Саратовская Семья (часть 4)

 

// Богатей. 2000, февраль. № 2 (66), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 13 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

Мне думается, всё объясняется тем, что в начале 1996 года Александр Мирошин и ряд близких к нему людей пришли из бизнеса в структуры исполнительной власти и начали делать на новом поприще первые самостоятельные шаги. Так что всякое упоминание в прессе имени хотя бы одного из этих людей в связи с громким заказным убийством вольно или невольно могло навеять воспоминания о другом громком заказном убийстве, потрясшем Саратов в 1992 году – убийстве Владимира Малькова. Как знать, как отреагировал бы новый в ту пору губернатор Дмитрий Аяцков на информацию о былых связях ряда своих чиновников со столь неоднозначной и известной за пределами "столицы Поволжья" фигурой, как покойный президент Саратовской товарной биржи. Одна маленькая, но характерная деталь: в конце 1993 года (т.е. спустя год после убийства Владимира Малькова) в Саратове с гастрольной поездкой побывал известный бард Александр Розенбаум. Все свои концерты в нашем городе питерский поэт, композитор и певец посвятил памяти Владимира Малькова. Более того, Розенбаум даже настаивал на том, чтобы это посвящение было отражено в его афишах, но организаторы гастролей не допустили подобной вольности. Тем не менее Александр Яковлевич озвучил это своё посвящение прямо на концерте, который транслировался по местному ТВ. А затем в интервью "Заре молодёжи" Розенбаум сказал о Малькове следующее:

- Для меня он был младшим другом, хотя в последние годы мы виделись нечасто. А было время, когда вместе жили и работали. Сегодня мне горько читать те публикации, в которых Володю изображают чуть ли не гангстером и прожжённым мафиози. Ложь! Это был прекрасный человек, который одним из первых начал заниматься в Саратове тем, что сегодня мы именуем частное предпринимательство.

Справедливости ради следует отметить, что далеко не все близкие когда-то к Владимиру Малькову люди предпочитают в наши дни афишировать былые связи. Весьма показательным в этом плане представляется такой случай. В марте 1998 года газета "Саратовская мэрия" начала с продолжением публиковать очерк известного криминального журналиста Сергея Михайлова "Дело об убийстве Малькова". Первая же публикация сопровождалась фото с процесса похорон. На этой фотографии среди лиц, стоящих в скорбном молчании у гроба убитого, был отчётливо различим человек, очень похожий на нынешнего вице-премьера областного правительства Рината Халикова. Как вспоминает главный редактор "Саратовской мэрии" Владимир Спирягин, факт публикации этой абсолютно невинной на первый взгляд фотографии вызвал переполох в определённых чиновничьих кругах, а сам Спирягин получил даже лёгкий нагоняй. Оказалось, что в областном министерстве торговли публикацию этой фотографии восприняли как подкоп под своего министра (именно такую должность занимал в ту пору Халиков). Это обстоятельство обостряло и без того непростые отношения между городской администрацией и областным правительством.

Спрашивается, что же так насторожило бдительных чиновников? Ведь присутствие у гроба убитого бизнесмена или нахождение в первых рядах процессии – это отнюдь не криминал. Мне представляется, весь "напряг" вышел из-за того, что факт былой близости с Владимиром Мальковым никак не укладывается в каноны официальной биографии Рината Шавкятовича, не так давно опубликованной в книге "Губерния в лицах". Чтобы не быть голословным, приведу выдержку из биографии нынешнего областного вице-премьера Халикова:

"Родился 27 декабря 1960 года в селе Новая Усть-Уза Петровского района Саратовской области. (...) В 1980 году окончил Саратовский техникум транспортного строительства по специальности промышленное и гражданское строительство, а в 1990 году – Саратовский экономический институт по специальности "планирование народного хозяйства". С 1982 по 1986 год работал инженером сметно-договорного отдела УКСа горисполкома. С 1986 года по 1987 год – старший инженер этого же отдела. В последующие годы работал начальником сметно-договорного отдела УКСа горисполкома, заместителем начальника управления строительства администрации города Саратова. С 1996 года по 1997 год – первый заместитель начальника департамента по экономике и инвестиционной политике, затем первый заместитель министра экономики и инвестиционной политике правительства Саратовской области. С июня 1997 года – министр торговли Саратовской области. Награждён медалью ордена "За заслуги перед отечеством 2-й степени".

