правда, мы не смогли доказать ее причастность к серийным убийствам…

Журналисты программы "Человек и закон" отправились в Саратов после того, как в редакцию пришло письмо мамы убитой девочки А – вой, 1976 года рождения (труп обнаружен в 1994 году). Это был поистине крик души, мольба о помощи и последняя надежда одновременно. Разумеется, без внимания такое письмо остаться не могло. Дальнейшее известно – череда выпусков передачи с использованием фрагментов оперативной съемки и подробным рассказом Валерия Бабкина. Но вот, что интересно, хотя в программе "Человек и закон" фигурант был обозначен достаточно условно (узнать по демонстрируемым кадрам оперативной съемки его невозможно, впрямую он не назывался, да и мало ли сотрудников, работающих в РУОП), тем не менее ОН понял, кто имеется в виду. Начинается театр абсурда. Он обращается в… областную прокуратуру с заявлением о привлечении Бабкина к ответственности за клевету и злоупотребление служебным положением. Теперь смоделируем такую ситуацию: если прокуратура возбудит против подполковника уголовное дело, то тому, чтобы защититься, придется ознакомить "потерпевшего" со всеми оперативными наработками, тем самым сведя их на нет. Помните латинскую мудрость – "кто предупрежден, тот вооружен"? А вдруг он это действительно ОН?

Еще в октябре 1994 года газета "Комсомольская правда" (№ 179 (20952) опубликовала статью О. Кармазы "У сексуальных маньяков почему-то всегда длинные руки", из которой следовало: "…Число серийных убийств, по официальным данным, растет в России в галопирующей прогрессии. Эпидемии подвержены все без исключения регионы: серия зверских изнасилований в Красноярском крае (41 эпизод), убийств и изнасилований в Саратове (31 эпизод). Любой опер знает: сексуального маньяка в сто, тысячу раз сложнее "вычислить", нежели самого изощренного вора-домушника. Мне, как и читателям нашей газеты, хотелось бы получить от прокуратуры Саратовской области вразумительные ответы на вопросы:

1. Прокуратура области дает органам безопасности отдельное поручение на розыск и задержание лица (лиц), совершающего серийные убийства. ФСБ выявлен человек, в отношении которого получены данные, подтверждающие его возможную причастность к совершению этих преступлений. Прокуратура области дает санкцию на его задержание в июле 1995 года (могла  бы и не дать, если бы у нее имелись сомнения, но…). Человек задержан, а прокуратура никаких действий по его "отработке" не предпринимает.

2. В каком качестве в настоящее время находится этот человек, то есть, КТО ОН? Убийца – серийник, которым не стали заниматься, либо совершенно честный человек? Оба эти вопроса повисают в воздухе.

3. Если прокуратура области так уверена в своей правоте, то есть в 1995 году официальное уведомление о прекращении уголовного преследования было вручено кристально честному человеку, то что означают слова начальника отдела по расследованию особо важных дел прокуратуры Саратовской области И. Андреева: "…На наш взгляд, доказательств явно недостаточно, чтобы привлечь человека, обозначенного Бабкиным, к ответственности…" (газета "Саратов", от 12 августа 1998 г.). Таким образом, прокуратура не опровергает наличие у сотрудника УФСБ В.А. Бабкина доказательств, подтверждающих его вывод о том – КТО серийный убийца. Одновременно с тем, по каким-то только ей известным причинам прокуратура не желает "недостаточные доказательства" перевести в разряд достаточных, то есть привлечь к работе по проверке имеющихся у В.А. Бабкина материалов квалифицированного следователя (пусть даже из прокуратуры другого региона, если таковых нет в Саратовской области). Это, наверное, позволит поставить все точки над "i".

И последнее. По имеющейся на сегодняшний день информации, по Саратову числится несколько десятков (!) нераскрытых убийств молодых женщин и девушек. Поэтому, милые дамы, учитывая все вышеизложенное, хорошенько пошевелите извилинами, прежде чем садиться в машину с незнакомцем, чтобы потом (не дай бог, конечно) "не раскинуть мозгами".

(Синельников М. Чикатило – 2

**

86. А.Д. Горшков

Прокуратурой области рассмотрена опубликованная в газете № 36 от 4-10 сентября 1998 г. статья М. Синельникова "Чикатило-2", в которой говорится о серии убийств женщин, имевших место на территории г. Саратова и области в период с 1988 по 1993 годы.

Изложенный в статье вывод о том, что следственные органы не принимают мер к установлению преступников, не соответствует действительности.

По всем этим фактам возбуждены уголовные дела. В декабре 1993 г. создана следственно-оперативная группа под условным названием "Хищник". Ряд наиболее характерных для "серии" дел объединен в одно производство и расследуется отделом по расследованию особо важных дел прокуратуры области.

Действительно, в числе подозреваемых по делам о серийных убийствах женщин проходило лицо, обозначенное в опубликованной статье оперативным работником УФСБ по Саратовской области Бабкиным В.А. В процессе расследования уголовного дела в связи с отсутствием достаточных доказательств виновности дело в отношении него производством прекращено.

В настоящее время прокуратура области не считает возможным дать в средствах массовой информации анализ материалов, которые были предоставлены руководителю следственной группы оперативным работником УФСБ, поскольку это может отразиться на ходе и результатах предварительного следствия.

Расследование продолжается и взято на особый контроль.

(Горшков А.Д. Мы заметили, нам ответили

**

87. Сергей Петров

На прошлой неделе оглашен очередной приговор по так называемому "Руопов­скому делу". Это дело можно смело назвать уголовным монстром, и вот почему: предварительное следствие по нему тянулось с июня 1995 года по март 1997. В суд следователь областной прокуратуры направил несколько картонных коробок, в которые были упакованы 62 тома компрометирующих материалов на сотрудников Приволжского регионального управления по организованной преступности. Волж­ский районный суд рассматривал это море компромата еще полгода и...

Уголовный монстр рас­сыпался, превратился в ничтожество. Из шестерых подсудимых в ко­нечном счете были оправданы пятеро, шестой получил четы­ре года лишения свободы условно за участие в одном из многочисленных сомнительных делишек, описанных в итого­вом документе, завершающем расследование прокуратуры, - обвинительном заключении. В чем дело? Почему Саратов­ские правоохранительные орга­ны, посадившие на скамью под­судимых и в тюрьмы с десяток бандитских авторитетов, так лихо опростоволосились в деле, где основными фигурантами были оппоненты этих бандитов - руоповцы, а судебная сис­тема проявила к бывшим (впро­чем, теперь неизвестно, быв­шим ли...) милиционерам уди­вительное мягкосердечие? От­веты на эти вопросы дает наш корреспондент.

Наберитесь терпения, чтобы вникнуть во все. Обвинитель­ное заключение было под стать делу. По объему оно напоми­нало рукопись романа, подго­товленную для сдачи в издательство.

Служители порядка, по мне­нию следствия, неоднократно, в течение значительного про­межутка времени, злоупотреб­ляя служебным положением, совершали хищения денег. Причем весьма хитроумными способами, которые в газет­ной публикации в подробнос­тях и не опишешь.

