Допрос: Сергей Мальков, кличка "Канапа", 30.07.1996 г.

Читателям сайта www.криминальныйсаратов.рф предлагается текст допроса Малькова С.В., кличка "Канапа", от 30.07.1996 г. по уголовному делу № 7761, возбужденному 23.03.1990 г. по факту вымогательства денежных средств у братьев-близнецов Емелиных – старшим братом "Канапы" – Мальковым Юрием Владимировичем, 11.12.1953 г.р., а также сопутствующие материалы саратовской прессы.

*

г. Саратов.                              30 июля 1996 г.

Допрос начат в 09 час. 15 мин.

Следователь по особо важным делам СУ УВД Саратовской области майор юстиции Борисов В.А. в помещении РУОП с соблюдением требований <…> допросил в качестве свидетеля по уголовному делу № 7761

Мальков Сергей Владимирович, 20 мая 1955 г.р., место рождения - г. Саратов,  национальность - русский, гражданство – РФ, образование - среднее,

- место работы: Производственно-коммерческая фирма "Орфи лтд"; род занятий, должность: президент, р.т. 98-41-71.

- местожительство: прописан – 410046 или 410047, г. Саратов, пр. Энтузиастов, дом 10, кв. 16, дом. тел. 44-29-33;

- судимость: не судим;

- сведения о паспорте: паспорт получен в Заводском РОВД г. Саратова в 1993 г.

*

Мои родители:

отец - Мальков Владимир Михайлович, пенсионер, перед пенсией работал на Саратовском авиазаводе электромонтажником;

мать – Малькова Екатерина Васильевна, пенсионерка, перед пенсией работала кладовщицей на базе "Общепита", расположенной на Алтынной горе. Девичья фамилия у матери Сунаева.

Мальков Евгений Михайлович, примерно 1932 г.р., где работает не знаю, проживает где-то в г. Саратове;

Мальков Николай Михайлович, примерно 1934 г.р., чем занимается я не знаю, проживает на 3-м жилучастке Заводского района г. Саратова;

Мальков Виктор Михайлович, 1948 г.р., чем занимается я не знаю, проживает в Рокотовке Заводского района г. Саратова;

сестра Екатерина Васильевна, фамилию не помню, 1946 г.р., домохозяйка, проживает в Заводском районе г. Саратова.

У меня есть только один брат – Мальков Юрий Владимирович, 1953 г.р., кем он сейчас работает, я не знаю.

Моя жена – Малькова Светлана Борисовна, 1958 г.р., ее девичья фамилия Нестерова, не работает – домохозяйка. Последнее место работы – авиазавод, крановщица.

У жены есть брат – Нестеров Анатолий Борисович, 1957 г.р., работает сварщиком на железной дороге, проживает в Заводском районе на Ново-Астраханском шоссе.

У жены других братьев, сестер нет.

У меня есть дети:

сын Евгений, 1979 г.р., ученик 11 класса 15 школы г. Саратова, сын проживает по адресу: г. Саратов, Первомайский пос., 5-й проезд, д. 13 "а";

дочь Юлия Лукьянова – по мужу, студентка 2-го курса Экономической академии г. Саратова, прож. г. Саратов, пр. Энтузиастов, д. 10, кв. 16. Муж дочери – Лукьянов Дмитрий Юрьевич, 1975 г.р., работает где-то водителем. Детей у них нет.

Я окончил 10 классов в школе № 5 Заводского района г. Саратова в 1970 году.

С 1970 по 1973 г. я работал слесарем на зуборезном заводе г. Саратова.

С 1973 по 1975 г. я служил в армии в ракетных войсках. Более подробно о службе в армии отвечать не желаю, т.к. это секретная информация. Из армии вернулся домой весной 1975 г.

С 1975 г. по 1977 г. я работал водителем на грузовой автомашине "ГАЗ-53", развозил молоко по магазинам.

С 1980 г. по 1985 г. я работал водителем автобуса на авиазаводе.

С 1985 г. по 1988 г. я работал водителем в пожарной охране авиазавода.

С 1991 г. по 1992 г. я работал приемщиком стеклопосуды в Октябрьском рынке г. Саратова.

С 1992 г. я занялся бизнесом, стал учредителем фирмы "Мальков и Ко", работал в должности сторожа.

В настоящее время я работаю президентом ПКФ "Орфи лтд" и являюсь учредителем этой фирмы.

Я больше ни в каких фирмах учредителем не являюсь.

18.04.1996 г. я был задержан следователем прокуратуры Заводского района г. Саратова Бавыкиным по Указу Президента РФ "О борьбе с организованной преступностью" на 30 суток. По какому именно уголовному делу я был задержан, я сказать не могу, т.к. не знаю. Я был освобожден 06.05.1996 г. по определению суда Кировского района г. Саратова. Какой именно судья выносил это определение я не знаю.

Ранее я никогда под следствием и под стражей не находился. В отношении меня никогда уголовные дела не возбуждались и я к уголовной ответственности не привлекался.

Я считаю, что я был незаконно задержан по Указу Президента РФ "О борьбе с организованной преступностью". Я к организованной и уголовной преступности никакого отношения не имею.

У меня были очень дружественные отношения с Хапалиным Владимиром Ивановичем, жителем Заводского района г. Саратова. Некоторые называли Хапалина кличкой "Хапуга". Хапалин был судим, но за что я не знаю. Я не знал о том, что Хапалин является "авторитетом" в криминальном мире. Хапалин был убит 27.09.1990 г. в г. Саратове, но кем и за что, я не знаю. Я был знаком с Хапалиным с 16 лет.

Я познакомился с братьями Наволокиными: Алексеем и Александром, за полгода до убийства Александра Наволокина, который был убит 30.11.1991 г. У меня с ними никаких знакомств не было, то есть никаких отношений не было, это было чисто уличное знакомство. Я знаю, что старший Наволокин – Алексей был убит в начале 1996 г.

Я был знаком с Игорем Чикуновым по кличке "Чикун", который был убит в ноябре 1995 г. Отношений у меня с Чикуновым никаких не было. Близко мы знакомы не были.

Я был знаком с Жуковым по кличке "Гвоздь", но никаких отношений у меня с ним не было.

Я был знаком, но не близко с Яковлевым по кличке "Якорь", но никаких отношений у меня с ним не было.

Дом в Первомайском поселке принадлежит моей жене.

У меня в личном пользовании никакого автотранспорта нет. За моей женой и моими детьми не числится никакого автотранспорта.

Я не помню, допрашивался я или нет, по уголовному делу № 7761 по обвинению моего брата Малькова Ю.В. по ст. 148 ч. 2 УК РФ, то есть в вымогательстве денег у братьев Емелиных.

Мой отец был избит Емелиным в 1988 г., но отец подавать заявление об этом в милицию не стал. От отца и брата Малькова Ю. я знаю, что Емелин обещал выплатить деньги за нанесённый моему отцу ущерб. Емелина я с Хапалиным В.И. никогда не избивал, деньги у него не требовал. Я с этим Емелиным встретился только на суде.

Я считаю, что Мальков Ю. был незаконно привлечен к уголовной ответственности. Брат получил от Емелина в 1990 г. 2.000 руб. в качестве компенсации за причиненный отцу ущерб. Братья Емелины близнецы и кто из них отдавал моему брату деньги, я не знаю, они оба на одно лицо.

Я знаю, что в 1996 г. Мальков Ю. подал гражданский иск к УВД Саратовской области и областной прокуратуре – о возмещении ему материального ущерба в связи с его арестом по настоящему уголовному делу. Я к иску брата никакого отношения не имею.

Наумова Александра я не знаю и с таким человеком знаком не был.

Паркина Александра я не знаю и с таким человеком не знаком.

Алексеенко Андрея, Гусева Александра я не знаю и с этими людьми не знаком.

Братьев Лихватовых я знаю в лицо, у меня с ними никаких отношений нет.

В доме жены в Первомайском поселке есть телефон 50-78-09.

28 мая 1996 г. со стороны улицы в Первомайском поселке г. Саратова у дома жены, мои дети обнаружили взрывное устройство, о чем моя жена сделала заявление в милицию. Я считаю, что взрывное устройство кто-то потерял и никто на жизнь и здоровье меня и моих близких не покушался.

Мужчину по кличке "Балаш" я не знаю и с ним не знаком.

В июле 1994 г. в Заводском районе г. Саратова на АЗС на меня напали хулиганы и мне было нанесено ножевое ранение в живот. Я лечился во 2-й Советской больнице г. Саратова 10 суток. От меня по этому поводу никто объяснения не отбирал и уголовного дела по этому факту никто не возбуждал. Это было на АЗС около зуборезного завода в вечернее время. Этих хулиганов я не знаю. Имущества у меня при этом никакого не похитили.

Ранее я случайно животом наткнулся на гвоздь и по этому поводу лечился в 1-й Советской больнице. В каком году это было, я не помню.

Больше у меня никаких травм не было.

К своим показаниям я ничего больше добавить не могу.

С моих слов записано верно и мною прочитано – подпись.

Следователь – подпись – Борисов В.А.

**

29.05.1996 г. по месту жительства "Канапы" – Сергея Малькова, в Первомайском поселке Октябрьского района г. Саратова, была предпринята попытка устранения Малькова С.В. путем подрыва СВУ.

В сводке Октябрьского РОВД г. Саратова (КУП № 596) говорится:

"29.05.96 в 14.45 у д. 13 "А" по 5 проезду Первомайского поселка Малькова С.Б., 1958 г.р., домохозяйка, проживает в этом же доме, обнаружила целлофановый пакет с пластиковой взрывчаткой, весом около 0,5 кг с устройством дистанционного взрыва. <...>".