Вот такую официальную трудовую биографию имеет наш новый областной вице-премьер Ринат Халиков.  Казалось бы, в приведённом выше послужном списке образцового чиновника нет места ни участию в делах Саратовской товарной биржи, ни в иных видах частно-предпринимательской деятельности. Поэтому публикация фото, демонстрирующего тесную связь Владимира Малькова и Рината Халикова, могла вызвать шквал неприятных вопросов. Например, как областным министром торговли мог стать человек, всю сознательную жизнь до этого проработавший (если верить официальной биографии) в сфере строительства. Или, например, какие причины заставили губернатора Аяцкова в годы, когда уже ни о каком планировании народного хозяйства не могло быть и речи, определить на пост первого заместителя министра экономики и инвестиционной политики человека, который сумел стать дипломированным специалистом с высшим образованием лишь в тридцать лет от роду? Чтобы ответить на эти вопросы, стоить пролить некоторый свет на те связи, которые существовали между управляющим СТБ покойным Владимиром Мальковым и рядом лиц, занимающих ныне важные места в политическом истеблишменте Саратовской губернии. Но перед этим сделаем небольшое экономическое отступление.

Наверное, многим памятен тот биржевой бум, который развернулся в Советском Союзе в последний год горбачевской перестройки. Стоит лишь сказать, что в 1991 году в нашей стране насчитывалось около 400 бирж. Эта цифра в восемь раз превышала количество аналогичных рыночных структур во всех остальных вместе взятых государствах мира. Сегодня же, когда возрождённому российскому капитализму исполнилось восемь лет, в России существует и активно функционирует только одна биржа – валютная. Все остальные просто перестали существовать. В чём же суть такого парадокса?

Основной причиной бурного развития системы бирж в начале 90-х годов была, на мой взгляд, невозможность монопольного существования прежней плановой экономики с жёстким административным распределением всех материальных ресурсов и директивным ценообразованием. Очевидным следствием функционирования подобной экономической системы стал, с одной стороны, повальный дефицит всего и вся, с другой – накопление почти на всех предприятиях всевозможных сверхнормативных запасов. Для разрешения создавшейся в экономике страны патовой ситуации партия и правительство пошли на паллиативные меры. Реально это выразилось в фактической легализации биржевой деятельности в условиях, когда в существующем уголовном кодексе предусматривалось преследование всех видов торгово-посреднических операций.

С другой стороны, старт биржевой активности стал новым импульсом и для легализации теневого капитала. Ведь теперь через биржи цеховики могли вполне легально приобретать сырьё и реализовывать свою продукцию. А биржевой перепад курсов  наличных и безналичных рублей стал той своеобразной экономической разностью потенциалов, благодаря которой теневые капиталы устремились в реальную экономику. Взрыв биржевой активности повлёк за собой попытки государственного регулирования этого вида экономической деятельности. На самом верху был принят ряд подзаконных актов, которые, на мой взгляд, только способствовали ускоренной криминализации всей биржевой деятельности. Во-первых, было введено верхнее ограничение по уставному капиталу вновь регистрируемой биржи в размерах не менее 10 миллионов рублей. Очевидно, что собрать (пусть даже вскладчину) такую сумму могли в советские времена только очень влиятельные и состоятельные юридические и физические лица, заинтересованные в установлении жёсткого контроля над материальными потоками.

Во-вторых, государство запретило самим биржам заниматься собственной торгово-посреднической деятельностью. Подобная практика была разрешена только брокерам, т.е. лицам, официально выкупившим на бирже брокерское место. При этом за одно брокерское место устанавливалась  цена, априори недоступная простому смертному. Например, на Саратовской товарной бирже в пределах только одного 1991 года цена брокерского места колебалась от 100 до 250 тысяч рублей. Ясно, что заплатить такие деньги за своего представителя могла либо солидная теневая структура, либо преступная группировка, отмывающая на торгово-посреднической деятельности неправедно нажитые капиталы. Однако человек, становящийся брокером, быстро окупал вложенные в него средства, поскольку получал доступ к информации о сверхнормативных, нелимитированных товарных потоках в регионе. Но вернёмся к рассказу о Саратовской товарной бирже и её управляющем Владимире Малькове.

