"Саратовская Семья": вчера и сегодня

Читателям сайта http://криминальныйсаратов.рф предлагается 9 статей под общим названием "Саратовская Семья" - автор журналист Крутов Александр Николаевич, 02.07.1960 г.р., цикл статей был опубликован с ноября 1999 г. по апрель 2000 г. в газете "Богатей", героями которого являются саратовский губернатор Аяцков Д.Ф., его родня и ближайшее окружение.

В начале этой статьи, перед циклом Крутова А.Н., нашим читателям предлагаются сопутствующие материалы.

"Саратовская Семья" впервые предлагается для чтения единым массивом – в настоящей статье, а также отдельными статьями на нашем сайте:

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 1.

// "Богатей" (г. Саратов). 1999, ноябрь. № 18 (63), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 2.

// "Богатей" (г. Саратов). 1999, декабрь. № 19 (64), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 3.

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, январь. № 1 (65), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 4.

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, февраль. № 2 (66), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 5.

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, февраль. № 3 (67), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 6.

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, март. № 4 (68), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 7.

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, март. № 5 (69), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 8.

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, март. № 6 (70), с. 2.

*

Крутов А. Саратовская Семья. Часть 9.

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, апрель. № 7 (71), с. 2.

**

15.04.1996 г. указом Президента РФ Б.Н. Ельцина Аяцков Дмитрий Федорович, 09.11.1950 г.р. был назначен главой администрации Саратовской области.

01.09.1996 г. по итогам прошедших выборов Аяцков Д.Ф. избран губернатором Саратовской области.

26.03.2000 г. Аяцков Д.Ф. переизбран на второй губернаторский срок.

В результате "успешного" правления к началу 2005 г. рейтинг губернатора Саратовской области Аяцкова Д.Ф. упал до 7%.

Полномочный представитель Президента РФ в Приволжском федеральном округе Кириенко С.В. провел консультации с депутатскими группами Саратовской области и в результате Аяцкова Д.Ф. даже не включили в список лиц, рекомендуемых президенту РФ для представления на должность губернатора Саратовской области. Аяцков Д.Ф. стал первым губернатором в России, кого президент Путин В.В. не представил местному парламенту для утверждения на новый срок.

03.03.2005 г. по представлению президента РФ Путина В.В. Саратовская областная дума единогласно утвердила в должности главы Саратовской области Ипатова Павла Леонидовича, 12.04.1950 г.р., директора Балаковской АЭС.

Именно таким образом, закончилось "царство" Аяцкова Д.Ф. в Саратовской области, которое продолжалось с 1996 по 2005 гг.

*

24.08.1991 г., после неудавшегося путча ГКЧП, президент РСФСР Ельцин Б.Н. указом № 87 назначил полномочным представителем президента РСФСР в Саратовской области Головачева Владимира Георгиевича, 19.04.1937 г.р.

Предшественником Аяцкова Д.Ф. был Белых Юрий Васильевич, 30.09.1941 г.р., который с 25.02.1992 г. исполнял обязанности главы администрации Саратовской области, и только 30.06.1992 г. указом президента РФ Ельцина Б.Н. он был назначен на эту должность.

Глава администрации Саратовской области Белых Ю.В. и представитель президента РФ в Саратовской области Головачев В.Г. жили "как кошка с собакой", хотя у нормального хозяина кошка с собакой живут дружно и честно выполняют возложенные на них обязанности. Но у нас Белых с Головачевым постоянно выясняли между собой, кто из них главнее. В их свару были вовлечены депутаты и чиновники всех уровней, в том числе и все правоохранительные органы Саратовской области. Господа начальники из года в год слали в Москву гадости друг на друга, в результате чего решение об их отставке было лишь вопросом времени.

21.02.1996 г. указом президента РФ Ельцина Б.Н. от занимаемых должностей были освобождены за нецелевое использование средств федерального бюджета:

Белых Юрий Васильевич, 30.09.1941 г.р., глава администрации Саратовской области;

Головачев Владимир Георгиевич, 19.04.1937 г.р. представитель президента РФ в Саратовской области.

*

29.03.1996 г., газета "Саратов" в рубрике "В коридорах власти" пишет:

"В среду в областной администрации прошла спонтанная пресс-конференция бывшего губернатора Юрия Белых.

Начав, как водится, с общемировых проблем и оценки ситуации в стране, Юрий Васильевич дал ответы на конкретные, интересующие многих саратовцев вопросы. Он заявил, что знает, кто организовал его снятие, но фамилии назвать отказался. Четырех основных претендентов на свой бывший пост охарактеризовал отрицательно, объяснив, что, по его мнению, никто из них не умеет управлять ни бюджетом, ни политическим процессом, а просто все хотят власти. Новый губернатор не назначен, по словам Юрия Васильевича, не по вине Москвы, а по вине Саратова: в администрации Президента не могут разобраться с папками  компромата, которые-де привезли сюда претенденты. Причем Белых не уверен, что будет назначен саратовец, скорее всего до выборов губернатора поставят человека со стороны. При этом Юрий Васильевич не отмел полностью мысль, что, возможно, будет вновь баллотироваться на этот пост – это будет зависеть от итогов президентских выборов. Слухи о каком-то своем новом назначении он опроверг, заявив, что ему ничего не предлагали, хотя определенные надежды у него есть.

А еще Юрий Васильевич рассказал, как к его дому пришел человек посмотреть на его похороны. Убедился, что слухам верить нельзя… За свою жизнь и здоровье Белых не опасается, а вот близким звонки с угрозами были".

(Главы нет. Есть компромат // "Саратов" (г. Саратов). 1996, 29 марта).

**

После неудачного государственного переворота в октябре 1993 г., в Саратове стали подбираться команды претендентов на пост главы Саратовской области, среди которых фаворитами были:

первый вице-мэр г. Саратова Аяцков Дмитрий Федорович, 09.11.1950 г.р.,

нефтяной босс и хозяин баскетбольного клуба "Автодорожник" Родионов Владимир Евстафьевич, 31.05.1947 г.р.

В рассказе О`Генри есть знаменитая фраза: "Боливар не вынесет двоих", а в политике важно вовремя предать своего покровителя и, перешагнув через его труп, как фигурально, а то и вполне реально, двинуться далее к новым ступеням номенклатурного роста.

Аяцков Д.Ф. "подсидел" своего босса – мэра г. Саратова Китова Юрия Борисовича, 1943 г.р., который 01.02.1994 г. сначала покинул свой пост, а затем в ходе расследования уголовного дела в отношении работников саратовской мэрии, известного как "дело Зотова – Фролова", сломавшись в ожидании неминуемого ареста – 18.02.1994 г. покончил жизнь самоубийством.

В предсмертной записке Китов Ю.Б. проклял своих бывших подчиненных:

Аяцкова Дмитрия Федоровича,

его родича Наумова Сергея Юрьевича, 04.04.1963 г.р., и

Володина Вячеслава Викторовича, 04.02.1964 г.р., что им никак не помешало в карьерном росте.

**

25.06.1998 г., "Общая газета" – Илья Медовой в статье "Бегущий не по волнам, а впереди паровоза" с подзаголовком "Анатомия стремительной карьеры саратовского губернатора" в рубрике "Жития несвятых" пишет об Аяцкове Д.Ф.:

"Дмитрий Федорович Аяцков родился 9 ноября 1950 года в деревне Калинино (теперь – Столыпино) Балтайского района Саратовской области. С 15 лет начал трудиться в колхозе – электриком и механизатором. После службы в армии закончил Саратовский сельхозинститут, работал главным агрономом, руководителем агрокомплекса, заместителем генерального директора областного "Птицепрома". В 1985 году закончил заочно Московский кооперативный институт. В 1992-м стал вице-мэром Саратова. В декабре 1993 года избран в Совет Федерации РФ. В апреле 1996-го назначен главой администрации Саратовской области, а 1 сентября того же года на выборах губернатора за него проголосовало 82 процента избирателей. Недавно Борис Ельцин представил его Биллу Клинтону как своего возможного преемника на посту президента России.

В Саратов я отправился ради знаменитого Аяцкова. Его образ смелого новатора, рачительного хозяина, неугомонного прогрессиста чуть ли не каждый день предстает со страниц газет и в телепрограммах. Вчера он выступал в Совете Федерации, сегодня вручает призы на сочинском "Кинотавре".

А вот он объявляет о закрытии вытрезвителей.

Лично проводит аттестацию подчиненных ему чиновников: знают ли Конституцию, в курсе ли международных событий – что-то вроде "ленинского зачета".

Заявляет, что Саратов хоть сейчас готов стать столицей России.

Собирается пересадить чиновников на велосипеды.

Защищает выпестованную в Саратове систему узаконенного доносительства.

Заявляет о намерении легализовать проституцию и открыть публичный дом.

Провозглашает на своей территории свободу купли-продажи земли. От одного перечня этих деяний возникает ощущение нескончаемого головокружительного аттракциона.

<…> Таков и Дмитрий Аяцков. <…> Любит пошутить. Но и умеет быть жестким. Не скрывает своего желания быть первым. Роскошно изданная местным издательством книга о нем так и называется – "Первый".

<…> - Моего удара левой, как правило, никто не ожидает, - говорит губернатор. – Когда проходит мощный неожиданный удар – перед носом мелькают ботинки. Жизнь – это всегда борьба. Будь то на деревенской улице или на ответственной должности.

Полет противника вверх тормашками. Этот образ всплывал в наших беседах не раз. Теория психоанализа утверждает, что люди, страстно жаждущие власти, как правило, напуганы в детстве на подсознательном уровне. Не знаю, что так страшно напугало Дмитрия Федоровича в начале жизни, но образ опасности, как глубокой пропасти за спиной, присутствует в его речи постоянно.

<…> Посетили завод "Ликсар" и храм, где губернатор подарил икону Святого Димитрия отцу Георгию, наставляя: "Священник – второй милиционер. Должен воспитывать законопослушных граждан!".

<…> На обратном пути сели в деревне Баклуши. Упали как снег на голову механизаторам на затерянном в степи полевом стане. Губернатора, наверное, тронуло, что работяги, так же, как и он, пашут в выходной. Им перепало от его щедрот два блока сигарет, а их хозяину – директору ОАО "Молокозавод" – часы. Все, что я увидел в тот день, напоминало пока ненаписанную картину соцреалиста Налбандяна "Обком на выезде".

<…> Ну, а каким образом вчерашний агроном стал политиком? Это случилось так. В 1992-м в Саратове выбирали мэра города. В числе претендентов вышел перед областным Советом директор птицеводческого хозяйства Юрий Китов. Честно признался, что программы у него нет, но если предпочтут его, пообещал через недельку-другую ее представить. За откровенность его и выбрали. И даже согласились, чтобы заместителем стал его односельчанин, с которым он несколько лет работал в птицепроме. Так Дмитрий Аяцков стал вице-мэром. После расстрела Белого дома началась избирательная кампания в новый парламент. По договоренности высших областных чиновников в Федеральное Собрание должен был баллотироваться Китов. Но Аяцков неожиданно создал собственный штаб и начал топить непосредственного шефа, который теперь стал его конкурентом. В одном коридоре мэрии оказались два избирательных штаба двух претендентов на одно сенаторское кресло. Издавались взаимоисключающие приказы. Китов запретил людям Аяцкова брать из гаража машины. Аяцков сделал то же самое в отношении людей Китова.

Вице-мэр Дмитрий Аяцков победил в борьбе за кресло сенатора, показав себя жестким политиком, беспощадным даже к поверженным врагам. Для его противников настали черные времена. Ими заинтересовались правоохранительные органы. Китов спешно вынужден был искать другую должность и вскоре при загадочных обстоятельствах покончил жизнь самоубийством. Многое в этом деле наводит на серьезные размышления, в том числе оказавшаяся в прокуратуре предсмертная записка Китова, в которой он проклинает Аяцкова.

Едва прошли похороны его бывшего покровителя, Дмитрий Федорович появился в кабинете главы областной администрации и как о давно решенном деле буднично заявил: "Я буду мэром!"

Подоплека самоубийства Китова была слишком скандальна. И мэром назначили другого человека.

- Я все равно буду заниматься политикой! Вы это еще вспомните! – пообещал начальству Аяцков. И слово сдержал. Главу областной администрации скоро сняли за разбазаривание бюджетных средств. На его место через два месяца назначили Аяцкова. Лояльный Борису Ельцину губернатор в "красном поясе" в аккурат перед президентскими выборами. Как теперь принято говорить – сильный ход. Но Дмитрий Аяцков не захотел быть назначенцем, объявил через полгода выборы и одержал победу.

<…> …Райцентр Усть-Курдюм. Пестрое многолюдье Сабантуя. Кумыс и жаренный на вертеле баран, расшитые золотом тюбетейки и звенящие в воздухе народные мелодии. Оживленной толпой мы пошли смотреть новенькую мечеть. В окружении губернатора выделялся колоритный человек атлетического вида – с золотой цепью невиданной толщины на шее и сверкающим перстнем с картофелину. Эта колоритная личность дружески похлопывала губернатора по плечу и, когда фотографировались, расположилась по правую руку.

- Что за человек? – спросил я охрану.

Люди свиты разом поскучнели и стали смотреть в стороны. Наконец один процедил:

- Мусульманин… Они здесь все такие. Только остальные предусмотрительно цепи сняли.

Китов в борьбе действовал аппаратными методами и опирался в основном на чиновников, Аяцков же сумел заручиться поддержкой куда более мощных сил. В городе их называют по-разному: кто "группировкой", кто – "фондом", кто – "спонсорами".

<…> Прокручивая в голове фрагменты нашего с губернатором головокружительного путешествия, вспоминаю огромный портрет Аяцкова в витрине фешенебельного магазина. И сверкающую самоварным золотом памятную доску на церковной ограде: "Ограда сооружена при содействии губернатора Д.Ф. Аяцкова". А как же не вспомнить водку "Губернатор Поволжья" (ее, говорят, отказались пить на региональном сельхозсеминаре губернаторы-соседи, памятуя о желании Дмитрия Федоровича присоединить сопредельные территории и стать единоличным губернатором Поволжья). И уж чего не забыть никогда – так это икону в недавно построенной церкви Святого Димитрия на родине губернатора. На ней Дмитрий Аяцков изображен преподносящим Богородице этот храм…

<…> Декорации призваны скрыть истинную картину. Из пяти тысяч предприятий Саратовской области только 1200 работают устойчиво. Сельское хозяйство убыточно.

<…> Прошлым летом в Саратовскую область пожаловал президент России. Картина его глазам открылась грандиозная. Вдоль дороги на всем пути следования кортежа комбайнеры в белоснежных рубашках убирали хлеба передовым "ипатовским методом". Режиссер Иван Пырьев позеленел бы от зависти.

<…> Аяцков сделал все для того, чтобы "выжать" рекордный урожай. Установил на границах области заградотряды, ввел элементы продразверсточной кампании, чтобы крестьяне, не дай Бог, не продали зерно самостоятельно. Рынок тем временем насытился. Цены упали. Зерно не покупают, тем более что оно процентов на шестьдесят – низких непродовольственных сортов.

<…> Но приносящая успех технология движения наверх (а следовательно, и подборка кадров центром) осталась прежней. Искать сильных покровителей, проявлять беспощадность к конкурентам и неразборчивость в средствах достижения цели. Раньше всех угадывать и вперед всех исполнять желания начальства. Придумывать "почины", брать повышенные обязательства, выдвигать инициативы.

Вроде бы и грош цена этим реликтам прежней эпохи – но Дмитрию Аяцкову они помогли. Что ни говорите – он известнее большинства губернаторов, тихо пашущих себе в глубинке. Это ли не успех?

Так же действовал когда-то, еще до своего президентства, Борис Ельцин. Для толкового политика это способ прыгнуть наверх. Но при такой тактике есть и возможность промахнуться, пролететь мимо сетки, свернуть себе шею. Что суждено Дмитрию Аяцкову?

…Когда после долгого путешествия мы вышли из машины и шли двором областного правительства, я спросил губернатора:

- Допустим, вас возьмут наверх…

- Это почему же "допустим"? – удивился Аяцков".

(Медовой И. Бегущий не по волнам, а впереди паровоза

// "Общая газета" (г. Москва). 1998, 25 июня. № 25, с. 1,7).