*

После поступления сообщения в милицию, место происшествия блокировали автопатрули. Милицией был задержан с пистолетом и пультом дистанционного управления для СВУ Ульянов Андрей Иванович, 07.12.1970 г.р., из бригады беспредельщиков "Бони" – Чернов Андрей Владимирович, 14.01.1963 г.р., входящей в группировку "Парковские".

*

31.05.1996 г., газета "Саратов" – в заметке "Чья-то жизнь была на мушке", говорится:

"Позавчера группой разминирования комитета ГО и ЧС области обезврежена опасная находка – радиоуправляемый фугас.

Хозяйка частного дома по 5-му проезду Первомайского поселка обнаружила у себя под забором целлофановый пакет с непонятным предметом. На всякий случай позвонила в милицию.

В пакете оказалось полкило пластита (это количество взрывчатки эквивалентно 5 килограммам тротила). Радиус поражения – метров 30. Пластиковая взрывчатка управлялась дистанционно. Кому она была предназначена, выясняет следствие".

**

22-28.08.1997 г., "Заря молодежи" - Станислав Орленко в статье "Приговор оплачен, обжалованию не подлежит", пишет:

"<…> В последнее время на­бирает популярность применение так называемого "направ­ленного взрыва". Именно таким образом убили в феврале прошлого года Алексея Наволокина. Взрывное устройство, заложенное в подъезде за батареей, уп­равлялось дистанционно, и про­машки быть не могло. Кстати, через три месяца подобное же устройство пытались заложить в нишу особняка около городского парка культуры и отдыха. Одна­ко "подрывника" вовремя задер­жали, и владелец особняка до сих пор жив. Доза тротила при этом составляет обычно 150-200 граммов (говорят, в Москве при особо важных убийствах взрыв­чатку считают килограммами). <…>".

**

29.11.2005 г., "Саратовский репортер" – Игорь Окунев в статье "О чем не догадывался Канапа…" (Подзаголовок: "В 1996 году была совершена попытка убийства Канапы"), пишет:

"Как-то один из членов группи­ровки Бони въехал сзади в авто­мобиль кого-то из канапинских.

В "официальных" разборках Боня участвовать отказался, посчитав, что появился повод для уничтожения Канапы.

В группировки Бони был нек­то Витя Оськин. Взрывник само­родок. Витя покупал в аптеках медицинские препараты и делал из них взрывчатые вещества. Изобретателен был и в оформлении взрывных устройств. Рас­пиливал гири и туда закладывал взрывное устройство. Спиливал на детских площадках металли­ческие шары. Есть такие, на так называемой "паутине", что-то наподобие турника.

В январе 1998 года он сделал из обрезка трубы взрывное уст­ройство, которое было взорвано возле дома бизнесмена Ерасова...

Исполнителем покушения на Канапу был некто Дрон (Ульянов). Устройство, которое сделал Витя Оськин, было заложено возле вхо­да в дом Канапы возле Горпарка.

Дрон устроился на крыше девятиэтажного дома, что на­против дома Канапы. К счастью Канапы, дистанционное устрой­ство не сработало... Как потом выяснилось, батарейки оказа­лись слабыми, и сигнал к взрыв­ному устройству не пошел.

И как это ни странно, Дрона арестовали практически на мес­те преступления. Бдительные жильцы дома, заметив подозри­тельного молодого человека на крыше, вызвали милицию..."

**

27.09.2010 г., газета "Время" – за подписью "П.К." в статье "Никто не забыт, пока не зарыт" (Рубрика: Легенда), говорится:

"Ныне о лихих 90-х в Саратове вспоминать как-то непринято. Суровые были годы.

<…> С 1990 по 1998 годы на территории Саратовской области было совершено 33 преступления, имеющие признаки заказных. <…>

1. 28.09.90 г. В гараже из пистолета ТТ убит Хапалин В.И., по данным правоохранительных органов – лидер ОПС. Под подозрение в заказном убийстве попал некто Алексеев П.А. – начальник службы безопасности "Экономбанка". В марте 1993 года он пропал без вести, труп не найден.

<…> 1992 год

<…> 4. 11.10.92 г. На улице в автомашине из АКМ убиты президент Саратовской биржи – Мальков В.В. и его водитель, начальник охраны общества "Возрождение" – Саттаров И.Ю. Подозреваемые: Кузнецов – убит в г. Москве, Андреев – задержан и осужден, заказчики: Яковлев С. – осужден, Лазовский А. – пропал без вести.

<…> 1996 год

12. 9.02.96 г. В помещении с помощью взрывного устройства убит Наволокин Алексей – учредитель ТОО "Алиса", по данным УВД – лидер ОПГ.

<…> 14. 15.05.96 г. попытка убийства Малькова С.В. – лидера ОПС, на улице (неустановленное взрывное устройство). Задержан Ульянов А.И. Октябрьский РОВД. (Ульянов А.И. – осужден). Раскрыто в 1996 году. <…>".

Кто-то очень постарался и СВУ с пластитом "отмазали" от Ульянова А.И., и он в конце концов получил крохотный срок за обнаруженный при нем "ствол", но не понес никакой ответственности за покушение на жизнь "Канапы" – Малькова С.В.

Бригадир "Боня" – Чернов А.В., кричал на всех углах, что он не при делах. За другие тяжкие преступления, в том числе и за убийства "Боня" был объявлен в федеральный розыск, но бесследно исчез.

**

С ноября 1999 г. по апрель 2000 г. в газете "Богатей" журналист Александр Крутов опубликовал цикл статей "Саратовская Семья" (всего 9 частей), где главным героем стал Аяцков Дмитрий Федорович, 09.11.1950 г.р., который на правах "удельного хана" правил Саратовской областью с 15.04.1996 г. по 03.03.2005 г. Фигурантами Крутова А.Н. также стала родня губернатора, различные связи и обширный "Клан Мальковых".

*

Материалы о "Клане Мальковых" Александр Крутов расположил в частях 3, 4, 5 "Саратовской Семьи", которые предлагаются ниже нашим читателям.

*

Явным лидером той ветви саратовской Семьи, которую я весьма условно обозначил как "клан Мальковых", является вице-губернатор Александр Мирошин. В Саратове до сих пор остаётся загадкой, каким образом малоизвестный бизнесмен средней руки, никогда до этого не работавший в правоохранительных органах, сумел в ноябре 1997 года занять пост секретаря Совета безопасности Саратовской области, а в январе 1999 года стать ещё и вице-губернатором. Столь головокружительной карьерой, пожалуй, не может похвастать ни один из чиновников областного правительства, годами просиживавших штаны на государственной службе. Что же лежало в основе такого успеха Александра Константиновича? Для ответа на этот вопрос стоит взглянуть на биографию Мирошина.

Досаратовское прошлое нашего героя туманно, а разные источники содержат противоречивые сведения даже в отношении основных анкетных данных вице-губернатора. Так, в правительственной газете "Саратовские вести" за 1 февраля 1999 г. можно прочесть, что Александр Мирошин родился 17 марта 1964 г. в городе Мончегорске Мурманской области. А вот в справочнике "Лица России", вышедшем в составе двухтомника "Современная политическая история России" в Москве в 1999 году, утверждается, что местом рождения господина Мирошина является город Ашхабад Туркменской ССр. Не все ясно и с первыми годами трудовой биографии секретаря саратовского Совбеза. В уже упомянутом номере "СВ" утверждается, что Александр Мирошин "учился в СПТУ, получил специальность слесаря. Работал на Мончегорском металлургическом комбинате "Североникель". А вот в листовке самого Александра Константиновича, сохраненной в моем архиве со времен избирательной кампании 1995 года, утверждается: "В 1981 году окончил школу, после чего работал крановщиком на комбинате "Североникель". Наверное, при известной деле фантазии можно предположить, что слесарь мог переквалифицироваться в крановщика. Но, насколько я знаком с советской системой образования, одновременно среднюю школу и СПТУ один и тот же человек в те годы, как правило, не оканчивал.

Начало саратовского периода в жизни Александра Мирошина восходит к 1985 году, когда, вернувшись после службы на флоте, будущий вице-губернатор поступил учиться на следственно-криминалистический факультет Саратовского юридического института. В биографии Александра Мирошина, опубликованной в справочнике "Лица России", указано, что он "окончил Саратовский юридический институт по специальности "следователь-криминалист" в 1989 г.". Это неправда. В 1989 году Александр Константинович никак не мог окончить СЮИ, поскольку еще с 1 июня 1988  года студент Мирошин был отчислен из института "за нарушение правил социалистического общежития" (приказ № К-3/71 от 10.06.88 г.). Что же скрывается за этой формулировкой?