В статье Сергея Михайлова "Дело об убийстве Малькова" приводятся краткие биографические данные бывшего управляющего СТБ:

"Он работал в обкоме комсомола инструктором отдела спортивно-массовой и оборонной работы, был заместителем председателя городского спорткомитета. Затем Мальков ушёл в бизнес. Был одним из организаторов брокерской конторы "Дан" в начале 1991 года, затем – Саратовской товарной биржи".

В конце ноября 1991 года Владимир Мальков дал интервью "Заре молодёжи", где рассказал о некоторых достижениях СТБ за неполный год её работы. Под руководством Малькова биржа прошла государственную регистрацию в числе других 150 бирж, получив лицензию № 91. Уставной фонд биржи достиг 12 миллионов рублей, одновременно был уплачен вступительный взнос в размере 500 тысяч рублей в союз бирж всех республик СССР.

"Сегодня работа Саратовской товарной биржи, - рассказывал Владимир Мальков, - отлажена довольно чётко. Торги проходят два раза в неделю: по вторникам и четвергам. Они занимают немного времени – около 30 минут. Секрет в том, что проработка всех предложений производится заранее, и брокеры собираются в конференц-зале Дома молодёжи лишь для того, чтобы формально зафиксировать свои интересы".

Иными словами, даже в конце 1991 года СТБ была лишь формальным прикрытием для достаточно хорошо отлаженных уже к тому времени теневых или сверхнормативных товарных потоков. На чём же специализировалась СТБ осенью 1991 года, когда полки отечественных магазинов поражали покупателей своей стерильной пустотой? Вот что об этом говорил Владимир Мальков в своём интервью:

"Общая тенденция сейчас такова, что происходит катастрофическое обесценивание рубля. Все стремятся вложить свои деньги в товары, причём – не во все. Предметы роскоши сегодня на бирже не в цене, зато быстро растёт стоимость товаров, связанных с потребительской корзиной. Всё это напоминает маленькое сумасшествие, но увы, это так".

Иными словами, биржи в конце 1991 года выполняли функции своеобразного экономического насоса, который отсасывал из легальной государственной торговли значительные массы товаров повседневного спроса. В начале 1992 года, после отпуска цен, все ушедшие невесть куда через биржу товары вновь вернулись на прилавки. Однако гайдаровская "шоковая терапия", создавшая как по мановению волшебной палочки первоначальные капиталы партийно-комсомольским биржевым маклерам, одновременно стала и закатом эпохи бирж в России. Субъекты рынка получили возможность заключать необходимые сделки напрямую, минуя брокеров-посредников и биржевое начальство. И вот в октябре 1992 года, когда былая сила и финансовая мощь биржевых королей пошла на убыль, происходит убийство Владимира Малькова.

Я не собираюсь касаться здесь всех криминальных нюансов этого преступления. Они и без меня достаточно подробно описаны Сергеем Михайловым. Хочу лишь отметить, что из его статьи "Дело об убийстве Малькова" достаточно явственно прослеживается взаимосвязь между покойным Владимиром Мальковым и ныне здравствующим саратовским бизнесменом Сергеем Мальковым, известным в определённых кругах как "Канапа". Более того, если верить Михайлову, именно обмен криминальной информацией между двумя Мальковыми о поведении некоего Андреева стал прологом целой череды бандитских разборок, в итоге завершившихся убийством. В подтверждение приведу выдержку из упомянутой выше статьи:

"Как-то от знакомого приятеля по фамилии Чернов Андреев узнал, что небезызвестный в Саратове Канапа поручил некоему Боне рассчитаться за убийство Хапалина и, как рассказывал Андреев, "покарать одного кавказца". Андреев, по его словам, посоветовал Боне не делать этого, иначе, мол, на него самого потом "накинут ошейник". О планах Канапы Андреев возьми и расскажи как-то при встрече Владимиру Малькову. Не знал Андреев главного, что Владимир Мальков был хорошо знаком с Канапой. И тот, в свою очередь, передаёт содержание разговора с Андреевым Канапе. Нетрудно угадать, какова была реакция. "С того дня я не стал видеть белого света. Просыпался утром и был рад тому, что жив", - рассказывал Андреев.

