Мадуев Сергей, кличка "Червонец". Часть 12. Краюхин С. Герой "тюремного романа" ждет приговора. 1995 г.

В то время, когда подписывался к печати этот номер "Известий", в Санкт-Петербургском городском суде уже четвертый день кряду зачитывали приговор по делу "героя тюремного романа" Сергея Мадуева, о котором впервые несколько лет назад написала наша газета. Случай этот не имеет прецедентов в отечественной судебной практике не только по количеству и дерзости совершенных матерым преступником криминальных деяний. Находясь более года под следствием, он неожиданно становится героем многих газетных и журнальных публикаций, о нем пишут книги, снимают кино- и телевизионные репортажи. Потихоньку за Мадуевым утверждается слава гонителя богатых и этакого защитника слабых и обездоленных, криминального гения, способного завести в тупик любое следствие. И вот впервые человек с ореолом современного Робин Гуда предстал воочию перед широкой публикой.

Конвоирование Мадуева из следственного изолятора "Кресты" в городской суд напоминало подготовку к захвату огромной бандитской группировки – омоновцы на входе, на выходе, на всех этажах четырехэтажного здания. Журналистов и киношников запрятали в одном из помещений, плотно закрыли дверь, а снаружи выставили омоновца – в целях, как пояснили, их безопасности. Приход в судебный зал – через тщательный контроль тех же омоновцев, вооруженных автоматами и магнитоискателем.

Тот, чьих непредвиденных действий даже в такой ситуации боятся конвоиры (и, надо сказать, имеют на то основания), кто вызывает столь повышенный интерес пишущей и непишущей братии, держится уверенно и независимо. Сорокалетний Мадуев выглядит гораздо моложе своих лет. В другой обстановке можно было бы сказать, что одет он изысканно: трудно представить, как, находясь в тюремных стенах, можно быть столь тщательно выбритым, иметь выглаженный джинсовый костюм и начищенные ботинки. Все становится понятным, если учесть, что Мадуев хочет произвести впечатление, приковать внимание к своей особе, стать хозяином положения. Удивительно, но, даже находясь во время процесса в зарешеченной клетке, он умеет взять в свои руки незримые бразды правления, психологические нити, тянущиеся к залу. Временами создается впечатление, что не его, Мадуева, судят и не ему читают сегодня приговор, а, наоборот, он вершит свой суд над теми, кто здесь собрался. Кому бы еще позволили не только перебивать судью, задавать бесконечные вопросы, но и вступать в открытую полемику, комментировать услышанное?

Судебное заседание началось с того, что, не получив слова для выступления, Мадуев тем не менее обратился к присутствующим журналистам, заявив, что в деле искажены его анкетные данные и из него сделали русского, тогда как на самом деле он чеченец. Ответ судьи, что о его национальности говорят паспортные данные подсудимого, Мадуева не убедил: "Моя мать – кореянка, а отец – чеченец, значит, чеченец и я".

Многотомный приговор, который предстояло выслушать подсудимому и присутствующим и чтение которого растянулось на несколько дней, воссоздал эту жизнь в ее бесчисленных криминальных проявлениях. Личность преступника, известная многим по "тюремному роману" со следователем Воронцовой, облагородившему, возвысившему преступника в глазах общественности, высветилась теперь с иной стороны, заставившей по-настоящему содрогнуться. Кровавый шлейф тянулся за Мадуевым по многим городам и весям бывшего Союза, где бы он ни появлялся, - в Грозном, Астрахани, Ростове-на-Дону, Владивостоке, Петербурге…

Мадуев был прав в своем заключительном слове перед приговором, когда ссылался на беспросветное, тяжелое детство. Сын сосланных в Казахстан родителей рано лишился отца и был предоставлен самому себе. Тем, что ведущему полуголодное существование подростку (он сбежал из семьи, где было еще много детей) удалось не погибнуть, выжить, несмотря на жестокие законы окружавшей его криминальной среды, во многом он обязан самому себе. Превращаясь в матерого волка, он выработал в себе качество не только отвечать ударом на удар, но и упреждать их, просчитывая грозящую ему опасность и оттачивая в себе неимоверно острую реакцию. Прослеживая тянущуюся за Мадуевым цепь преступлений, можно заметить, как усложнялись они по своему замыслу и воплощению, становились, с одной стороны, более расчетливыми, а с другой – более дерзкими и циничными.

