Энгельсский РОВД: следствие и уголовный розыск времен СССР. Часть 2.

4. 14-летний гомосексуалист-насильник

1980-е годы, Энгельсский район Саратовской области, лето.

Парень, около 20 лет, имеющий с детства горб на спине, но с хорошеньким сугубо девичьим лицом, собрал вокруг себя подростков в возрасте около 14 лет, из неблагополучных семей. Совместно пили, в лесопосадках у посёлка, по очереди "трахали" пьяных до невменяемости баб, ведущих скотский образ жизни.

Наступило лето, на дачи наехали дачники. Возможно, паскудная группа насиловала малолеток, как женского, так и мужского пола, но об этом никто не заявлял.

Встретили 2-х приезжих пацанов-дачников, старшему 12 лет, а другой совсем маленький. Поинтересовались, есть ли у них сестра, которая оказалась взрослой женщиной, т.е. им не по зубам. 12-летнего потащили в лесопосадки, а младший убежал. Горбун и 14-летний подросток "развлекались" с ним больше часа оральным и анальным сексом.

Убежавший ребёнок сообщил матери, что старшего брата потащили в посадки. Пострадавшему пришлось всё матери рассказать. Поступило заявление в милицию. "Сексуально озабоченных" педерастов быстро нашли и приземлили на нары. Взрослого горбуна тут арестовали, а с 14-летним у следователя Анатолия Зотова вышла промашка – за мужеложство уголовная ответственность наступала с 16 лет. Через трое суток Зотов освободил 14-летнего балбеса, убалтывая его, что он хороший парень – лишь бы родители не кинули заяву за незаконное задержание.

"Обосранное" дело спихнули расхлёбывать мне, а в это время малолетка в посёлке хвастался своими подвигами среди такой же шелупони, и тем, что ему ничего не было за изнасилование пацана. Опять, чуть ли не на глазах жителей посёлка, он с дружками стал "трахать" невменяемых пьяных баб, которых спаивали дешёвым самогоном.

В то время, у меня следственного опыта, как и следственной практики, было "с гулькин нос", но мне не понравилось, что передаст-малолетка ходит авторитетом в посёлке и чуть ли не в открытую надсмеивается над участковым, который сразу после изнасилования задержал двух негодяев. Я обратился за советом к следователям районной и городской прокуратуры Энгельса, к следователям милиции города. Оказалось, что в судебной практике уже было, когда малолеток-педерастов осуждали не за мужеложство, а по ст. 206 ч. 2 УК РСФСР – за злостное хулиганство, совершённое группой лиц. Подготовив постановление о привлечении в качестве обвиняемого, согласовав свои действия с районным прокурором, предъявил обвинение по ст. 206 ч. 2 УК РСФСР нашему "герою", допросил его в качестве обвиняемого и тут же у прокурора получил санкцию на его содержание под стражей. Я испытал чувство удовлетворения, когда фигуранта сдал в ИВС. Он до этого был уверен, что ему всё сошло с рук, и что он никакого наказания не понесёт.

После ареста сына, его мать, передовая доярка, подняла великий шум о беспределе ментов Энгельсского РОВД, заручилась поддержкой депутатов, разных чиновников и партийных функционеров КПСС Энгельсского района. Мама, на каждом углу обещала всех ментов пересажать, за такое нехорошее обращение с любимым сыном. Однако, произошёл облом, действия следователя и прокуратуры были признаны законными.

У меня на первом допросе обвиняемый-горбун пытался хорохориться, забыв, что он не в посёлке в окружении малолетних дураков, а под стражей, будучи доставленным из СИЗО № 1 г. Саратова. Наглость не должна оставаться безнаказанной и поэтому я "участливо" спросил его, как его встретили в изоляторе с такой "примечательной" статьёй. Вот тут-то он и зарыдал. Глядя на его изящное девичье лицо, стало понятно, что в СИЗО у сокамерников он пользуется "спросом".

Самое паскудное было при допросе пострадавшего 12-летнего пацана. Он допрашивался в присутствии матери и рассказывал, кто и сколько раз "использовал" его в рот и в задницу. Мать была возмущена таким допросом и выяснением подробностей, орала как могла. При этом самое дикое было в том, что в одном следственном кабинете одновременно находилось ещё три рабочих мест следователей, включая начальника следственного отдела. Во время этого допроса продолжали работать как минимум два других следователя, производя свои допросы. Тогда, других условий работы не было.