Ему назначают "стрелку" возле завода им. Ленина. Между Канапой и Андреевым идёт резкий разговор. На этой "стрелке" Андреева чуть не прирезали – ударили ножом в шею, лицо. Потом остановились. Подъехала милицейская машина. "С вышедшим милиционером, - вспоминает Андреев, - Канапа обнялся. Тогда я понял окончательно, что "ловить" мне в этой ситуации нечего". В тот день Андреева отпустили, но сказали, что скоро разговор с ним продолжится, и он будет гораздо серьёзнее. Андреев стал скрываться. Менял квартиры, уезжал из Саратова на Украину... "Мне надо было что-то решать с Мальковым. Больше так жить, в вечном страхе, я не мог. Или я его, или он меня. И я выбрал первое...". Так будет рассказывать, оправдывая мотив убийства Малькова, Андреев на суде". ("Саратовский криминал" № 1, март 1999 г.).

Любопытно, что финансировать установку надгробного памятника на могиле бывшего управляющего СТБ (что, согласитесь, традиционно является прерогативой близких родственников) взялся всё тот же Канапа. Последнее обстоятельство стало неожиданностью даже для кое-кого из весьма информированных руководителей ряда правоохранительных органов.

Возможно, обо всех этих печальных событиях семи-восьмилетней давности и не стоило бы вспоминать, если бы не те крутые карьеры, которые с приходом к руководству областью Дмитрия Аяцкова сделали люди, весьма тесно связанные самыми разнообразными связями с носителями фамилии Мальковых. Из этой славной когорты наиболее высоких постов в нынешнем составе руководства Саратовской области достигли Ринат Халиков и Александр Мирошин. Первый является заместителем председателя областного правительства, второй – вице-губернатором и секретарём Совета безопасности области. Но мало кто обращал внимание, что оба чиновника начинали свой путь в одних и тех же властных органах. Так, Ринат Халиков с 1996 по июнь 1997 года занимал пост первого заместителя начальника департамента по экономике и инвестиционной политике, затем первого заместителя министра экономики и инвестиционной политики правительства Саратовской области. А Александр Мирошин в то же самое время трудился на посту начальника управления внешнеэкономических связей Департамента по экономике и инвестиционной политике. Следует отметить, что в 1996 году в составе областной администрации существовала такая специализированная структура как управление по международным связям и национальным отношениям. Возглавлял его Александр Жаворонский. Позже это управление было преобразовано в областное министерство международных отношений и внешнеэкономических связей с новым министром – Борисом Шинчуком. Но даже в 1996 году существование в недрах областной администрации двух управлений, специализирующихся на внешнеэкономических проблемах, выглядело излишним дублированием.

В 1996 году довольно значительный для экономики области пост получила и тёща Мирошина – Людмила Алексеевна Малькова. После ухода в 1985 году с должности директора Кировского универмага Людмила Алексеевна трудилась руководителем куда менее значительных торговых организаций типа промтоварного магазина "Сюрприз" на Набережной Космонавтов. И вдруг в 1996 году какая-то неведомая сила возносит Людмилу Малькову и ставит её во главе государственного унитарного предприятия "Недоимка". Для непосвящённых могу пояснить, что в функции ГУП "Недоимка" входило оприходование и реализация имущества организаций-должников, что предполагало тесное сотрудничество с налоговыми органами.

Правда, поруководить "Недоимкой" Людмиле Мальковой довелось очень недолго. В сентябре 1996 года было создано министерство собственности и банкротства Саратовской области, которое возглавил Николай Владимиров. Первоначально ГУП "Недоимка" входило в структуру именно этого министерства. По мнению ряда заслуживающих доверия источников в данном министерстве, именно Николай Васильевич и поставил жирный крест на государственной карьере Людмилы Мальковой, поменяв к тому же многих из руководства ГУП "Недоимка". Что заставило министра Владимирова нанести столь ощутимый удар по интересам клана Мальковых, сегодня сказать трудно. Но уже год спустя, т.е. в 1997 году, когда в составе областного правительства появилось такое подразделение как министерство торговли, ГУП "Недоимка" перешло в ведение последнего. Правда, больше на руководящих должностях в этом предприятии Людмила Алексеевна не появилась. Однако "клан" иными способами восстановил былой контроль над "Недоимкой". Хотя образование областного министерства торговли – это отдельная страница в истории клана Мальковых.