До недавнего времени в личном деле студента Мирошина находилось несколько весьма любопытных документов, красноречиво характеризующих бурные студенческие годы нынешнего вице-губернатора. Возможно, первое в своей жизни милицейское задержание Александр Константинович пережил, обучаясь на втором курсе. Об обстоятельствах этого инцидента рассказывалось в письме зам. начальника ЛОВД в аэропорту "Пулково" М. Исакова, отправленном 15 декабря  1986 года ректору Саратовского юридического института: "30.11.86 г. в аэропорту "Пулково" г. Ленинграда был задержан студент 2 курса Мирошин Александр Константинович, 1964 года рождения, который, имея освобождение от посещения занятий в институте по болезни, приехал в г. Ленинград для скупки вещей иностранного производства для себя и своих друзей. За период с 27 по 30 ноября 1986 г. гр-н Мирошин скупил у неизвестных лиц в различных местах г. Ленинграда носильные вещи иностранного производства по спекулятивным ценам…"

Возможно, с того далекого 1986 года Александр Константинович и приобрел вкус к подобному общению с сотрудниками милиции. Саратовская журналистка Елена Столярова, известная еще с 1995 года своими проникновенными описаниями всех достойных внимания дел Александра Константиновича, так рассказала об этом в "Саратовских вестях": "он вообще любит сидеть в засаде и устраивать ночные рейды, в которых попадает в в подобные ситуации. Заворачивает лацкан пиджака, чтобы не было видно значка члена правительства, и прикидывается "валенком". Постоял однажды в милиции в позе "руки к стене". Зато узнал много нового или, если хотите, нашел очередное подтверждение старому. Считает, что это полезно".

Что же касается истинных причин отчисления Александра Мирошина и двух его соседей по комнате из СЮИ в июне 1988 г., то, как следует из представления на отчисление, подписанного тогдашним деканом факультета Борисом Семенеко, на столь крутые меры администрацию вуза вынудило неоднократное жестокое избиение отчисленными студента Лозового, проживавшего в том же общежитии. События, предшествовавшие избиению, в чем-то походили на странный симбиоз из уголовного триллера перестроечных времен и банального скандала на коммунальной кухне. В результате служебного расследования, проведенного деканом, удалось выяснить, что незадолго до этого Мирошин продал Лозовому импортный костюм. Однако вскоре покупатель обнаружил, что его новое приобретение имеет отечественное происхождение. Лозовой незамедлительно вернул костюм Мирошину и потребовал назад свои деньги. Однако с возвратом денег вышла заминка. И тогда Лозовой тайно забрался в мирошинскую комнату, где стащил у своего обидчика несколько видеокассет и спрятал их в женской душевой. Однако будущий вице-губернатор с двумя друзьями быстро вычислили злоумышленника и начали вышибать у него признание. Для Лозового это самочинное дознание закончилось "скорой".

Не все ясно относительно карьеры Александра Мирошина после отчисления его из института. Источники разных лет дают крайне противоречивую информацию. Например, в "СВ" за 1.02.99 г. утверждалось, что Мирошин "был завотделом Кировского РК ВЛКСМ", в предвыборной листовке образца 1995 г. – что "с 1989 г. генеральный директор фирмы "Миком". А вот уже в не раз цитированном нами справочнике "Лица России" утверждается, что нынешний вице-губернатор и секретарь областного Совбеза Мирошин в "1989-1990 – директор молодежного инициативного фонда Кировского райкома ВЛКСМ г. Саратова; в 1990 г. учредил и возглавил фирму "Миком" (оборудование кабельного телевидения). И хотя в Саратове до сих пор отсутствует кабельное телевидение в западном понимании", тем не менее данные столичного справочника наиболее близки к истине.

В конце 80-х годов, когда комсомол начал заниматься бизнесом и стал давать свою "крышу" многим начинающим бизнесменам, при Кировском райкоме ВЛКСМ возник так называемый молодежный инициативный фонд (или сокращенно "МИФ"). Первоначально "МИФ" специализировался в области, называемой ныне шоу-бизнесом. А точнее, занимался организацией платных дискотек и гастролей модных в ту пору групп и исполнителей. Однако через какое-то время отношения между комсомольским начальством и шоу-бизнесменами из "МИФа" стали натянутыми из-за того, что "МИФовцы" перестали отстегивать на нужды райкома финансовые средства, получаемые от своей деятельности. Вот тогда-то у "МИФа" появился новый директор, который переориентировал молодежный фонд на иной вид бизнеса – поставку в Саратов редких тогда еще в Советском Союзе персональных компьютеров. В отличие от крупных и богатых государственных организаций, на которые советское финансовое законодательство тех лет накладывало жесткие ограничения по обналичиванию финансовых средств, комсомольско-коммерческие структуры в этом плане находились в привилегированных условиях. А поскольку цены на компьютеры, отпускаемые за наличный и безналичный расчет, различались весьма значительно, подобный вид деятельности сулил комсомольским коммерсантам неплохие барыши. Нам лишь осталось уточнить, что новым директором "МИФа" стал Александр Мирошин. По-видимому, первоначальный капитал, нажитый в "МИФе", и стал той финансовой основой, с которой начала свое существование целая череда фирм, в названии которых присутствовало слово "Миком".

Очевидно, что для столь быстрого и успешного развёртывания коммерческой деятельности студенческого фарцовочного опыта и нажитых на комсомольской ниве капиталов было явно недостаточно. Начинающий бизнесмен должен был иметь своего рода путеводную звезду, на которую он бы мог ориентироваться при вхождении в мир бизнеса и установлении полезных деловых связей. В конце студенческой карьеры Александр Мирошин расстался со своей первой супругой – ударником популярной в ту пору женской рок-группы "Комбинация" Юлией К., познакомившись, а затем женившись на лаборантке одной из кафедр СЮИ Ирине Мальковой. Именно жена Ирина и стала для Александра Мирошина той судьбоносной путеводной звездой на пути в успешный бизнес. Дело в том, что родители Ирины Мальковой (в замужестве Мирошиной) были торговыми работниками с многолетним стажем. Папа Ирины в советское время дослужился до должности директора вагона-ресторана, а мама (т.е. теща Мирошина) Людмила Алексеевна Малькова одно время была даже директором Кировского универмага Саратова. Правда, нельзя сказать, чтобы торговая карьера родителей Мальковых всегда была безоблачной и развивалась по восходящей. Были в ней и взлёты, и падения, были и неоднократные перемены места работы. Одно из наиболее значимых произошло в 1985 году, когда к руководству Кировским универмагом пришел Борис Львович Кац. Несмотря на проблемы, доставшиеся Кацу в Кировском универмаге, он и годы спустя не прервал контактов с семьей Мальковых и содействовал осуществлению ряда крупных сделок с участием "Микома".

Коммерческая деятельность Александра Мирошина в интерпретации "СВ" выглядела так: "Говорили, что обойти Мирошина в бизнесе более чем трудно. Может, поэтому так стремителен его рост на государственной ниве". Сказано достаточно громко, но вряд ли с этим можно согласиться. Выше уже было сказано, что в Саратове в первой половине 90-х годов существовала целая плеяда фирм с названием "Миком". Наиболее известными среди них являются: ТОО "Миком", ООО "Миком", "Миком-ЛТД", "Миком-ОДО", ХКНПП "Миком", туристическое агентство "Миком". Спектр коммерческих усилий упомянутых выше фирм был настолько широк, что о какой-либо специализации говорить не приходится. Фирмы Мирошина занимались торговлей компьютерами, оргтехникой, женской импортной одеждой, детским питанием, туристическими путевками и многим другим. Вряд ли при таком широком спектре интересов возможно достичь лидирующего положения хоть в одной из областей торговли. Более того, некоторые из упомянутых выше "Микомов" закрывались еще при Мирошине. В ряде других продолжается хозяйственная деятельность, и в них весьма заметно руководящее влияние Ирины Мирошиной. Последняя является официальным руководителем туристического агентства "Миком". Хотя и те "Микомы", что остались на Первомайской 154, не обходятся без ее опеки.

Первую заметную попытку выйти на областную политическую сцену Александр Мирошин предпринял осенью 1995 года, когда разворачивалась избирательная кампания во вторую государственную Думу. Эту попытку Александра Константиновича уйти из бизнеса в политику лично я связываю с рядом коммерческих неудач, постигших хозрасчетное коммерческое научно-производственное предприятие "Миком" как раз в 1995 году. Во-первых, на основе постановления Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 23.02.95 г. был выдан поворотный приказ на возврат объединению "Росвнешторг" (г. Москва) с расчетного счета ХКНПП (г. Саратов) суммы в размере 152 миллиона рублей. Суть данной тяжбы – компенсация убытков от поставки некомплектных и недоброкачественных компьютеров с принтерами.

Во-вторых, к маю у ХКНПП "Миком" 1995 года возникли крупные проблемы с возвратом средств в размере 22,5 тысяч долларов США. Еще в сентябре 1993 г. это предприятие получило крупную партию трикотажных изделий из Дании. Эта сделка, проводимая на условиях консигнации, осуществлялась через в/о "Росвнешторг". На счет последнего "Миком" и должен был перечислить упомянутую выше сумму в уплату за полученные датские свитера. Однако с сентября 1993 г. по май 1995 г. деньги из "Микома" в "Росвнешторг" так и не поступили. Неуплату "Микомом" в течение двух лет суммы в размере 150 миллионов неденоминированных рублей (по курсу того времени) вряд ли можно считать симптомом успешного бизнеса. Подобные обстоятельства и были, на мой взгляд, главной движущей силой, под влиянием которой бизнесмен Мирошин начал активно делать политическую карьеру.

Наверное, многие из саратовцев ещё помнят думскую избирательную кампанию осени 1995 года, в ходе которой Александр Мирошин выступил как независимый кандидат по 158-му Саратовскому округу. В то время его конкурентами в схватке за депутатский мандат были такие известные и популярные в области люди, как генерал Борис Громов, депутат Госдумы Анатолий Гордеев и около десятка политиков рангом помельче. Очевидно, что новичку в политике блеснуть на таком фоне было ой как не просто. И все же Александру Мирошину это удалось, причем без особых усилий и (что немаловажно) без серьезных материальных затрат. В избирательной кампании 1995 года на имени Александра Мирошина, наверное, впервые столь явно в Саратове был использован "чёрный РR" в сочетании с контрпропагандой.