Все перипетии подвигов педерастов, в последовательности, по указанию районного прокурора были подробно описаны в постановлениях о привлечении в качестве обвиняемых, а затем в обвинительном заключении.

Судебный процесс проводил председатель Энгельсского районного суда. Начав читать обвинительное заключение, он прилюдно стал плеваться и заявил, что эту гадость читать не будет. Никто из защиты и подсудимых не посмел возразить судье, и жалоб никто на него "не накатал".

По приговору суда 14-летний педераст по 206-й статье получил 4 года лишения свободы, а его взрослый "наставник" значительно больше. Справедливость восторжествовала.

**

5. Вопрос виновности

В 1980-х годах, в мою бытность следователем Энгельсского РОВД, начальство отписало мне для расследования нераскрытое уголовное дело, которое поступило из прокуратуры Саратовской области после отмены постановления о приостановлении предварительного расследования. Суть дела была такова.

Во второй половине 70-х годов, т.е. около 5 лет назад, в одном из сел Энгельсского района из хозяйственных построек старика-пенсионера, возрастом около 70 лет, неизвестным лицом было похищено несколько корзин с виноградом (выращенном на приусадебном участке), а также мужской полушубок и еще какие-то менее ценные предметы хозяйственного назначения. Потерпевший, в своем заявлении в милицию по факту кражи, обвинил в происшедшем своего соседа, такого же старика-пенсионера, с которым он враждовал длительное время. В связи с кражей был произведен обыск у якобы виновного лица, который никаких результатов не дал, но его фактически "ославили" на всё село в качестве ворюги. Вражда между соседями ещё более обострилась. Расследование уголовного дела было приостановлено за не установлением лиц, подлежащих привлечению к уголовной ответственности.

С момента кражи проходит около 5 лет, а вражда между соседями не утихает. Происходит какая-то незначительная ссора между более молодыми родственниками враждующих лиц, после чего потерпевший от давнишней кражи, фактически впавший в маразм, по чью-то диктовку написал жалобу в облпрокуратуру, где вновь обвинил старика-соседа в краже и потребовал привлечь его к уголовной ответственности. Облпрокуратура запросила для рассмотрения приостановленное уголовное дело, отменила постановление о приостановлении расследования - с возобновлением предварительного следствия.

Как тогда, так и сейчас в прокуратуре области, следственном управлении ГУВД в мягких креслах сидит до хрена много различных клерков, которые рассматривают жалобы и прочие обращения, пишут различные "ценные" указания следователям, работающим "на земле", которые бывает невозможно выполнить даже многочисленной следственной группой.

Прокурорская мадам, фамилию которой я хорошо запомнил, не вникая в суть дела, написала "Указания" в целях немедленного исполнения районным следователем. Она просто-напросто делала себе хорошую статистику по результатам обращения граждан в облпрокуратуру.

Мадам, от лица облпрокуратуры требовала проведения обыска в домовладении и хозяйственных постройках у лица, указанного жалобщиком: "…в целях обнаружения и изъятия ранее похищенного имущества, с дальнейшим привлечением виновного лица к уголовной ответственности и направления уголовного дела в суд с обвинительным заключением…". Среди похищенного самое ценное был виноград, который прокуратура приказывала отыскать в ходе обыска почти через 5 лет после совершения кражи

В "Указаниях" прокуратура требовала изъять у потерпевшего образцы овчины, из которой был сшит мужской полушубок кустарного изготовления.