Началось всё летом 1997 года с очередной перетряски в составе областного правительства, серьёзно затронувшей кадровый состав областного министерства экономики и инвестиционной политики. В результате этой перетряски Александр Степанов с поста министра был перемещён на малопонятную должность председателя Высшего экономического совета. Примерно в то же время, что и Александр Степанов, покинули областное министерство экономики и инвестиционной политики и Ринат Халиков с Александром Мирошиным. Но в отличие от своего бывшего шефа оба оказались на руководящих должностях во вновь образованном областном министерстве торговли. Халиков стал министром, а Мирошин – его заместителем. В официальной биографии Рината Шавкятовича, опубликованной в книге "Губерния в лицах", говорится, что он являлся министром торговли области с июня 1997 года. А вот само министерство торговли Саратовской области образовано постановлением губернатора № 532 от 8 июля 1997 года. То есть фигура Халикова была настолько важна для губернатора, что он сделал его министром ещё до создания министерства. В той же книге можно прочесть, что ныне в состав областного министерства торговли помимо различных чиновничьих управлений вошли такие важнейшие в финансовом отношении предприятия как ГУП "Конфискант" и ГУП "Саратовалкогольконтроль" (ныне "Саратовконтроль"). Последний возглавил известный торговый работник с богатым трудовым прошлым Владимир Алексеевич Мальков. Кроме всех прочих достоинств Владимир Алексеевич доводится родным дядей Ирине Мирошиной – супруге нынешнего вице-губернатора, секретаря Совета безопасности и лидера областного "Медведя". Однако реально развернуться и так поработать на благо любимой губернии, чтобы это стало заметно многим, родственному тандему Мирошин-Мальков удалось только в 1998 году. К тому времени Александр Константинович уже стал секретарём Совета безопасности Саратовской области, одной из основных функций которого стал контроль за оборотом алкогольной продукции.

В конце марта 1998 года губернатор Аяцков подписал постановление № 174 "О временном введении на территории Саратовской области региональной системы идентификации качества алкогольной продукции и контроля за её розничной реализацией". Согласно этому постановлению, на каждую бутылку с алкогольной продукций, находящуюся в продаже на территории Саратовской области, должна быть наклеена региональная идентификационная марка качества. Таким образом, областные власти помимо установленных государством акцизных сборов вводили дополнительный, законом не предусмотренный налог. Однако оспорить данное постановление в суде было невозможно, поскольку официально оно не было опубликовано в печати. А стало быть, и по Конституции России (ст. 15, ч. 2), и по Уставу Саратовской области (ст. 106) и по областному закону "О правовых актах органов государственной власти Саратовской области" относилось к разряду недействующих. Тем не менее порядок исполнения этого недействующего правового акта и круг причастных к этому руководителей весьма показателен.

Своеобразным генеральным дистрибьютером региональных марок стало ГУП "Саратовалкогольконтроль". Это предприятие распределяло марки по "уполномоченным организациям", в число которых, согласно губернаторскому постановлению, вошли такие известные предприятия как ОАО "Ликсар", ЗАО "Бализ – ПК Строитель", ЗАО "Орфей", ТОО "Жемчужина" и т.д. Как известно, вскоре после прихода к власти Дмитрия Аяцкова "Ликсаром" стали руководить представители весьма близкого к губернатору семейства Пипия: братья Гулади и Роин. Что же касается "Бализа", то во главе этого предприятия стоит Шамир Джлавян – представитель весьма влиятельного в Балтайском и Базарно-Карабулакском районах семейства, имеющего тесные деловые контакты с родственниками губернатора – Малясовым и Моисеевым.

Что же касается роли Александра Мирошина и Рината Халикова в этом деле, то она сводилась к общей координации усилий всех контролирующе-властных структур и направлению этих усилий на исполнение недействующего губернаторского постановления № 174.