В поле зрения Мадуева попадали, как правило, люди с достатком, располагающие большими средствами и ценностями. Он долго и тщательно собирал о них информацию, а затем имел обыкновение знакомиться с объектом своего нападения воочию. Именно так готовилось в июне 89-го нападение на семью Ивановых в Ростовской области. Идя на "дело", преступник уже хорошо знал финансовые возможности своих будущих жертв, расположение двора и их дома. Потому в считанные минуты, без лишнего шума, перерезан телефонный провод, открыто окно – и вот уже револьвер приставлен к виску хозяина. Воля жертвы подавлена угрозами Мадуева поджечь дом в случае малейшего сопротивления. Безропотно открывается шкаф, из ящиков которого в карманы грабителя перекочевывают ювелирные изделия и деньги.

Уже на заре своей преступной карьеры Мадуев проявил склонность брать только золото и денежные купюры, чему последовал и сейчас. Именно в этом деле обычно осторожный и расчетливый преступник оставил следы, позволившие позже следствию доказать его причастность к ограблению, - сохранились отпечаток мадуевского мизинца на подоконнике и сигарета "Космос", которую он тогда не докурил.

Ростовские дела вершились им с помощью напарников по криминальным делам – Приходько, Мурзабаевых Казбека и Беслана и других. Ничего устоявшегося тогда еще не было, и Мадуев менял своих подельников как перчатки. Сейчас, на процессе, он дает им оценку как людям, неспособным на серьезные дела и не вызывающим его уважения. Другое дело, по мнению подсудимого, - Чернышов, с которым Мадуев мог отважиться на любое, самое рискованное дело.

Судебная коллегия, разбиравшая мадуевскую преступную деятельность, пришла к выводу, что альянс Чернышов – Мадуев можно считать сложившейся бандой. Преступники заявили о себе одним из самых жестоких на юге России дел, связанных с нападением на семью Шоломовых. Получив как-то сведения о Романе Шоломове как об одном из самых респектабельных и богатых людей в Ростовской области, Мадуев начал вести за своей потенциальной жертвой пристальное наблюдение. Узнав, что Шоломов собирается строить еще один дом, преступник смекнул, что у хозяина водятся немалые деньги, причем в наличных, так как хранить в Сбербанке свои не всегда честным трудом нажитые дивиденды такие люди опасаются. Когда Мадуев с Чернышовым подкатили поздно вечером на автомашине к дому Шоломова, у хозяина были гости, которых он встречал на открытом воздухе во дворе. Преступники решили дождаться окончания этой трапезы с неумеренными возлияниями. Проводив гостей, хозяин возвратился назад в начале двенадцатого ночи и тут же попал пред очи поджидавшей его пары. Прием в таких случаях у Мадуева уже отработанный – угрожать жертве утверждением, что якобы за убийство ему дали огромную сумму денег, и предлагать откупиться чистоганом. Шоломов уперся, его жена умоляла мужа отдать деньги. Снабдив Чернышова пистолетом – для охраны Шоломова, Мадуев пошел искать спрятанные деньги, которые в итоге обнаружились в багажнике шоломовской автомашины – всего 92 тысячи рублей. В этот момент раздался выстрел – это Чернышов выстрелил в Шоломова, убив его наповал. Кричавшую от ужаса хозяйку дома Чернышов связал проводом и задушил. А потом поджег дом. В итоге в пламени сгорел годовалый ребенок Шоломовых, мирно спавший в своей кроватке.

На следствии по этому делу Мадуев утверждал, что к трагедии с Шоломовыми непричастен, и выдвигал четыре версии своего алиби. В частности, его видел в два часа ночи некий Яхьяев, у которого он жил на квартире. Но дом Яхьяева находился всего в шести километрах от дома Шоломовых, проделать которые в течение часа на автомашине не составляло труда – преступление совершилось около часа ночи. По другой версии, Мадуева в тот день видела молоденькая соседка Яхьяева, с которой у него якобы был роман, и они гуляли вдоль речки. 16-летняя Оля действительно была соседкой Яхьяева, но она только приехала, Мадуева не знала, и родители никуда свою дочку не отпускали. Таким же образом были развеяны и другие версии мадуевского алиби. В ходе расследования обстоятельств этого дела экспертиза произвела эксгумацию тела Шоломовой – оказалось, что смерть женщины наступила еще до пожара. А причиной пожара явился поджог.