Как и положено роману, уго­ловное дело разделено на ув­лекательные взаимосвязанные главы, каждая из которых име­ет свое экзотическое, как бы не имеющее отношения к борь­бе с оргпреступностью, назва­ние. "Эпизод по ссудам", на­пример, или "Эпизод с хище­нием автомобилей", "Эпизод с введением в заблуждение ар­битражного суда". Есть еще "Колбасный эпизод", позже превратившийся в совершенно отдельное "Колбасно-мусорное" дело...

Все шестеро подсудимых достаточно хорошо знакомы между собой по работе. Некоторые познакомились еще до поступления на службу в органы внутренних дел и дру­жат семьями.

В частности, дружили семьи старшего оперуполномоченно­го по особо важным делам отдела по борьбе с коррупци­ей РУОПа Андрея Абрамова и начальника указанного отдела Михаила Лямина. Жены мили­ционеров работали в одном и том же малом предприятии "Изумруд", что находится в городе Энгельсе и занимается розничной торговлей. Дирек­тором МП был гражданин Куз­нецов, который впоследствии обратился в милицию с заявле­нием, в котором просил ра­зобраться с деятельностью руоповцев, направленной, по его мнению, на подрыв благо­получия этого предприятия. Однако в 1993 году Кузнецов не собирался еще писать ника­ких доносов о противоправной деятельности, так как дружил с опером Абрамовым. Дру­жил по-свойски, как обычно дружат бизнесмены с милици­онерами. По свидетельству Кузнецова, Абрамов осуществлял прикрытие "Изумруда" от всяческих неприятностей с энгельсскими бандитами, попросту был "крышей". Абра­мов постоянно, в рабочее и нерабочее время, появлялся в офисе "Изумруда", беседо­вал с женой и Кузнецовым, интересовался, как идут дела, решал специфические пробле­мы. Не забывал решать и кое-какие свои проблемы через фирму Кузнецова. Очень часто - даже без ведома дирек­тора.

В начале девяностых был принят новый Закон "О мили­ции", согласно которому работники органов внутренних дел, имеющие стаж более 10 лет, могли по­лучить в Сбер­банке льгот­ную беспро­центную ссуду на строитель­ство жилья. Не скажу, что это новое установление вызвало энтузиазм у ря­довых стражей порядка. Дело в том, что для получения ссу­ды кроме солидной выслуги необходимо было обзавестись земельным участком и начать строительство за собственные деньги, а уж потом...

Абрамов и Лямин нашли вы­ход из непростой ситуации. Обзаведясь площадями для строительства, они попросили своих жен подготовить от име­ни фирмы, в которой они работали, особые документы - акты о списании средств, по которым выходило, что МП произвело работы на участках милиционеров, убрало мусор, разровняло с помощью экскаватора стройплощадки, выры­ло на них котлованы и затрати­ло на все значительные деньги. На самом деле на участках Абрамова и Лямина не побы­вали не то что экскаватор, но и сами хозяева.

Этот факт, естественно, не афишировался перед работни­ками Волжского отделения Сбербанка, в котором мили­ционеры в июне 1993 года по­лучили ссуды по нескольку миллионов каждая...

В том же году Абрамов вновь решил заработать на знаком­стве с предпринимателем Куз­нецовым и обратился к нему с просьбой: использовать бух­галтерию МП для того, чтобы перепродать несколько новень­ких "Волг", которые отпускало под реализацию энгельсское предприятие "Автогазтехобслуживание", дилер Горьковского автозавода. Абрамов намеревался взять там легковуш­ки по себестоимости (около 9,5 миллионов рублей), а про­дать за 12-13 миллионов.

Одну машину забрал себе Лямин и, по версии следовате­ля, фактически не уплатил за нее ни копейки, еще три при­обрели знакомые Абрамова, а последнюю "Волгу" предприимчивый оперативник ухит­рился продать... самому Куз­нецову, человеку, за фирмой которого автомобиль и чис­лился.

Между прочим, покупателей долго не удавалось найти. Все это время кузнецовский "Изум­руд" оставался должен "Автогазсервису" 47 миллионов. Что­бы погасить задолженность, Абрамов предложил находя­щемуся под "крышей" бизнес­мену произвести взаимозачет с АООТ "Саратовское электроагрегатное производствен­ное объединение". У Абрамо­ва там был хороший знакомый - тогда еще главный бухгал­тер предприятия, а после первый заместитель генерального директора АООТ Сергей Подопригора.

Сергей Павлович Подопригора человек примечательный: бывшие сослуживцы говорят о том, что он-де красавец-муж­чина, галантен с женщинами, тактичен, как руководитель - энергичен, мыслит твор­чески. Между тем те же са­мые сослу­живцы гово­рят, что в раз­ведку с Серге­ем Павлови­чем они бы не пошли - му­жик больно хитер, и никог­да не знаешь, что у него на уме. Подопригора фигуриру­ет свидетелем по еще одному громкому уголовному разбирательству - делу Петра Карпова, заме­стителя председате­ля Федерального агентства по несосто­ятельности и банкрот­ству. Подопригора был одним из инициа­торов фиктивного банкротства СЭПО, которое теперь ста­вит под сомнение следствие по делу Карпова.

Абрамов усиленно контактировал с Подопригорой главным образом потому, что в его служебные обязанности опера вхо­дило "кураторство" СЭПО, т.е. он зани­мался сбором и про­веркой информации о крупных хищениях продукции на пред­приятии. Чисто дело­вые отношения меж­ду Абрамовым и Подопригорой со вре­менем становились все более и более до­верительными. И наконец...

Суть плана, который изло­жил Абрамов директору "Изумруда", такова: взять на СЭПО также под реализацию крупную партию морозилок, стоимость которой была при­мерно равна стоимости авто­мобилей, отдать "Автогазу" за машины морозилки, а после продажи автомобилей распла­титься выручкой с СЭПО. Ну не опер Абрамов, а прямо гений менеджмента! С одной только разницей: на суде вы­яснилось, что доверенность на получение морозилок с СЭПО была выписана не на работника фирмы "Изумруд", а на совер­шенно постороннего "левого" человека. Морозилки долго хо­дили от одного посредника к другому, прежде чем осели в "Автогазсервисе". А деньги за автомобили Абрамов в кассу СЭПО так и не внес...

Подопригора, соглашаясь на предложение Абрамова про­вести зачет, в результате которого у СЭПО в лице малого предприятия "Изумруд" должен был появиться (и появился) еще один безнадежный долж­ник, конечно, понимал, что эта операция не сделает ему чести как одному из первых руково­дителей завода. Поэтому он постарался всеми возможны­ми средствами скрыть долг "Изумруда" от своего руко­водства. На вопросы теперь уже бывшего генерального директора Валентина Павлюкова о долге МП "Изумруд" он дал ответ: в результате сложных зачетов этот долг погашен перечислением денег со сче­тов других энгельсских фирм - "Фагра-траст" и "Строй-сервис". А когда СЭПО обратилось в арбитражный суд с требованием взыскать с "Изум­руда" причитающуюся сумму, Подопригоре и Абрамову, опять же по версии следствия, удалось запутать суд и дока­зать, что "Изумруд" не имеет задолженности перед СЭПО. Для этого Абрамов и Подопри­гора вновь прибегли к уже обкатанной схеме, подготови­ли документы, свидетельству­ющие о якобы имевшей место быть цепочке взаимозачетов, одним из звеньев которой было Приволжское РУОП. Предпо­лагается, что Абрамов изгото­вил, а Богатырев по халатности подписал задним числом эти документы. Деньги, которые были получены от Кузнецова за автомашину, Абрамов ре­шил прокрутить через коммерческие структуры. С пред­ложением об "инвестициях" он обратился еще к одному своему знакомому Морозову - в прошлом работнику ИТК-33. Морозов вложил деньги Куз­нецова в торговлю колбасой.