При этом роль Александра Мирошина сводилась к организации мероприятий по оказанию морального давления на тех торговцев, которые упорно отказывались выполнять недействующее постановление. Наибольшее освещение в областной прессе получил конфликт с магазином "Мечта" ТД "Большой", куда Александр Мирошин пожаловал 14 августа 1998 года в составе группы автоматчиков в камуфляже и корреспондентов с видеокамерами. В правовом отношении никаких последствий для работников магазина данный визит не имел. Зато моральный ущерб в результате ряда негативных публикаций о магазине в областных СМИ был весьма ощутим.

По-видимому, подобный опыт внедрения региональных алкогольных марок принёс немалые доходы и получил поддержку и одобрение в областных правительственных верхах. Так что в прошлом 1999 году в губернии стала насаждаться похожая система в отношении минеральной воды и пива. В областной прессе авторство этой затеи приписывалось областному Совбезу, по инициативе которого родилось постановление губернатора № 217 "О внедрении на территории области системы идентификации качества и учёта пива". При этом функции генерального дистрибьютера региональных пивных марок опять же были возложены на ГУП "Саратовконтроль" (видимо, в предвкушении расширения функций этого предприятия слово "алкоголь" из его названия предусмотрительно было изъято) во главе с Владимиром Мальковым. Не остались при этом в стороне и структуры, руководимые Ринатом Халиковым и Александром Мирошиным. Областному министерству торговли, которым руководил Халиков, вменялось в обязанность провести конкурс среди организаций, поставщиков защитных знаков идентификации, а также разработать и утвердить образец идентификационной марки. Как видим, в постановлении губернатора точно не прописано название того клочка бумаги, который предписывалось наклеивать на пивные бутылки.

Не знаю уж, какие образцы в итоге утвердило областное министерство торговли, но только в конце прошлого года на бутылках с минералкой и пивом можно было встретить наклейки трёх различных образцов. Причём каждая из этих наклеек имела своё собственное, отличное от других название: региональная марка качества 99, региональная защитная марка и региональная защитная этикетка. Спрашивается, если в области утверждён единый образец идентификационной марки, то откуда и почему возникли и стали применяться два других образца с совершенно другими названиями? И какой из этих образцов можно считать законным, а какой "левым"? Стоит привести и такой факт, сообщённый в одном из интервью Владимира Малькова и достаточно красноречиво характеризующий эффективность созданной в области системы "идентификации". Если в апреле-мае 1999 года маркировалось 40-50 тысяч бутылок минеральной воды, то к ноябрю (т.е. когда в обороте было уже несколько образцов идентификационных наклеек) эта цифра составила только 5-7 тысяч. Странный парадокс, не правда ли?

Что же касается функций Александра Мирошина, то именно на него губернатор возложил контроль за исполнением постановления № 217. Тогда как аппарату областного Совбеза вменялась в обязанность "координация работы областных министерств и ведомств, органов местного  самоуправления и государственного унитарного предприятия "Саратовконтроль". "Богатей" уже писал о том, что на постановление № 217 отреагировала областная прокуратура. Соответствующее представление, ставящее под сомнение законность данного постановления, было направлено в областное правительство. Реакция Александра Мирошина на действия прокурорских работников была более чем предсказуемой. В прессе с его слов была распространена информация о том, что в областную Думу направлен проект соответствующего закона. Однако в бюджетно-финансовом и экономическом комитетах облдумы в ноябре отрицали получение каких-либо документов из правительства области.

Следует отметить, что осенью прошлого года произошёл ряд событий, позволяющих более масштабно взглянуть на сферу экономических интересов Александра Мирошина. Некоторые из этих событий даже нашли отражение на страницах областной прессы. Так, в начале октября "Новая газета" в Саратове" безо всяких комментариев воспроизвела на своих страницах два документа. Первым было официальное письмо первого заместителя секретаря областного Совбеза Александра Косыгина на имя председателя городского комитета по управлению имуществом, заместителя мэра А. Суетова. В этом письме Косыгин просил Суетова "дать распоряжение о предоставлении информации по арендатору ООО "Туркласс", арендовавшему помещение по улице Гоголя 2, а также по ЧП "Андронов", являющему субарендатором в данном помещении". Суть своей просьбы Косыгин мотивировал необходимостью доклада в срок до 20 сентября вице-губернатору, секретарю Совета безопасности Александру Мирошину.