*

Илья Медовой упоминает:

"И сверкающую самоварным золотом памятную доску на церковной ограде: "Ограда сооружена при содействии губернатора Д.Ф. Аяцкова".

Мне вспоминаются те давние 90-е годы и фотографии в центральной прессе: православный храм в Подмосковье, на стене которого на видном месте мраморная доска и надпись золотом: "От солнцевской братвы".

*

Первая часть "Саратовской Семьи" увидела свет в ноябре 1999 г. ("Богатей". 1999, ноябрь. № 18 (63), с. 2), где Александр Крутов привел "Схему взаимосвязей саратовской Семьи", на что сразу же ответил большой статьей Сергей Барзилов.

02.12.1999 г., еженедельник "Грани" – в рубрике "Точка зрения" Сергей Барзилов пишет:

"Земское обозрение" затеяло с "Гранями" переписку. Причиной послужила моя статья в "Гранях", в которой содержались весьма нелестные оценки лужковского ОВРага, политического подвижничества и бдения Вячеслава Володина и литературного труда забойного дежурного земского обозревателя Бранко Арсениевича, чей пытливый взгляд блуждает обычно в окрестностях штаб-квартиры Северного альянса. Российский масштаб для него маловат. Полемизировать с Климовым, автором ответа, как-то зазорно, да и отсутствует сам предмет полемики. Это мое право так или иначе оценивать "бранко-асенизаторский интернационал", куда отставной лаборант технической кафедры, коим является Климов, органично вписался. Свою роль в данном случае он исполнил как умел. Сказалось политическое образование, полученное где-то в подворотнях и забегаловках.

Дело в другом, владелец газеты господин Макаров публично изложил с помощью пера Климова и, с позволения сказать, интеллекта, свои страхи как предпринимателя, владельца "Автоштампа", и комплексы как содержателя "Земского обозрения". В подобных случаях автор получает подробную консультацию от тех, кто "барышню танцует". Климов, видимо, по простоте душевной по уши заложил своего хозяина.

Дважды в статье упоминается, что я-де пытался подставить земцев под губернатора. На этот случай поясняю: зачем мне их подставлять главе области, если сами земцы справились более чем блестяще. Один факт приглашения Климова из "Коммуниста" чего стоит. Лучше бы сразу В. Рашкина или псевдо—Сатина. Губернатору весьма интересно будет почитать самооправдательный лепет земцев в изложении и интерпретации своего постоянного и весьма агрессивного оппонента.

Промашка вышла у С. Макарова и с В. Володиным. Не понял специалист по подшипникам глубинных течений в губернской политической жизни, отчего может крупно пострадать его бизнес, а следовательно, и весь псевдопатриотический зуд "Земского обозрения". Всякому нормальному местному бизнесмену и политику хвалить бывшего вице-губернатора не к лицу и не по политическому сезону. Нужно понять, что обкатывая в регионе избирательные технологии лужковского блока, бывший вице одновременно обкатывает свою будущую избирательную кампанию на должность саратовского губернатора, формирует лояльную себе прессу. "Земское обозрение" первым заявило о такой лояльности.

Нужно совершенно не знать Володина, чтобы поверить в его амбиции исключительно депутата Госдумы. Его явно не устраивает заменить в Охотном ряду малозаметного А. Парадиза. Речей ярких и пламенных, как и тот, произносить не умеет. Вячеслав Викторович – мастер закулисья и ведения заседаний областной Думы. Госдума для него – это политическое прозябание, если она не является трамплином куда-нибудь. Да и московские ОВРаговцы ценят его исключительно по причине возможности провинциального использования. С. Макаров тут не вовремя и неудачно подсуетился.

Стоило бы ему обратить внимание на публикацию "Богатея" "Саратовская семья". Материал весьма интересный и примечательный. Вездесущий и хорошо информированный Александр Крутов не случайно Володина как бы не заметил. Если перечислил родственников губернатора, живущих в глухом Базарном Карабулаке, то в столичном городе влиятельное лицо вполне сознательно проигнорировал. Повторюсь, сделал это по определенным причинам. Никакой сенсации Крутов нам не преподнес. Естественно, губернатор не круглый сирота, но отношения, по-моему, вычислены верно. Откуда информация? Силовые структуры здесь ни при чем. В этом нет никакого криминала. Это взгляд издалека и сверху, взгляд отстраненного  человека и аналитика, специально собирающего такую информацию. Центром такого сбора может быть весьма уважаемая аналитическая служба, с которой Александр Крутов сумел, видимо, подружиться. На Володина эта служба ничего не дала, а могла, не исключено, дать много весьма любопытного. Возможно, что и сам он с этой службой дружит.

Не менее интересным и показательным не только для меня показался тот факт, почему во всех без исключения публикациях, так или иначе направленных против губернатора, отсутствует даже упоминание о его бывшей правой руке. Ни слова, ни полслова. Он руководил кадрами, социальной сферой, участвовал в переговорах с московскими коммерческими банками по поводу кредитов. Когда в области возникли проблемы с их возвращением – Володина не стало. Это что, хорошо продуманный ход или случайность? Он ведал информацией о задолженности области, стоял у ее истоков. В свое время на одной из пресс-конференций    , когда московский корреспондент спросил, сколько должна область столичным финансистам, он высокомерно бросил журналистской братии: "Много хотите знать!"

А. Крутов, видимо, думает, что хорошо просчитал политическую конъюнктуру, исключив из "Саратовской семьи" Вячеслава Викторовича, и тем самым спас его репутацию. Просчитал он ее в действительности с позиции бывшего вице очень и очень плохо. Местные администраторы восприняли эту информацию, что с ВВВ можно вообще не считаться и с ОВРагом не дружить. <…>".

(Барзилов С. Чу! Земские страдания… // "Грани" (г. Саратов). 1999, 02 декабря. № 21, с. 4).

*

Последняя, заключительная 9-я часть "Саратовской Семьи" была опубликована в апреле 2000 г. ("Богатей". 2000, апрель. № 7 (71), с. 2), и сразу же в конце апреля 2000 г. последовала резкая отповедь, как Александру Крутову, так и издателям газеты "Богатей", со стороны одного из героев цикла

- Пипия Роман Эрастович, 08.04.1966 г.р.

27.04.2000 г., еженедельник "Московский комсомолец" в Саратове" – за подписью некоего "Игоря Максимова" на свет появилось большое интервью с Пипией Р.Э., где говорится:

"Роман Пипия. Это имя в Саратовс­кой области известно практически всем. У одних оно ассоциируется с водкой, у других - со спонсорством суперграндиозных проектов, у третьих - с футболом, у четвертых - с дешевым хлебом... В после­днее же время, в результате ряда публикаций в местных и централь­ных СМИ, сформировался еще один образ Пипии - образ олигарха, образ едва ли не самого богатого и самого влиятельного человека губернии. Более того, в прессе стали появляться статьи, содержа­щие намеки на связь этого челове­ка с криминальным миром и при­надлежность его к так называемой "Саратовской семье".

- Кто я такой?.. Ну, преж­де всего, я отец и муж... В этом смысле, я, конечно, член семьи. Потом по зна­чимости для меня идет де­путатская работа, предпри­нимательство, коммерческая деятельность, благотвори­тельность. Почему я имею столь неоднозначную оцен­ку в средствах массовой информации? Думаю, здесь причиной всему то обстоя­тельство, что я довольно редко появляюсь на страни­цах газет, журналов, на те­леэкранах... Может быть именно поэтому вокруг моей личности и создается некий ореол загадочности, что дает повод некоторым моим "любимым друзьям" рассказывать о Пипии различные страшилки и прочие небылицы.

- А зачем? Понимаете, это не мой принцип - афи­шировать любое свое более или менее значимое дело. Мой принцип - работать, а не красоваться перед теле­камерами: вот, мол, посмот­рите какой я хороший, сколь­ко я доброго и полезного делаю для людей. Как ни странно, такой саморекламой занимаются те, кто со­здают одну только види­мость работы. Это самые настоящие показушники. А мне реклама не нужна. Наша компания еще ни разу не заказывала какие-либо имид­жевые статьи или телепере­дачи про себя. Про нас жур­налисты говорят только тог­да, когда не замечать наших дел просто нельзя. Ну как, скажите, обойти вниманием тот факт, что сегодня благо­даря "Зерну Поволжья" око­ло 15 тысяч детей из многодетных семей Саратова, Энгельса и Калининска име­ют возможность каждый день покупать хлеб в 4 раза де­шевле его розничной сто­имости?! Правда, есть в Са­ратове газеты и журналис­ты, которые относятся к моей персоне, мягко говоря, не­равнодушно...

- Например, я имею в виду газету "Богатей". Чита­ли, наверно, цикл статей "Саратовская семья", три из ко­торых посвящены моей био­графии... Признаюсь, меня весьма позабавила буйная фантазия их автора Алексан­дра Крутова. Если верить ему, так я вообще чуть ли не исчадие ада - криминал на криминале... Большей ахи­неи в жизни не читал!

- В суд? В принципе сто­ило бы. Да, если говорить откровенно, такая газета вообще могла бы не выхо­дить... Потому как ни с чем не сравнима та чушь, кото­рую она публикует! Но у нас демократия... И, наверно, в Саратове она состоялась больше, чем где-либо. Су­диться с "Богатеем" и Крутовым?.. Нет! Считаю это ниже своего достоинства! Я вообще не готов разговари­вать с этими людьми до тех пор, пока они не сходят в баню и не отмоются от той грязи, которой пропитаны!

- Если я не ошибаюсь, "МК" в Саратове" тоже не относится к проправительственным изданиям. Но вы же не занимаетесь огульным охаиванием неугодных... По­верьте, в случае с "Богате­ем" мы имеем дело не столько с оппозицией, сколько просто с людьми, обиженными судьбою. Мы имеем дело с пожизненны­ми неудачниками (я имею в виду прежде всего хозяев этой газеты). Ну ничего у них не получается - ни бизнес, ни политическая карьера... И не потому, что им кто-то мешает: просто - не могут! Вот вы говорите - оппози­ция. Но ведь в моем пони­мании главным качеством оппозиции является конст­руктивная критика и наличие интересных предложений по исправлению критикуемой ею ситуации. А что предла­гают господа заказчики и владельцы "Богатея"?! Ни­чего! Просто лишили людей возможности торговать "ле­вой" водкой - и получилась оппозиция... <…>".

(Максимов И. Роман Пипия: "Я член семьи… своей"

// "Московский комсомолец" в Саратове" (г. Саратов). 2000, 27 апреля – 04 мая. № 18, с. 10-11).

*

19.03.1999 г., задолго до начала публикации цикла "Саратовская Семья" (часть 1-я увидела свет в ноябре 1999 г.), в еженедельнике "Земское обозрение" (рубрика "Колонка болтливого старикашки") было опубликовано письмо читателя А. Валентинова, где он издевательски предлагает губернатору Аяцкову Д.Ф. следующее:

"Уважаемый редактор!

Вновь беспокою ваше почтенное издание своим бессвязным письменным лепетом. Прочитал я недавно в газетках, что в нашей губернии все спиртзаводы, пшеничные элеваторы, говяжьи и свинские фермы и прочие мукомольные структуры объединились под руководством очень хорошего человека, Романа Эрастовича Пипия. Очень меня, старика, порадовала эта новость. Вся наша разрушительная разруха происходит оттого, что народное добро находится не в тех руках. Доверять самому народу нефтяные скважины, нивы, пажити и тому подобные алюминиевые комбинаты никак нельзя: уж такой, стало быть, вороватый народ, что все разворует. А что не разворуют, все равно с толком не употребят. Раздать всё олигохренам и всяким молодым реформаторам тоже не годится: ребята они мозговитые и дюже грамотные, но нету еще в их самих крепкой хозяйственной жилки. Остается одно: сдать народное добро в крепкие надежные руки хороших людей. Может, моя мысль выглядит дико и аляповато, но думаю, что одной пшеницей, самогонкой, говяжьим мясом и прочей закуской здесь не обойтись. Надо в эту самую монополию, то есть в собственность хороших людей, отдать еще нефть, газ, электрические плотины на речках, ядреные реакторы. Короче, все, что дает навар, прибыли и всякую разную ренту, надо передать рачительному хозяину и хорошему человеку, которого весь народ знает и любит. А уж он, хозяин, найдет, как сохранить добро и пустить его в оборот для народной выгоды.

А чтоб сберечь хозяйство, этому хорошему человеку нужны всякие вооруженные солдаты, охранные бригады и прочая артиллерия. А у нас что получается: у милиционеров одно начальство, у армейских другое, а дальнобойные ракеты вообще управляются аж из самой Москвы. Так не годится! Уж если мы пристроили народное добро, надо, чтоб и вооруженная сила была в подчинении одного хозяина. Ежели кто управляется с водкой, тестом и свиным хозяйством, надо, чтоб он руководил милиционерами, ракетными базами, ОБХСС и прочими баллистическими бомбардировщиками.

Извините, если эти мысли, пришедшие в мой дикий череп, покажутся нелепыми. Уж очень хочется принести пользу родной губернии!

Постоянный читатель А. Валентинов".

(Валентинов А. Народное добро – в надежные руки!

// "Земское обозрение" (г. Саратов). 1999, 19 марта. С. 3).

**

27.04.2000 г. в статье Игоря Максимова "Роман Пипия: "Я член семьи… своей", Пипия Р.Э. говорит:

"<…> Правда, есть в Са­ратове газеты и журналис­ты, которые относятся к моей персоне, мягко говоря, не­равнодушно...

- Например, я имею в виду газету "Богатей". Чита­ли, наверно, цикл статей "Саратовская семья", три из ко­торых посвящены моей био­графии... Признаюсь, меня весьма позабавила буйная фантазия их автора Алексан­дра Крутова. Если верить ему, так я вообще чуть ли не исчадие ада - криминал на криминале... Большей ахи­неи в жизни не читал!

- В суд? В принципе сто­ило бы. Да, если говорить откровенно, такая газета вообще могла бы не выхо­дить... Потому как ни с чем не сравнима та чушь, кото­рую она публикует! Но у нас демократия... И, наверно, в Саратове она состоялась больше, чем где-либо. Су­диться с "Богатеем" и Крутовым?.. Нет! Считаю это ниже своего достоинства! Я вообще не готов разговари­вать с этими людьми до тех пор, пока они не сходят в баню и не отмоются от той грязи, которой пропитаны!

<…> По­верьте, в случае с "Богате­ем" мы имеем дело не столько с оппозицией, сколько просто с людьми, обиженными судьбою. <…>".

(Максимов И. Роман Пипия: "Я член семьи… своей"

// "Московский комсомолец" в Саратове" (г. Саратов) 2000, 27 апреля – 04 мая. № 18, с. 10-11).

*

На самом деле еще в декабре 1999 г. любимец Аяцкова Д.Ф., благодетель Саратовской области Пипия Р.Э. посредством провокации решил дискредитировать и морально уничтожить столь ненавистного ему "писаку" Александра Крутова, не прибегая к судебным процессам.

*

15.06.2009 г. в статье "Миссия невыполнима" (http://www.conspirology.org/2009/06/missiya-nevypolnima.htm#more-754) Сергей Почечуев пишет о том, какая же светлая мысль осенила Пипию Р.Э. в декабре 1999 г. чтобы поквитаться с Александром Крутовым:

"История о том, как Сергей Ислентьев грандиозную провокацию предотвратил

«Роману Пипия я настоятельно советовал не преувеличивать степень зловредности, исходящей из Москвы от В.В. Володина, а лучше обратить внимание на таких «друзей», как А.В. Бурдавицын, которые, как я тогда считал, сначала создают проблему, а потом её сами же и решают, получая при этом все причитающиеся им преференции».

На тот момент я работал главным редактором областной газеты «Саратовские губернские ведомости», которую через номинального учредителя – Г.Р. Кузнецова, начальника отдела маркетинга «Ликсара» – как раз и финансировал местный водочный и зерновой олигарх Г.Э. Пипия. Помимо непосредственных служебных обязанностей, за скромное и нерегулярное вознаграждение я оказывал Гулади Эрастовичу посильные услуги политконсультанта в ряде некоторых щекотливых вопросов.

