С.
Михайлов, наш спец. корр.
Холодный октябрь 93-го
//
"Саратовские вести" (г. Саратов). 1993, 06 октября.
Рубрика:
Репортер вернулся из Москвы
* Подготовлено
к печати: 17 февраля 2015 г. Вячеслав
Борисов.
…Не дойдя до
Белого дома, на улице Новый Арбат между кинотеатром "Октябрь" и магазином
"Хлеб" я попал в перестрелку. С крыши противоположного дома по
солдатам, стоявшим в переулке, стреляли снайперы. Несколько ребят и девушек,
пригибаясь, убегали дворами. Было страшно. Это было в полдень, 4 октября.
Я приехал в
Москву 30 сентября, на международную конференцию "КГБ: вчера, сегодня,
завтра". В тот день к Белому дому уже нельзя было пройти – за несколько
сот метров в оцеплении стояли солдаты, милиционеры. Здание было окружено
грузовыми автомобилями. К американскому посольству тоже пройти было невозможно,
там возвышались баррикады, там же стояли и люди из оцепления. Громко играла
музыка. Через три дня сюда ворвался гром выстрелов, взрывов.
Международная
конференция заканчивалась в Доме журналистов. В семь вечера 3 октября был
объявлен небольшой перерыв. В холле появился бывший шеф американской разведки Колби.
Но его выступления мы уже не услышали. Конференция внезапно оборвалась, кто-то
сообщил: "Оцепление у Белого дома прорвано, взяли мэрию. Идет бой возле "Останкино".
Я выходил из
Дома журналистов вместе с бывшим генералом КГБ Олегом Калугиным. Он
рассказывал, что недавно побывал в Саратове, хвалил наш город, в котором ему
понравилось. "Теперь уже точно – будет кровь, много крови", сказал он
прощаясь. Так и было – этим вечером и в следующий день, в понедельник.
А потом я
пошел через подземный переход от Тверской к Красной площади. Я прошел словно
через всю Россию:
на коляске
сидел безногий инвалид, который здесь был еще утром;
грустную арию
высоким голосом пела женщина, и ей бросали деньги;
на бетонном
полу сидела женщина с тремя маленькими детьми;
торговцы
продавали книги, газеты, матрешки;
саксофон играл
"Историю любви"…
После ужина я
вышел из гостиницы "Россия". На Тверской собрались люди. Тысячи и тысячи
людей. Кричали: "Ельцин!". Потом весь этот огромный поток двинулся к
Лубянке, затем повернул к Старой площади, и, пройдя мимо гостиницы
"Россия", все подошли к Спасским воротам Кремля. Мы стояли в 20-30
метрах от них. Около двух часов сюда подъехал Гайдар и сообщил, что Останкино
отбито, но, к сожалению, есть убитые. Митингующие требовали Ельцина и
спрашивали, что делать, куда идти и как помочь. Гайдар сказал, что Ельцин
работает в Кремле, выйти не может, но просил передать всем собравшимся благодарность
за моральную поддержку. Потом Гайдар попросил людей не расходиться в эту ночь,
остаться на площади.
Утро 4 октября
было необыкновенным – приветливо, ласково светило солнце. На небе – не единого
облака, оно было большим и ярко-голубым. С восьми утра от гостиницы
"Россия" было отчетливо слышно, как бьют крупнокалиберные пулеметы и
пушки. Стрельба была непрерывной. Жизнь и смерть соединились в этот день. Люди
шли на работу, и весь центр Москвы, все улицы, подходы к Красной площади были
перекрыты баррикадами, и над многими развевался российский флаг. Стрельба все
усиливалась. Над Кремлем появилось несколько вертолетов, они кружили над ним
около часа. Шлейф реактивного самолета перечеркнул небо над Красной площадью.
…Вся Тверская
– в баррикадах. Первая – возле "Интуриста", вторая возле телеграфа,
третья возле здания Моссовета. Догорали костры, у которых всю ночь грелись
люди. У здания ИТАР-ТАСС, которое пытались взять 3-4 октября, - усиленная
охрана: несколько автоматчиков в пятнистой одежде и в черных масках, видимо, из
спецподразделения. Магазина на Новом Арбате не работали. На гастрономе вывеска:
"Санитарный день", работала только фотовыставка "Ах, Арбат, мой
Арбат".
Я сидел на
лавочке в скверике на Новом Арбате, а в стороне Белого дома шел бой. Выстрелы,
взрывы. В небо уходил черный дым горящего здания. Без пяти минут двенадцать
стрельба усилилась невероятно. Москва такого еще не видела и не слышала…
У Павелецкого
вокзала колонной прошли танки. А в подземном переходе была своя жизнь: частные
торговцы навязывали товар, ловкие парни предлагали сыграть в
"наперсток". Я уезжал из Москвы, где еще не прекращался бой, где
продолжали убивать…
Москва, 4
октября
***