Таким образом, Подоприго­ра обвиняется в сокрытии хи­щений. Частный предпринима­тель Морозов, затесавшийся в компанию значительных милицейских чинов, - в незакон­ном предпринимательстве и сокрытии доходов. На скамье подсудимых был еще и стар­ший оперуполномоченный по ОВД отдела по координации деятельности УОП УВД майор милиции Александр Дерябин, он проходит по ряду эпизодов, но играет незначительную роль в описанных махинациях.

...Обычный суд, состоявший из профессионального судьи и двух с виду не очень профес­сиональных народных заседа­телей (одна из них - бабушка с головой, повязанной платком, постоянно зевала, когда речь в зале заходила о платеж­ных поручениях, доверенностях, исходящей, входящей до­кументации и т.п.), как я уже написал, длился очень долго. Вызову в заседание подлежа­ло 250 свидетелей, и большая часть рабочего времени ушла на то, чтобы их разыскать и заставить не единожды явиться перед очами судьи. Когда, на­конец, был полностью зачитан приговор, по объему не усту­павший обвинительному заключению, он произвел фу­рор...

Уголовный монстр под на­званием "Руоповское дело" слишком хорошо известен в милицейской, прокурорской и журналистской среде. Дело возникло в момент, когда меж­ду правоохранительными орга­нами Саратовской области - милицией и прокуратурой, с одной стороны, и РУОПом, с другой, - разгорелась жест­кая, бескомпромиссная под­коверная борьба. РУОП, по некоторым данным, отстаивал свое право называться феде­ральной структурой с подчи­нением только Москве, а мес­тные власти через местную милицию доказывали, что и они не лыком шиты. Собствен­но, и сейчас местная власть продолжает доказывать то же самое, только в более мягких формах.

Тогда же борьба закончи­лась самоубийством начальни­ка РУОПа Еремкина, который, прежде чем выстрелить себе в грудь из пистолета, написал предсмертную записку, в ко­торой по-военному четко рас­писал, кто и какими методами его достал. Кстати, Еремкин также прохо­дит по "Руоповскому делу", но в качестве лица, в отношении ко­торого дело прекраще­но в связи со смертью.

Говорят, что поводом к жестокой бюрокра­тической схватке послу­жили оперативные раз­работки РУОПа, став­шие предлогом для возбуждения уголовных дел против заместите­лей бывшего мэра Са­ратова Китова. Как известно, Китов не стал дожидаться, когда уго­ловное дело возбудят против него самого, и тоже застрелился - из охотничьего ружья. Из­вестно также, что милицейские фигуранты по "Руоповскому делу" имели непосредствен­ное отношение к разработке многих извест­ных саратовских чинов­ников.

Эти обстоятельства позволяют подсудимым пред­ставить все дело как гигантс­кую по масштабам провока­цию неких "темных сил" про­тив честных милиционеров. Ход не новый, но очень эффектив­ный в данной ситуации.

Ведь не исключено, что заяв­ление бизнесмена Кузнецова о бесчинствах, творимых руопов­цами, не вызвало бы такого бурного интереса у инспекции по личному составу УВД обла­сти, если бы политическая си­туация между силовыми струк­турами и властями на Саратовщине была иной.

Основная сложность дела, по мнению гособвинителя Оле­га Грабко, в том, что суду в основном пришлось устанав­ливать не достоверность тех или иных фактов (получение ссуд, перепродажа автомоби­лей), а оценивать ущерб, нане­сенный ими, и четко разграни­чивать, какое из "ловкачеств" руоповцев уголовно наказуе­мо, а по какому эпизоду те или иные организации должны предъявить к подсудимым тре­бования, иски в гражданском порядке. К примеру, афера с морозилками - обычная ис­тория с долгом одного юриди­ческого лица другому, кото­рая разрешается путем подачи иска в суд. Что же касается автомобильных глав большого "романа", сочиненного следо­вателем, то тут мнения судьи и гособвинителя круто разошлись. То же самое в эпизоде по ссудам, в эпизодах с арбитра­жем, сокрытием долгов "Изум­руда" перед СЭПО и в ряде других. Эти разногласия не удалось утрясти в процессе повторного рассмотрения дела в кассационной инстанции, и их, очевидно, будут утрясать в ходе дальнейших рассмотре­ний дела. В том, что руоповс­кое дело прозвучит в следую­щей инстанции - президиуме облсуда, - можно не сомне­ваться. На последний приго­вор, по которому наказан один только Андрей Абрамов, заместителем прокурора Сара­товской области был написан частный протест.

Но даже, если в следующий раз подсудимым удастся пред­ставить свои поступки как обычные гражданско-правовые сделки, эта отговорка не убе­режет их от резонного вопро­са, который может задать каж­дый: "А чем, собственно, вы, мужики, занимаетесь на рабо­те? Уж больно ваше времяпро­вождение напоминает работу коммерческой фирмы, все сотрудники которой - при погонах!"

...Абрамов в перерывах между напряженной борьбой с коррупцией несколько раз приезжал к Кузнецову, чтобы уговорить его выписать доку­менты на получение машин, не раз и не два появлялся на "Ав­тогазе", пригонял оттуда авто­мобили и потом лично искал на них покупателей. Никто из под­судимых не скрывает, что пе­репродажей машин и моро­зильников занимался в рабо­чее время. Более того: один из них в разговоре с корреспон­дентом "ЗО" заявил, что все сделки суть - побочный эф­фект (!) работы опера! А ра­бота, дескать, как раз и состо­ит в том, чтобы общаться с разными людьми, оказывать им добрые услуги, а взамен получать нужную информа­цию. No comments, как гово­рится.

Я прекрасно знаю, как рабо­тают знакомые мне оператив­ные работники милиции - те, кого я считаю порядочными людьми и профессионалами: с раннего утра до 8-9 вечера, иногда без выходных. Ни один из них не мог бы торговать вагонами морозильников без ущерба для своей основной деятельности.

На суде господин Подопри­гора сказал странную фразу, которой поверг в изумление некоторых из присутствовав­ших: "Абрамов и Лямин рабо­тали в известной фирме". Ког­да судья переспросил: "В ка­кой?" - Сергей Павлович уточ­нил: "Ну, в РУОПе, это же известная и уважаемая в Сара­тове фирма". Если спецслуж­бу открыто называют коммер­ческим киоском, значит, кто-то дает этому повод.

(Петров С. Бизнес по-руоповски

**

88. Иван Иванов

Вслед за бутафорским праздником местной милиции саратовские милиционеры на этой неделе отметили общероссийский "День работника МВД". С чем подошло уважаемое министерство к памятной дате?