Кстати, моя позиция по этим вопросам была предельно ясна: своему шефу я настоятельно советовал не преувеличивать степень зловредности, исходящей из Москвы от В.В. Володина, а лучше обратить внимание на таких «друзей», как А.В. Бурдавицын, которые, как я тогда считал, сначала создают проблему, а потом её сами же и решают, получая при этом все причитающиеся им преференции.

В подтверждение своей мысли я приводил Гулади Эрастовичу несколько характерных примеров, где такая незамысловатая двухходовка ложилась в основу первоначального накопления капитала. Но Пипия был упёрт в своей близорукости, к тому же регулярные встречи с АКМ также откладывали на него неизгладимый отпечаток романтических заблуждений.

Так вот, вызывает меня как-то поздно вечером Пипия к себе – в головной офис на ул. Чернышевского, а там в его приёмной, помимо Кузнецова, – уже нервно дожидается А.В. Костенко, работавший тогда директором издательства «Слово». Поздоровавшись, с Андреем Валентиновичем и Георгием Рудольфовичем, я вместе с ними прошёл в личные покои Гулади Эрастовича, где и состоялся тот памятный разговор. Мирошина на той встрече не было, но дух его незримо витал под сводами шикарного пипиевского кабинета.

Задача перед нами была поставлена предельно проста: сочинить открытое обращение к читателям «Богатея» и всей саратовской общественности за подписью А.Н. Крутова, в котором он признаётся в вынужденной дезинформации читателей и в клевете на Г.Э. Пипию и его товарищей из политического истеблишмента губернии, а потом опубликовать это «покаянное письмо» в «ближайшем номере» газеты «Богатей», изготовив контрафактный тираж этого фальшивого номера, который бы ничем не отличался, помимо «передовицы», от номера настоящего.

Признаюсь честно: идея эта мне сразу не понравилась. И не потому, что исходила не от меня, хотя обозначенная проблема входила именно в мою компетенцию в силу вышеуказанных обстоятельств, а по следующим причинам.

Во-первых, я вместе с моим первым заместителем – П.Н. Красильниковым – стоял у истоков создания газеты «Богатей», консультируя в то время Э.Г. Бабаджана, с которым мы работали бок о бок в рамках медиа-проекта «Ева», финансируемого ГК «Самолёт». Об этом обстоятельстве Пипия не знал, как до конца не понял и того, что это именно он в июне 1995 года передавал Петру Николаевичу в кабинете первого вице-мэра г. Саратова Д.Ф. Аяцкова 2 млн. рублей – завёрнутые в страницы журнала «Огонёк», – предназначавшиеся для государственной регистрации и дальнейшего выпуска газеты «Саратовский репортёр». И дискредитировать издание, к появлению которого я был причастен – наравне с Красильниковым – как медиа-консультант Бабаджана, у меня не было ни малейшего желания.

Во-вторых, и я, и Андрей Костенко прекрасно понимали, что технически осуществить задуманное не представляет большого труда. Особенно, учитывая административный ресурс Андрея Валентиновича. Можно было, конечно, скопировать репринтные файлы полос очередного номера «Богатея», когда номер газеты будет на технологической стадии фотовывода полос в репроцентре издательства «Слово», а затем силами своего верстальщика осуществить внесение изменений в вёрстку первой полосы этого номера и «запараллелить» изготовление форм и офсетную печать. Но каким образом распространить этот контрафактный номер, в то время как через систему «Роспечать» будет реализовываться номер настоящий, было совершенно не понятно.

В-третьих, и это самое главное, все мы прекрасно понимали, какой грандиозный скандал вызовет эта провокация. Возбуждение уголовного дела по заявлению главного редактора В.М. Горбачёва в этом случае было неизбежно. И в том, что следствие обязательно выйдет на заказчиков и исполнителей этого преступления, сомневаться тоже не приходилось. А садиться на нары ни мне, ни Костенко, понятное дело, не хотелось.

Но и ослушаться приказа всесильного олигарха, близкого к губернатору, мы тоже не могли: я мог запросто вылететь с работы – и это в лучшем случае, а Костенко, как директор областного издательства, мог остаться без административной и финансовой поддержки со стороны Московской, 72, и тогда его дни, как директора, были бы сочтены. Одним словом, куда ни кинь – всюду клин!

Короче, вышли мы из кабинета Пипии в полной растерянности и с нехорошими предчувствиями. Служебный оптимизм Кузнецова нас практически не воодушевлял, но и выхода из создавшейся тупиковой ситуации мы пока не видели.

На следующий день, как и договаривались, я подготовил текст «покаянного письма» Александра Крутова, отпечатав его на пишущей машинке. (С тех самых пор я взял за правило никогда не набирать тексты, относящиеся к области «чёрного пиара», на персональном компьютере, дабы не оставлять никаких следов).

Кстати, этот текст был озаглавлен так же, как и мои недавние откровения на интернет-портале OM-saratov.ru, – «Не могу молчать!». Имея за плечами богатый опыт, мне не стоило большого труда стилизовать это фальшивое обращение под журналистский почерк Крутова, благо особыми литературными изысками его стиль никогда не отличался.

В этом тексте от лица Крутова я повинился за ту ложь, которую, якобы, пришлось публиковать под давлением со стороны. Всё выглядело так, что Крутова принудили к «наездам» на Пипию и его влиятельных покровителей с Московской, 72 под угрозой разоблачения его, якобы, нетрадиционной сексуальной ориентации. Дескать, любые попытки сопротивления такому шантажу заканчивались жестокими избиениями, но любому терпению, мол, всё равно приходит конец. Вот такая незатейливая мотивация.

Придумывать что-либо более изящное и правдоподобное уже не было времени, да и желания особого, честно говоря, тоже не было. Но, судя по тому, с какой заинтересованностью Пипия отнёсся именно к этому сценарию «прозрения Крутова», можно было сделать вывод о том, что яблоко «креатива» упало не далеко от «древа познания», вкус плодов которого мне тогда был не доступен.

Получив от Пипии некоторые указания на счёт внесения изменений в содержание этого «открытого обращения» (касательно деятельности «Ликсара» и проводившихся на нём проверок), я отредактировал «крутовское откровение», представив его в законченном виде уже на следующий день.

В тот вечер собрались все – Кузнецов, Костенко, я и Пипия: решали со сроками реализации затеянной провокации, отрабатывали возможные «пути отхода», если вдруг на каком-либо этапе эта «спецоперация» окажется сорванной. Совещание продолжалось до поздна, и разошлись мы где-то часов в 11 вечера, если ещё не позднее.

Прекрасно помню: шёл мокрый снег, который мы с Костенко месили ногами, нарезая круги вокруг Липок, когда обдумывали своё незавидное положение. На душе было пакостно, и погодка была подстать. «Гуляли» часа полтора не меньше, взвешивая все «за» и «против» непростой ситуации, заложниками которой оказались мы оба. Хорошо ещё, что общались тет-а-тет – без Кузнецова, поэтому степень доверия друг к другу была практически полной.

Андрей Валентинович был близок к панике, потому что прекрасно понимал, в какое дерьмо мы можем вляпаться. Но при этом сохранял решительность и готовность к действию, если вдруг обнаружиться спасительный для нас план. Этого было достаточно, чтобы я смог заручиться его поддержкой и действовать на своё усмотрение. На худой конец, Костенко всегда мог дистанцироваться от меня, заявив о своей непричастности к этим «сепаратным переговорам», что для меня, откровенно говоря, было уже не принципиально.

Попрощавшись с Костенко, я поплёлся по обезлюдившему проспекту Кирова, лихорадочно соображая: что же делать? Ноги сами привели к Ислентьеву – в его знаменитый на весь Саратов круглосуточный офис, расположенный в первой подворотне за Домом книги.

Хозяин офиса, как всегда, был на месте. Бессменный секретарь Ислентьева, ставшая потом директором его «Юридического бюро», – Айгуль Борисовна Альжанова – традиционно предложила мне зелёный чай, за которым я и рассказал Сергею Алексеевичу о постигшей нас с Костенко беде. Молча выслушав меня, Ислентьев нервно закурил и продолжал смолить свою «Яву» до тех пор, пока в его голове не вызрел план.

Успокоив меня тем, что разруливание этой ситуации он берёт на себя, Ислентьев с ходу выдал имя человека, в чью «светлую» голову могла прийти такая «гениальная» идея с контрафактным номером «Богатея», и отвесил в его адрес несколько смачных «комплиментов», не стесняясь в выражениях. После чего мы попрощались, и в третьем часу ночи я пошёл в свою редакцию, так как ехать домой в таком настроении не было ни малейшего желания.

Утром меня разбудил телефонный звонок: звонил Андрей Костенко. Голос его был радостно взволнован:

- Сергей! Мне только что позвонил Роман Эрастович и дал отбой! Понимаешь?! Отбой! У нас получилось…

«У нас», – подумал я, и усмехнулся.

Пройдёт немного времени, и А.В. Костенко, благополучно завершив подготовку к приватизации издательства «Слово», займёт должность министра печати и информации Саратовской области, и наши с ним пути больше ни разу не пересекутся.

…Как выяснилось потом, той же ночью Ислентьев позвонил Роину Пипия – младшему брату Гулади Эрастовича, который был директором ресторана «Тройка» и занимался обширным торговым бизнесом. Под утро Роин уже был в офисе Ислентьева, и тот на пальцах объяснил родственнику олигарха, какой «кирдык» будет им всем в случае провала затеянной провокации, в неизбежности которого компетентные люди уже не сомневались.

Рисковать своим бизнесом ради политических игр старшего брата Роин не хотел: тем более, что в памяти у всех ещё свежи были впечатления от криминальных разборок, связанных с переделом сфер влияния. И утром он убедил Гулади отказаться от этой заведомо провальной затеи. После чего уже сам олигарх позвонил Андрею Костенко и дал «отбой», доложив о своём решении «наверх».

Нам оставалось только «взять под козырёк», свободно вздохнув полной грудью.

Так Сергей Алексеевич Ислентьев предотвратил грандиозную провокацию, фактически, на стадии подготовки, не дав нам взять грех на душу.

И кто бы что не говорил и не писал об Ислентьеве – ныне, увы, покойном, могу сказать только одно: о тёмной стороне этой неординарной фигуры в Саратове знают многие, но вот о светлой стороне – ведают лишь единицы.

Пришло время подвести баланс.

P.S. А сколько ещё таких историй? Десятки, сотни?!... И сколько ещё «белых пятен» саратовской журналистики остаются не проявленными в силу тех или иных конъюнктурных соображений!

Сергей Почечуев, 15.06.2009 г.".

Read more: http://www.conspirology.org/2009/06/missiya-nevypolnima.htm#more754#ixzz3RRlP29eM

**

Май 2014 г., журнал "Общественное мнение" – Сергей Вилков пишет:

"<…> 26 марта 2008 года начато дело о мошенничестве бывшего президента ООО РПК «Зерно Поволжья» Романа Пипии. Завсегдатай рейтинга богатейших грузин мира незаконно получил в Сбербанке 160 млн рублей кредитов, которые уводились через фирмы-однодневки. В долг г-н Пипия брал под гарантии облправительства: ему и пришлось в итоге расплачиваться. Семья грузинского бизнесмена пользовалась ранее покровительством Дмитрия Аяцкова, что позволило ей контролировать местное алкогольное производство – завод «Ликсар». Брат Романа Эрастовича заседал в грузинском парламенте, куда избрался от партии, дружественной президенту Саакашвили. В период охлаждения российско-грузинской торговой дружбы саратовский коммерсант даже присылал на родину вагон гуманитарной помощи. Роман Пипия соревновался с Сергеем Курихиным, чье имя и без того подозрительно часто усеивает нашу летопись, за ОАО «Балаковский порт». В конце концов, под угрозой тюрьмы Пипия отбыл, говорят, в страну происхождения. Впрочем, у Романа Эрастовича сохранился бизнес в Москве. Некое ООО «Монолит», согласно Единому государственному реестру юридических лиц, занятое чем-то под волнующим названием «капиталовложения в собственность». <…>".

(Вилков С. Календарь посадок // "Общественное мнение" (г. Саратов). 2014, май. № 5 (175), с. 16-20).

http://www.om-saratov.ru/publikacii/13-May-2014-i11157-kalendar-posadok

13/05/2014 15:56

*

В наше время фаворит губернатора Валерия Радаева и правящей партии "Единая Россия", меценат-благодетель и "православный застройщик", областной депутат

Курихин Сергей Георгиевич, 13.02.1972 г.р., не только затаскал по судам за критические статьи сотрудника журнала "Общественное мнение" Вилкова Сергея Владимировича, но и стремиться сгноить вредного "писаку" сразу по нескольким уголовным делам.

Сергей Вилков как-то назвал коллегу по журналу Крутова А.Н. "тишайшим", однако известно: "Тише едешь – дальше будешь", и "Широко шагнешь – штаны порвешь".

Из-за юридической неграмотности Вилков сам подставился под удар правоохранительных органов, которых на него спустил г-н "народный" депутат. Сгубило недостаточное самообразование (читать надо больше!), мутная политическая позиция: анархизм, троцкизм и прочие "измы", шараханье от национализма к антифашизму, и далее в ряды ненавистников русской монархии и современного российского флага, который фактически сравнивается с флагом РОА времен Великой Отечественной войны, т.е. с подразделениями изменников Родины под командованием генерала-предателя Андрея Власова, перешедшего на сторону фашисткой Германии и повешенного по приговору военного трибунала в 1946 г.

**

22.03.2000 г., еженедельник "Саратовский Арбат" – Александр Коцеруба пишет:

"В минувшие выходные на сайте электронной газеты Коmpromat.ru появился цикл статей, объединенных общей рубрикой "Саратовская семья". Из названия нетрудно догадаться, что речь в них идет о губернаторе области Дмитрии Аяцкове и его ближайшем окружении. Мы не знаем, почему журналистское расследование Александра Крутова газета выставила именно сейчас, но некоторые факты, изложенные в публикациях, нам показались интересными и заслуживающими читательского внимания.

Так о чем же сообщает Коmpromat.ru? Вот о чем.

Первыми по уровню своего влияния на экономические процессы в губернии являются братья Пипия – Роман (Гулади) и Роин. При губернаторе Аяцкове они играют роль Березовского. Причем ближе к "телу" находится Гулади Эрастович – ликероводочный король губернии. Когда и как он появился в Саратове, где впервые пересеклись пути уроженца Абхазии и Аяцкова?

Уже в начале 80-х годов Гулади Пипия и Дмитрий Федорович имели отношение к одним и тем же производственным структурам. В 1986 году Аяцков становится первым заместителем гендиректора по коммерции ПО "Саратовптицепром". Следом в том же объединении объявляется и Пипия.

Период расцвета кооперации дал контактам Гулади Пипия и Аяцкова дополнительный импульс. Основные капиталы воротилы кооперативного бизнеса делали тогда на разнице государственных и свободных цен. Возглавляемая Пипия фирма "ОРБИ" могла иметь очень тесные связи с ПО "Саратовптицепром" (позже ставшим АО "Саратовское") и делать хорошие деньги, получая сырье по госценам, а продавая продукты переработки по рыночной стоимости.

Вскоре после назначения Дмитрия Аяцкова на пост главы администрации Саратовской области Гулади Пипия был назначен генеральным директором ликероводочного  объединения "Ликсар". В прошлом году деловой журнал "Профиль" так откомментировал это назначение: "32-летний Пипия был предпринимателем средней руки. Почему он приглянулся Аяцкову, доподлинно неизвестно, но говорят, они хорошо знакомы еще по работе в саратовском Птицепроме… Аяцков, который стремился контролировать финансово важные производства, не мог доверить такой стратегический объект чужаку. Ведь производство водки – один из немногих источников получения "живых денег".

В "Ликсар" были закачены миллиарды еще неденоминированных рублей из областной казны. В дополнение к финансовым инъекциям "Ликсар" благодаря поддержке новых областных властей оброс филиалами и сетью собственных магазинов.

А потом наступило лихое время "разгосударствления". Нельзя сказать, что никто в Саратове не интересовался проблемой приватизации "Ликсара" и не пытался установить новых акционеров предприятия. Одним из этих людей был бывший начальник областного УВД Владимир Булгаков. На основании оперативных данных, генералу Булгакову стало известно, что в числе совладельцев "Ликсара" значится фирма "ОРБИ-ПТК", соучредителем которой наряду с Пипия является и младший брат губернатора Александр Федорович Аяцков.

