Мадуев Сергей, кличка "Червонец". Часть 11. Т. Белоусова. Тюремный роман Сергея Мадуева. 1996 г.

О Сергее Мадуеве, "черной звезде", "воре вне закона, "советском Робин Гуде", впервые я услышала несколько лет назад. Потом много читала и о нем, и о романтической любви к нему следователя по особо важным делам Генпрокуратуры СССР Натальи Воронцовой. И вот что меня удивляло: пишут вроде бы об убийце, бандите, а выглядит он чуть ли не героем. Леонид Георгиевич Прошкин, руководитель группы следователей Генпрокуратуры, который занимался делом Мадуева, утверждает, что в статьях больше фантазии, чем правды. Однако на мой вопрос: как он сам относится к Мадуеву, - неожиданно сказал: "Во всяком случае, он не мразь. Если бы я подписывал ему смертный приговор, моя рука дрожала бы. И мне будет жаль, если его расстреляют…"

Я пыталась добиться разрешения на встречу в следственном изоляторе ФСБ в Санкт-Петербурге. Тамошнее начальство отказало: "Мадуев числится за Верховным Судом". А Верховный Суд кивал на СИЗО. Потом по секрету мне сообщили, что заключенный неважно себя чувствует - обострился диабет.

И тогда, просмотрев видеоматериалы допросов, поговорив со следователями, встретившись с людьми, которые много общались и с Воронцовой и с Мадуевым, я взялась за перо. Неважно, что не писал об этом только ленивый.

Мадуев Сергей Александрович появился на свет в 1957 году в городе Караганде Казахской ССР. Мать – кореянка, отец – чеченец, Сергей по паспорту – русский, таковым себя и считает Родители, заимев пятерых детей, разошлись. Отец с двумя старшими детьми уехал в Чечню. С матерью остался Сергей и младшие брат с сестрой. Мать Мадуева трудно назвать образцом добродетели – была неоднократно судима. Выйдя на свободу в последний раз и забрав ребятишек из детдома, осела на станции Валиханово в Павлодарской области.

Ему хотелось скорее повзрослеть, встать на ноги. В шестнадцать уехал в Алма-Ату, устроился грузчиком и забрал к себе младшую сестру, чтобы она могла нормально учиться. Что заставило его связаться с ворами-"медвежатниками", знает только он. Через год сел на шесть лет – за хищение государственного имущества. И не нашлось никого, кто бы взял его на поруки…

Отбыл наказание от звонка до звонка в Княж-Погосте. Незадолго до освобождения его пытались убить "за контакты с администрацией": вопреки воровским законам Сергей предпочитал работать, а не бить баклуши. Хороший каратист и весьма бесстрашный человек, он вышел из этой бойни – нападавших было восемь – победителем.

В середине апреля 1980 года Мадуев вернулся в Казахстан. Он обил немало порогов, но на работу его никто не брал, даже вмешательство милиции не помогло. Благие намерения Сергея завязать с прошлым окончательно рухнули, когда один директор заявил, что ни за что не возьмет такого подонка. Много позже на следствии Мадуев скажет: "Я умею переносить боль. Меня пробовали сломать и не сломили. Я не могу перенести унижение. На воле нет человека, который может сказать, что оскорбил меня безнаказанно".

В ближайшую же ночь он грабит того директора, взяв 21 тысячу рублей, и вместе с младшим братом и другом детства начинает гастроли по стране. За грабежи и разбойные нападения через четыре месяца их банду взяли. Несмотря на то что за ними не было убийств, государственный обвинитель требовал для Сергея высшей меры наказания. Он получил 15 лет, подельники – по 14.

В семипалатинской колонии строгого режима Мадуев освоился быстро. Талантами его Бог не обидел: умный, работящий, хороший организатор. Уже через несколько месяцев он становится бригадиром, а затем нарядчиком, почти вторым лицом после начальника колонии. В 1987 году он (незаконно) попадает под амнистию, срок ему сокращают вдвое, затем отправляют на поселение в Талды-Курган. К этому времени он уже был женат на миловидной спокойной женщине, которая работала в зоне как вольнонаемная контролером швейного производства. Пообещав ей, что скоро купит дом в Талды-Кургане, Мадуев уехал.