Подходящий к концу 1998 год принес российской милиции немало неприятностей. Во-первых, в марте этого года в результате кадровых перетрясок в высшем руководстве страны с поста министра внутренних дел был отставлен один из наиболее деятельных и бескомпромиссных "силовиков" – Анатолий Куликов. Его надежды расправиться с оргпреступностью исключительно силовыми методами не сбылись. Чисто военные методы работы с личным составом министерства не прижились. Куликова критиковали за топорные методы работы, над ним издевались за солдафонство, но при этом предпочитали умалчивать, что во время его нахождения на посту министра и куратора всех силовых ведомств госказна получила в полтора раза больше денег в виде собранных налогов, чем могла рассчитывать, ведя бархатные переговоры со злостными неплательщиками.

На место солдафона заступило не менее одиозное "гражданское" лицо в виде Сергея Степашина. Степашин славен тем, что его повышения по службе всегда случались во время кризисов. В 1992 году он превратился из депутата в первого зама, а затем в министра государственной безопасности. Министром ВД стал в результате громкой отставки Черномырдина. Нынешний глава МВД в свое время был с треском уволен из ФСК за позор правоохранительных органов в Буденновске.

При Степашине куликовские инициативы разобраться с крупнейшими неплательщиками налогов и вообще призвать к ответу тех, кто живет не по средствам, потерпели крах. Государственная Дума провалила пакет законопроектов о налогах. В их числе проект закона о налогах с казино.

При Степашине и во многом благодаря его деятельности Министерство внутренних дел рассталось со своей огромной частью – ГУИНом (системой управлений исполнения наказаний). Эта огромная промышленная база отошла Министерству юстиции под предлогом реформирования пенитенциарной системы, и теперь МВД – вовсе не всесильный монстр, каким оно было еще десять лет назад, а всего-навсего контора, которая ведает кое-какими (не всеми) полицейскими функциями государства, да еще и находится в униженном положении по отношению к другим силовым ведомствам (например, ФСБ).

Начало деятельности Степашина на посту министра внутренних дел ознаменовалось курьезным событием: переименованием всенародно нелюбимой Госавтоинспекции в ГИБДД (Государственную инспекцию безопасности дорожного движения). Говорят, что столь неблагозвучным названием новый министр наградил гаишников за то, что один из сотрудников инспекции остановил его личный автомобиль и проверил у высокого чиновника документы, не признав в нем министра.

Степашин входит в двадцатку самых богатых чиновников нашей страны. Согласно его декларации о доходах в 1997 году он официально заработал 110 195 тыс. старых рублей, имеет в собственности квартиру и госдачу общей площадью 185 квадратных метров. Впрочем, уровень благосостояния министра не сравним с уровнем жизни чиновников, возглавляющих список. У экс-министра топлива и энергетики Сергея Генералова совокупный годовой доход за тот же год в 40 раз больше.

Смена руководства Управления внутренних дел в результате аппаратных игр произошла и в Саратовской области. Опытного аппаратчика, но отнюдь не бескомпромиссного борца с преступностью Владимира Булгакова на посту начальника управления сменил Павел Сальников. Назначение произошло не без вмешательства местных властей. Булгаков надоел многим властям имущим интригами, которые чинил не только в "своем огороде". Кандидатура Сальникова удивила многих. До смены руководства УВД никто и в мыслях не мог предположить, что одной из силовых структур области будет руководить начальник управления вневедомственной охраны, в недавнем прошлом – начальник УВД райцентра Красноармейска. Однако Сальников неплохо освоился с новой должностью, произвел (в который раз) ловкие кадровые перестановки среди подчиненных. От Сальникова не ждут каких-либо демонстративных действий на ниве борьбы с преступностью. Он управляет местной милицией тихо, согласовывая свою деятельность с саратовским губернатором, или, по крайней мере, с оглядкой на него. Многие называют его "человеком Аяцкова".

В этом году саратовская милиция рапортовала начальству и журналистам о появлении "света в конце тоннеля" по ряду расследований уголовных дел, еще недавно казавшихся совершенными "висяками". Например, в день юбилея Уголовного розыска начальник УУР Ченцов объявил, что найдены и содержатся под стражей исполнители нашумевшего в 1994 году убийства группы Чикунова в офисе МП "Гроза". У российской милиции в целом нет поводов для бравурных заявлений. За первые два квартала этого года уровень общеуголовной преступности по отношению к аналогичному периоду прошлого года в среднем по стране повысился на шесть процентов.

Разброд и шатание царят в среде низших и средних чинов МВД. Они не удовлетворены своим положением в обществе и условиями своего труда.

Профессия милиционера, по данным госстатистики, стоит на пятом месте в списке самых опасных профессий. Опаснее считается профессия бизнесмена, чуть менее опасной – журналиста. Но опасность профессии – это еще полбеды. Несмотря на то, что зарплата милиционера складывается из должностного оклада, доплат за звание и выслугу лет, компенсации за продпаек, рядовой милиционер первого года службы получает ежемесячно мизерную, не сравнимую с важностью его работы сумму 800-900 рублей. Лейтенант – 1200 рублей, полковник 2300. Но и эти деньги милиционерам не удается получать вовремя. Задержки с их выплатой достигают 2-3 месяца. В последнее время наблюдается тенденция к уменьшению ежемесячных выплат: перестали давать "пайковые" деньги.

Хронически недостает денег на обмундирование, современное оружие. Корреспондент "ЗО" своими глазами видел, как бойцы СОБРа Управления по борьбе с оргпреступностью своими руками и за собственные деньги, оторванные от нищенской зарплаты, модернизируют спецснаряжение.

Как следствие грабительской политики государства по отношению к сотрудникам собственных правоохранительных органов (тех организаций, на которых государство и держится), остается небывало высоким уровень коррупции и преступности вообще в милицейской среде. Примером тому – нашумевшие в Саратовской области "Руоповское дело", уголовные дела по фактам злоупотребления служебными полномочиями сотрудников УОПа и Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков.

Особого разговора заслуживает порочная система милицейской отчетности и статистики. Недостатки этой системы заключаются в том, что она побуждает милиционеров повышать не "качество" раскрываемых преступлений, а всяческими методами притягивать за уши их количество. Например, тому же ОБНОНу более бесхлопотно задержать за незаконный оборот наркотиков десять обычных потребителей анаши, нежели упорно и долго вычислять одного сбытчика. Легче схватить десять безбилетников в трамвае с фальшивыми удостоверениями МВД и провести их по статье "Подделка документов, печатей и штампов", нежели вдаваться в тонкости интеллектуальных экономических махинаций, также совершаемых при помощи "липовых" бумаг.

Эта же система вынуждает следственные органы милиции форсировать производства уголовных дел в ущерб объективности расследования. Неувязки в показаниях устраняются при помощи рукоприкладства по отношению к обвиняемым и подозреваемым. Результат ускорения такого следствия: громадное количество уголовных дел, возвращаемых на дополнительное расследование судами, и патологическое недоверие простых граждан к милиции, которая вроде бы должна их беречь от преступников. По данным одного московского центра исследования общественного мнения, граждане столицы, выходя вечером на улицы, больше боятся столкнуться с патрулем ППС, нежели с грабителем. С последним можно договориться и уйти без денег, но живым и здоровым, чего, конечно, не скажешь о первых.

Наш корреспондент пожелал много всяческих благ сотрудникам саратовской милиции. Вся редакция присоединяется к этим пожеланиям.