Булгаков намеревался произвести проверку "Ликсара" на предмет серьезных финансовых нарушений. Себе в союзники он привлек председателя Саратовской областной Думы Александра Харитонова, которому адресовал соответствующее письмо. Спустя какое-то время он получил ответ от секретаря Совета безопасности. Суть его можно обозначить в двух словах: "Не лезь!"

Трудно сказать, как быстро после получения подобного ответа генерал Булгаков решился бы на самостоятельные действия, если бы 13 февраля 1998 года в подъезде дома 45/19 по улице Кутякова не прогремел взрыв неустановленного взрывного устройства. Одним из пострадавших был директор ресторана "Тройка" Роин Пипия. Другим, по сообщению газеты "Саратовская мэрия", - Тенгиз Озманов, являющийся вором в законе по кличке Дато…

Таким образом впервые нашли свое подтверждение давно ходившие по Саратову слухи о близких неформально-деловых отношениях братьев Пипия с некоторыми известными авторитетами преступного мира, проживающими в Саратовской области. В том же номере "СМ" были помещены фото оперативной съемки тех же Дато и Роина Пипия, сделанные 1 ноября 1996 года, после прилета последних с похорон известного в Саратове вора в законе Шоты.

Из-за беспрецедентного административного давления финансовая проверка "Ликсара", начатая работниками УЭПа областного УВД, так и не была доведена до конца. Но и этого хватило, чтобы Дмитрий Аяцков лично заявил генералу Булгакову: Ты перешел красную черту. Отныне тебе не будет работы не только в Саратове, но даже в Красноярске".

Следы криминалитета при контактах исполнительной власти видны и в другой истории, случившейся в 1996 году. Ее еще называют "вексельной акцией". Началось все с того, что векселя казначейских обязательств на довольно солидную сумму (исчисляемую миллиардами рублей) оказались в распоряжении одной из фирм города Тольятти. Подошло время акцептации векселей. В области с финансами была большая напряженка: много средств ушло на губернаторские и президентские выборы, маячили затраты на празднование 200-летия Саратовской губернии, куда Аяцков рассчитывал пригласить Ельцина и Черномырдина. История с неоплаченными и просроченными векселями могла омрачить торжество.

Электронная газета, со ссылкой на публикацию журналиста Михаила Синельникова, пишет, как проходила "акцептация".

Из Тольятти на Московскую, 72, прибыл коммерсант с требованием оплатить векселя. На ступеньках администрации его поджидали несколько чиновников и плечистых ребят. Показав какую-то бумажку, приезжему коммерсанту сказали, что векселя фальшивые и для выяснения обстоятельств надо проехать в УВД. Подъехав к какому-то высотному зданию, коммерсанта "выгрузили" и завели в помещение. Там в одной из комнат у него забрали бумаги и опять предложили "проехать". На перекрестке Радищева и Б. Казачьей коммерсанту дали по зад хорошего пинка, после чего лжеоперативники растворились. Кто были эти люди?

Самое интересное, что параллельно этому случаю два областных министра радостно обсуждали по телефону, как только что ловко кинули "лоха" на миллион долларов.

Насколько соответствует действительности информация, изложенная  в материалах электронной газеты Коmpromat.ru, мы не знаем.

Редакция всегда готова предоставить слово всем героям публикации, появившимся на сайте издания – губернатору Аяцкову, Гулади Пипия, генералу Булгакову и другим. Надеемся, что с их помощью нам удастся воссоздать более полную и объективную картину приведенных выше событий".

(Коцеруба А. KOMPROMAT.RU заподозрила Аяцкова в сомнительных связях

// "Саратовский Арбат" (г. Саратов). 2000, 22 марта. № 12, с. 2).

*

Июнь 2000 г., газета "Богатей" – в рубрике "Реплика" Константин Халин пишет:

"Не так давно, читая пятый номер журнала "Общественное мнение", я пришел к выводу, что путь догадок и предположений может даже серьезного обозревателя завести в дебри самой настоящей политической фантастики.

В статье "Гонки по вертикали" редактор журнала Алексей Колобродов выстраивает целую теорию раскрытого им заговора, корни которого уходят в президентское окружение, имеющего целью дискредитацию нашего семидесятипроцентного уважаемого губернатора. В частности, редактор "Общественного мнения" приводит факт, по его мнению, доказывающий наличие целой системы дискредитации ДФ. Автор прослеживает путь электронного варианта цикла статей "Саратовская семья". Наша газета уже писала о том, что сайт anti-ayats.newmail.ru, не просуществовав и суток, был закрыт. Алексей Колобродов полагает, что этот информационный ресурс был "взломан и уничтожен". Со своей стороны, спешу уверить читателей, что компетентным органам (ФСБ или ФАПСИ) вовсе не нужно что-либо взламывать: все ненужное в русском Интернете устраняется по взмаху волшебных красных "корочек", что и произошло в данном случае.

Далее автор статьи раскрывает таинственное появление на сайте www.compromat.ru, якобы принадлежащим политтехнологу Кремля Глебу Павловскому, того материала, который был убран с anti-ayats. Закрытие anti-ayats и перемещение материалов на compromat.ru у Колобродова превращается в связку ФАПСИ (которое может раскрыть русский сайт) – Павловский. Такая схема уже говорит о заговоре.

На самом деле compromat.ru ведет некий Сергей Горшков, который "сливает" компроматы на все, что движется в политической жизни, в том числе и на самого Павловского. Что касается жалкого подобия шедевра Горшкова – сайта www.kompromat.ru, - то, возможно, он и принадлежит Павловскому, но материалов о нашем ДФ я там, сколь ни силился, не нашел".

(Халин К. Схема со взломом

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, июнь. № 10, с. 3).

**

Журналистика Саратовской области находится при последнем издыхании, и каких-либо более-менее значимых аналитических материалов на тему "Кто есть кто в Саратовской области" не видно уже который год.

В 2005 г. Елена Токарева довольно четко и цинично сформулировала кредо российской журналистики: "Независимость журналистики – в ее продажности".

Однако когда журналист в поисках более сытного куска бегает по спирали от одного хозяина к другому: восхваляя сегодняшнего кормильца и поливая грязью прежнего – при этом будучи готовым вновь к нему вернуться при повышении ставки более 30 иудиных сребренников, веры ему уже никакой нет, да и он сам боится своих прежних публикаций – где один и тот же человек подается читателям то как последний негодяй, а затем как святой праведник невесть каким образом живущий на грешной земле.

У Козьмы Пруткова есть высказывание: "Отыщи всему начало, и ты многое поймешь".

С момента публикации "Саратовской Семьи" (1999-2000 гг.) прошло довольно много времени, информация журналиста Крутова А.Н. вроде устарела и покрылась прахом времени. Однако практически все герои цикла остались на плаву и, так или иначе воздействуют на решения и события, касающиеся Саратовской области. Давно было сказано: "Кто забывает прошлое, тот не имеет будущего".

В 2005 г. закончилось правление Саратовской областью Аяцковым Д.Ф. - и от государственной "сиськи" оторвали "Семью Аяцкова", но с приходом к власти Павла Ипатова, а затем Валерия Радаева, в Саратовской области с 2005 г. фактически правит одна и та же бизнес-политическая группа - другая "Саратовская Семья", где со временем лидерство перешло от Фейтлихера Л.Н. к Курихину С.Г.

В течение последних 10 лет московским "смотрящим" за Саратовской областью является "ВВВ" – небезызвестный "пан Вацлав", от которого зависит влияние и расстановка во власти и политике различных групп нашего региона.

В 2005 г. многие в Саратовской области считали, что пределом мечтаний "пана Вацлава" является кресло саратовского губернатора, но на тот момент он перешагнул данную ступеньку – для его паровоза эта железнодорожная станция уже осталось в прошлом, ввиду его стремительного карьерного роста.

Фейтлихер Леонид Натанович, 09.01.1960 г.р., был самой заметной личностью в группе под условным названием "Еврейские мозги", которая помогала группировке "Парковские" с толком и расстановкой распоряжаться "честно заработанными" деньгами.

В войне с Аяцковым Д.Ф. "Леня-шахматист" осуществил удачный медийный проект с газетой-еженедельником "Новые времена в Саратове" ("НВС"), которая была в руках у Фейтлихера Л.Н. с 13.09.2002 г. по 06.05.2005 г., и благодаря умелому руководству и таланту привлеченных журналистов являлась в то время одним из авторитетных саратовских СМИ.

Мечтой Фейтлихера была замена 1-го лица Саратовской области "Д.Ф." на своего приятеля Лысенко Михаила Алексеевича, 08.03.1960 г.р., главу администрации Энгельсского муниципального района Саратовской области.

19.09.2003 г. Фейтлихер в "НВС" публикует статью-интервью о своем друге Лысенко М.А.

- "Свободный полет" с Михаилом Лысенко" // "Новые времена в Саратове". 2003, 19-29 сентября. № 34 (49).

Осенью 2003 г. Фейтлихер Л.Н. и Лысенко М.А. совместно попытались раскрутить липовую сенсацию - о якобы имевшей место попытки убийства Лысенко М.А., но из выеденного яйца сенсации не получилось, и попытка раскрутить Лысенко М.А. в качестве серьезной политической фигуры провалилась.

С 2002 по 2005 гг. Фейтлихер Л.Н. информационной дубиной "НВС" систематически и талантливо "избивал" губернатора Аяцкова Дмитрия Федоровича, 09.11.1950 г.р., но когда в  кресло губернатора не удалось посадить Лысенко М.А. и оно досталось Ипатову П.Л., то Фейтлихер широким жестом подарил Ипатову "НВС" за ненадобностью.

Часть команды журналистов "НВС" Фейтлихер ранее передал "пану Вацлаву", который в конце лета 2004 г. купил журнал "Общественное мнение" и нуждался в старых проверенных кадрах.

Новая команда "Общественного мнения" не забыла прежнего хозяина и с разрешения "пана Вацлава" выдала на-гора удачную пиар-кампанию по рекламе группы Фейтлихера.

В октябрьском номере журнала "Общественное мнение" - № 10 (61) 2004 г., сразу в трех статьях саратовской общественности были представлены "трое из ларца, одинаковых с лица" из команды Фейтлихера Л.Н., во главе с самим лидером бизнес-политической группы:

1. Лысенко Михаил Алексеевич, 08.03.1960 г.р.

 Николай Логинов. "Михаил Лысенко: "Лучше бы я играл на скрипке". Рубрика "Свои герои", с. 1, 16-18.

2. Фейтлихер Леонид Натанович, 09.01.1960 г.р.

Альберт Кошкаров. "Карты, деньги, два ствола". Рубрика "Персона", с. 1, 20-23.

3. Писной Леонид Александрович, 29.08.1960 г.р.

Альберт Кошкаров. Писной, который живет на стройке. Рубрика "Топ-less", с. 1, 31-33.

*

Октябрь 2004 г., журнал "Общественное мнение" – Фейтлихер Л.Н. отвечает на вопросы журналиста Альберта Кошкарова:

"<…> - Раз мы вышли на политические темы: что все-таки привело вас к общественно-политической деятельности?

- Не хотелось бы повторять банальностей вроде: если вы не занимаетесь политикой, она займется вами… Но если мы говорим о развитии, то при сложившихся условиях развиваться в Саратове стало невозможно. У власти – примитивные, ущербные, необразованные люди, которые душат всякую инициативу. Не думающие ни о городе, ни о людях, даже о том, что о них скажут после ухода и будут ли плевать вслед.

Не понимающие, не чувствующие города, в котором они живут. Это те же самые номенклатурные коммунисты, которые сменили партбилеты. Только не первого, а четвертого-пятого ряда. Колхозная бюрократия правит нами до сих пор. И все бы ничего, конец ей бы все равно наступил. И занялись мы этим не для того, чтобы изменить власть. Власть изменить невозможно. Но поскольку все это катится в тартарары, ужасно хочется придать этому процессу ускорение. Вот и причина, почему в той или иной степени мы занялись политикой.

Ситуация, которая сложилась в Саратове: одно сплошное гнусное интриганство, а никак не политическая жизнь. Нет серьезных бизнес-процессов и нет бизнес-сообщества как такового. Полная политическая и бизнес-апатия. <…>

- У Аяцкова – самая большая должность. И он был самый сильный. Бить надо сильного. Только крысы задирают слабого. Аксененко сильным никогда не был. Живучим – да, везучим – да, богатым – да. <…>

- Нет. К сожалению, занимаясь политикой, приходится общаться с совершенно неинтересными людьми. Более того, считаю, что политика – это наркотик. Который лучше не пробовать. Зачем выхолащивать свою жизнь? Мы занимаемся так называемыми точечными ударами, а не политикой. Да и то надоело.

Но снова спрашиваешь себя: ты родился, чтобы тобой командовали глупые примитивные люди? Нет. Тогда должен или бороться, или уезжать. Жить с этим невозможно. <…> Либо приходится жить под этими примитивными людьми, либо сделать так, чтобы их не было. <…>

- Могу признаться без ложной скромности: это так. Мне кажется – газета состоялась. Число подписчиков растет. Покупаемость – самая лучшая. Самый низкий возврат в "Роспечати". Хорошие показатели по альтернативным продажам. Не только в Саратове, но и в области. Сейчас тираж газеты – 9 тысяч, для нашей географии это солидная цифра. Причем тираж не придуманный, не дутый, он весь расходится по читателям. Да и вообще классная газета! Одни ее любят и ждут, другие ждут и боятся. <…>

- С Вячеславом Володиным мы знакомы. Считаю преступлением нашей власти, что потенциал таких людей не используется. Ни одна область не может похвастаться двумя вице-спикерами Госдумы. У нас – Слиска и Володин. Ни одна область не могла похвастаться таким представительством в парламенте. <…>

Если же брать мои личные отношения с Володиным… Дружбы между нами никогда не было и нет. Есть нормальные деловые отношения, какие могут быть между бизнесменом и политиком федерального уровня. <…>

- Ну, к "парковской" группировке меня уже причисляли, теперь дожил до энгельсской. На повышение пошел. Был район, а теперь целый город. Саша Крутов – яркий журналист. Когда он имеет дело с фактами, он их прекрасно описывает и комментирует. Но как только углубляется в аналитику, она заводит его в такие дебри, что диву даешься. Политическая аналитика Крутова вызывает у меня недоумение. Либо человека используют, либо он недостаточно информирован. Конечно, лестно, когда он поставил меня "между Лениным и доном Корлеоне". Основываясь на единственной фразе "своим враньем вы оскорбляете мой разум…" Я действительно назвал так одну из своих реплик-передовиц в газете, но цитировал не дона Корлеоне, а Альфреда Коха, фразу из его открытого письма НТВшникам.

У меня отличные отношения с Михаилом Лысенко. Не считаю его безгрешным, но могу сказать: Лысенко не страдает алчностью. Разумен, нормальный жесткий руководитель, полон здоровых амбиций, которые хочет реализовать. Ему не безразлично, как о нем скажут потомки, что он оставит после себя. <…>".

(Кошкаров А. "Карты, деньги, два ствола" // Общественное мнение" (г. Саратов) 2004, октябрь. № 10 (61), с. 20-23).

*

Октябрь 2009 г., журнал "Общественное мнение" - Колобродов Алексей Юрьевич, 29.03.1970 г.р., говорит:

"<…> С Леонидом (Фейтлихер Леонид Натанович, владелец газеты "Новые времена в Саратове" – прим. В.Б.) был тяжелый разговор, но мы не ругались, мостик остался, и как-то вместе решили делать большое интервью для журнала. То самое, легендарное. Мне первый вариант, мной сделанный, честно говоря, больше нравился, но он его здорово перелопатил. Тут я никаких обид не имею, мне не очень был интересен разговор, мы много раз до этого обсуждали затрагиваемые там темы, а ему была интересна публикация. Требуемый эффект достигнут: все читали дрожащими руками, и, конечно, эти "Карты, деньги, два ствола" ему и сейчас припоминают. Реально жалко было интервью с Михаилом Лысенко, в последний момент он решил его не публиковать, хотя интервью было мощным. <…>".

