Виктория Авербух.
Павел
Громушкин: Сделать немецкие документы несложно.
// "Известия" (г. Москва). 2000, 19 декабря.
Стр. 1, 3.
Рубрика: Политика. Общество. Разговор напрямую.
* Подг. к печати: 02 февраля 2022 г. https://www.криминальныйсаратов.рф. Вяч. Борисов.
Жизнь этого
человека была строго засекречена. Уйдя на пенсию еще в 1979 году, он только
сейчас может рассказать некоторые – но далеко не все – истории из своей жизни. Корреспонденту "Известий" Виктории Авербух
удалось пообщаться с Павлом Громушкиным – сотрудником
иностранного управления Службы внешней разведки России.
- В 1941 году
я работал в нашем посольстве в Болгарии. Она была занята немцами, но, учитывая,
что наша страна не рвала дипломатических отношений с Болгарией, мы оставались
там работать. Хотя к нам очень плохо относились – даже били.
- Били дипломатов?!
- Да, это
немцы заставляли "своих", профашистски настроенных, болгар.
Представляете, я выхожу из посольства, за мной идет болгарин. Задел плечом,
толкнул… Одного нашего товарища избили, когда он зашел в кафе недалеко от
нашего посольства. Видимо, ему там что-то подсыпали, затолкали в машину,
вывезли за пределы Софии и выбросили в канаву. Нам позвонили из полиции:
"Это не ваш?" Я пошел к консулу, мы вдвоем съездили, забрали его…
- Да это же скандал!
- Что вы,
никакого шума мы не поднимали, никаких нот протеста не писали – ничего. Война
шла, была очень сложная обстановка, мы даже семьи отправили на родину. Но я и в
такой ситуации встречался с нашими агентами там. У нас в Болгарии был ценный
агент – пока еще нельзя называть его имя. В частности, он сообщил нам
информацию, которую мы передали в центр, и это,
возможно, повлияло на принятие решения о переброске войск с Дальнего
Востока к столице. Кстати, этот агент передавал информацию только через того,
кто его завербовал. Из Москвы специально вызвали Василия Пудина, того самого
вербовщика. И мы встречались втроем.
- Если вы выходили из посольства и за вами тут же шел
"хвост", как же вы встречались?
- Брали
количеством (смеется). У них
контрразведка бедная, слабая… Вот стоят около нашего посольства пять их машин.
Из ворот нашего посольства выезжает тоже пять – болгары тут же за ними
разъезжаются. А через какое-то время на шестой выезжает наш работник на
встречу. Они выставляют шесть машин, а мы выезжаем на седьмой… Еще в болгарских
городах очень узкие улочки. И их контрразведчики, чтобы затруднить нам проезд,
ставили посередине улиц железные столбы. Ну, мы по тротуарам
"уходили"…
- Знаю, что вас вызвали в Москву, где вы приняли
участие в подготовке операции по забрасыванию нашего знаменитого разведчика
Николая Кузнецова на оккупированную Украину.
- Ну, когда я
приехал, его уже готовили. Было решено, что в партизанских отрядах обязательно
должны работать наши товарищи. В случае с Кузнецовым была проведена долгая,
кропотливая работа. Мы искали для него такую "легенду", чтобы
невозможно было в ней усомниться. После битвы под Москвой наши захватили полковые
немецкие документы. Там было дело некоего Пауля Зиберта. Он подходил
идеально – не было родных, никто не мог его случайно узнать. Мы использовали настоящий
военный билет Зиберта, только вклеили туда фотографию нашего Кузнецова.
- Вы присутствовали при этом?
- А как же! У
нас был свой фотограф, мы же не в простое фотоателье обратились. Еще мы сделали
Кузнецову шоферское и наградное удостоверения – "дали" ему Железный
крест. Сделать немецкие документы было несложно. Правда, бумага для
их документов использовалась очень хорошая, но у нас она была. Отличие же
немецких документов от наших было в том, что они очень педантичные, если
можно так сказать. В военном билете записано все – от выдачи портянок до
награждения. Причем в каждой графе стоит печать с датой, а там, где
должна быть роспись, - печать с указанием звания. Чтобы не
"проколоться", мы изучали все трофейные документы – от военного до
железнодорожного билета. Например, у военных билетов солдат сухопутных войск
обложка была коричневая, у войск СС – серая, со значком SS. Да и форма отличалась: например,
окантовка погон у пехотинцев была белой, у саперов – черной, у артиллеристов –
красной, у связистов – ядовито-лимонной.