(Иванов И. Саратовская милиция отметила второй свой праздник

**

В один из осенних дней 1995 года руководитель Поволж­ского регионального управле­ния по борьбе с организован­ной преступностью (РУОП) полковник В. Еремкин вошел к себе в кабинет и запер дверь. Потом сел за стол и написал письмо, в котором изложил причины поступка, который со­бирался совершить. Затем вы­нул пистолет и... в кабинете раздался выстрел.

Самоубийство высокопо­ставленного сотрудника РУОП потрясло многих. Люди с недоумением спрашивали: что заставило человека, который руководил грозным и могущественным 6-м отделом, как не­редко называли РУОП, со­зданным для того, чтобы противостоять организованной преступности, покончить с со­бой?

Чтобы ответить на этот воп­рос, давайте мысленно вер­немся на четыре года назад. Обстановка в стране станови­лась все более тревожной. То были годы начала разгула преступных элементов, которые устремились в высшие органы власти. Рэкет, коррупция, расхищение государственных средств стали обычным явле­нием. Читатели помнят, что главой администрации обла­сти был в те годы Ю. Белых (которого многие не без иро­нии называли "курощупом"), а начальником областного УВД В. Булгаков. При явном без­действии и даже попуститель­стве властей расцвела махро­вым цветом преступность.

РУОП повел с ней решитель­ную борьбу. Несколько успеш­ных операций по раскрытию и обезвреживанию крупных банд­группировок убедили всех, что 6-й отдел шутить не намерен. И тогда, судя по всему, реше­но было сделать все по его ди­скредитации, опорочить со­трудников, приписав им мыс­лимые и немыслимые прегре­шения.

Кем именно решено? Ду­маю, что не дело газеты отве­чать на этот вопрос. Но остает­ся фактом: за сотрудниками РУОП был установлен посто­янный контроль. Фиксировал­ся каждый их шаг, учитывались расходы, покупки, прослежи­вались родственные связи, изучалось материальное поло­жение друзей и близких. На учет брался любой  промах, любое нарушение, даже мел­кое. Жизнь есть жизнь: без ошибок обойтись трудно. Но если возвести их в степень, то легко превратить в серьезные преступления.

В. Еремкин первым понял и оценил размеры и опасность затеи по дискредитации сотрудников его отдела. Но что же все-таки заставило его пой­ти на столь губительный шаг? Ответ на этот вопрос до сих пор не получен. Быть может, он не будет получен никогда. Какие мысли бродили в голове полковника, когда он принял столь роковое решение?

Следственная машина про­куратуры заработала во всю мощь. Было возбуждено уголовное дело, которое растяну­лось на 3 года. Все обвиняе­мые по этому делу в период следствия находились под стражей. Начальник отдела по борьбе с коррупцией и собст­венной безопасности майор М. Лямин провел в СИЗО 1,5 года. Столько же - оперупол­номоченный этого отдела май­ор А. Абрамов, 10 месяцев - оперуполномоченный майор А. Дерябин. В качестве подсу­димых по многу месяцев про­вели в тюрьме бывший глав­бух СЭПО С. Подопригора и предприниматель М. Морозов. Первый заместитель начальника РУОП полковник милиции С. Богатырев провел в СИЗО месяц.

Судебное заседание дли­лось 8 месяцев. В ходе его бы­ли изучены материалы 62 томов, допрошено более 200 свидетелей. Что же инкриминировалось вышеперечислен­ным лицам? Они обвинялись по целому ряду статей УК РФ, среди них - мошенничество, злоупотребление служебным положением, должностной подлог, незаконное предпринимательство и т.д.

Конкретно рассматривалось несколько эпизодов. Один из них связан с г. Энгельсом. Здесь в ПФ "ГАЗавтотехобслуживание" (директор М. Лысен­ко) через фирму "Изумруд" сотрудники РУОП приобрели пять легковых машин "Волга" и одну грузовую. Две машины взяли в личное пользование. Но если М. Лямин рассчитался с "Изумрудом" сполна, то А. Абрамов замешкался с опла­той, поэтому и "повисли" на нем 9,5 млн. руб., которые впоследствии фигурировали в судебном заседании.

Другой эпизод касался получения в Сбербанке ссуд ра­ботниками РУОП на строительство жилых коттеджей. Дело в том, что работникам ми­лиции такие ссуды, согласно закону "О милиции", выдаются беспроцентно. Более того, 50 процентов от полученных ссуд государство оплачивает за свой счет, если строительство будет начато.

Обвинение в ходе судебного заседания пыталось доказать, что сотрудники РУОП получи­ли ссуды с целью дальнейшей продажи земельных участков и жилых строений и получения в результате этого личной вы­годы, поскольку часть затрат оплатило государство, а поку­патели платили бы им сполна. Обвинение рассыпалось - не были собраны необходимые доказательства. Более того, защите удалось документаль­но и фактически подтвердить законность действий подсуди­мых.

В этой обстановке блестяще проявили себя адвокаты из г. Саратова -  А. Соколов, Э. Абдурахманова, В. Бударин, а также Т. Тотиков и В. Сенюков, работающие в энгельсском филиале Саратовской специа­лизированной коллегии адво­катов. Они сумели так постро­ить защиту своих подопечных, что доказали суду или их пол­ную невиновность, или воз­можность максимально смяг­чить наказание. В результате М. Лямина суд полностью оп­равдал, а С. Богатырев при­знан виновным в халатном вы­полнении служебных обязан­ностей. Он амнистирован.

Признан виновным А. Абра­мов. Его приговорили к 4 го­дам лишения свободы условно, с испытательным сроком в 4 года. Остальные обвиняемые полностью оправданы.

Таково решение Волжского районного суда г. Саратова под председательством судьи В. Юдина. Что же мы имеем в итоге этого грандиозного де­ла? Практически никто из бывших подсудимых сотруд­ников РУОП не вернулся к ра­боте. Одни отправлены на пенсию, другие сменили профессию. Поломаны судьбы людей, ни для кого не прошли даром и месяцы, проведенные в камерах СИЗО. А результат? Он ничтожен. Практически ни для кого это громкое дело не послужило уроком. Хотя уси­лий на него было затрачено много. Стоила ли овчинка вы­делки?

(Горбунов А. Эхо громкого самоубийства

**

90. Мозг опера состоит из двух половинок

…Одна думает о том, как изло­вить преступника, а другая высчитывает, какие после этого бу­дут неприятности. Так считает собеседник "Земского обозре­ния", подполковник милиции Михаил Лямин, сотрудник При­волжского РУБОПа, бывший уз­ник Саратовского СИЗО, подсудимый по широко известному уголовному делу.

Основное правило журналистики - при подготовке публикации по любой проблеме непременно вы­искивать противоположные точки зре­ния. Не во всех газетах, к сожалению, это правило выполняется. Однако "Земское обозрение" считает своим долгом, если есть место в текущем номере, давать в равных пропорциях слово как правым, так и левым, как красным, так и тем, кто предпочитает, чтобы их называли белы­ми, как обвинителям, так и обвиняемым во всевозможных преступлениях. Особен­но, если обвиняемые очень хотят, чтобы их голос не потонул в хоре голосов следователя, прокурора и жаждущей расправы общественности. И особенно, если у них есть что сказать в ответ на претензии, которые им предъявляют орга­ны государственной машины.