Повторюсь, что данный документ был опубликован безо всяких  комментариев, так что причина его появления на страницах газеты для подавляющего большинства читателей так и осталось неизвестной. Хотя она представляется довольно поучительной.

Началось всё с проверки сотрудниками городского комитета по управлению имуществом соблюдения правил аренды в ряде находящихся в муниципальной собственности помещений. И вот в ряде фирм, расположенных по адресу ул. Гоголя, 2, были выявлены какие-то недочёты по части аренды. На предложение лично прийти в комитет и уладить все формальности и с правом аренды, и с арендной платой в ответ звучали туманные ссылки на Владимира Алексеевича Малькова. Поначалу никто из суетовских чиновников эти ссылки всерьёз не воспринял. Однако пришедшее вскоре письмо от Александра Косыгина на имя их руководителя убеждало в том, что они вторглись в заповедные сферы. В мэрии на это послание отреагировали нестандартно. Данное письмо было передано для публикации редактору "Новой газеты" в Саратове" Сергею Михайлову, который вместо каких-либо комментариев сопроводил его публикацию собственным запросом информации. В частности, Михайлова среди прочих интересовали такие вопросы: "Действительно ли директор "Алкогольконтроль" Мальков В.А. является родственником секретаря Совета безопасности Мирошина А.К." и "можно ли предположить, что запрос Косыгина А.М. связан с защитой семейных интересов?". На мой взгляд, именно эта туманная публикация двух запросов, инициированная ближайшим окружением мэра Аксененко, и породила кампанию травли мэра на страницах малотиражной и нигде не зарегистрированной газетки "Саратовский репортёр".

Финансировал "Саратовский репортёр", как рассказывали мне некоторые из сотрудничавших с этой газетой журналистов, лично Сергей Ислентьев. Он же был автором наиболее яростных антимэрских статей. В свою очередь Ислентьев связан весьма тесными деловыми контактами с предпринимателем Сергеем Жуковым. Последний известен в Саратове как руководитель ряда фирм, в название которых входит слово "Ресоптпродторг". ЗАО ТПФ "Ресоптпродторг" явилось одним из основных соучредителей АОЗТ "Саратовский Дом молодёжи", которое после убийства Владимира Малькова унаследовало его былую резиденцию.

В 1997 году из-за огромных долгов на сумму более 2.5 миллионов новых рублей ЗАО ТПФ "Ресоптпродторг" основную часть своей недвижимости передала в уставной фонд двух других дочерних фирм: ЗАО РКА "Ресоптпродторг" и ЗАО "Оптовый рынок-97". Успешную работу "Оптового рынка-97" в то время весьма активно патронировал и пропагандировал в СМИ тогдашний областной министр торговли Ринат Халиков. Как результат значительные объёмы товаров на основе межрегиональных соглашений между Саратовской областью и другими субъектами Российской Федерации складировались под крышами "Оптового рынка-97".

Что же касается фирмы-должника ПТФ "Ресоптпродторг", то формально  она была передана по договору доверительного управления в ведение фирмы "AVT internet work sistem", неформальным руководителем которой являлся Сергей Ислентьев. И в то время, когда Жуков с Халиковым двигали вперёд оптовую торговлю в Саратовской губернии, Ислентьев обеспечивал юридическое прикрытие, активно сражаясь в арбитражных судах с "кинутыми" жуковскими партнёрами и даже с областным Фондом имущества.

На мой взгляд, "Саратовский репортёр" стал целенаправленным инструментом дезинформации и политического давления, с помощью которого группа самых разнообразных по социальному статусу людей (очень условно я объединил их под названием "клан Мальковых") повела атаку на должностных лиц из ближайшего окружения губернатора Аяцкова. Возможно, кому-то такой тезис покажется преувеличением. Но лично мне цепочка неформально деловых связей по линии Ислентьев-Жуков-Халиков-Мирошин представляется достаточно очевидной.

***