На новом месте он за две недели так расположил к себе сотрудников администрации, что те поручили ему получить в семипалатинской зоне валенки для заключенных и купить полушубки для начальства. С документами на валенки и деньгами на полушубки Мадуев без сопровождающих отбыл в командировку. Валенки он отгрузил, а с деньгами ушел. Руководство колонии полтора месяца скрывало его побег. Во всесоюзный розыск Мадуев был объявлен только после того, как совершил еще несколько преступлений. Арестовали его 8 января 1989 года.

Если считать с момента, когда Сергей сел впервые, и по сегодняшний день, то пробыл он на свободе 17 месяцев и два дня. Как-то он сказал следователю: "Мне кажется, что я родился в тюрьме. Я до сих пор тащусь…"

"Я не романтизирую Мадуева и отдаю себе отчет в том, что это опаснейший, дерзкий и высококвалифицированный преступник. И если я буду говорить о нем что-то доброе или хорошее, то лишь потому, что Мадуев-бандит и Мадуев-человек – две разные величины.

Люди, которые много сидели, ведут себя как побитые собаки. Они могут бегать, лаять, но, если замахнешься – поджимают хвост. Из Мадуева постоянно излучается сила. А сила всегда внушает уважение. Остроумный, ловкий, обаятельный. Он окончил четыре класса, но необразованным я его не назову. Он много читает, и серьезные книги. У него невероятная способность к адаптации. Всегда стремится с любым человеком найти общий язык. Ищет у людей слабые места и использует их. Работать с ним было интересно потому, что противник он серьезный и сложный.

Мы доказали около 70 преступлений, при этом большая их часть – тяжкие. Более того, мы не доказали целый ряд преступлений, которые по его словам и по целому ряду признаков, видимо, совершены им".

Владивосток и Ленинград, Грозный и Астрахань, Ростов-на-Дону и Ташкент – кражи, разбои, убийства. Как и "идейный борец за денежные знаки" Остап Бендер, Мадуев "чтил уголовный кодекс" и грабил в основном людей, наживших состояние явно нечестным путем. Среди них и цыганский барон, и держатель воровского общака, и директор ресторана, и торговец наркотиками. Большая часть потерпевших сейчас проживает за пределами бывшего СССР.

Интересно, что на допросах пострадавшие боялись не мести Мадуева и его подельников, а любознательности следователей. Возникали парадоксальные ситуации. Мадуев клялся, что именно у этой женщины, скромной посудницы столовой, он "грабанул" банку с драгоценными камнями, а та божилась, что видит Сергея впервые. Прямо-таки сцена из "Золотого теленка", когда Бендер пытается вручить Корейко похищенные у него 10 тысяч. По счастью для пострадавших, следователей не интересовало, откуда у них такие ценности и деньги.

"Мадуев на воле пытался получить то, чего не имел в детстве, - домашнее тепло. У него было много женщин, все они рассказывали, что он любил сам готовить, любил детей и дети его любили. Он мог посадить соседских ребят в такси и, остановив машину у "Детского мира", покупать им игрушки, одежду, велосипеды. Но вместе с тем не надо забывать, что это деньги - ворованные. Есть эпизоды, когда он грабил квартиру, в которой находился маленький мальчик, а во время преступления в Ростовской области погиб малолетний ребенок".

Мадуев прославился своими робин-гудовскими поступками. Он мог вернуть часть награбленного по просьбе пострадавших. Никогда не забирал последнее, считал, что судьба за это накажет. Оставлял дорогие украшения женщине только потому, что их подарила ей покойница мать. Известен случай, когда вместо квартиры богатого зубного техника Мадуев с подельниками влез к бедному врачу. На следующий день Сергей вернул украденное, извинившись и оставив букет цветов.

"Я никогда не хамил потерпевшим, не бил их. Меня спрашивают: почему ты ушел от тех, от этих? Потому, что они как дорвутся до связанного, так начинают издеваться. Я говорю: а ты развяжи этого мужика и попробуй помацай его жену. Посмотрим, что будет. Он же тебя разорвет! Я от таких убегал".