6 ноября еженедельник опубликовал материал нашего постоянного автора, Сергея Петрова, "Бизнес по-руоповски", в котором рассказывалось об известном уголовном деле, подсудимыми по кото­рому являются шесть человек, из кото­рых четверо на момент задержания пра­воохранительными органами являлись со­трудниками Приволжского региональ­ного управления по организованной пре­ступности (ныне РУБОП), один - заместителем генерального директора заво­да СЭПО и еще один - частным предпринимателем. Двое из руоповцев (Ан­дрей Абрамов и Александр Дерябин) были обыкновенными оперативниками, а двое занимали немаленькие должности: Михаил Лямин был начальником отдела по борьбе с коррупцией, Сергей Богатырев - заместителем начальника РУОП. Обвинения "фигурантам" были предъяв­лены в основном следующие: хищения средств на СЭПО и еще в одной частной фирме под названием "Изумруд" в осо­бо крупных размерах, халатность и зло­употребление служебным положением. По мнению следствия, милиционеры, осу­ществлявшие прикрытие коммерческим фирмам от бандитов, с помощью этих самых фирм занимались обыкновенной коммерцией, притом не всегда честной.

Дело было начато летом 1995 года, а передано в суд весной 1997 года. В суде оно благополучно развалилось. После слушаний в двух инстанциях условно осуж­ден был лишь один Абрамов (суд уличил его в мошенничестве), остальные подсу­димые были вчистую оправданы. Наш корреспондент встретился с гособвини­телем по делу, сотрудником облпрокуратуры Олегом Грабко, с некоторыми дру­гими должностными лицами, имевшими отношение к расследованию этого дела, и на страницах газеты высказал их впол­не резонное мнение о судебных перипе­тиях. Оно таково: "Допустим, что руо­повцы невиновны в уголовных преступ­лениях. Все равно остается вопрос: что же это за милиция такая, которая не преступников ловит, а торгует автомоби­лями и морозильниками?"

Спустя неделю после выхода в свет материала "Бизнес по-руоповски", корреспондент еженедельника встретился с Михаилом Ляминым. Он вполне доход­чиво объяснил, "что это была за милиция", а также рассказал о событиях, которые стали подоплекой к уголовному делу. В беседе с корреспондентом Лямин раз­вил давно уже гуляющую по страницам газет версию о том, что громкое "руо­повское дело" - грандиозная по масш­табам, многоходовая кампания по устра­нению людей, которые чересчур насту­пали на ноги властям имущим.

(Мозг опера состоит из двух половинок

**

91. Станислав Григорьев

Вчерашний узник Саратовского СИЗО, сегодняшний заместитель начальника отдела РУБОП Поволжского экономического региона бесе­дует с корреспондентом "Земского обозрения" о так называемом "Руоповском деле".

Февраль 1994 года. В помещении администра­ции Саратова по подозрению в получении взятки за предоставление земельного участка сотрудни­ки РУОП задержали управляющего делами мэ­рии Александра Фролова. В тот же день в офисе фирмы "САША" также по подозрению в получе­нии взятки задержали бывшего первого вице-мэра города Анатолия Зотова. Уголовное дело против Фролова и Зотова было возбуждено по заявлению местных коммерсантов Александра Куприянова и Михаила Морозова. "Раскруткой" дел Зотова и Фролова лично занимался майор милиции, начальник отдела по борьбе с коррупци­ей РУОП Михаил Лямин и ряд его подчиненных. Следствие по делу выявило махинации с деньгами предвыборного фонда мэра Саратова Юрия Китова. Через непродолжительное время после задержания Фролова и Зотова Китов покончил жизнь самоубийством.

Декабрь 1994 года. На итоговом совещании органов внутренних дел России за 1994 год в докладе министра прозвучала крайне отрица­тельная оценка работы оперативно-розыскного бюро ГУВД на транспорте МВД России. Как позже выяснилось, доклад основывался на ошибочных данных, однако к голосу министра присо­единился хор голосов чиновников и милицейских функционеров Архангельской, Рязанской и Сара­товской областей. Начальник УВД Саратовской области Владимир Булгаков в интервью местным газетам отрицательно характеризует деятельность РУОП.

6 июля 1995 года УФСБ по Саратовской области задерживает водителя РУОП С-на по подозрению в совершении серии убийств женщин. В изолято­ре временного содержания задержанный объя­вил голодовку, вскоре был отпущен на свободу, а уголовное преследование в отношении него было прекращено.

1 августа по подозрению в мошенничестве, злоупотреблении служебным положением и проч. задержаны начальник отдела РУОП Михаил Ля­мин и старший оперуполномоченный того же отдела Андрей Абрамов. В газетах прокатилась волна публикаций, по-различному толкующих причины задержания. В число подозреваемых в мошенничестве попал начальник Приволжского РУОП Владимир Еремкин.

21 сентября 1995 года Еремкин застрелился в рабочем кабинете из табельного пистолета. Сре­ди его бумаг было найдено письмо, в котором самоубийца рассказывал о том, что против него готовят провокацию начальник областного УВД Владимир Булгаков и прокурор области Николай Макаров. Вслед за самоубийством Еремкина пос­ледовала публикация журналиста Игоря Королькова в газете "Известия", в которой описана травля работников РУОП в Саратовской области. Органы прокуратуры откликнулись на публика­цию с опровержением.

8 декабря в связи с уголовным делом, получив­шим название "Руоповское", задержан замести­тель генерального директора АОЗТ "СЭПО" Сер­гей Подопригора.

12 марта 1996 года санкцией прокурора в связи с "Руоповским делом" арестованы заместитель начальника РУОП Сергей Богатырев и старший оперуполномоченный отдела по координации деятельности УОП УВД Александр Де­рябин.

…Сотрудников РУОПа обвиняли в незаконном по­лучении ссуд под строи­тельство жилья, в махинаци­ях с подконтрольным им МП "Изумруд", в результате ко­торых МП и ряду других предприятий был нанесен серьезный материальный ущерб. После нескольких лет предварительного следствия дело было передано в суд. Суд пятерых из шести подсудимых - руоповцев и коммерсантов - оправ­дал за отсутствием в их дей­ствиях состава преступле­ния.

Местные и общероссий­ские газеты не обошли сто­роной окончание слушаний дела в суде. О руоповцах, которых сначала обвинили во всех смертных грехах, а потом выпустили на свобо­ду, написали "Известия", "Коммерсантъ", местные "Саратов" и, конечно, "Зем­ское обозрение". "ЗО" опубликовало так называе­мую "прокурорскую" вер­сию конфликта, так как бывшие подсудимые поначалу отказались давать интервью прессе. Однако после вы­хода в свет материала Сер­гея Петрова "Бизнес по-руоповски" с корреспон­дентом редакции согласился встретиться бывший под­судимый Михаил Лямин. После приговора суда он уже успел восстановиться на прежней работе, только в должности заместителя начальника отдела, и повы­шен в звании. Теперь Лямин подполковник милиции.

При встрече Михаил Вик­торович сказал: "Я не ут­верждаю, я знаю, что "Руо­повское дело" от начала до конца — провокация". Эта фраза и задала общий тон разговора.

Корр.: Кто же устроил эту провокацию? Как она развивалась, расскажите поподробнее.