(С понтом под зонтом

// "Общественное мнение" (г. Саратов). 2009 г. № 9, с. 64-68).

**

В 2006 г. Фейтлихер Л.Н., Лысенко М.А. и до того времени пребывавший в тени Курихин С.Г. "поспособствовали" назначению Григорьева Евгения Федоровича, 03.02.1960 г.р. на пост прокурора Саратовской области.

Всегда и всюду в нашей жизни, за всё сделанное людям, как плохое, так и хорошее приходится платить. За дружбу с тройкой-лоббистов Григорьев Е.Ф. поплатился, он был убит вечером 13.02.2008 г. (уг. дело № 201/383069-09) – по иронии судьбы в день рождения своего приятеля Сергея Курихина.

В ходе расследования этого уголовного дела московской следственной группой СКП РФ было установлено, что:

1. Фейтлихер Леонид Натанович, 09.01.1960 г.р., президент ООО "Группа компаний "РИМ", владелец саратовских СМИ, бывший депутат Саратовской городской думы, гражданин Израиля;

2. Курихин Сергей Георгиевич, 13.02.1972 г.р., депутат Саратовской областной думы, владелец газеты "Саратовский взгляд";

3. Лысенко Михаил Алексеевич, 08.03.1960 г.р., глава администрации Энгельсского муниципального района Саратовской области

- входили в узкий дружеский круг прокурора Саратовской области Григорьева Е.Ф.

Трое лоббистов ходили на работу к прокурору области, как к себе домой – для решения самых различных вопросов, нередко по 3-4 раза в неделю. В команде Лысенко М.А. обосновалась племянница облпрокурора Татьяна.

Обладание реальной властью – хотя бы из тени, не проходит бесследно ни для одного из людей, некоторых в той или иной мере ударяет "звездняк" и они считают, что им всё можно.

Не избежал этой участи и безусловно умный человек "теневой кардинал" Фейтлихер.

С помощью саратовских СМИ, в том числе и журнала "Общественное мнение" он всласть наиздевался над Николаем Панковым и "Единой Россией", а затем в 2007 г. принялся за бывшего любимца Аяцкова Д.Ф., перебравшегося в стан "пана Вацлава" - Ландо Александра Соломоновича, 15.05.1943 г.р.

И вот тут-то "ВВВ" показал, кто в доме хозяин. Трясясь за свой пост, прокурор области Григорьев Е.Ф. в начале сентября 2007 г. по заявлению Ландо А.С. собственноручно возбудил уголовное дело в отношении своего благодетеля Фейтлихера Л.Н., который потерял доступ в кабинет облпрокурора, а затем растерял и свое могущество.

Во время своей последней встречи с Григорьевым Е.Ф., предусмотрительный Фейтлихер Л.Н. записал всю беседу на диктофон, распечатку которой позже выложил в своей новой газете на всеобщее обозрение.

*

В бизнес-политической группе Фейтлихер Л.Н. вынужденно уступил лидерство Курихину С.Г., который фактически подмял под себя облпрокурора и не постеснялся об этом прямо сказать в своей газете "Саратовский взгляд": "Публикации "Взгляда" – хлеб для прокурора".

Как известно "хлебушек" Курихина С.Г. не пошел облпрокурору Григорьеву Е.Ф. на пользу, после "хлебушка" – 13.02.2008 г. последовала "свинцовая пилюля" в голову прокурора.

*

19.04.2007 г., в газете Курихина С.Г. – "Саратовский взгляд" опубликована статья Константина Фомичева "Сегодня ты в газете, завтра – у прокурора в кабинете" с подзаголовком "Как реагируют правоохранительные органы на публикации "Взгляда".

На первой полосе еженедельника, под логотипом газеты анонс статьи:

С подзаголовком: Публикации "Взгляда" – хлеб для прокурора,

и большое цветное фото, где:

прокурор Саратовской области Григорьев Е.Ф. в генеральском мундире, в сопровождении подчиненного в форменной прокурорской одежде, с папкой в руках – шествуют по коридору газеты "Саратовский взгляд", стена которого в 2 ряда увешана обложками выпусков газеты, любовно заключенными в рамки – как картины художников.

В статье говорится:

"Любой журналист, готовящий к публикации материал, надеется, что его не только прочитают, но он также сможет вызвать у читателя некие чувства и эмоции, проще говоря, написанное не останется незамеченным. Точно так же каждое издание, публикуя проблемную статью, - неважно, затронуты там беды одного обиженного чиновниками горожанина или интересы обворованных теми же чиновниками целой области или миллионного города – всегда рассчитывает на реакцию тех структур, коим и положено по долгу службы на эти беды, проблемы и воровство реагировать. Во "Взгляде" за год его существования таких публикаций был не один десяток. Любопытно посмотреть, к чему эти публикации приводили и чем заканчивались для их героев. Или же, напротив, не заканчивались, вопреки фактам и здравому смыслу.

Начнем с того, что, как мы убедились, ни одна из этих самых "проблемных" публикаций (и касается это, конечно, не одного "Взгляда", а всех ведущих саратовских изданий) не остается без внимания. В прокуратуре области все "профильные" статьи "мониторятся", с наиболее значимыми ежедневно знакомится сам прокурор области Евгений Григорьев. Он же дает указания конкретным сотрудникам, на какие факты, изложенные в СМИ, обратить внимание, какие взять под контроль, а по каким провести проверку. После чего привлекшие внимание прокурора статьи ксерокопируются, строго систематизируются и регистрируются в журнале, из которого всегда видно, кто из сотрудников прокуратуры за какую публикацию "отвечает".

Достаточно сказать, что по публикациям, прошлого года, прокуратура провела 357 проверок, с начала этого года под контролем находятся уже 123 статьи, вышедшие в разных саратовских изданиях. Правда, не все журналистские материалы "достойны" пристального внимания – иногда факты не находят подтверждения или просто изложенная ситуация не требует "мер прокурорского реагирования". Тем не менее всё, что было написано на криминальные темы, на темы экономических преступлений и что явилось поводом для дополнительных проверок и контроля со стороны прокуратуры, здесь зафиксировано и "разложено по полочкам" (в прямом, кстати, смысле слова).

За год со дня выхода первого номера "Взгляда" в поле зрения прокуратуры попало более шести десятков наших материалов. По многим проводились проверки, часть из них закончилась весьма результативно.

<…> Впрочем, не всегда мы дожидаемся той реакции, на которую рассчитываем, рассказывая об очередных выходках наших героев. Хотя можно предположить, что такая ситуация складывалась не без "помощи" некоторых сотрудников областной прокуратуры, и после их ухода некоторые истории, тормозившиеся до последнего времени, получат достойную оценку правоохранителей.

<…> Не говоря уже о неугомонном Романе Пипии – постоянном персонаже наших статей на протяжении всего года существования газеты. Не дождались по ним пристального интереса прокуратуры. Несправедливо это как-то: почему одним всё, а другим ничего? И что еще они должны сделать, а мы написать, чтобы об этих, право, заслуживающих внимания людях наконец вспомнили?".

(Фомичев К. Сегодня ты в газете, завтра – у прокурора в кабинете

// "Саратовский взгляд" (г. Саратов). 2007, 19-25 апреля. № 16, с. 1, 14).

**

19.04.2007 г., газета "Комсомольская правда" в Саратове" – на коммерческой основе публикуется статья Александра Лазарева "И снова Роман Пипия: Бизнесу в России быть!", где Пипия Р.Э. отвечая на вопросы журналиста, говорит:

" - Каковы причины такого, мягко говоря, предвзятого отношения к вам со стороны саратовских СМИ?

- Причина одна – зависть и несостоятельность людей-"бизнесменов", которые стояли за всеми этими публикациями. Они же были авторами, сценаристами и режиссерами-постановщиками этого с треском провалившегося представления.

- Прежде всего хочу заметить, что данное уголовное дело было возбуждено в отношении неустановленного круга лиц. Теперь, после того как Пресненский суд г. Москвы удовлетворил мой иск, отвергнув все публикации против меня, как не соответствующие действительности, даже у самых крайних скептиков не должно остаться сомнений в отношении того, что уголовное дело, о котором вы упомянули, было возбуждено незаконно и никакого отношения ко мне  не имеет.

- Ощущение действительно неприятное, и судиться с ними не было у меня никакого желания. Однако мое положение обязывает меня в подобных случаях стараться по возможности придержать свою гордыню. С другой стороны, сами по себе средства массовой информации не могут быть хорошими или плохими. Такими качествами обладают только люди. Хотелось бы, чтобы в наших СМИ работало побольше порядочных и честных журналистов.

<…> - А кто такой Курихин? Что вас с ним связывало?

- До известного момента я никогда с ним не встречался и даже ничего о нем не слышал. Но однажды он приехал в Москву и предложил встретиться. В ходе беседы он, по сути, предложил мне сделку: я должен был выполнить ряд его имущественных требований, после чего он обещал, что публикация порочащих меня сведений будет прекращена. Подобное предложение показалось мне по меньшей мере странным.

<…> - Вы начинали пробовать себя в бизнесе еще до того, как губернатором Саратовской области стал Дмитрий Аяцков. Почему саратовские СМИ относятся к вам как к какому-то чужаку, человеку со стороны?

- Я отнюдь не был пришлым человеком в этом городе. Прожив в Саратове около 20 лет, покинул его в 2001 году, хотя еще до 2002 года продолжал осуществлять непосредственное руководство делами своих компаний. Аяцков был избран губернатором Саратовской области в 1996 году. Безусловно, он много сделал полезного для Саратовской области. В 2000-м его переизбрали на второй срок до 2004 года. Интересное было время. Много изменилось с тех пор. <…>".

(Лазарев А. И снова Роман Пипия: Бизнесу в России быть!

// "Комсомольская правда" в Саратове" (г. Саратов). 2007, 19 апреля. Рубрика: "Люди дела". № 8, с. 7).

**

В начале 2008 г. Курихин С.Г. и Лысенко М.А. постоянно посещали по месту службы прокурора Саратовской области Григорьева Е.Ф., для решения своих насущных проблем.

Хотя прежний лидер группы Фейтлихер Л.Н. "выпал в осадок", но "пан Вацлав" счел нужным напомнить прокурору Григорьеву Е.Ф., что "дружить" тот может только под его чутким надзором.

01.02.2008 г. через Глыбочко Петра Витальевича, 21.07.1964 г.р., ректора СГМУ, прокурора области Григорьева Е.Ф. довольно бесцеремонно выдернули "на ковер" для объяснений к "пану Вацлаву".

01.02.2008 г. в 16 час. прокурор Саратовской области Григорьев Е.Ф. на служебной автомашине под управлением водителя Корнилова Юрия Михайловича, 1949 г.р., убыл из здания прокуратуры области и прибыл на КПП ГАИ в Елшанке, на трассу Саратов – Петровск. Здесь прокурора ожидала автомашина-иномарка с водителем Глыбочко, за которой он и проследовал на базу отдыха "Охотничьи угодья" ООО "Крокус" (владелец Козорезов Алексей Анатольевич, 03.04.1975 г.р.) у с. Абодим Петровского района Саратовской области (СПК "Абодимовский" - Правдин Геннадий Федорович).

На место прибыли около 17 час., а затем до 18.30 час. Григорьеву Е.Ф. пришлось отчитываться перед "Вацлавом" за "Сеноман", за дружбу с тройкой-лоббистов, после чего вполне обоснованно встал вопрос: "Не хочет ли Григорьев поменять место работы?"

Григорьев не проработал и 2-х лет на посту областного прокурора и, познав вкус почти беспредельной власти, столь печально заканчивать карьеру не желал. Заверив столичного гостя в личной преданности, Григорьев не удержался и попросил "Вацлава" похлопотать о присвоении очередного звания, которого ему не дали за "липовые" успехи в борьбе с преступностью.

Согласно приказу Генерального прокурора РФ Чайки Ю.Я. № 3-лс от 05.04.2007 г., с сентября 2006 г. по январь 2007 г. следователи прокуратуры Саратовской области необоснованно возбудили и расследовали 122 уголовных дела – не их компетенции.

С давних советских времен прокуратура забирала из производства следователей МВД фактически почти законченные уголовные дела. Следователи прокуратуры принимали дела милицейской подследственности к своему производству, и бывало за 1 (один!) день заканчивали предварительное расследование, с направлением дела в суд (всё это было в следственной практике автора этих строк). Вот так на чужом горбу прокуратура делала "успехи" в статистических показателях расследованных уголовных дел.

В связи с этим Генеральным прокурором РФ была издано указание № 59/49 от 16.08.2006 г. "О соблюдении подследственности уголовных дел". Однако, занявший в 2006 г. должность областного прокурора Григорьев Е.Ф. не удержался от порочной практики и вполне обоснованно "погорел" на дутых успехах. Приказом № 3-лс от 05.04.2007 г. Григорьев получил замечание, со снижением доплаты за сложность и пр. на 20%. Именно по этой причине он и не получил вовремя очередной классный чин.

Вечером 01.02.2008 г. в семейном кругу прокурор Григорьев Е.Ф. размышлял:

"Может всё-таки самому подать рапорт об увольнении со службы?"

Однако власть человека засасывает, и расстаться с ней для некоторых подобно смерти. Если бы Григорьев Е.Ф. покинул должность после беседы с "Вацлавом", то он бы остался в живых.

*

Личные взаимоотношения облпрокурора Григорьева Е.Ф. и Лысенко М.А. интенсивно развивались и как в заурядных шпионских романах потребовались негласные источники связи. Для сугубо конфиденциальной, только двухсторонней связи между Лысенко и Григорьевым, 04.02.2008 г. водитель Лысенко – Барыгин Сергей Анатольевич, 13.04.1973 г.р., по поручению шефа и на его деньги купил два мобильных телефона и к ним две SIM-карты (допрос 18.02.2008 г.).

Лысенко и Григорьев постоянно обедали в ресторане "Ереван" г. Саратова (ген. директор Аракелян Каджик Саркисович, 12.05.1962 г.р.).

05-06.02.2008 г. в ресторане "Ереван" Лысенко М.А. передал Григорьеву Е.Ф. телефон "Motorola MEGAPIXEL" в корпусе серо-золотого цвета, с номером 8-909-336-74-98, зарегистрированный на Барыгина С.А., на счёт которого с заботой об облпрокуроре положил 10 тыс. руб.

07.02.2008 г. Лысенко М.А. и Григорьев Е.Ф. вновь обедали в ресторане "Ереван".

13.02.2008 г. в 14 час. Лысенко М.А. и Григорьев Е.Ф. последний раз пообедали в ресторане "Ереван", где:

"<…> также разговаривали о том, что у хозяина ресторана "Ереван" какие-то проблемы".

22.05.2008 г., через три с лишним месяца после убийства прокурора области, неустановленные лица пытались ликвидировать ген. директора ресторана "Ереван", о проблемах которого Лысенко и Григорьев беседовали 13.02.2008 г.

Вечером 22.05.2008 г. Аракелян К.С. на автомобиле Range Rover, цвет черный, н/з О 046 АА 64 РУС подъехал к ресторану "Ереван" – ул. Первомайская г. Саратова. Выйдя из автомашины, он каким-то образом заметил коробку, закрепленную под бензобаком автомашины. Прибывшие саперы сняли бомбу с автомашины и были вынуждены подорвать её прямо перед рестораном "Ереван".

**

В 2010 г. известная в Саратовской области полит-бизнес группа решила купить пост губернатора Саратовской области, т.к. дни губернатора Ипатова П.Л. были сочтены.

"Пан Вацлав" был в курсе этой "гениальной спецоперации" и предоставил возможность заговорщикам отдать "нажитые непосильным трудом" денежки в руки обыкновенных мошенников-"решальщиков", для того чтобы инициаторы по собственной воле обвалялись в дерьме по уши. В ходе попытки возврата денег за границей убили бывшего мента-посредника – его тихо прикопали на еврейском кладбище Саратова, а затем принялись делить его наследство.

Всем известный принцип: "Разделяй и властвуй", приносит определенные плоды.

Собрав достаточно компромата, "пан Вацлав" провел операцию по декриминализации г. Энгельса Саратовской области, на которой заработал дополнительный авторитет - как в регионе, так и в Москве, вновь указав провинциалам, кто в их доме хозяин.