Началось всё с того, что в одну из ночей в ряде мест Саратова появились написанные аршинными буквами лозунги: "Мирошин – коммуняка" и "Мирошин – задница". Очевидно, что первый лозунг работал  на дезориентацию многочисленного коммунистического электората и ослабление позиций Гордеева. Второй же был великолепным информационным поводом, после чего в популярной областной газете "Саратов" появилась проникновенная статья о будущем вице-губернаторе с замечательным заголовком: "Мирошин на задницу не похож".

Правда, на тех, уже ставших далекими выборах Александр Константинович победы не одержал. Тем не менее, столь неординарная рекламная кампания, допускающая сравнение личности соискателя думского мандата с задницей, запомнилась очень многим. Однако из этого отнюдь не следует, что в те годы Александр Мирошин относился к прессе дружелюбно. Отнюдь нет. Приветствовались лишь те публикации, которые прямо или косвенно способствовали политическому росту Александра Мирошина. Все прочие упоминания фамилии Мирошина в прессе преследовались в судебном порядке.

Одной из первых судебной атаке со стороны Александра Константиновича подверглась газета "Саратовские вести". Любопытны обстоятельства возникновения этого иска. Дело в том, что в феврале 1996 года в подъезде своего дома был взорван известный в криминальных кругах Алексей Н. По иронии судьбы в том же самом подъезде, но двумя этажами выше, чем Н., проживал и Александр Мирошин. Это заказное убийство, пожалуй, впервые в Саратове осуществлённое с помощью взрывного устройства, привлекло тогда большое внимание прессы. При этом криминальный репортер "СВ" Андрей Куликов, проводя собственное журналистское расследование, столкнулся с весьма примечательным фактом, который и отразил в статье: большинство жителей того злополучного подъезда, с которыми удалось побеседовать журналисту, были убеждены в том, что взорвали именно Мирошина. Что же касается истинной жертвы взрыва, то многие соседи гражданина Н. о факте проживания его рядом с ними узнали только из СМИ. Изложив результаты этого неожиданного социологического открытия в своей статье, Андрей Куликов и газета "Саратовские вести" получили иск от Александра Мирошина. Это дело тянулось несколько месяцев, были даже проведены филологическая и психологическая экспертизы. Однако с течением времени Александр Константинович стал постепенно терять интерес к этому делу. В итоге оно тихо заглохло, а суд так и не вынес никакого решения. Чем же была вызвана столь болезненная реакция будущего вице-губернатора и секретаря областного Совбеза на столь невинную на первый взгляд публикацию?

**

Мне думается, всё объясняется тем, что в начале 1996 года Александр Мирошин и ряд близких к нему людей пришли из бизнеса в структуры исполнительной власти и начали делать на новом поприще первые самостоятельные шаги. Так что всякое упоминание в прессе имени хотя бы одного из этих людей в связи с громким заказным убийством вольно или невольно могло навеять воспоминания о другом громком заказном убийстве, потрясшем Саратов в 1992 году – убийстве Владимира Малькова. Как знать, как отреагировал бы новый в ту пору губернатор Дмитрий Аяцков на информацию о былых связях ряда своих чиновников со столь неоднозначной и известной за пределами "столицы Поволжья" фигурой, как покойный президент Саратовской товарной биржи. Одна маленькая, но характерная деталь: в конце 1993 года (т.е. спустя год после убийства Владимира Малькова) в Саратове с гастрольной поездкой побывал известный бард Александр Розенбаум. Все свои концерты в нашем городе питерский поэт, композитор и певец посвятил памяти Владимира Малькова. Более того, Розенбаум даже настаивал на том, чтобы это посвящение было отражено в его афишах, но организаторы гастролей не допустили подобной вольности. Тем не менее Александр Яковлевич озвучил это своё посвящение прямо на концерте, который транслировался по местному ТВ. А затем в интервью "Заре молодёжи" Розенбаум сказал о Малькове следующее:

- Для меня он был младшим другом, хотя в последние годы мы виделись нечасто. А было время, когда вместе жили и работали. Сегодня мне горько читать те публикации, в которых Володю изображают чуть ли не гангстером и прожжённым мафиози. Ложь! Это был прекрасный человек, который одним из первых начал заниматься в Саратове тем, что сегодня мы именуем частное предпринимательство.

Справедливости ради следует отметить, что далеко не все близкие когда-то к Владимиру Малькову люди предпочитают в наши дни афишировать былые связи. Весьма показательным в этом плане представляется такой случай. В марте 1998 года газета "Саратовская мэрия" начала с продолжением публиковать очерк известного криминального журналиста Сергея Михайлова "Дело об убийстве Малькова". Первая же публикация сопровождалась фото с процесса похорон. На этой фотографии среди лиц, стоящих в скорбном молчании у гроба убитого, был отчётливо различим человек, очень похожий на нынешнего вице-премьера областного правительства Рината Халикова. Как вспоминает главный редактор "Саратовской мэрии" Владимир Спирягин, факт публикации этой абсолютно невинной на первый взгляд фотографии вызвал переполох в определённых чиновничьих кругах, а сам Спирягин получил даже лёгкий нагоняй. Оказалось, что в областном министерстве торговли публикацию этой фотографии восприняли как подкоп под своего министра (именно такую должность занимал в ту пору Халиков). Это обстоятельство обостряло и без того непростые отношения между городской администрацией и областным правительством.

Спрашивается, что же так насторожило бдительных чиновников? Ведь присутствие у гроба убитого бизнесмена или нахождение в первых рядах процессии – это отнюдь не криминал. Мне представляется, весь "напряг" вышел из-за того, что факт былой близости с Владимиром Мальковым никак не укладывается в каноны официальной биографии Рината Шавкятовича, не так давно опубликованной в книге "Губерния в лицах". Чтобы не быть голословным, приведу выдержку из биографии нынешнего областного вице-премьера Халикова:

"Родился 27 декабря 1960 года в селе Новая Усть-Уза Петровского района Саратовской области. (...) В 1980 году окончил Саратовский техникум транспортного строительства по специальности промышленное и гражданское строительство, а в 1990 году – Саратовский экономический институт по специальности "планирование народного хозяйства". С 1982 по 1986 год работал инженером сметно-договорного отдела УКСа горисполкома. С 1986 года по 1987 год – старший инженер этого же отдела. В последующие годы работал начальником сметно-договорного отдела УКСа горисполкома, заместителем начальника управления строительства администрации города Саратова. С 1996 года по 1997 год – первый заместитель начальника департамента по экономике и инвестиционной политике, затем первый заместитель министра экономики и инвестиционной политике правительства Саратовской области. С июня 1997 года – министр торговли Саратовской области. Награждён медалью ордена "За заслуги перед отечеством 2-й степени".

Вот такую официальную трудовую биографию имеет наш новый областной вице-премьер Ринат Халиков.  Казалось бы, в приведённом выше послужном списке образцового чиновника нет места ни участию в делах Саратовской товарной биржи, ни в иных видах частно-предпринимательской деятельности. Поэтому публикация фото, демонстрирующего тесную связь Владимира Малькова и Рината Халикова, могла вызвать шквал неприятных вопросов. Например, как областным министром торговли мог стать человек, всю сознательную жизнь до этого проработавший (если верить официальной биографии) в сфере строительства. Или, например, какие причины заставили губернатора Аяцкова в годы, когда уже ни о каком планировании народного хозяйства не могло быть и речи, определить на пост первого заместителя министра экономики и инвестиционной политики человека, который сумел стать дипломированным специалистом с высшим образованием лишь в тридцать лет от роду? Чтобы ответить на эти вопросы, стоить пролить некоторый свет на те связи, которые существовали между управляющим СТБ покойным Владимиром Мальковым и рядом лиц, занимающих ныне важные места в политическом истеблишменте Саратовской губернии. Но перед этим сделаем небольшое экономическое отступление.

Наверное, многим памятен тот биржевой бум, который развернулся в Советском Союзе в последний год горбачевской перестройки. Стоит лишь сказать, что в 1991 году в нашей стране насчитывалось около 400 бирж. Эта цифра в восемь раз превышала количество аналогичных рыночных структур во всех остальных вместе взятых государствах мира. Сегодня же, когда возрождённому российскому капитализму исполнилось восемь лет, в России существует и активно функционирует только одна биржа – валютная. Все остальные просто перестали существовать. В чём же суть такого парадокса?

Основной причиной бурного развития системы бирж в начале 90-х годов была, на мой взгляд, невозможность монопольного существования прежней плановой экономики с жёстким административным распределением всех материальных ресурсов и директивным ценообразованием. Очевидным следствием функционирования подобной экономической системы стал, с одной стороны, повальный дефицит всего и вся, с другой – накопление почти на всех предприятиях всевозможных сверхнормативных запасов. Для разрешения создавшейся в экономике страны патовой ситуации партия и правительство пошли на паллиативные меры. Реально это выразилось в фактической легализации биржевой деятельности в условиях, когда в существующем уголовном кодексе предусматривалось преследование всех видов торгово-посреднических операций.