М.В.: С удовольствием. Но для начала, чтобы чита­телям было понятно, поче­му отдельные должност­ные лица повели себя так, а не иначе, дам некоторым людям характеристики.

Во-первых, Владимир Еремкин. Его вместе со все­ми нами зачислили в пре­ступники, но, как мне ка­жется, это был человек пре­дельно порядочный. Может быть, жесткий, жестокий, беспощадный к "кли­ентуре", с которой мы име­ли дела в начале 90-х, но - честный. До работы в РУОП воевал в Афганистане и отличался там тем, что умел не только хорошо воевать, но и беречь при этом своих людей. С ним вместе вое­вали некоторые сегодняш­ние работники Приволжс­кого РУБОПа, они могут это засвидетельствовать. Качество "беречь своих" сохра­нилось у него и во время работы в милиции. Он ни­когда не сдавал своих подчиненных, попавших в не­приятности. Это вовсе не значит, что он ревностно бе­рег честь мундира, подобно некоторым другим милицей­ским начальникам. Если со­трудник был действитель­но виноват, то он мог прило­жить усилия и к его наказа­нию.

Теперь о Владимире Бул­гакове. Помнится, когда он уходил с должности, ваша газета написала, что быв­шие подчиненные отзыва­ются о нем крайне отрица­тельно, характеризуют вов­се не как "бескомпромисс­ного" борца с преступнос­тью, а как интригана. Булгаков, об этом мне также говорили его бывшие со­служивцы, интриговал про­тив всех и вся еще тогда, когда был начальником от­дела в Главке БХСС в Мос­кве. Общеизвестно, что там он работал вместе с будущим министром внутренних дел России Баранниковым, с которым был не в лучших отношениях. Говорят, что в результате одной из подковерных комбинаций, про­веденных Булгаковым, Ба­ранников был обойден ру­ководством при назначении на должность нового начальника российского БХСС. Начальником тогда стал Владимир Никитович. Но не надолго. Баранников, побывав на жаркой долж­ности в Нагорном Карабахе, вдруг скакнул еще выше по служебной лестнице - стал министром и моментально сделал так, чтобы о Булгакове все забыли. Так что Булгаков в Саратов приехал в свое время как бы в ссыл­ку, но никто не помешал ему проворачивать свои комбинации на областном уровне.

Наконец, прокурор Нико­лай Макаров. Он лично зна­ком с бывшим прокурором России Степанковым и од­нажды по его протекции вошел в комиссию по рас­следованию известного ин­цидента с чемоданами Руц­кого. Отношение к нынеш­нему областному прокурору у меня двоякое: с одной стороны, некоторые мои знакомые говорят, что он человек не глупый, однако удивительно, как он дал ловко использовать облпрокуратуру и себя самого для сведения счетов...

М.В.: Отчасти это так, во всяком случае, борьба меж­ду разными "правоохранителями" области разгоре­лась не на пустом месте. В 1995 году в МВД был поднят вопрос, о реформировании ГУОПа. Отдельные функ­ционеры из МВД пытались превратить местные подраз­деления этого Главка в при­датки областных управле­ний внутренних дел, переподчинить их местной мили­ции и властям. Время пока­зало, что это стремление было ошибочно, если не ска­зать круче. В то же время в Саратове пришли к руководству различными правоохранительными структура­ми личности, о которых я рассказал. Одновременно, если помните, между раз­личными политическими ла­герями разгорелась борьба за власть. Набирали мощь определенные силы, кото­рые хотели "свалить" тогдашнего главу администра­ции области Юрия Белых. В числе оппозиционеров Бе­лых был Юрий Китов. Ему удалось привлечь на свою сторону Булгакова и Мака­рова. Шеф РУОПа стоял как бы в стороне от всех этих номенклатурных войн, но об­стоятельства сделали его союзником Белых. РУОП под­чинялся только Москве, од­нако в смысле материально­го обеспечения сильно зави­сел от областной администрации. Белых помогал РУОПу техникой, выделил новое помещение... Но ма­териальный мотив - не глав­ное. Еремкин никогда бы не стал поддерживать Булгако­ва только потому, что отно­сился к самой его личности неприязненно. Неприязнь об­разовалась на почве разного отношения к работе. Ерем­кин ценил профессионалов, а начальник областного УВД начал свою деятельность с непонятной и жестокой кад­ровой чистки, после кото­рой только в 1993 году уп­равление покинули 64 полковника милиции, профес­сионалы высокого уровня. Их место заняла неоперив­шаяся, но преданная Булга­кову молодежь. Булгаков, видимо, прежде чем идти в оппозицию к кому-либо из чиновников, решил сначала "отстрелить" оппозиционе­ров в своем ведомстве.

М.В.: Вы, конечно, мне не поверите, но это дело возникло само по себе. РУОП к концу 93-го года набрал громадное количе­ство оперативных материалов на многих первых лиц из мэрии и администрации области. К нам лавиной сте­кались сведения о взятках, злоупотреблениях и про­чем. Собственно, процесс накопления информации идет постоянно. Когда на­бралась критическая масса информации, у меня состо­ялся интересный разговор с Еремкиным. Он в очеред­ной раз ознакомился с моим докладом и сказал: "Ты зна­ешь, что будет, если мы замахнемся, но не сможем довести этот материал до суда? Нам головы точно не сносить". Поэтому было решено реализовывать ма­териал на тех чиновников, кто, по имевшимся сведе­ниям, уж слишком зарвал­ся. Тогда РУОПом были от­правлены на скамью подсудимых заместитель на­чальника Саратовской та­можни Космачук, а вместе с ним группа лиц, похищав­ших и незаконно продавав­ших нефть за границу. И тогда же в число первых кандидатов на "отстрел" попала верхушка мэрии.

М.В.: Поправлю вас. Взятка Зотову была не спровоцирована, а смоделирована. Слово "провока­ция" означает, что мы вы­ходим на абсолютно чест­ного человека и начинаем ему подсовывать людей с деньгами. Он не хочет их видеть, а мы продолжаем гнуть свою линию. Наконец человек ломается. Моро­зова никто не подсовывал Зотову. Зотов, по мнению следствия, сам вымогал под­ношения, а уж когда Моро­зов, как бывший сотрудник правоохранительных орга­нов, по старой памяти об­ратился в РУОП, мы просто проконтролировали и за­документировали вымога­тельство и саму процедуру получения взятки.

М.В.: Поверьте, практи­чески все дела по взяткам, которые были удачно про­ведены через суд и окон­чились приговорами, раскру­чивались именно методом моделирования. Иначе взятку доказать невозмож­но.

М.В.: Такие фирмы су­ществуют, но предприятие Морозова подставным не являлось.