В конце ноября 2010 г. был задержан, а затем арестован глава администрации Энгельсского муниципального района Саратовской области Лысенко Михаил Алексеевич, 08.03.1960 г.р., (основной эпизод обвинения – убийство 05.11.1998 г. в г. Энгельсе вора в законе "Балаша" – Балашов Николай Павлович, 05.05.1963 г.р.).

По "бандитской" статье уголовное дело Лысенко М.А. в Саратовском областном суде закончилось провалом, но по "экономической" статье – за взятку Лысенко свой срок получил.

При обыске, как на службе, так и дома у Лысенко, правоохранители нашли значительное количество доказательств тесной дружбы г-на Лысенко с большими людьми в Москве, как по линии ФСБ, так и из других правоохранительных структур. Однако, не смотря на столь высокие связи, большие деньги, кучу адвокатов – Лысенко М.А. резко и показательно "опустили", и никто, грубо говоря, не стал за него рвать свою жопу.

*

"Любимец прессы и публики" г-н Фейтлихер Л.Н., президент ООО "Группа компаний "РИМ", бывший депутат Саратовской городской думы, гражданин Израиля, после ареста Лысенко М.А., закономерно опасаясь собственного ареста – по материалам давних 90-х годов, срочно отбыл на историческую родину в Израиль, где по сию пору даже думать боится о возвращении в г. Саратов к брошенному и разграбляемому бывшими соратниками бизнесу.

*

В 2008 г. московская следственная группа в ходе расследования уголовного дела об убийстве Григорьева Е.Ф., с целью выяснения далеко не служебных, тесных взаимоотношений убитого облпрокурора с господином Курихиным С.Г. собрала прорву материалов. Только официально в уголовное дело вошло два тома следственных материалов о бурной деятельности депутата Курихина, не говоря о том, что осталось в загашниках у оперативников ФСБ и МВД.

Забеспокоившись о своей дальнейшей судьбе, Курихин начал информационную войну против ряда сотрудников ФСБ и милиции Саратовской области.

*

09.06.2011 г. в г. Саратове произошло покушение на жизнь Курихина С.Г., во время которого был ранен и скончался в больнице начальник его охраны. Трёх виновных быстро нашли  и заключили под стражу. Однако, в ходе судебного процесса в Саратовском областном суде с участием коллегии присяжных заседателей, на свет божий вылезла вся подоплёка взаимоотношений потерпевшего Курихина с соратниками-бизнесменами. Курихин сочувствия у присяжных не вызвал и они, как бы в пику ему, взяли и оправдали двух подсудимых, которые по версии следствия были организаторами покушения на Курихина.

*

После операции по декриминализации г. Энгельса, была проведена операция по декриминализации г. Балаково. Выходец из Балаково Ипатов П.Л. покинул кресло губернатора Саратовской области, которое занял ставленник "Вацлава" невзрачный Валерий Радаев, выходец их Хвалынского района, прозванный в прессе "Рыдаевым" за похоронный вид.

"Пан Вацлав" ассоциируется у некоторых саратовцев со спящим котом, который пробуждается от пинка московского государя, но здесь они сильно заблуждаются.

Операции по декриминализации городов Энгельса и Балаково как бы прошли без прямого участия "Вацлава", оказавшегося в тени и сторонке от поднятой шумихи.

Так называемый "спящий кот", на самом деле является "котярой-хищником", который убаюкивает всех своим блаженным спящим видом, но при этом из-за прикрытых глаз зорко следит как за конкурентами-противниками, так и за "друзьями", которые при малейшем негативном положении дел готовы продать мать родную. Подавляющее большинство не замечает мгновенное движение смертельной лапы кота – все видят только, что очередной областной фаворит вдруг повержен и находится в предсмертных политических судорогах, за которыми следует выход "в тираж" – в толпу обычных обывателей.

Ребятишки из известной группы слишком увлеклись, а большие деньги – бизнес, да и политика не любят шумихи в прессе, с почти каждодневными скандалами, судебными процессами. Всё это свойственно шоу-бизнесу и ушедшему на политическое кладбище Аяцкову Д.Ф., а не серьезным людям. У этой группы уже нет будущего в политической жизни региона, они будут продолжать рвать у всех подряд жирные куски по принципу: "А почему этот кусок не мне, а кому-то другому?" Эти люди не могут остановиться и до конца жизни будут "голодными", будут постоянно исходить завистью к любому удачному проекту конкурентов и, в конце концов "подавятся" очередным куском.

Вполне возможно, что "пан Вацлав" использовав эту группу на всю катушку в собственных интересах, в конечном итоге поступит с ними как с использованной туалетной бумагой - сделает их основными фигурантами в давно планируемой и успешно разрабатываемой операции по декриминализации г. Саратова.

Ведь всему своё время: время жить очередной "Саратовской Семье" и время ей умирать – удобряя почву для новой "Саратовской Семьи", и так будет происходить вечно.

20.11.1995 г., 20 лет назад, в г. Саратове в офисе Малого предприятия "Гроза" двумя киллерами были убиты 11 человек из "Чикуновской" группировки, в том числе и лидер "Чикун" – Чикунов Игорь Владимирович, 06.03.1966 г.р. Массовое убийство по настоящее время так и не раскрыто.

Автору этих строк, в 1994-1995 гг. пришлось тесно общаться с этим человеком. Чикунов ни разу не был судим, а его группировка не была признана судом преступным сообществом, организованной группировкой и т.п. Если предположить, что Чикунов выжил бы в 90-е годы, то он вполне мог стать в наше время депутатом Саратовской областной думы, а то и шагнуть повыше – если другим можно, то чем гражданин Чикунов хуже других?

А рядом с "Чикуном", по теории вероятности, в креслах областной думы вполне могли расположиться такие известные саратовцам личности, никогда не судимые граждане, как: "Лапа" – убит 08.04.2003 г., и пережившие многих: "Передрей", "Земец", "Сухой"и уж тем более "бизнесмен Канапа".

**

 

(весь цикл – 9 статей, дается единым массивом)

*

// "Богатей" (г. Саратов). 1999, ноябрь. № 18 (63), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 15 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

Не так давно одна из моих статей, опубликованных в "Богатее", имела весьма смелое название: "Саратовская семья" против украинских машиностроителей". Уже один этот заголовок говорил о том, что автор такое сравнительно новое для отечественной социально-политической действительности понятие как "семья" склонен трактовать гораздо шире, распространять этот термин не только на окружение президента Ельцина, состоящее из его дочерей и приближенных к ним бизнесменов и членов президентской администрации. На мой взгляд, сегодня мы вправе говорить о Семье как о сугубо российском способе самоорганизации новой элиты в посткоммунистическом социуме.

Итак, какие же силы цементируют саратовскую Семью и какими отношениями эти силы связаны между собой? Не претендуя на право "истины в последней инстанции", хотелось бы предложить свою версию того, что же представляет из себя саратовская Семья. Если отталкиваться от данного выше определения Семьи как способа самоорганизации новой русской элиты, то графически это явление можно отразить в виде следующей схемы.

В каждом из квадратиков схемы представлены лица, которые внутри Семьи несут те или иные функции. Функции эти могут быть самыми разнообразными (управленческими, коммерческими, охранительными), но при этом ключевой интерес для всех членов Семьи – "внутрисемейное благополучие". На схеме все эти взаимосвязи очень условно подразделены на три основных типа: служебные, родственные и неформально-деловые. При этом в качестве разновидности родственных связей графически выделяются супружеские узы.

Естественно, что главой Семьи и центром всей схемы является губернатор Дмитрий Аяцков. Именно он определяет основные кадровые назначения на ключевые посты в правительстве Саратовской области и именно от него отходят связи, формирующие Семью. В зависимости от своего положения по отношению к губернатору членов Семьи можно подразделить на две основные группы. Чисто условно я бы назвал их "родственники" и "силовики". Обе группы  имеют своих лидеров, формализованных губернатором на вице-губернаторских должностях. Причём формализация лидеров обеих групп, а стало быть и окончание формирования саратовской Семьи как таковой, произошло сравнительно недавно. Александр Мирошин (лидер "силовиков") стал вице-губернатором в январе нынешнего года, а Сергей Наумов (лидер "родственников") – в августе.

Обе группы внутри себя также не однородны. Каждую из них в зависимости от функций, выполняемых теми или иными членами, чисто условно можно разделить на две большие подгруппы. Так, группу "родственников", уместно было бы подразделить на подгруппу "государственников" (лиц, работающих в органах государственной власти и управления) и "бизнесменов-добытчиков" (персон, занятых обеспечением материального благополучия Семьи и финансированием некоторых социальных начинаний "государственников"). Впрочем, ещё раз хочу подчеркнуть, что грань между так называемыми "государственниками" и "добытчиками" весьма условна и одни и те же лица могут одновременно возглавлять организации и фирмы, занимающие лидирующее положение в тех или иных отраслях бизнеса, и быть при этом "государственниками" – депутатами представительных органов власти различного уровня, советниками губернатора и т.п. В частности, таким совмещением функций отличаются В.Н. Титаев, Г.Э. Пипия и А.П. Малясов. Но об этом позже.

Группу "силовиков" также можно подразделить на две условные подгруппы, которые я бы назвал так: "чекисты" и "клан Мальковых". В отличие от "родственников", у "силовиков" существует чёткая социальная градация. Вы не найдёте ни одного "чекиста", который бы напрямую обслуживал интересы "клана Мальковых", как не найдёте ни одного из Мальковых, напрямую работающих на госбезопасность.

Единственное исключение в группе силовиков – это областной вице-премьер Владимир Марон. Его при всём желании нельзя отнести ни к чекистам, ни к родственникам семейства Мальковых. Такое особое положение Владимира Михайловича вытекает из особенностей его профессии врача, благодаря которой он стал хранителем некоторых медицинских тайн весьма высокопоставленных членов Семьи и их ближайших родственников. В медицинских кругах до сих пор ходят легенды о знаменитой наркологической палате в медсанчасти шарико-подшипникового завода, обслуживавшей весьма влиятельных лиц. Кстати, существование подобной палаты, оснащенной последними  медицинскими новинками по выведению из состояния запоя, было не единственной мароновской ноу-хау на МСЧ ГПЗ. При медсанчасти начал функционировать санаторий-профилакторий на 150 мест, а также диспансерно-диагностическое отделение прямо на заводе.

Первую серьезную попытку выхода в публичную политику Владимир Михайлович предпринял еще весной 1994 года, на выборах в первую областную думу. Тогда г-н Марон баллотировался и как независимый кандидат-одномандатник в Заводском округе № 7 г. Саратова, и как участник списка кандидатов от избирательного блока "Саратовская областная организация Российского союза офицеров запаса", возглавлявшегося Николаем Семенцом. Оба варианта оказались неудачными, но во власть Владимир Марон все же попал. Свою работу в областных органах исполнительной власти он начал еще при Юрии Белых, с июня по сентябрь 1995 года являясь начальником управления здравоохранения Саратовской области. Этим Владимир Михайлович также резко отличается от остальных членов Семьи.

Карьерный взлет Владимира Марона в период губернаторства Дмитрия Аяцкова хорошо известен – от областного министра здравоохранения до областного вице-премьера, курирующего социальную сферу. В заключение хотелось бы отметить еще одну важную особенность Владимира Марона с точки зрения его функциональных обязанностей в Семье. Кроме Дмитрия Аяцкова только он, пожалуй, является связующим звеном между "родственниками" и "силовиками". Известно, например, что с его участием производился взаимозачет поставкой ликсаровского спирта местным учреждениям в счет долгов "Ликсара" в федеральный бюджет.

 

В группу "родственники" я объединил как действительно родных для Аяцкова людей, играющих достаточно важную роль в политической, экономической и культурной жизни губернии, так и формально совершенно посторонних лиц, степень влияния которых на местную жизнь столь высока, что их вполне уместно было бы назвать "коллективным саратовским Березовским".

Среди родственников губернатора следует отметить прежде всего достаточно влиятельные семейные кланы Титаевых, Малясовых, а также младшего брата губернатора – Александра Федоровича Аяцкова.

Формальным лидером группы родственников является вице-губернатор Сергей Наумов, являющийся зятем старшего брата губернатора – Владимира Титаева. В личных беседах Сергей Юрьевич любит подчеркивать, что он паренек с заводской окраины Саратова. Путевку в жизнь Сергей Наумов получил на историческом факультете СГУ, куда поступил в 1983 году после службы в армии. Помимо учебы Сергей Юрьевич активно занимался в университете и общественной работой – был секретарем комсомольской организации факультета. В таком качестве молодой студент-историк чем-то приглянулся товарищу В. Родионову, являвшемуся тогда секретарем обкома КПСС. По словам Наумова, именно благодаря Родионову он после окончания СГУ отправился пополнять свой багаж знаний в братскую ГДР. А вот куда именно – здесь начинаются разночтения. От самого Наумова мне доводилось слышать, что он обучался в академии общественных наук при ЦК СЕПГ. А вот в недавно вышедшей книге "Губерния в лицах" говорится, что это была аспирантура института социальных исследований Академии наук ГДР в Берлине. Однако одна аспирантура не удовлетворила жажду знаний нашего героя. Поэтому после возвращения домой из немецкого государства рабочих и крестьян Сергей Наумов продолжил обучение, если верить вышеназванному изданию, в аспирантуре "Российской академии наук при Президенте РФ". Лично я в этом утверждении глубоко сомневаюсь, поскольку подобного учреждения никогда не существовало в помине. По-видимому, авторы "Губернии в лицах" господа Валеев и Вардугин напутали и назвали Российской Академией Наук то, что сегодня называется Российской Академией госслужбы при Президенте РФ. Первое от второго, как вы сами догадываетесь, отличается так же, как понятия "государь" и "милостивый государь".

Но не будем придираться к словам, а лучше продолжим цитирование биографии Сергея Юрьевича из "Губернии в лицах": "С начала 90-х годов С.Ю. Наумов находится у истоков формирования в Саратове команды профессионалов нового поколения, которую затем свяжут с именем Д.Ф. Аяцкова. Работал с тремя мэрами на ведущих должностях. Был заместителем главы города по социальным вопросам".

Следует отметить, что формирование "команды профессионалов нового поколения", особенно на начальном этапе, не всегда проходило гладко. Первым мэром, с которым довелось работать нынешнему вице-губернатору, был покойный ныне Юрий Борисович Китов, у которого Наумов работал помощником. Однако в 1993 году Сергей Юрьевич срочно уволился с этой должности, оставив наследникам кабинета № 208 батарею початых бутылок и великолепные мужские полуботинки. И хотя формальной причиной того увольнения было "собственное желание", однако старые аппаратчики упорно связывают этот факт с именем "серого кардинала" мэра Ивана Ялынычева. Рассказывают, что именно Ялынычеву удалось доподлинно установить, что той "черной дырой", куда бесследно утекали продукты из холодильника Ю. Китова, была та самая злополучная комната № 208. Правда, то было время, когда уже начиналась борьба за сенаторское кресло между командой действующего мэра и "командой профессионалов нового поколения". Так что вполне возможно, что Сергей Наумов мог стать невольной жертвой этой борьбы.

Второе пришествие Сергея Наумова в администрацию г. Саратова произошло  уже в бытность мэром Александра Маликова. У него-то Сергей Юрьевич и стал заместителем по социальным вопросам. Вот тогда-то муниципальные служащие смогли оценить весь комплекс достоинств нового вице-мэра, основным из которых являлось природная скромность. Чиновницы из орготдела, распространявшие билеты на элитарные концерты заезжих знаменитостей, инаугурации и презентации по подразделениям мэрии, долго не могли понять, почему супруга Наумова – Елена Владимировна регулярно в таких случаях обращается с просьбой выделить ей пару билетиков на "закрытое" мероприятие. Ведь формально всеми билетами, поступающими в мэрию, ведал ее муж. На все эти просьбы Елене Владимировне нередко отвечали отказом и советом обратиться по месту работы (в то время Елена Владимировна являлась заместителем начальника городского управления культуры).