В ходе допроса потерпевший старик завалил меня разными историями о мелочных ссорах с соседом, которые копил десятилетиями и требовал от меня засадить "ворюгу"-соседа, угрожая мне написанием новых жалоб. Когда в ходе допроса, автор потребовал от потерпевшего предоставить следствию образцы овчины, из которой был сшит похищенный полушубок, то старик меня "просветил" - полушубок был сшит в какой-то артели (во времена существования совнархозов!), и образцов овчины у него нет. Таким образом, выяснилось, что похищенный полушубок был сшит во времена правления Никиты Хрущева, отстраненного от власти в октябре 1964 г., т.е. на момент кражи возраст полушубка был около 15 лет, что необходимо учитывать при оценке стоимости похищенного. Мадам из прокуратуры предлагала мне, используя образцы овчины – полученные от потерпевшего, сделать сличение образцов с меховой одеждой якобы виновного соседа. А сам потерпевший предлагал мне в ходе обыска в доме соседа (он считал, что РОВД обязательно проведет обыск у соседа – по указанию прокуратуры), поискать похищенную кустарно изготовленную кочергу, которую он хорошо запомнил.

"Виновное" лицо – такой же больной старик, как и потерпевший, выглядел значительно хуже по состоянию здоровья. Когда я его ознакомил с жалобой соседа, а также щадяще (не в полном объеме с "Указаниями" облпрокуратуры), то его чуть не хватил удар – я думал, что он помрет прямо в следственном кабинете и "Скорую помощь" вызвать не успею.

Старик-фронтовик (прошедший Великую Отечественную войну) заявил, что сосед над ним измывается десятилетиями и жалобу организовал с помощью какого-то родственника из правоохранительных органов. Трясущийся старик заявил, что жить ему осталось недолго и всё равно помирать, а потому, вернувшись домой в село - он убьёт гадину-соседа, а потом помрет с чувством исполненного долга. С большим трудом я успокоил старика (назначенного "вором"), и он полуживой поехал домой.

Вполне естественно, что никакого обыска у "вора" – старика-фронтовика, я не производил. Опер уголовного розыска на мое отдельное поручение – написал стандартную справку о том, что в ходе проведенных оперативно-розыскных мероприятий установить лицо, виновное в краже, не представилось возможным. Через месяц, т.е. по истечении срока дополнительного расследования установленного прокуратурой, было вынесено постановление о приостановлении предварительного следствия по причине не установления виновных лиц.

Чтобы избежать получения очередных дурных "Указаний" от облпрокуратуры – в случае очередной жалобы со стороны потерпевшего, я в постановлении подробнейшим образом расписал все выясненные мной обстоятельства дела. Дело ушло в архив и больше ко мне не возвращалось. Сколько всего затем прожили эти два старика, после нервных расстройств того времени – мне неизвестно. По сути дела, та злосчастная жалоба (по моим личным впечатлениям, полученным во время проведенных допросов), довольно резко подкосила здоровье этих стариков-соседей. Если бы я, как следователь, строго выполняя "Указания" прокуратуры, хоть немного надавил на "виновного" старика во время допроса, то он бы помер или у меня в кабинете, или в больнице, или дома. Но вполне вероятно, что старик-фронтовик, длительное время терпящий обиды от "блатного" соседа, имеющего влиятельных родственников в силовых органах, на почве очередного "наезда" - в состоянии стресса поступил бы вполне по бытовому: топором или вилами рассчитался бы с заявителем.

**

6. И напоследок

В Энгельсском РОВД мне довелось проработать два года. За это время, я из неумехи-следователя превратился в профессионального работника следствия, т.к. начальство меня не любило и постоянно всучивало самые паскудные дела, по которым нужно было принимать решения. А эти дела имели особенность: их нельзя было прекратить, и в то же время нельзя было направить в суд. За "такую учебу" я до сих пор искренне благодарен начальнику следственного отдела Энгельсского РОВД капитану милиции, азербайджанцу Абдуллаеву Али Майрам-оглы (он же Александр Михайлович), который после моего отбытия из этого РОВД все-таки погорел на взятках и поехал в ментовскую колонию.

По сию пору я благодарен тем следователям Энгельсского ГОВД, прокуратуры г. Энгельса, экспертам облУВД, которые своими советами, замечаниями помогли мне стать настоящим следователем. На должность следователя меня взял начальник Следственного управления области полковник Антонов. Он меня-сержанта милиции, спросил: "Ты хочешь быть следователем?". Я ответил: "Я-то хочу, но я ничего не умею!" Полковник Антонов сказал: "Раз ты хочешь быть следователем, значит, ты им будешь!" А ведь в то время, не имея блата, мне самое большое – по окончании института, светила должность рядового опера в Ленинском или в Заводском РОВД.

*

***