Он действительно не издевался над пострадавшими. Но смог выстрелить в спину пожилой женщине, Розе Абрамовне Юрих, когда та принялась звать на помощь. Через несколько месяцев женщина скончалась в больнице. Он смог хладнокровно застрелить швейцара в ленинградском кафе. По официальной версии, убил за то, что тот попросил его снять плащ в раздевалке. Но есть и другая. Мадуев передал на хранение авторитету семь килограммов золотых украшений. А когда ему "села на хвост" милиция, решил забрать награбленное и уйти подальше. Авторитет якобы стал прятаться. Сергей разыскал его в кафе, но швейцар, мастер спорта по самбо, получил приказ не пропускать Мадуева. На суде Сергей просил прощения у родителей швейцара, но сказал: "В любом кафе каждый пятый – бандит. И если человек избирает себе такую профессию, он должен  быть готов ко всему".

"Мадуев, как сжатая пружина: чем больше давишь, тем сильнее она ударит. В следственном изоляторе Ташкента, где он побузил, пять работников решили его "немножко поучить". Он умудрился раскидать их всех и запереть в камере. Потом через весь изолятор прошел в кабинет начальника, бросил ему на стол ключи и сказал: "Если меня еще тронут хоть пальцем, я тебя самого в камере закрою". За полтора года следствия хлопот с ним было достаточно. Он постоянно нацелен на побег. В Волгограде во время этапирования в Астрахань он пытался захватить заложников. В Астрахани в одиночной камере у него был изъят большой остро заточенный металлический штырь, там же он пытался подкупить контролера, обещая ему 300 тысяч рублей. В Бутырке, в одиночной камере, - в коридоре, где содержатся смертники и куда никто не имел доступа, - у него нашли тридцать метров веревки и удавку. В Крестах он пытался разбирать стену в камере. Затем были две попытки побега, когда с воли ему передали наган и пистолет ТТ".

Вторично этапируя Мадуева в Кресты, Прошкин просил поместить его в общую камеру, где было бы невозможно подготовить побег. Более того, законных оснований для содержания Сергея в одиночной камере не было, так как он старался не вступать в конфликты с администрацией. Руководство Крестов с мнением Прошкина не посчиталось.

Интересно, что против одиночного содержания как в Бутырке, так и в Крестах активно возражал и сам Сергей.

"Вот меня привезли в тюрьму в Москве. Зам. начальника говорит: заприте его к смертникам. И меня без санкции прокурора обстригли, одели в робу смертника и посадили в одиночку на полтора месяца. Он говорит: я здесь хозяин! А я спрашиваю: вы че, с тюрьмой уже от России отделились? Привезли меня в Кресты. Там есть тип, он дочку свою изнасиловал, шести-семимесячную, понимаете, по ступеням ее катал, все разбил. Он – животное, сидит в общей камере и пользуется всеми льготами заключенного. А меня, который никогда в жизни такое не сделает, посадили в одиночку и водят по восемь харь с дубинками и парой собак. А я хоть одному прапорщику грубое слово сказал? Хоть на кого бросился?"

Если бы его поместили в общую камеру, скорее всего, не было бы новых преступлений: двух побегов, ранения охранника. И тогда, возможно, Мадуев мог бы получить 15 лет. Если бы…

Не видала горя – полюби меня… Такая надпись была на татуировке у Мадуева. "Это чтобы женщины от таких, как я, держались на расстоянии", - объяснил Мадуев. Надпись эта оказалась пророческой для следователя Натальи Леонидовны Воронцовой.

"Воронцова сама напросилась на "бандитское" дело. Работала она хорошо, трудоспособна была неимоверно. Честно говоря, я был за ней как за каменной стеной. Первое время она возмущалась Мадуевым и не верила ни одному его слову. Она верила только пострадавшим, и я даже укорял ее за это. На свое горе, в сентябре 1990 года я взял ее первый раз на допрос Мадуева. Потом уехал в командировку, а когда вернулся, узнал, что она сама несколько раз ходила к Мадуеву. На каком этапе произошли у них контакты, я не знаю. Но ее отношение к показаниям Мадуева начало несколько меняться".