С мэром Аксененко Сергей Наумов работал всего-ничего, где-то около месяца. Потому что после того, как новым губернатором стал Дмитрий Аяцков, Сергей Юрьевич возглавил контрольное управление администрации Саратовской области. И хотя на новом месте работы Сергей Юрьевич вовсю старался быть похожим на своих любимых персонажей – Никколо Маккиавелли, Отто фон Бисмарка и Иосифа Сталина – тем не менее и на этой должности он пробыл не более трех месяцев. Очередной виток в карьере нынешнего вице-губернатора авторы "Губернии в лицах" оценивают так: "Возвращение к научно-преподавательской работе для одних было неожиданностью, для других – объективной закономерностью". Кто эти одни, и кто эти другие, в издании умалчивается. Тем не менее в местном политическом бомонде существует по крайней мере две версии относительно причин ухода Сергея Юрьевича с госслужбы на пост ректора Поволжского кооперативного института в 1996 году. Одни считают, что на посту начальника областного контрольного управления господин Наумов повел себя столь активно и круто, что превратился в одну из ключевых фигур, определяющих кадровую политику нового губернатора.

При этом последовавшая череда увольнений достаточно влиятельных чиновников, которую прочно связывали с именем Сергея Наумова, вызвала глухое недовольство аппарата. В таких условиях Сергей Наумов становился фигурой весьма неприятной и нежелательной для местного политического бомонда. А потому был устранен. Существует и чисто "семейная" версия относительно причины ухода Сергея Наумова из областной администрации. Произошло это якобы потому, что Владимир Николаевич Титаев (родной брат Аяцкова и тесть Наумова) был избран председателем правления облпотребсоюза. Поэтому, оставляя ректорское кресло в учебном заведении, которое начало приобретать черты семейного вуза (в свое время Энгельсский филиал Московского кооперативного института окончили сам губернатор Дмитрий Аяцков, Гулади Пипия), Владимир Титаев уступил его своему зятю – Сергею Наумову. Эта традиция была продолжена в августе нынешнего года. После того, как Сергей Юрьевич стал вице-губернатором, ректором Поволжского кооперативного института стала его жена – уже известная читателю Елена Владимировна (дочь Титаева).

Сам вице-губернатор Наумов весьма скромно оценивает степень влияния своей жены на общественно-политическую жизнь губернии. Изображение ее на схеме "семейных" взаимосвязей он прокомментировал следующей скептической репликой: "Ну уж, Елена Владимировна… Тоже мне великий общественный деятель". Однако, по мнению ряда независимых наблюдателей, произошедшее в последнее время резкое усиление влияния клана Титаевых в значительной степени произошло благодаря энергии и настойчивости Елены Владимировны.

Другим, не менее значимым фактором укрепления позиций Титаевых является резкое повышение за годы правления Дмитрия Аяцкова экономической мощи и влияния облпотребсоюза. Поэтому здесь уместно будет рассказать о старшем брате Дмитрия Аяцкова – Владимире Титаеве, которого с полным основанием можно считать патриархом и духовным лидером всей группы родственников.

Несмотря на то, что Владимир Титаев и Дмитрий Аяцков носят разные фамилии (что говорит о том, что рождены от разных отцов), однако их братские узы неоднократно педалировались в печати как самим Титаевым, так и околоправительственными публицистами и писателями. Так, в начале прошлого года вышла в свет небольшая по объему, но богато иллюстрированная фотографиями книга  с весьма претенциозным названием "Мой брат – губернатор". Автором ее значился Владимир Николаевич Титаев, а консультантом выступил Сергей Наумов. В прошлом же году были опубликованы отрывки из романа "Тропа крутая". Автор – советник губернатора по вопросам культуры Виктор Пичугин. Героями романа, замышлявшегося в жанре семейной хроники, помимо трудолюбивого подростка Димы Аяцкова, стали и его родственники. В том числе братья Владимир Николаевич и Александр Федорович. При этом Володя Титаев со страниц романа предстает перед читателем как мудрый наставник и даже спонсор младших братьев. Со своей первой получки он покупает для Димы велосипед и вслух восхищается многогранностью талантов младшего брата: "Трудно сказать, к чему он больше тянется. Он и плотник, и слесарь, и электрик. На все руки мастер. Откуда это у него? В кого он такой?"

Официальная трудовая биография Владимира Николаевича Титаева достаточно проста: окончание средней школы в 1958 году, год работы учеником слесаря на заводе в г. Горьком, затем служба в армии. По возвращении на гражданку – комсомольская работа в родном Базарно-Карабулакском районе. Однако без высшего образования даже профессиональная комсомольская деятельность не могла обеспечить перспективной карьеры. И поэтому с 1963 по 1967 годы Володя Титаев грызет гранит науки в Саратовском сельскохозяйственном институте. По окончании – снова комсомольская работа, теперь уже в должности первого секретаря Балтайского райкома ВЛКСМ. Но и на этот раз Владимир Николаевич проработал в райкоме недолго. Высоты сельскохозяйственной науки манили к себе молодого комсомольского вожака. И через два года он возвращается на преподавательскую работу в родную "альма-матер" – Саратовский сельскохозяйственный институт. На целых одиннадцать лет, с 1969 по 1980 годы, это стало делом его жизни. Здесь Владимир Николаевич стал доцентом, кандидатом  экономических наук. В это же время (в 1977 году), равняясь на старшего брата, сельскохозяйственный институт закончил и младший брат Титаева – Дмитрий Федорович Аяцков. Любопытно, что подобное сочетание: старший брат преподает – младший брат заканчивает, - стало доброй семейной традицией, впоследствии укорененной и в Энгельсском филиале Московского кооперативного института.

Именно это учебное заведение, ныне гордо именуемое Поволжским кооперативным институтом Московского университета потребительской кооперации, с 1980 года стало основным местом работы Владимира Титаева на долгие шестнадцать лет. Правда, в 1992 году был небольшой перерыв, когда Владимир Николаевич стал директором Центра подготовки кадров потребительской кооперации при Саратовском облпотребсоюзе. Однако и этот пост целиком лежал в русле раз и навсегда выбранного курса верности потребительской кооперации. По-видимому, положительный пример и трудовой энтузиазм господина Титаева на ниве потребительской кооперации оказали значительное влияние на многих членов саратовской Семьи. В свое время Поволжский кооперативный институт заканчивали Дмитрий Аяцков и Гулади Пипия, там же учился младший сын самого Титаева. Да и супруга Владимира Николаевича – Раиса Николаевна Титаева также добилась немалых трудовых успехов на ниве переработки сельхозпродукции. Оставаясь верной городу Энгельсу, ныне она возглавляет совет директоров одного из крупнейших в области Энгельсского мясокомбината. Считается, что именно благодаря Раисе Николаевне и ее умелому руководству на переработку на Энгельсский мясокомбинат поступила значительная часть мясопродуктов, пришедшая в область в качестве гуманитарной помощи.

Говоря о старшем брате губернатора, нельзя не сказать о Владимире Титаеве-политике. Следует отметить такой феномен – старший брат почти никогда не следовал в кильватере политики младшего брата, а иногда даже открыто критиковал некоторые из начинаний Дмитрия Аяцкова. Например, в 1994 году, когда большинство из сторонников Дмитрия Аяцкова на выборах в первую областную думу сплотились в избирательное объединение "Саратовская областная организация российского союза офицеров запаса" (в избирательном списке объединения тогда значились Вячеслав Володин, Владимир Марон, Сергей Суровов, Станислав Бойко, Николай Семенец, Александр Косыгин), Владимир Титаев пытался стать депутатом думы и как одномандатник, и как член избирательного объединения "Блок Явлинского в Саратовской области". Правда, лидеры вышеупомянутого объединения Александр Жаворонский и Николай Владимиров в то время недостаточно корректно оценили степень политической значимости Владимира Титаева, определив его на заведомо непроходное десятое место в избирательном списке. Однако, судя по всему, Владимир Николаевич не был за это на них в претензии. Во всяком случае, и Владимиров, и Жаворонский уже в 1996 году, вскоре после назначения Дмитрия Аяцкова саратовским губернатором, получили достаточно высокие посты в областном правительстве.

В 1994 году Владимир Титаев так и не стал депутатом областной думы, проиграв и в 23-м энгельсском округе бывшему председателю Саратовского облсовета Николаю Макаревичу. Поэтому на выборах в областную думу, состоявшихся в 1997 году, Владимир Титаев произвел передислокацию в родной Базарно-Карабулакский избирательный округ № 14. На этот раз избрание брата губернатора в депутаты облдумы прошло без особых проблем. Посильную помощь здесь оказал другой известный в прошлом деятель потребительской кооперации районного масштаба, а ныне видный бизнесмен и советник губернатора – Александр Малясов. Александр Петрович женат на родной сестре Дмитрия Аяцкова и Владимира Титаева – Нине Федоровне, а, стало быть, является зятем нашего губернатора.

В отличие от Владимира Титаева, вся жизнь которого есть пример беззаветного служения на ниве теории и практики потребительской кооперации, жизнь Александра Масясова имела несколько  резких поворотов. Значительную часть своей трудовой биографии Александр Петрович Малясов посвятил службе в милиции. Последняя должность – начальник районного уголовного розыска. Затем (примерно с середины 80-х годов) господин Малясов возглавлял райпотребсоюз. Ох уж эта извечная "семейная" тяга к кооперативному движению! "Райпотребсоюзовский" период в жизни Александра Малясова ныне оброс мифами и легендами, широко распространенными среди жителей Базарно-Карапбулакского района. Одна из них повествует о том, что именно благодаря деятельному участию Александра Петровича Дмитрий Аяцков состоялся как политик федерального уровня. Связано это якобы было с тем, что в конце 80-х годов Александр Петрович познакомился и тесно сошелся с тогдашним директором Камышинского стеклотарного завода Валерием Махарадзе. По-видимому, первоначально это знакомство носило исключительно деловой характер и диктовалось необходимостью поставок стеклотары для нужд районных кооперативов. Однако со временем отношения с Махарадзе стали настолько тесными и дружными, что Валерий Антонович не раз приезжал погостить и отдохнуть в Базарно-Карабулакский район. Не исключено, что во время одного из таких дружеских визитов состоялось знакомство Валерия Махарадзе с Дмитрием Аяцковым.

После августа 1991 года карьера Валерия Махарадзе пошла на подъем. Из председателя Волгоградского облсовета (каковым Махарадзе являлся с апреля 1990 г.) он вырос до должности главного государственного инспектора – начальника контрольного управления Администрации Президента РСФСР, члена Государственного совета при Президенте РСФСР. А с марта по декабрь 1992 года (т.е. в правительстве Гайдара) Валерий Махарадзе занимал пост заместителя председателя Правительства Российской Федерации по оперативному управлению. И хотя к началу 1996 года Валерий Махарадзе оставил практически все из вышеперечисленных постов, тем не менее именно его бывший саратовский губернатор Юрий Белых считает одним из основных виновников своей отставки и назначения на губернаторский пост Дмитрия Аяцкова.

Но вернемся к Александру Малясову, которого народная молва считает одним из наиболее влиятельных лиц в экономике района. По информации наших источников, членам семьи Малясовых в районе принадлежит сеть магазинов, две автозаправки, половина нефтебазы. Они также владеют крупными пакетами акций местного элеватора на 200 тыс. тонн и ликеро-водочного ЗАО "Бализ". Однако, несмотря на свои явные успехи в бизнесе, Александру Малясову присуща истинно крестьянская любовь к земле, большим наделом которой он располагает. Местные жители утверждают, что основной специализацией малясовской фазенды, расположенной в районе села Тепляковка, на землях бывшего колхоза "Красная звезда", является чечевица. Любовь бывшего милиционера к столь экзотической для Саратовской области культуре объясняется высоким спросом на нее на мировом рынке. А расположенные поблизости от фазенды три хорошо асфальтированных трассы решают все проблемы с вывозом традиционно богатого урожая.

Под стать супругу и Нина Федоровна Малясова, которая уже не одно десятилетие трудится в должности главного бухгалтера Базарно-Карабулакского райОНО. Долголетний добросовестный труд Нины Федоровны снискал признательность не только ее земляков – базарно-карабулакцев, но и руководителей государства. Нина Федоровна удостоена звания заслуженного экономиста Российской Федерации.

Еще одной несомненной заслугой четы Малясовых перед государством и обществом является воспитание двух достойных детей. Старший сын Малясовых Валерий, несмотря на свою молодость, возглавляет районный комитет по экологии и является депутатом районного собрания от села Тепляковка. Про младшего сына Малясовых Романа, который летом нынешнего года по окончании средней школы был удостоен золотой медали и подарочных часов, "Богатей" уже писал. Ныне Рома Малясов является студентом Саратовской государственной академии права, предпочтя профессию юриста семейному кооперативному бизнесу.

Нельзя не сказать и еще об одном человеке, которого народная молва относит к родне Д.Ф. Речь идет о Юрие Владимировиче Моисееве – нынешнем главе администрации Балтайского района. В биографии Юрия Владимировича, опубликованной в книге "Губерния в лицах", есть такие строки: "В 1995 году Юрий Владимирович возглавляет строительство храма во имя св. благоверного князя Дмитрия Донского в с. Столыпино, строительство которого благодаря его высоким организаторским способностям в начале ноября 1996 года было завершено".

Принято считать, что главным строителем храма в селе Столыпино был Дмитрий Аяцков, а второстепенными – военные строители, подчиненные генерала Якимкина. И вот в губернии находится чиновник, который не только рискует оспаривать эту официальную версию, но и приписывает себе приоритет строительства храма. Очевидно, что позволить себе подобное мог только человек, занимающий определенное (и, заметим, весьма прочное) положение в "саратовской семье".

Завершая рассказ о членах саратовской Семьи, неправильно будет умолчать и о младшем брате губернатора – Александре Федоровиче Аяцкове. Правда, на фоне других своих родственников Александр Федорович выглядит своеобразной "золушкой". Может быть, потому что Александр Федорович никогда особо не стремился к власти и высоким командным должностям, известно про него до обидного мало. Из неофициальных источников удалось выяснить, что в 80-е годы Александр Аяцков работал простым рабочим на 465-ом оборонном заводе. Однако в начале 90-х годов, когда саратовская оборонка стала переживать не лучшие времена, Александр Федорович был замечен на должности руководителя одного из городских автотранспортных предприятий. По-видимому, в это же время Александр Аяцков стал одним из учредителей фирмы "ОРБИ ПТК", которую возглавлял весьма близкий к Дмитрию Аяцкову по работе в птицепроме бизнесмен Гулади Пипия. Сохраняется ли и сегодня присутствие Александра Федоровича в этом первенце Гулади Эрастовича, сказать трудно. Однако известно, что и сам Александр Федорович стал владельцем торговых предприятий. Считается, что он является хозяином респектабельного магазина "Волжский" (Московская, 57). На вывеске этого магазина очень непродолжительное время присутствовало упоминание фамилии Аяцкова. Однако из-за возникших в нашем непонятливом народе различных пересудов вывеска была видоизменена и фамилия Аяцков с нее исчезла.

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 1999, декабрь. № 19 (64), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 12 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

В группу "силовиков", на схеме взаимосвязей саратовской Семьи, объединены как члены руководства Саратовской области, работающие в областном Совете безопасности, так и лица, занимавшие ранее и занимающие ныне весьма солидные посты в структуре областного управления ФСБ. Весьма условно группу "силовиков" я бы подразделил на две большие подгруппы: чекистов и "клан Мальковых". В каждой из этих подгрупп существует свой неформальный лидер, оказывающий влияние на определенные, весьма важные участки жизни Саратовской губернии.

 

Явным лидером политической подгруппы чекистов является Александр Петрович Катков, полковник ФСБ и с лета прошлого года руководитель аппарата губернатора Саратовской области. Несмотря на то, что в структуре исполнительной власти Саратова господин Катков начал работать с начала 90-х годов, до недавнего времени он оставался в тени и как политическая фигура практически не упоминался в прессе. Что касается официальной биографии Александра Каткова, то на начальном ее этапе она сильно смахивает на биографию Вячеслава Володина. Вот как сам лидер "чекистов" рассказывал об этом в интервью газете "Саратовские губернские ведомости":

"Закончил Саратовский институт механизации, некоторое время работал на кафедре экономики в качестве ассистента. Занимался общественной деятельностью на профсоюзном поприще. С 1991 по 1998 г.г. отслужил в органах госбезопасности. Прошел путь от оперуполномоченного до заместителя начальника управления." ("СГВ" от 3 июня 1998 г.).