С другой стороны, старт биржевой активности стал новым импульсом и для легализации теневого капитала. Ведь теперь через биржи цеховики могли вполне легально приобретать сырьё и реализовывать свою продукцию. А биржевой перепад курсов  наличных и безналичных рублей стал той своеобразной экономической разностью потенциалов, благодаря которой теневые капиталы устремились в реальную экономику. Взрыв биржевой активности повлёк за собой попытки государственного регулирования этого вида экономической деятельности. На самом верху был принят ряд подзаконных актов, которые, на мой взгляд, только способствовали ускоренной криминализации всей биржевой деятельности. Во-первых, было введено верхнее ограничение по уставному капиталу вновь регистрируемой биржи в размерах не менее 10 миллионов рублей. Очевидно, что собрать (пусть даже вскладчину) такую сумму могли в советские времена только очень влиятельные и состоятельные юридические и физические лица, заинтересованные в установлении жёсткого контроля над материальными потоками.

Во-вторых, государство запретило самим биржам заниматься собственной торгово-посреднической деятельностью. Подобная практика была разрешена только брокерам, т.е. лицам, официально выкупившим на бирже брокерское место. При этом за одно брокерское место устанавливалась цена, априори недоступная простому смертному. Например, на Саратовской товарной бирже в пределах только одного 1991 года цена брокерского места колебалась от 100 до 250 тысяч рублей. Ясно, что заплатить такие деньги за своего представителя могла либо солидная теневая структура, либо преступная группировка, отмывающая на торгово-посреднической деятельности неправедно нажитые капиталы. Однако человек, становящийся брокером, быстро окупал вложенные в него средства, поскольку получал доступ к информации о сверхнормативных, нелимитированных товарных потоках в регионе. Но вернёмся к рассказу о Саратовской товарной бирже и её управляющем Владимире Малькове.

В статье Сергея Михайлова "Дело об убийстве Малькова" приводятся краткие биографические данные бывшего управляющего СТБ:

"Он работал в обкоме комсомола инструктором отдела спортивно-массовой и оборонной работы, был заместителем председателя городского спорткомитета. Затем Мальков ушёл в бизнес. Был одним из организаторов брокерской конторы "Дан" в начале 1991 года, затем – Саратовской товарной биржи".

В конце ноября 1991 года Владимир Мальков дал интервью "Заре молодёжи", где рассказал о некоторых достижениях СТБ за неполный год её работы. Под руководством Малькова биржа прошла государственную регистрацию в числе других 150 бирж, получив лицензию № 91. Уставной фонд биржи достиг 12 миллионов рублей, одновременно был уплачен вступительный взнос в размере 500 тысяч рублей в союз бирж всех республик СССР.

"Сегодня работа Саратовской товарной биржи, - рассказывал Владимир Мальков, - отлажена довольно чётко. Торги проходят два раза в неделю: по вторникам и четвергам. Они занимают немного времени – около 30 минут. Секрет в том, что проработка всех предложений производится заранее, и брокеры собираются в конференц-зале Дома молодёжи лишь для того, чтобы формально зафиксировать свои интересы".

Иными словами, даже в конце 1991 года СТБ была лишь формальным прикрытием для достаточно хорошо отлаженных уже к тому времени теневых или сверхнормативных товарных потоков. На чём же специализировалась СТБ осенью 1991 года, когда полки отечественных магазинов поражали покупателей своей стерильной пустотой? Вот что об этом говорил Владимир Мальков в своём интервью:

"Общая тенденция сейчас такова, что происходит катастрофическое обесценивание рубля. Все стремятся вложить свои деньги в товары, причём – не во все. Предметы роскоши сегодня на бирже не в цене, зато быстро растёт стоимость товаров, связанных с потребительской корзиной. Всё это напоминает маленькое сумасшествие, но увы, это так".

Иными словами, биржи в конце 1991 года выполняли функции своеобразного экономического насоса, который отсасывал из легальной государственной торговли значительные массы товаров повседневного спроса. В начале 1992 года, после отпуска цен, все ушедшие невесть куда через биржу товары вновь вернулись на прилавки. Однако гайдаровская "шоковая терапия", создавшая как по мановению волшебной палочки первоначальные капиталы партийно-комсомольским биржевым маклерам, одновременно стала и закатом эпохи бирж в России. Субъекты рынка получили возможность заключать необходимые сделки напрямую, минуя брокеров-посредников и биржевое начальство. И вот в октябре 1992 года, когда былая сила и финансовая мощь биржевых королей пошла на убыль, происходит убийство Владимира Малькова.

Я не собираюсь касаться здесь всех криминальных нюансов этого преступления. Они и без меня достаточно подробно описаны Сергеем Михайловым. Хочу лишь отметить, что из его статьи "Дело об убийстве Малькова" достаточно явственно прослеживается взаимосвязь между покойным Владимиром Мальковым и ныне здравствующим саратовским бизнесменом Сергеем Мальковым, известным в определённых кругах как "Канапа". Более того, если верить Михайлову, именно обмен криминальной информацией между двумя Мальковыми о поведении некоего Андреева стал прологом целой череды бандитских разборок, в итоге завершившихся убийством. В подтверждение приведу выдержку из упомянутой выше статьи:

"Как-то от знакомого приятеля по фамилии Чернов Андреев узнал, что небезызвестный в Саратове Канапа поручил некоему Боне рассчитаться за убийство Хапалина и, как рассказывал Андреев, "покарать одного кавказца". Андреев, по его словам, посоветовал Боне не делать этого, иначе, мол, на него самого потом "накинут ошейник". О планах Канапы Андреев возьми и расскажи как-то при встрече Владимиру Малькову. Не знал Андреев главного, что Владимир Мальков был хорошо знаком с Канапой. И тот, в свою очередь, передаёт содержание разговора с Андреевым Канапе. Нетрудно угадать, какова была реакция. "С того дня я не стал видеть белого света. Просыпался утром и был рад тому, что жив", - рассказывал Андреев.

Ему назначают "стрелку" возле завода им. Ленина. Между Канапой и Андреевым идёт резкий разговор. На этой "стрелке" Андреева чуть не прирезали – ударили ножом в шею, лицо. Потом остановились. Подъехала милицейская машина. "С вышедшим милиционером, - вспоминает Андреев, - Канапа обнялся. Тогда я понял окончательно, что "ловить" мне в этой ситуации нечего". В тот день Андреева отпустили, но сказали, что скоро разговор с ним продолжится, и он будет гораздо серьёзнее. Андреев стал скрываться. Менял квартиры, уезжал из Саратова на Украину... "Мне надо было что-то решать с Мальковым. Больше так жить, в вечном страхе, я не мог. Или я его, или он меня. И я выбрал первое...". Так будет рассказывать, оправдывая мотив убийства Малькова, Андреев на суде". ("Саратовский криминал" № 1, март 1999 г.).

Любопытно, что финансировать установку надгробного памятника на могиле бывшего управляющего СТБ (что, согласитесь, традиционно является прерогативой близких родственников) взялся всё тот же Канапа. Последнее обстоятельство стало неожиданностью даже для кое-кого из весьма информированных руководителей ряда правоохранительных органов.

Возможно, обо всех этих печальных событиях семи-восьмилетней давности и не стоило бы вспоминать, если бы не те крутые карьеры, которые с приходом к руководству областью Дмитрия Аяцкова сделали люди, весьма тесно связанные самыми разнообразными связями с носителями фамилии Мальковых. Из этой славной когорты наиболее высоких постов в нынешнем составе руководства Саратовской области достигли Ринат Халиков и Александр Мирошин. Первый является заместителем председателя областного правительства, второй – вице-губернатором и секретарём Совета безопасности области. Но мало кто обращал внимание, что оба чиновника начинали свой путь в одних и тех же властных органах. Так, Ринат Халиков с 1996 по июнь 1997 года занимал пост первого заместителя начальника департамента по экономике и инвестиционной политике, затем первого заместителя министра экономики и инвестиционной политики правительства Саратовской области. А Александр Мирошин в то же самое время трудился на посту начальника управления внешнеэкономических связей Департамента по экономике и инвестиционной политике. Следует отметить, что в 1996 году в составе областной администрации существовала такая специализированная структура как управление по международным связям и национальным отношениям. Возглавлял его Александр Жаворонский. Позже это управление было преобразовано в областное министерство международных отношений и внешнеэкономических связей с новым министром – Борисом Шинчуком. Но даже в 1996 году существование в недрах областной администрации двух управлений, специализирующихся на внешнеэкономических проблемах, выглядело излишним дублированием.

В 1996 году довольно значительный для экономики области пост получила и тёща Мирошина – Людмила Алексеевна Малькова. После ухода в 1985 году с должности директора Кировского универмага Людмила Алексеевна трудилась руководителем куда менее значительных торговых организаций типа промтоварного магазина "Сюрприз" на Набережной Космонавтов. И вдруг в 1996 году какая-то неведомая сила возносит Людмилу Малькову и ставит её во главе государственного унитарного предприятия "Недоимка". Для непосвящённых могу пояснить, что в функции ГУП "Недоимка" входило оприходование и реализация имущества организаций-должников, что предполагало тесное сотрудничество с налоговыми органами.

Правда, поруководить "Недоимкой" Людмиле Мальковой довелось очень недолго. В сентябре 1996 года было создано министерство собственности и банкротства Саратовской области, которое возглавил Николай Владимиров. Первоначально ГУП "Недоимка" входило в структуру именно этого министерства. По мнению ряда заслуживающих доверия источников в данном министерстве, именно Николай Васильевич и поставил жирный крест на государственной карьере Людмилы Мальковой, поменяв к тому же многих из руководства ГУП "Недоимка". Что заставило министра Владимирова нанести столь ощутимый удар по интересам клана Мальковых, сегодня сказать трудно. Но уже год спустя, т.е. в 1997 году, когда в составе областного правительства появилось такое подразделение как министерство торговли, ГУП "Недоимка" перешло в ведение последнего. Правда, больше на руководящих должностях в этом предприятии Людмила Алексеевна не появилась. Однако "клан" иными способами восстановил былой контроль над "Недоимкой". Хотя образование областного министерства торговли – это отдельная страница в истории клана Мальковых.