М.В.: Тоже нет, хотя о самом директоре я могу сказать следующее. Когда-то он был в хороших отношениях с небезызвес­тным господином Колдиным, руководителем группы "Кобра". Возможно, они обменивались информаци­ей. Потом, видимо, Колдин потерял интерес к этому человеку, как к источнику информации, и передал его по "наследству" своему бывшему подчиненному Абрамову. На обмене ин­формации и основана дружба Абрамова и Куз­нецова, а вовсе не на том, что Абрамов делал МП "Изумруд" "крышу". Со временем отношения между молодым оперативни­ком и бизнесменом стали более человеческими. Воз­можно, где-то Абрамов пе­регнул палку, и потому подставился. Абрамов в свое время сильно поругался с Колдиным из-за чего-то лич­ного, и Колдин затаил на Андрея злобу. Возможно, Кузнецов обратился с заяв­лением в инспекцию по лич­ному составу УВД области по совету Колдина, кото­рый, создается впечатление, хотел свести счеты как с Абрамовым лично, так и со всем РУОПом. Колдин не­задолго до заявления Куз­нецова ушел из РУОПа со скандалом. Покойный Еремкин в предсмертной записке среди фамилий Булгакова и Макарова упо­мянул еще и фамилию Колдина.

М.В.: Немедленно. Бул­гаков не мог простить РУОПу такого беспардонного вмешательства в со­зданную им коалицию оп­позиционеров и отдал при­каз собирать на нас комп­ромат. Через несколько месяцев после раскрутки мэрии знакомые из УВД сообщили мне о том, что за мной службами управле­ния осуществляется наруж­ное наблюдение. Я пона­чалу не придал этому фак­ту должного значения, по­думал: "Ну и пусть наблю­дают, ни в каких предосу­дительных местах я не бы­ваю..." Потом я узнал про заявление Кузнецова и по­нял, что началась крупно­масштабная охота. УВД, проводя нашу разработку, разослало кучу запросов в разные банки и коммер­ческие предприятия. В зап­росах банкам предлагалось, например, выдать инфор­мацию о счетах, открытых лицами из обширных спис­ков. Иногда списки насчитывали более ста фами­лий. В основном в списках значились сотрудники РУОПа от начальника до уборщицы. Таким образом подозревались буквально все.

М.В.: Конечно. До этого меня не раз приглашали в прокуратуру, чтобы дать объяснения по взятой мной ссуде и купленному мной автомобилю. Несколько дней перед задержанием я ходил в шелковой рубаш­ке.

М.В.: К шелку вши не­восприимчивы. Когда я по­пал в СИЗО, в особую ка­меру для бывших сотруд­ников правоохранительных органов, я сразу понял, что такая мера предосторож­ности не лишняя.

М.В.: Восемь. По одно­му человеку на квадрат­ный метр помещения. Отношения почти со всеми сложились удачно.

М.В.: Еще как! Удиви­тельная вещь: в момент, когда по Саратову прокатилась волна разборок и заказных убийств (убийство начальника ПВЖД Циттеля, расстрел группировки Чикунова), на расследование "Руоповского дела" было брошено 11 следователей облпрокуратуры. У меня создалось впечатление, что они допрашивали всех, кто хоть раз здоровался с об­виняемыми за руку. Опе­ративным путем из меня пытались выудить информацию на моих начальников. В первую очередь на Еремкина. На возможных свидетелей обвинения оказы­валось давление, отдельным несговорчивым лицам вклю­чали так называемый "ре­жим неприятностей" - это когда их фирмы вдруг на­чинали мучить проверками КРУ и другие ревизионные органы. Предприниматель Морозов сделался подсудимым потому, что отка­зался кого-либо оговаривать. Особенно показа­тельной кажется мне судь­ба главного свидетеля об­винения, директора ЗАО "РКТЦ-Газавтотехобслуживание" Михаила Лысен­ко. Во время следствия у него на предприятии про­вели ревизию, повлекшую многомиллионные убытки; за ним самим и его мало­летним сыном устроили показательную слежку с пре­следованием на автомоби­ле; бухгалтера его предприятия, мать двоих детей, без предъявления докумен­тов задерживали и несколь­ко дней держали в ИВС. Не может быть, чтобы об этих бесчинствах не знали про­курор области и начальник УВД.

Лысенко написал жало­бы прокурору Макарову и генеральному прокурору России Скуратову, но, ка­жется, никто не собирается возмещать ему материаль­ный и моральный урон, нанесенный следствием.

На суде 15 свидетелей заявили, что их запугивали в прокуратуре! Это беспрецедентный факт.

М.В.: В основном мне инкриминировался эпизод по ссудам на строительство жилья. Одну из этих ссуд, по мнению следствия, я яко­бы незаконно получил в одном из отделений Сбер­банка в Саратове. След­ствие посчитало, что я пред­ставил фиктивные докумен­ты в банк и что эти мои действия нанесли значитель­ный материальный ущерб. Еще меня обвиняли в том, что я украл автомобиль "Волга" в ЗАО "РТКЦ-Газавтотехобслуживание". То есть предполагалось, что я взял у этого предприятия через фирму знакомого ав­томобиль на реализацию, потом его присвоил, а зна­комый мне директор МП "Изумруд" Кузнецов ос­тался должен дилеру "ГАЗа" за эту машину. По обоим эпизодам моей яко­бы преступной деятельности я был оправдан судом.

М.В.: Нет, ссуду я, конеч­но, получил и, кстати, выпла­тил полностью. Автомобиль существовал в действитель­ности, но за него я также расплатился. Просто, по мо­ему мнению, у органов следствия немного разыг­ралось воображение и они притянули "за уши" некоторые эпизоды нашего дела до статей УК. Повторяю, все, что с нами произошло, есть многоходовая кампа­ния по устранению людей, которые слишком больно наступали на ноги властям имущим.

М.В.: Суд установил, что я предпринимал отдельные действия, связанные с улучшением своего материаль­ного положения, не влеку­щие уголовной ответствен­ности и совместимые со званием работника мили­ции. Взял ссуду, представив достоверные документы о том, что у меня уже имеет­ся земельный участок, и о том, что я уже произвожу на нем работы.

С машиной вышло не­сколько сложнее. Для того, чтобы купить ее, мне при­шлось продать старый авто­мобиль. Я платил за нее не непосредственно в кассу "Газавтотеха", а через це­почку других предприятий, где у меня работали знако­мые, методом зачета. Если следствие не сумело ра­зобраться с этой цепочкой, то это говорит лишь о низкой квалификации следовате­лей.

Ни банк, ни дилер "ГАЗа" не имеют ко мне никаких материальных претензий.

М.В.: Это нельзя сделать до тех пор, пока прокура­тура оспаривает приговор, вынесенный мне в различ­ных судебных инстанциях. Как только это хождение "Руоповского дела" по су­дам закончится, тогда по­смотрим. Хотя, наверное, я буду отстаивать в суде не свою честь, а честь Влади­мира Еремкина. Ведь дело в отношении него прекраще­но не из-за отсутствия со­става преступления, а в свя­зи со смертью. В инфор­мационном центре МВД он значится не как реабилити­рованный, а как ушедший от разбирательства с прокуратурой, со всеми вытекающими отсюда последстви­ями.

М.В.: Может, конечно, если РУОП опять заденет какие-нибудь номенклатур­ные пружины. Только надо помнить: в таких войнах не бывает победителей.

P.S. Для тех, кто забыл, напомню: бывший вице-мэр Зотов был оправдан судом присяжных в апре­ле 1997 года.

Когда версталась эта страница, нашему коррес­понденту сообщили в про­куратуре Саратовской области о том, что в бли­жайшие дни в президиум Саратовского областного суда будет внесен про­тест в порядке надзора на состоявшееся судебное решение по "Руоповско­му делу".

(Григорьев С. В борьбе за власть РУОП оказался лишним…

*

***