Вообще же
немцы в войну навыпускали на оккупированных территориях столько документов,
столько бумаг! Но простые пропуска, например, для проезда на городской рынок,
подделывали даже наши партизаны в полевых условиях. Там главным было поставить
печать. А "полуфабрикаты" документов, сделанные по немецким образцам,
посылались им из центра. А они на месте уже вписывали фамилии.
Немцы, кстати,
делали для своих разведчиков советские паспорта. Ну очень грубо! Не тот шрифт,
не то расположение, не такие фотографии.
- Приходилось делать добавления в документах для
Кузнецова, когда он уже "был" Зибертом в Ровно?
- Да нет. Один
раз только центру пришлось его повысить в воинском звании. Когда среди немцев
прошел слух, что в убийствах высокопоставленных генералов виноват некий
лейтенант, центр тут же сделал Кузнецова обер-лейтенантом. И вот патруль
останавливал всех лейтенантов, а нашего Зиберта не трогал.
Вообще же
Николай очень вжился в образ. Он столько для этого работал в Москве, даже был в
лагерях немецких военнопленных, чтобы научиться думать, как они, их манере
говорить и общаться. Гауляйтер Кох, увидев Кузнецова, обнял его
и сказал: "Зиберт, я тебя помню совсем малышом, когда ты по родительскому
замку бегал…"
- А после войны выезжали за границу?
- Да, почти
весь мир объездил – видите, сколько сувениров (показывает на стену, увешанную различными масками из стран Латинской
Америки и Африки). Но на разовые задания, недлительные командировки.
Например, в Мексике был первый раз три месяца, второй раз приехал на шесть
месяцев.
В 1979 году я
собрался на пенсию. Руководство сказало: "Ты не уходи совсем – работай,
пока есть здоровье". И я стал консультантом. Общался с товарищами, помогал
собирать материал. И рисовал.
- Рисовали? Что?
- Портреты
своих друзей и людей, просто мне интересных. Вот, видите, это моя внучка – она
актриса, работает в Театре имени Моссовета. А это – копии портретов Фиделя
Кастро и Че Гевары, оригиналы я подарил через посольство Кастро. Он мне даже
благодарственное письмо прислал. Кстати, еще один портрет Че Гевары был на
выставке, да так и не вернулся – украли. Вот Николай Кузнецов, вот вся
знаменитая "кембриджская пятерка", вот мой друг, Вилли Фишер, более
известный как Абель, вот Филби, вот Бен, вот американцы, супруги Коэн, которые
работали с Абелем, - прекрасные, кстати, люди! Вот Андропов, Лев Толстой,
точками сделан, кстати, - это особая графика. Три месяца делал. Мне за портреты
дали "Заслуженного работника культуры". Вот портрет Путина. Что вы,
он мне не позировал, я его с фотографий рисовал. А это еще один наш разведчик –
Дмитрий
Быстролетов. Он двадцать языков знал.
- Двадцать?!
- Да. У него в
практике был такой интересный случай – еще до войны. В наше посольство в Италии
пришел какой-то молодой человек и предложил купить у него итальянский
правительственный шифр. Мы отказались – а вдруг провокация? Сталин узнал об
этом, велел найти этого человека, взять шифр. Ну а как его найти? Пришел в
посольство и ушел… Помнили только, что он был очень загорелый. И Быстролетов
через несколько месяцев поиска нашел-таки его в одном из пивных баров в
Швейцарии! Это же уникальный случай! Кроме того, Быстролетов достал ряд шифров
других стран. После долгой работы за границей он приехал домой на отдых в 1937
году, его потом собирались перебазировать в другую страну. Был с докладом у
Ежова, тот его поцеловал в обе щеки. А через некоторое время – ордер на арест,
подписанный уже Берией. Быстролетов 17 лет отсидел, но выжил,
работал там врачом.
- Вас, с вашими уникальными знаниями, наверное, часто
зовут на помощь? Все-таки в Москве почти каждый день задерживают преступников с
различными фальшивыми документами…
- Нет, я уж и
по состоянию здоровья не могу – мне ведь уже 87 лет. Да мне хватает и своей
работы в Ассоциации ветеранов Службы внешней разведки, хочу выпустить серию
альбомов работ наших товарищей-художников. И работаю над серией портретов
рассекреченных разведчиков, собираюсь сейчас написать книгу о них – не об их
работе, а о том, какие они были в быту. Люди-то они очень интересные – работа
разведчика сложная, кропотливая…
Фото.
(Авербух В. Павел
Громушкин: Сделать немецкие документы несложно.
// "Известия" (г. Москва). 2000, 19 декабря.
Стр. 1, 3).
*
02 февраля 2022 г.,
г. Саратов.
***