Когда судья зачитывала в приговоре место, касающееся гибели годовалого ребенка, Мадуев выкрикнул: "Я ничего не знал про малыша, а то я бы его вынес". Про годовалого, быть может, он и не знал, но точно видел пятилетнюю девочку Шоломовых, которая спала в тот вечер в гамаке во дворе, но выносить ее не побежал, а девочку в тот вечер, когда вокруг бушевало пламя, спасло только чудо.

В дни, связанные с трагедией Шоломовых, на руках у Мадуева видели много денег: он ими сорил направо и налево, покупая шампанское, конфеты, фрукты. Буквально накануне денег у него не было, и он искал, у кого бы занять несколько сотен. На вопрос следователя, откуда у него взялись деньги, Мадуев пояснил, что якобы тогда продал золотую цепочку. Правда, несмотря на свою отменную память, он несколько раз путал полученную за цепочку сумму – называл то 15, то 20, а то и 65 тысяч рублей.

После громких дел, огласка которых могла навредить Мадуеву, он спешно менял базу. Не стало исключением и шоломовское дело, когда Сергей Александрович оперативно переезжает во Владивосток. Потом, после нескольких грабежей, направляет свои стопы в северную столицу. Пребывание Мадуева на невских берегах ознаменовано дерзкими нападениями на семьи Мириминских, Абрамовых, Беляевых с угрозами и шантажом и применением огнестрельного оружия. Особой жестокостью отличалось ограбление семьи Юрих. Когда увидев ворвавшегося в квартиру Мадуева, пожилая женщина с криком: "Нас грабят!" – бросилась на кухню, грабитель хладнокровно выстрелил ей в спину. Сам Мадуев на следствии рассказывал, что выстрелил якобы нечаянно, неожиданно поскользнувшись в коридоре. Свидетели отвергают такую версию, утверждая, что стрелявший целился в свою жертву и выстрелил осознанно. Награбленным золотом он набил себе карманы, Чернышов же забрал аудио- и видеотехнику. Доставленная позже в клинику Военно-медицинской академии пожилая женщина скончалась через четыре месяца от пулевого ранения в легкое.

Десятки собранных воедино криминальных дел, сотни, тысячи деталей, о которых его расспрашивали и которые он должен был держать и анализировать в голове, чтобы не сказать чего не в свою пользу. Поражаешься многообразию уловок, к которым прибегал Мадуев во время следствия и на суде, - это и всевозможные фантазии, не имеющие под собой ровно никакой почвы, и самооговоры, и оговоры своих напарников, и отказ от следственных действий. Иногда же, наоборот, подсудимый начинал рассказывать следствию о криминальных делах, дотоле неизвестных, причем с массой мельчайших достоверных подробностей. В этой излишней откровенности подсудимого следствие увидело своеобразную уловку – Мадуев охотно рассказывал о своих криминальных деяниях, уголовная ответственность за которые не очень высока, и тщательно скрывал дела, по-настоящему кровавые и серьезные.

Несомненно, та история, тот "тюремный роман" со следователем Воронцовой, которые наделали столько шуму, должны были стать козырной картой Мадуева в игре с правосудием, которую он вел на судебном процессе. Его воздействие на публику в течение нескольких дней во время оглашения приговора – лишнее тому свидетельство. Он не только вел записи в блокноте, вскакивал поминутно с места, вел открытый диалог с судьей и адвокатом, но и позволял себе прерывать по малейшей прихоти ход заседания. И все этот козырь поблек на фоне той массы кровавых деяний, которые в такой концентрированной и очищенной форме отразились в заключительном тексте приговора. Похоже, на самого Мадуева этот неопровержимый поток доказательств его былых злодеяний оказал шокирующее воздействие. В пятницу, к концу третьего дня заседания, подсудимый прервал свои записи в блокноте и закрыл лицо руками: "Хватит, прервитесь, ничего не понимаю…".

О решении суда мы сообщим дополнительно.   

(Краюхин С. Герой "тюремного романа" ждет приговора.

*

***