Началось всё летом 1997 года с очередной перетряски в составе областного правительства, серьёзно затронувшей кадровый состав областного министерства экономики и инвестиционной политики. В результате этой перетряски Александр Степанов с поста министра был перемещён на малопонятную должность председателя Высшего экономического совета. Примерно в то же время, что и Александр Степанов, покинули областное министерство экономики и инвестиционной политики и Ринат Халиков с Александром Мирошиным. Но в отличие от своего бывшего шефа оба оказались на руководящих должностях во вновь образованном областном министерстве торговли. Халиков стал министром, а Мирошин – его заместителем. В официальной биографии Рината Шавкятовича, опубликованной в книге "Губерния в лицах", говорится, что он являлся министром торговли области с июня 1997 года. А вот само министерство торговли Саратовской области образовано постановлением губернатора № 532 от 8 июля 1997 года. То есть фигура Халикова была настолько важна для губернатора, что он сделал его министром ещё до создания министерства. В той же книге можно прочесть, что ныне в состав областного министерства торговли помимо различных чиновничьих управлений вошли такие важнейшие в финансовом отношении предприятия как ГУП "Конфискант" и ГУП "Саратовалкогольконтроль" (ныне "Саратовконтроль"). Последний возглавил известный торговый работник с богатым трудовым прошлым Владимир Алексеевич Мальков. Кроме всех прочих достоинств Владимир Алексеевич доводится родным дядей Ирине Мирошиной – супруге нынешнего вице-губернатора, секретаря Совета безопасности и лидера областного "Медведя". Однако реально развернуться и так поработать на благо любимой губернии, чтобы это стало заметно многим, родственному тандему Мирошин-Мальков удалось только в 1998 году. К тому времени Александр Константинович уже стал секретарём Совета безопасности Саратовской области, одной из основных функций которого стал контроль за оборотом алкогольной продукции.

В конце марта 1998 года губернатор Аяцков подписал постановление № 174 "О временном введении на территории Саратовской области региональной системы идентификации качества алкогольной продукции и контроля за её розничной реализацией". Согласно этому постановлению, на каждую бутылку с алкогольной продукций, находящуюся в продаже на территории Саратовской области, должна быть наклеена региональная идентификационная марка качества. Таким образом, областные власти помимо установленных государством акцизных сборов вводили дополнительный, законом не предусмотренный налог. Однако оспорить данное постановление в суде было невозможно, поскольку официально оно не было опубликовано в печати. А стало быть, и по Конституции России (ст. 15, ч. 2), и по Уставу Саратовской области (ст. 106) и по областному закону "О правовых актах органов государственной власти Саратовской области" относилось к разряду недействующих. Тем не менее порядок исполнения этого недействующего правового акта и круг причастных к этому руководителей весьма показателен.

Своеобразным генеральным дистрибьютером региональных марок стало ГУП "Саратовалкогольконтроль". Это предприятие распределяло марки по "уполномоченным организациям", в число которых, согласно губернаторскому постановлению, вошли такие известные предприятия как ОАО "Ликсар", ЗАО "Бализ – ПК Строитель", ЗАО "Орфей", ТОО "Жемчужина" и т.д. Как известно, вскоре после прихода к власти Дмитрия Аяцкова "Ликсаром" стали руководить представители весьма близкого к губернатору семейства Пипия: братья Гулади и Роин. Что же касается "Бализа", то во главе этого предприятия стоит Шамир Джлавян – представитель весьма влиятельного в Балтайском и Базарно-Карабулакском районах семейства, имеющего тесные деловые контакты с родственниками губернатора – Малясовым и Моисеевым.

Что же касается роли Александра Мирошина и Рината Халикова в этом деле, то она сводилась к общей координации усилий всех контролирующе-властных структур и направлению этих усилий на исполнение недействующего губернаторского постановления № 174.

При этом роль Александра Мирошина сводилась к организации мероприятий по оказанию морального давления на тех торговцев, которые упорно отказывались выполнять недействующее постановление. Наибольшее освещение в областной прессе получил конфликт с магазином "Мечта" ТД "Большой", куда Александр Мирошин пожаловал 14 августа 1998 года в составе группы автоматчиков в камуфляже и корреспондентов с видеокамерами. В правовом отношении никаких последствий для работников магазина данный визит не имел. Зато моральный ущерб в результате ряда негативных публикаций о магазине в областных СМИ был весьма ощутим.

По-видимому, подобный опыт внедрения региональных алкогольных марок принёс немалые доходы и получил поддержку и одобрение в областных правительственных верхах. Так что в прошлом 1999 году в губернии стала насаждаться похожая система в отношении минеральной воды и пива. В областной прессе авторство этой затеи приписывалось областному Совбезу, по инициативе которого родилось постановление губернатора № 217 "О внедрении на территории области системы идентификации качества и учёта пива". При этом функции генерального дистрибьютера региональных пивных марок опять же были возложены на ГУП "Саратовконтроль" (видимо, в предвкушении расширения функций этого предприятия слово "алкоголь" из его названия предусмотрительно было изъято) во главе с Владимиром Мальковым. Не остались при этом в стороне и структуры, руководимые Ринатом Халиковым и Александром Мирошиным. Областному министерству торговли, которым руководил Халиков, вменялось в обязанность провести конкурс среди организаций, поставщиков защитных знаков идентификации, а также разработать и утвердить образец идентификационной марки. Как видим, в постановлении губернатора точно не прописано название того клочка бумаги, который предписывалось наклеивать на пивные бутылки.

Не знаю уж, какие образцы в итоге утвердило областное министерство торговли, но только в конце прошлого года на бутылках с минералкой и пивом можно было встретить наклейки трёх различных образцов. Причём каждая из этих наклеек имела своё собственное, отличное от других название: региональная марка качества 99, региональная защитная марка и региональная защитная этикетка. Спрашивается, если в области утверждён единый образец идентификационной марки, то откуда и почему возникли и стали применяться два других образца с совершенно другими названиями? И какой из этих образцов можно считать законным, а какой "левым"? Стоит привести и такой факт, сообщённый в одном из интервью Владимира Малькова и достаточно красноречиво характеризующий эффективность созданной в области системы "идентификации". Если в апреле-мае 1999 года маркировалось 40-50 тысяч бутылок минеральной воды, то к ноябрю (т.е. когда в обороте было уже несколько образцов идентификационных наклеек) эта цифра составила только 5-7 тысяч. Странный парадокс, не правда ли?

Что же касается функций Александра Мирошина, то именно на него губернатор возложил контроль за исполнением постановления № 217. Тогда как аппарату областного Совбеза вменялась в обязанность "координация работы областных министерств и ведомств, органов местного самоуправления и государственного унитарного предприятия "Саратовконтроль". "Богатей" уже писал о том, что на постановление № 217 отреагировала областная прокуратура. Соответствующее представление, ставящее под сомнение законность данного постановления, было направлено в областное правительство. Реакция Александра Мирошина на действия прокурорских работников была более чем предсказуемой. В прессе с его слов была распространена информация о том, что в областную Думу направлен проект соответствующего закона. Однако в бюджетно-финансовом и экономическом комитетах облдумы в ноябре отрицали получение каких-либо документов из правительства области.

Следует отметить, что осенью прошлого года произошёл ряд событий, позволяющих более масштабно взглянуть на сферу экономических интересов Александра Мирошина. Некоторые из этих событий даже нашли отражение на страницах областной прессы. Так, в начале октября "Новая газета" в Саратове" безо всяких комментариев воспроизвела на своих страницах два документа. Первым было официальное письмо первого заместителя секретаря областного Совбеза Александра Косыгина на имя председателя городского комитета по управлению имуществом, заместителя мэра А. Суетова. В этом письме Косыгин просил Суетова "дать распоряжение о предоставлении информации по арендатору ООО "Туркласс", арендовавшему помещение по улице Гоголя 2, а также по ЧП "Андронов", являющему субарендатором в данном помещении". Суть своей просьбы Косыгин мотивировал необходимостью доклада в срок до 20 сентября вице-губернатору, секретарю Совета безопасности Александру Мирошину.

Повторюсь, что данный документ был опубликован безо всяких комментариев, так что причина его появления на страницах газеты для подавляющего большинства читателей так и осталось неизвестной. Хотя она представляется довольно поучительной.

Началось всё с проверки сотрудниками городского комитета по управлению имуществом соблюдения правил аренды в ряде находящихся в муниципальной собственности помещений. И вот в ряде фирм, расположенных по адресу ул. Гоголя, 2, были выявлены какие-то недочёты по части аренды. На предложение лично прийти в комитет и уладить все формальности и с правом аренды, и с арендной платой в ответ звучали туманные ссылки на Владимира Алексеевича Малькова. Поначалу никто из суетовских чиновников эти ссылки всерьёз не воспринял. Однако пришедшее вскоре письмо от Александра Косыгина на имя их руководителя убеждало в том, что они вторглись в заповедные сферы. В мэрии на это послание отреагировали нестандартно. Данное письмо было передано для публикации редактору "Новой газеты" в Саратове" Сергею Михайлову, который вместо каких-либо комментариев сопроводил его публикацию собственным запросом информации. В частности, Михайлова среди прочих интересовали такие вопросы: "Действительно ли директор "Алкогольконтроль" Мальков В.А. является родственником секретаря Совета безопасности Мирошина А.К." и "можно ли предположить, что запрос Косыгина А.М. связан с защитой семейных интересов?". На мой взгляд, именно эта туманная публикация двух запросов, инициированная ближайшим окружением мэра Аксененко, и породила кампанию травли мэра на страницах малотиражной и нигде не зарегистрированной газетки "Саратовский репортёр".