Когда Воронцова впервые пришла к Мадуеву одна, он попросил отложить допрос на 15 минут. Явился тщательно выбритый, в элегантном белом костюме, был любезен и весел. Дальше – больше. Сергей узнал о гибели мужа и ребенка Натальи Леонидовны и стал относиться к ней подчеркнуто внимательно, говорил добрые слова, делал комплименты. Бывшие коллеги Воронцовой готовы поверить даже в экстрасенсорные способности Мадуева, только не в любовь к нему Натальи Леонидовны. И все-таки она его полюбила. Потом пришел день, когда они начали строить планы совместной жизни, хотя оба понимали их несбыточность. Ведь за Мадуевым было девять убийств (четыре в Ташкенте, три – в Ростовской области, два – в Ленинграде)!

Сергей рассказывал Воронцовой, что еще в Ташкенте ему передали просьбу уважаемого человека взять на себя чужие убийства и обещали помощь в организации побега. Он помощи не дождался. Воронцова уговаривала его назвать имена настоящих преступников. Но покупать свободу ценой предательства он не хотел. Назвал только человека, который мог подтвердить его алиби по ташкентскому делу.

"Когда я поняла, что ташкентский эпизод по убийствам не имеет доказательств и подтверждаются слова Мадуева, что он не участвовал в этих убийствах, то все усилия направила на то, чтобы установить истину по этим делам. И действительно, было доказано, что Мадуев не совершал этих убийств. Материалы были представлены зональному прокурору Агеенкову, и на окончательной стадии формирования обвинения этот эпизод был исключен", - рассказывала Воронцова на следствии.

Но на Мадуеве все равно оставалось пять трупов. И тогда он заговорил о побеге. Хотел запереть охранников в бане и, переодевшись в форму одного из них, уйти из Крестов. На тот случай, если на него спустят собак, ему нужен пистолет. "Я всегда уходил без крови", - уверял он и просил встретиться с его старшей сестрой, приехавшей из Чечни: Людмила свела бы Воронцову с их отцом, который мог бы достать оружие. Но Людмила попала в автокатастрофу. Наган из вещдоков по делу Мадуева Воронцова решилась передать после его угрозы покончить жизнь самоубийством. Он должен был вернуть оружие, разыскав Воронцову в Ленинграде или в московской гостинице.

Бежать в банный день не удалось. 3 мая 1991 года Сергея неожиданно собрались перевозить в Бутырку. Перед тем как передать его воинскому конвою, должны были обыскать. Он пытался задержаться на пару минут в камере, отпрашивался в туалет - надо было освободиться от оружия, - но ему грубо приказали раздеваться. И тогда он выхватил наган и выстрелил, дважды – в потолок, третий раз – в майора Егорова, который бросился на него. На следствии Сергей скажет, что, по договоренности с Воронцовой, боевыми должны были быть только первые два патрона – для собак: "Я же не дурак, с трупом уходить!"

Мадуева ранили и автоматами загнали в угол. Потом, распяв на стене, жестоко били.

"Они били меня не за то, что я ранил Егорова. Я им показал, что они значат друг для друга. Они своих друзей отталкивали, лезли… Двое попиляли в дежурку, за ними еще двое бегут, те у них перед носом дверь захлопнули. Вот вам чувство товарищества…" (Из показаний Мадуева.)

Ему сломали несколько ребер, лицо превратили в кровавое месиво. Он ослеп на один глаз и оглох. Прокуратура была вынуждена предложить возбудить уголовное дело по факту превышения власти. Но Сергей не назвал тех, кто бил его. Не позволила совесть? Ведь майор Егоров стал из-за него инвалидом…

"После побега нам было жалко Мадуева, но не Воронцову. Возмущал сам факт предательства внутри корпоративной системы. Она подставила под удар своих товарищей. Отдавая наган, Воронцова понимала, что это приведет к жертвам, но она не думала ни о тех, кто мог пострадать, ни об их семьях", - рассказывал бывший коллега Натальи Леонидовны В.И. Калиниченко.