Финансировал "Саратовский репортёр", как рассказывали мне некоторые из сотрудничавших с этой газетой журналистов, лично Сергей Ислентьев. Он же был автором наиболее яростных антимэрских статей. В свою очередь Ислентьев связан весьма тесными деловыми контактами с предпринимателем Сергеем Жуковым. Последний известен в Саратове как руководитель ряда фирм, в название которых входит слово "Ресоптпродторг". ЗАО ТПФ "Ресоптпродторг" явилось одним из основных соучредителей АОЗТ "Саратовский Дом молодёжи", которое после убийства Владимира Малькова унаследовало его былую резиденцию.

В 1997 году из-за огромных долгов на сумму более 2.5 миллионов новых рублей ЗАО ТПФ "Ресоптпродторг" основную часть своей недвижимости передала в уставной фонд двух других дочерних фирм: ЗАО РКА "Ресоптпродторг" и ЗАО "Оптовый рынок-97". Успешную работу "Оптового рынка-97" в то время весьма активно патронировал и пропагандировал в СМИ тогдашний областной министр торговли Ринат Халиков. Как результат значительные объёмы товаров на основе межрегиональных соглашений между Саратовской областью и другими субъектами Российской Федерации складировались под крышами "Оптового рынка-97".

Что же касается фирмы-должника ПТФ "Ресоптпродторг", то формально  она была передана по договору доверительного управления в ведение фирмы "AVT internet work sistem", неформальным руководителем которой являлся Сергей Ислентьев. И в то время, когда Жуков с Халиковым двигали вперёд оптовую торговлю в Саратовской губернии, Ислентьев обеспечивал юридическое прикрытие, активно сражаясь в арбитражных судах с "кинутыми" жуковскими партнёрами и даже с областным Фондом имущества.

На мой взгляд, "Саратовский репортёр" стал целенаправленным инструментом дезинформации и политического давления, с помощью которого группа самых разнообразных по социальному статусу людей (очень условно я объединил их под названием "клан Мальковых") повела атаку на должностных лиц из ближайшего окружения губернатора Аяцкова. Возможно, кому-то такой тезис покажется преувеличением. Но лично мне цепочка неформально деловых связей по линии Ислентьев-Жуков-Халиков-Мирошин представляется достаточно очевидной.

**

И всё же, несмотря на всю разветвлённость и влиятельность "клана Мальковых", для многих до сих пор остаётся непонятным, чем руководствовался губернатор Дмитрий Аяцков, назначая в ноябре 1997 года на должность секретаря Совета безопасности Саратовской области такого человека, как Александр Мирошин. Уверен, что губернатор не мог не знать ни об институтских выкрутасах своего протеже, ни о странных разночтениях в официальной биографии Александра Константиновича. А если всё же допустить, что знал, то почему пренебрёг этой информацией?

По одной из версий, активно распространяемой журналистами Евгением Малякиным и Сергеем Щербаковым, быстрому карьерному росту якобы способствовал папа – генерал КГБ. Версия эта настолько фантастична и неправдоподобна, что её опроверг сам вице-губернатор Мирошин в одной из недавних телепередач "Из первых уст".

По другой версии, которую мне доводилось слышать из уст одной некогда близкой к Мирошину журналистки, губернатор назначил Александра Константиновича на столь высокий пост потому, что именно Мирошин сумел убедить губернатора в необходимости существования такой структуры, с теми функциями и полномочиями, каковой является ныне аппарат областного Совбеза. По версии этой журналистки, именно Мирошину принадлежит авторство такого документа, как "Положение о Совете безопасности Саратовской области", которое так понравилось губернатору некоторыми своими пунктами, что он назначил Мирошина руководителем этой структуры. В апреле 1998 года решением коллегии областного суда наиболее вопиющие пункты "Положения о СБ" были признаны незаконными с момента утверждения. Среди отмененных областным судом были абзацы, наделяющие Совет безопасности функцией "рассмотрения кандидатур на должности руководителей местных правоохранительных и судебных органов, органов исполнительной власти" и предоставляющие секретарю Совбеза права запрашивать "любые материалы, необходимые для осуществления деятельности Совета безопасности и его аппарата".

И, наконец, третьей версией, объясняющей причины назначения Александра Мирошина на пост секретаря Совбеза, а затем и вице-губернатора, является протежирование его кандидатуры кем-то из достаточно авторитетных и влиятельных теневых бизнесменов. Недавно в газете "МК" в Саратове" появилась статья Вадима Рогожина "Маленький гигант губернской безопасности". В ней автор утверждает, что к нему попал некий документ, напоминающий по форме оперативную разработку одной из спецслужб. Это позволило Рогожину в своей статье напрямую задать несколько вопросов:

Правда ли, что после вашего назначения вице-губернатором названные персоны начали открыто действовать?" ("МК" в Саратове", № 6 (128) за 3-10.02.2000).

Со своей стороны, я бы несколько переформулировал вопрос своего коллеги и поставил его так:

Попытаемся ответить на этот вопрос.

Что касается Земца, то его я сразу бы исключил из числа лиц, способных оказать какое-либо влияние на кадровую политику в высших эшелонах областного руководства. По оперативной информации известно, что в 1996 году (то есть в то самое время, когда Дмитрий Аяцков стал губернатором) Земец покинул Саратов и не появлялся в "столице Поволжья" вплоть до зимы 1999 года. Отъезду Земца предшествовали серьёзные неприятности, апогеем которых стало жестокое избиение столь авторитетного человека в ресторане "Тройка". Напомню, что руководителем данного очага общественного питания и культурного отдыха был Роин Пипия. Тот самый Роин Пипия, которого в феврале 1998 года неизвестные злоумышленники пытались взорвать вместе с вором в законе Дато. Ныне Роин Эрастович повысил свой социальный статус и является генеральным директором АО "Ликсар". Про финансовую базу ОПС Земца известный саратовский журналист Михаил Синельников писал в статье "Организованы и очень опасны":

"Существенным ударом по ОПС явилось прекращение деятель­ности крупного коммерческого банка "Порто", используемого для "отмывания" денег. Однако тен­денция к легализации бизнеса на основе использования капиталов, нажитых преступным путем, благодаря дружеским и деловым связям в органах власти самого "Зем­ца" и его подручных, продолжает прослеживаться". (Газета "Саратовский криминал", № 6, 1999 год.)

Согласитесь, что человек, который физически отсутствовал в Саратове и лишился своей основной финансовой базы в нашем городе, вряд ли был способен оказать влияние на серьёзные политические назначения. А то обстоятельство, что Земец в чём-то перешёл дорогу братьям Пипия, и вовсе сводило к нулю всю его былую авторитетность.

Поставил я бы под большой вопрос и возможности Лапы в сфере саратовской политики. Как пишет Михаил Синельников, "лидер ОПС ("Парковские" – А.К.) по кличке Лапа общим руководством практически не занимается, являясь по сути "свадебным генералом". В пользу такого вывода говорят и недавние громкие аресты некоторых криминальных авторитетов, входящих в "парковское" ОПС – Пилюги и Самохи. Аресты, правда, имели место в прошлом году. Однако, если бы Лапа действительно имел прежнее влияние и в органах власти, и на своих былых подручных, он вряд ли бы допустил подобное. В итоге в нашем списке остаётся последний фигурант – Канапа, которого Михаил Синельников называет "полулегендарным".

На чём же строился авторитет и благополучие этого человека и какова степень его влияния на политические процессы в области? Михаил Синельников во второй части своей статьи "Организованы и очень опасны. Расклад-2" даёт следующий ответ на эти вопросы:

"Он начинал ещё вместе с Хапалиным, затем после неоднократных покушений несколько "утух", а в 1996 году состоялось его второе "пришествие". К тому времени основные конкуренты и недоброжелатели вроде Якорей, Гвоздей и Чикунов сошли с дистанции, а фигуры более мелкого масштаба (Гульбадян, Апельсин и т.д.) вдруг вспомнили о былых заслугах Канапы и позвали его "на царство". (...) Вообще, Канапа банальной уголовщиной больше не интересуется, для этого есть "пешки", от которых он дистанцирован целыми рядами "прослоек", и добраться до него почти невозможно. Структуру Канапы в спецслужбах называют самой грамотной, где каждую проблему решает специалист определённого уровня. Сам Канапа занимается только политико-экономической стратегией и старается держаться в тени. В этом смысле показателен его инструктаж своему советнику, который отправлялся на переговоры в областное правительство: "Вот этот проект необходимо срочно пролоббировать. Скажите (далее следует ряд "высоких" фамилий), что это государственная необходимость, они люди слабые, согласятся. Обо мне не упоминать". Канапа так же, как и Парамон дружит с ворами в законе и теми фигурами, которые за ними стоят. Он вплоть до последнего пользовался советами старейшего и авторитетнейшего Василия Васильевича, обнимается с Дато и трогательно осведомляется о здоровье Ноя – тот недавно "загремел" в реанимацию от передозировки наркотиков" ("Саратовский криминал", № 6, 1999).

В основу деятельности структур, которыми реально руководил Канапа, было положено несколько простых принципов. Но именно неукоснительное следование этим принципам и стало основой той живучести и непотопляемости, того несомненного успеха, который сопутствовал нашему герою в последнее десятилетие.