Следствие по делу о попытке побега вели сотрудники КГБ. Мадуев не выдавал Воронцову до конца августа. В передаче оружия он пытался обвинить следователей Рябинина и Губкина, рассчитывая тем самым развалить дело. Были проверены все версии, и сотрудники КГБ пришли к однозначному выводу: наган могла передать только Воронцова. Понимая, что Наталью Леонидовну все равно возьмут, Мадуев попросил свидания с ней, надеясь убедить прийти с повинной. Их встречу засняли скрытой камерой. Эта запись послужила основанием для ее ареста. При обыске в нагрудном кармане Воронцовой нашли фотографию Сергея…

Во время следствия Воронцова о своих чувствах к Мадуеву не говорила. Поступок объясняла следующим образом: "После изучения материалов дела я поняла, что Мадуеву и другим обвиняемым вменяются преступления, которые не имеют под собой доказательств. Некоторые преступления вообще не доказаны, некоторые привязывались просто потому, что он признавался. В феврале я ездила с Прошкиным в Верховный Суд и узнала, что Мадуеву грозит смертная казнь. На моей памяти было вынесение смертного приговора человеку, который вообще не участвовал в преступлении. Тогда следователь после установления истинного преступника повесился. И я бы не пережила, если бы оказалась на его месте. Я пыталась доказать зональному прокурору и Прошкину, что надо качественно расследовать дело. Они не прислушались. Мне кажется, это и повлекло то, на что я решилась".

Ее осудили на 7 лет.

"Если бы я на воле знал, что такая женщина ради меня это сделает, - говорил Мадуев следователю, - клянусь, я увез бы ее в загранку. Она бы там горя не знала. Я бы из нее куклу сделал". Но уже через несколько дней он зло срывается: "Да пусть ваша Воронцова сидит, ума набирается! К ней такие чувства можно испытывать, когда полтора года сидишь вот на этом месте. Тогда на нее потянет. Поверьте, у меня вкус не хуже вашего. Если бы я к женщине питал чувства, вы бы из меня признание клещами не вытащили. Я бы сделал все, чтобы она к вам сюда не попала…"

Многие считают, что Мадуев жестоко обманул полюбившую его женщину, просто использовал, играя на ее чувствах. Я, просмотрев протоколы допросов и отснятые пленки, не тороплюсь верить его последним словам.

Потом произошли события, в которых загадок хоть отбавляй.

И в зоне, и на воле с Мадуевым не раз пытались установить отношения чеченцы. Он избегал контактов. А после неудавшегося побега неожиданно сам передал некоему Джапару записку с просьбой помочь. Джапар этот – то ли уважаемый человек в чеченской диаспоре в Ленинграде, то ли глава мафии – начинает опекать Мадуева. В интервью английским журналистам заявляет, что делает это из сострадания к Сергею, который стал ему дорог, как его собственные дети. Адвокат, нанятый Джапаром, добивается проведения стационарной психиатрической экспертизы своего подзащитного. Ходили слухи, будто чеченцы собирались освободить Сергея, когда его повезут на экспертизу, и сделать это они должны были по приказу самого Джохара Дудаева. Якобы он и деньги давал. Правда это или нет, судить не берусь.

9 октября 1994 года в 4 часа утра Мадуев попытался выбраться из камеры через раздаточное окно. Заметивший это охранник включил сирену. Сергей тут же швырнул в коридор пистолет ТТ с глушителем. На этот раз оружие ему передал контролер Роман Кумачев. "Я действовал под гипнозом", - скажет он.

По подозрению в организации побега ФСК арестовала Джапара. А чуть позже Сергей отказался от услуг адвоката – якобы тот действовал в интересах одной из чеченских преступных группировок. На что чеченцы в суде заявили: "Если вы не дадите ему смертную казнь, то у чеченского народа пуля для него найдется". И во время последнего заседания в суде всерьез опасались теракта.

Мадуева приговорили к смертной казни. В марте этого года Верховный Суд, рассмотрев апелляцию, оставил приговор без изменения. Теперь слово за Комиссией по помилованию. А пока – тюремная одиночка. Говорят, он написал книгу и сейчас пишет вторую… И все больше уходит в себя. Его никто не навещает. Забыли. Все. Только в далеком казахском поселке молится за него и плачет о нем мать, поздно осознавшая, что судить за все надо бы ее да еще отца...

Я часто прохожу через Пушкинскую площадь, где шныряют в толпе беспризорные пацаны. Попрошайничают у светофора, роются в мусорных ящиках у "Макдо", крутятся около торговцев наркотиками. А сколько таких по России! И никому нет до них дела. Нетрудно представить, что ждет их впереди, и страшно представить, что ждет нас лет этак через пять…

(Белоусова Т. Тюремный роман Сергея Мадуева

*

***