Первый и, пожалуй, главный принцип – никогда не быть первым в подконтрольных структурах. Соблюдался этот принцип и в начале 90-х, когда Канапа формально являлся вице-президентом одной из местных зерновых бирж. Сохраняется он и сегодня, когда наш герой пребывает на вторых ролях в одной из весьма известных фирм, специализирующихся в автобизнесе.

Второй ключевой принцип деятельности Канапы – никогда не экономить на "человеческом факторе" с целью приобретения нужных связей. Одна из бывших сотрудниц Саратовской товарной биржи в разговоре со мной вспоминала, как все без исключения сотрудники СТБ, вне зависимости от занимаемой должности, неизменно получали от Канапы приглашения на его дни рождения, которые отмечались в офисе на Сакко и Ванцетти.

Третьим существенным правилом в деятельности Канапы была опора на определённых представителей властных структур. Рассказывают, что в начале 90-х годов на Канапу "отрабатывал" даже один из депутатов Саратовского горсовета, неудачно начавший свой бизнес и наделавший немало долгов. Да и первый вице-мэр Саратова Дмитрий Аяцков, случалось, захаживал в офис на Сакко и Ванцетти.

Возможно, кто-то из читателей уверен в том, что деятельность таких бизнесменов, как Канапа, однозначно идёт вразрез с экономическими интересами губернии и её руководителей. Постараюсь переубедить их в этом, рассказав подробности так называемой "вексельной акции". Как утверждает Михаил Синельников, история эта случилась в 1996 году, "широко известна в узких кругах и для многих мошенников является образцом для подражания".

Началось всё с того, что векселя казначейских обязательств администрации Саратовской области на довольно солидную сумму (исчисляемую миллиардами рублей) оказались в распоряжении одной из фирм из города Тольятти. В 1996 году подошло время акцептации векселей. В области с финансами в то время была большая напряжёнка: много средств ушло на президентские и губернаторские выборы. Впереди также маячили немалые затраты, связанные с помпезным празднованием так называемого "200-летия Саратовской губернии". На эти торжества губернатор Аяцков рассчитывал поиметь и президента Ельцина, и премьера Черномырдина, и много других важных и влиятельных особ, от которых зависело получение трансфертов и инвестиций. В такой обстановке история с просроченными или неоплаченными векселями могла серьёзно омрачить предстоящие торжества и ухудшить экономическую привлекательность губернии. О том, как на практике проходила "акцептация" этих векселей, также рассказано в цитированной статье:

"В конце концов из Тольятти на Московскую, 72 прибыл коммерсант с требованием оплатить векселя. Снизу он позвонил, чтобы его пропустили, но сидящий на другом конце провода человек ответил: "Скоро обед, давайте увидимся через час". Когда коммерсант появился вновь, на ступеньках областной администрации его поджидали несколько чиновников и суровый Ростков в окружении плечистых ребятишек. Ростков, козырнув какой-то бумагой, представился сотрудником милиции и заявил обомлевшему тольяттинцу, что векселя-то фальшивые и надо проехать в УВД. Испуганного предпринимателя под белы рученьки втолкнули в машину и отвезли к высотному зданию: мол, это и есть наше управление. Там в одной из комнат у него забрали все бумаги и опять предложили "проехать". На перекрёстке Радищева и Б. Казачьей коммерсанту дали под зад хорошего пенделя, после чего лже-оперативники скрылись на двух "девятках". Когда тольяттинец пришёл в себя, он тут же побежал в ближайшее Волжское РОВД. С грехом пополам отыскали то здание, где якобы располагалось УВД, но когда вошли в злополучную комнату, то там стояла совершенно другая мебель, а на машинках печатали не хмурые крупногабаритные дяди, а очаровательные девушки, сразу же заявившие, что они знать ничего не знают, тут всегда была тихая, скромная контора. Оперативники сочувственно посмотрели на тольяттинца: дескать, у тебя, мужик, от переживаний, наверное, крыша съехала, и тихо вышли. Самое интересное, что параллельно вышеописанным событиям два областных министра радостно обсуждали по телефону детали всей этой истории и, чуть не повизгивая от восторга, рассказывали, как ловко они кинули "лоха" на миллион (!!!) долларов".

Акция по изъятию векселей при всём относительно благополучном исходе для её организаторов и непосредственных участников выявила и один существенный недостаток. Прямая связь с теневиками в случае провала бросала тень на репутацию высоких должностных особ и угрожала их карьере. Чтобы устранить этот недостаток, губернатору в правительстве нужен был чиновник, который бы по своим должностным полномочиям, во-первых, имел бы возможность влиять на официальные правоохранительные структуры и, во-вторых, обладал бы способностью и желанием проводить спецоперации не хуже связанных с Канапой теневиков. И такой чиновник нашёлся...

Одной из первых акций нового секретаря областного Совбеза стало установление своего контроля над правоохранительными структурами путём организации тотального сбора компромата на руководителей этих структур, начиная с районного звена. 25 ноября 1997 года (т.е. спустя несколько дней после официального назначения) Мирошин разослал во все ГРУОВД области официальные письма. В них милицейских начальников просили "письменно, в срок до 10 декабря 1997 года, высказать ваше отношение к работе и претензии в адрес руководителей вашего района (главы администрации, прокурора, налоговой инспекции, налоговой полиции) и ваши предложения по совершенствованию их деятельности (на каждого в отдельности)". Любопытно, что данный документ, не имея никаких грифов, тем не менее заканчивался словами о том, что он "носит конфиденциальный характер".

Естественно, что очень быстро о нетрадиционной инициативе областного Совбеза доложили начальнику облУВД Владимиру Булгакову. Последний пожелал ознакомиться с ответами своих подчинённых, о чём направил Мирошину письменный запрос. Ответ секретаря Совбеза озадачил даже видавшего виды милицейского генерала. Александр Мирошин отказал Булгакову, сославшись на то, что "ответы носят конфиденциальный характер и аппарат совета безопасности не может предоставить вам их для изучения". Таким образом, впервые аппарат областного Совбеза выступил как самодостаточная структура, проигнорировавшая запрос одного из полноправных членов Совета. Пришлось генералу Булгакову обращаться к прокурору Николаю Макарову с просьбой разъяснить правовые аспекты возникшей ситуации. Представление прокурора области направленное на имя губернатора Дмитрия Аяцкова, содержало следующую оценку:

"...Сбор компрометирующих материалов, предпринятый секретарём Совета безопасности Мирошиным А.К., грубо нарушает конституционные права, являясь ничем иным, как явным превышением служебных полномочий, носящим элементы уголовно наказуемого деяния..."

Любопытен и комментарий ко всей этой истории Дмитрия Аяцкова, который корреспондент "Известий" Александр Кислов услышал из уст губернатора. "Да, - сказал губернатор, - подменять правоохранительные органы нельзя. Однако, согласитесь, что и нам нужно иметь информацию на них". Любопытны слова губернатора прежде всего тем, что заинтересованными в компрометирующей информации на руководителей правоохранительных органов, как правило, оказываются те лица и структуры, которые не очень дружат с законом. Однако даже в Москве никому не пришло на ум в целях дискредитации, скажем, министра юстиции Ковалева или генерального прокурора Скуратова заводить специализированную структуру в кремлёвской администрации. Саратовская область в этом плане оказалась куда как более "продвинутой".

Первой жертвой дискредитационной операции, проведённой в декабре 1997 года при непосредственном участии Мирошина, стал ректор СГТУ Владилен Петров. Следует отметить, что помимо секретаря Совбеза к участию в спецоперации были привлечены ещё два областных министра: Андрей Россошанский и Геннадий Шевашкевич. Лишившись после разгрома ГКЧП поста секретаря обкома КПСС, господин Шевашкевич вновь "всплыл" при Аяцкове уже в качестве областного министра образования и науки.

16 декабря у руководства ГУВД побывали министр по делам молодёжи, спорту и туризму областного правительства Андрей Россошанский и секретарь Совбеза Александр Мирошин. Они сообщили милицейскому начальству о существующем в одном из зданий СГТУ подпольном борделе, известном также как досуговая фирма "Симона". Пришедшие министры изъявили желание разоблачить вертеп разврата и попросили себе в помощь офицеров милиции. По этой просьбе от ГУВД в акции участвовали офицер полиции нравов Андрей Демихов и начальник УОП РУВД Леонид Юрченко. Приехав на место, участники операции заметили микроавтобус, в котором находилось около десятка людей с фотоаппаратами и кинокамерами. Для милиционеров такое скопление журналистов на месте предполагаемых оперативных мероприятий было полной неожиданностью.

Когда все были в сборе, по радиотелефону был произведён заказ двух проституток. Следом за жрицей продажной любви в помещение "Симоны" ворвалась импровизированная оперативная бригада, состоящая из министров, журналистов, кинооператоров и милиционеров.

В итоге за один декабрьский вечер эта бригада не только разоблачила фирму сексуальных услуг "Симона", располагавшуюся в одном из арендуемых у СГТУ помещений, но побывала с "инспекционной проверкой" в университетской бане.

Следует отметить, что в официальной саратовской прессе об участии в данном мероприятии Мирошина и других министров никак не упоминалось. А сама акция преподносилась как милицейская операция "Путана", на самом деле имевшая место за неделю до описываемых событий. Тем не менее нужный эффект был достигнут, и вскоре Владилен Петров, активно оппонировавший губернаторским планам объединения ряда саратовских вузов, "добровольно" ушёл в отставку с поста ректора.

**

***