Людям, знакомым с особенностями службы на офицерских должностях в силовых структурах, карьера Александра Каткова может показаться головокружительной. Всего за семь лет дослужиться от лейтенантской должности до полковничьей (и получить-таки полковника) сможет далеко не каждый. Однако, по имеющейся у нас информации, свою службу в качестве кадрового офицера КГБ Александр Петрович начал не в 1991 году, а как минимум на десятилетие раньше.

Действительно, начав с должности оперуполномоченного в начале 80-х годов, очень скоро Александр Катков стал руководить 5-м отделением в 5-м отделе Управления КГБ СССР по Саратовской области. Поскольку людям малосведущим сочетание двух пятерок мало что скажет, стоит пояснить некоторые особенности структуры КГБ эпохи развитого социализма. В зависимости от "специализации" в структуре КГБ существовало более десятка управлений и служб, каждая из которых имела свой порядковый номер. Например, Первое главное управление – внешняя разведка; Второе главное управление – внутренняя безопасность и контрразведка; Третье – военная контрразведка и т.д. Однако наиболее одиозным из всех управлений КГБ было печально знаменитая "пятерка", занимавшаяся борьбой с идеологическими диверсиями, а проще говоря – политическим сыском. К началу 90-х годов сам факт существования "пятерки" столь сильно дискредитировал курс и идеи главного архитектора перестройки Михаила Горбачева, что к концу его правления название управления было изменено. Оно стало называться Управлением по защите конституционного строя.

По аналогии с нумерацией и специализацией в центральном аппарате КГБ, в каждом региональном управлении существовали отделы с аналогичными функциями и порядковыми номером. То есть в Саратовской области борьбой с инакомыслием занимался 5-й отдел местного управления КГБ. А 5-е отделение вышеназванного отдела специализировалось на борьбе с идеологическими диверсантами среди сотрудников учреждений здравоохранения, аптек и учебных заведений медицинского профиля.

Уже в те годы в молодом офицере появились лучшие качества, необходимые профессиональному контрразведчику. В августе 1997 года, уже пребывая на должности заместителя начальника УФСБ по Саратовской области по кадрам, Александр Петрович так определил комплекс качеств, необходимых для профессионалов из госбезопасности: "Если попытаться нарисовать обобщенный образ сотрудника спецслужбы, то он должен являть собой сплав общей эрудиции, глубоких знаний в какой-либо конкретной области, профессионального опыта, способности к творчеству, высокой дисциплины и преданности делу, которому служишь. Важное значение имеют и такие личные качества как умение быстро ориентироваться и легко адаптироваться в незнакомой обстановке, оперативно реагировать на внезапное изменение ситуации и самостоятельно принимать адекватные решения; наличие воли, способности подавлять в себе чувство страха, умение вызывать расположение и симпатию окружающих…"

По оценкам ряда коллег Александра Каткова, именно это последнее качество, которым наш герой обладал в полной мере, во многом предопределило его успешное продвижение по службе. Ведь в его случае умение вызывать расположение и симпатию окружающих гармонично сочеталось с его служебным положением. Сегодня, наверное, и сам Александр Петрович не сможет сказать, сколько хороших людей он помог вырвать из лап опасных болезней, обеспечивая в условиях острейшего дефицита импортными лекарствами. Наверное, некоторые из ныне практикующих в Саратове врачей и до сего дня должны быть благодарны Александру Петровичу за помощь в поступлении в очень популярный в 80-е годы медицинский институт. При этом мне не известно случаев, чтобы в те же годы кто-либо из саратовских медиков подвергался каким-либо гонениям по политическим мотивам, посадкам или высылкам. Обозревая карьеру Александра Каткова за первое его десятилетие службы в КГБ, невольно удивляешься, как этот человек, находясь на таком ответственном карательно-охранительном посту, сумел стольким людям сделать хорошее и почти никому – плохое. Со многими руководителями учреждений здравоохранения и сопутствующих медицине организаций у Александра Каткова и сегодня сохраняются самые добрые и неформально-деловые отношения. Более того, в среде областных чиновников поговаривают, что работающие ныне на ответственных постах в областном Совбезе бывшие медики Владимир Марон и Сергей Утц являются своего рода "крестниками" Каткова. При этом мнение Александра Петровича для них не менее значимо, чем мнение их непосредственных руководителей.

Разгром августовского путча, расформирование КГБ и последовавшее реформирование структуры органов госбезопасности поставили Александра Каткова перед непростой задачей самоопределения. Новое руководство страны более не нуждалось в его преданности тому делу, которому он верой и правдой отслужил около 10 лет. Нужно было, не меняя общего профиля приобретенных за прошедшее десятилетие профессиональных навыков, найти нового потребителя своих достаточно специфических услуг. И надо отдать должное умению Александра Петровича "быстро ориентироваться и легко адаптироваться в незнакомой обстановке": он изменил профиль своей деятельности, перенеся акцент в ней со служения "делу" на служение телу. Или, если быть более точным, стал помощником мэра Саратова Юрия Китова по вопросам безопасности.

Кто тогда мог знать, какие кадровые и политические катаклизмы подстерегают Александра Каткова на этой должности, которой было отдано около трех лет его жизни. Думаю, мне нет особой нужды напоминать читателям, что Юрий Китов (первый мэр Саратова, за безопасность которого отвечал Катков) покончил жизнь самоубийством при весьма таинственных обстоятельствах. Для второго мэра – Александра Маликова – окончание его карьеры на посту главы городской администрации завершилось более благополучно: почетным перемещением на малозначительный пост председателя облкомэкологии.

Несмотря на столь различный финал в политических карьерах двух упомянутых выше глав администраций Саратова, обе отставки имели одну и ту же подоплеку. А именно: в руках политических оппонентов мэров Китова и Маликова в определенный момент оказывался серьезный компромат против них, который использовался по мере политической целесообразности. Наверное, подобный крах политической карьеры двух патронов подряд мог вполне поставить крест на профессиональной карьере их референта по вопросам безопасности. Но в случае с Александром Катковым все как раз наоборот. После смещения в 1996 году Маликова с поста мэра, Катков с резким повышением по службе возвращается в родное управление ФСБ по Саратовской области. Фактически он становится вторым человеком в иерархии саратовских чекистов, заняв пост заместителя начальника управления по кадрам. При этом господин Катков умудрился не только резко вырасти по должности в органах госбезопасности, но и сохранить свое влияние в органах исполнительной власти, получив в том же 1996 году пост помощника губернатора. Это был первый формальный знак признания заслуг Александра Петровича новой властью. А еще через год, т.е. летом 1997 года, господин Катков был даже награжден медалью ордена "За заслуги перед Отечеством" 2-й степени в числе таких близких к Дмитрию Аяцкову людей как Александр Дурнов.

Следует отметить, что присущую, наверное, одному ему способность одновременно сохранять свое влияние и в структуре ФСБ и в органах исполнительной власти Александр Катков достаточно отчетливо проявил и на нынешнем посту руководителя аппарата губернатора. Известно, что преемник Каткова на должности заместителя начальника УФСБ по кадрам, полковник Александр Бурдавицын вот уже более года работает, имея сомнительную приставку "и.о.". Наши источники в чекистских кругах объясняют это обстоятельство какой-то сверхъестественной способностью Александра Петровича, формально являющегося ныне сугубо цивильным человеком сохранить за собой прежнюю должность в управлении ФСБ. Складывается впечатление, будто полковник Катков отбыл в длительную командировку в аппарат губернатора, но вот-вот может вернуться.

Правда, за период пребывания  Каткова в этой импровизированной командировке не все в его карьере складывается так как хотелось бы. Так, какие-то буквоеды и крючкотворы в Москве на корню "зарубили" представление полковника Каткова к генеральскому званию. Причем "зарубили" с железной формальной аргументацией, что такие должности, как зам. начальника УФСБ, или руководитель аппарата губернатора, не соответствуют генеральским погонам. А вот должности, которые по рангу соответствуют генеральскому званию – т.е. должности секретаря областного Совбеза, вице-губернатора и начальника УФСБ по Саратовской области прочно заняты.

Убрать Александра Мирошина или Анатолия Трегуба с занимаемых ими постов возможно только при условии, что губернатор почувствует сугубую опасность, исходящую от этих людей или их подчиненных для своих интересов или для деятельности иных членов Семьи. Иных способов реализации этой задачи, кроме регулярного вброса политической дезинформации или громкой, хорошо организованной провокации, направленной на дискредитацию некоторых институтов областной власти, не существует.

В этой связи стоит обратить внимание на регулярный выпуск газеты "Саратовский репортер", с первых же номеров усвоившей нетрадиционный для отечественной журналистики жанр клеветнического политического доноса. В настоящее время многие местные политические обозреватели склонны считать, что к изданию "Саратовского репортера" причастны Мирошин и Россошанский. Намеки на такое кураторство появлялись и в газете "Грани", и в "Земском обозрении". Пока что никакого официального опровержения этих версий не последовало, а потому можно считать, что "Саратовский репортер" продолжает выходить как бы под эгидой областного Совбеза.

Лично я не совсем уверен, что все политические слухи и сплетни, изливаемые на страницах "СР", есть исключительно плод больного воображения некоторых не в меру ретивых чиновников Совбеза. Зная интеллектуальную мощь вице-губернатора А. Мирошина, никогда не поверю в то, что именно этот руководитель способен стать инициатором провокационной многоходовки в печати, имеющей целью стравить первых лиц губернии, областного центра и лидеров столичного избирательного блока "Отечество – Вся Россия". Тем не менее события последних дней как бы специально еще раз наталкивали политизированную публику на мысль, что главным центром политической провокации в губернии является областной Совбез. Серия публикаций конца ноября в "Комсомольской правде", вышедших под заголовком "Проблем так много половых на улицах Саратова" – достаточно яркое тому подтверждение.

Главным героем сексуальных репортажей журналистки "КП" Ульяны Скойбеды стал Сергей Утц. На первый взгляд подобное обстоятельство может показаться странным. На занимаемый им ныне пост руководителя секретариата областного Совбеза Сергей Рудольфович пришел сравнительно недавно, в начале нынешнего года. С момента своего появления в Совбезе Сергей Утц выгодно отличался от большинства сотрудников этого ведомства. Если раньше кадровый костяк областного Совбеза составляли бывшие сотрудники УВД области, уволенные генералом Булгаковым по самым различным причинам, то внук известного в Саратове профессора-медика Моногенова Сергей Рудольфович Утц резко выпадал из очерченного выше круга. Началом его блестящей карьеры стало окончание с золотой медалью престижной 19-й средней школы. Затем было поступление в Саратовский медицинский институт, где Сергей Рудольфович благополучно совмещал успешную учебу и руководство студенческим научным обществом. В то же время у студента-медика Сергея Утца стали появляться солидные научные публикации, некоторые даже в зарубежных научных источниках. Таким образом, уже на студенческой скамье создавалась основа научной карьеры будущего доктора медицинских наук. Правда, и в медицинских кругах находились недоброжелатели, утверждавшие, что Утц добился всего лишь благодаря своей маме – профессору и доктору медицинских наук.

По-видимому, на каком-то этапе своей успешной карьеры молодой и многообещающий студент-медик попал в поле зрения куратора саратовского здравоохранения, а ныне полковника ФСБ и руководителя аппарата губернатора Александра Каткова. И не только попал, но и приглянулся своей смышленостью, а также такими немаловажными качествами как "умение быстро ориентироваться и легко адаптироваться в незнакомой обстановке, оперативно реагировать на внезапное изменение ситуации и самостоятельно принимать адекватные решения".

Не знаю уж, самостоятельно ли принял Сергей Утц решение о переходе на должность руководителя аппарата вице-губернатора Мирошина и насколько подобное решение можно считать адекватным, но на новой должности профессор и доктор наук стал использовать методы, больше подходящие КГБ или Моссаду.

Сначала УТЦ инспирировал в местной газете заметку о том, что в городе орудуют шесть спидоносных проституток. Потом, что объявился маньяк, проституток убивающий. Потом – что две больные спидом "мстительницы" намеренно хотят заразить всех саратовских мужчин.

Не находясь в Саратове, практически невозможно понять всю прелесть разыгранной с участием Утца интриги. Ведь в то время, когда на процессе в Кировском суде представитель вице-губернатора Мирошина доказывал невозможность и противозаконность вмешательства своего доверителя в оперативную деятельность милиции, один из ближайших подчиненных Мирошина давал для одной из самых тиражных газет страны комментарий о взаимодействиях Совбеза и милиции, в котором прямо требовал от сотрудников милиции грубо нарушать закон: давать ложные сообщения о якобы заложенных где-то гранатах, выламывать двери и т.п.

Прочтение подобного способно породить как минимум две гипотизы. Первое: рассказывающий чиновник – окончательный отмороженный придурок с уровнем интеллекта, не достаточным даже для областного Совбеза. Однако прошлое Сергея Рудольфовича убеждает как раз в обратном. Поэтому волей-неволей приходится остановиться на второй версии. А именно: все, что с помощью Сергея Утца вылезло на страницы "КП", есть лишь хорошо спланированная провокация – "подстава" под Александра Мирошина, инициатором которой является куда более влиятельная, чем Утц, фигура. Косвенных признаков присутствия этой таинственной фигуры в материале "комсомольской" корреспондентки более чем достаточно. Это и практически свободный доступ столичной репортерши к губернатору. Это и обильная приправа ее публикаций работами личного губернаторского фотографа Олега Митрохина (находящегося, как и вся губернаторская пресс-служба, в подчинении у полковника Каткова).

Итак, публикации в "КП" по половым проблемам состоялись. И что же? Губернатор посыпал голову пеплом? Нет. Секретарь совета безопасности публично признал незаконность практикуемых в его ведомстве методов и подал в отставку? Ничего подобного! Сергей Рудольфович Утц, как истинный потомок русских интеллигентов, усовестился и застрелился? Не в этой жизни! Все участники этого газетного трагифарса восприняли его спокойно и никак (по крайней мере внешне) не отреагировали на произошедшее. По-видимому, все трое были прекрасно осведомлены о том, "откуда дует ветер", а потому отнеслись ко всему как к должному.

Ведя разговор о саратовских чекистах, входящих в Семью, нельзя не вспомнить и об Андрее Россошанском.

Уже в школьные годы появились многие положительные черты нашего героя, впоследствии пригодившиеся ему и в КГБ, и в политике: "Не знаю, откуда во мне это взялось, но уже в 25 школе я умел решать конфликтные ситуации не столько традиционным мордобитием, сколько дипломатическим путем. А в 13-й стал председателем учебного комитета школы, которую закончил с весьма приличными оценками".

Не буду утомлять читателя перечислением всех заслуг Андрея Россошанского в школе, СГУ и на ПО "Корпус", в оперативно-комсомольских и строительных отрядах. Начну, пожалуй, со скандального разоблачения Андрея Россошанского Григорием Ахтырко в начале 90-х годов. В то время старший лейтенант Россошанский уже пять лет работал в КГБ, куда попал из ПО "Корпус". И вот в "Литературке" появляется статья Игоря Гамаюнова с признаниями радиожурналиста Григория Ахтырко, кающегося в своих связях с КГБ:

"Я давал обычно информацию о событиях. Очень редко – о людях… Очередного опекуна, старшего лейтенанта Россошанского, звали Андреем, мы с ним ровесники, были на "ты": телефон 24-05-77…" Как сообщил Ахтырко, Россошанского интересовали политические настроения в организации воинов-интернационалистов "Долг", ближайшие планы группы саратовских анархистов Ольги Пицуновой и дела в ряде других неформальных политических организаций.

Что же касается собственных признаний Андрея Россошанского о его былой работе в КГБ, то они выглядят так: "Особенно омерзительным было то, что упрекал он (Ахтырко – А.К.) меня в грехах, никогда мною не совершенных. Ибо я не занимался политическим сыском, а работал в отделе контрразведки, и в задачу нашу входило выявление агентов иностранных разведок, равно как и подготовка на строго добровольной основе наших людей для выполнения аналогичных функций за пределами Родины" ("Новый стиль, 8.12.95). Думаю, что байка, рассказанная господином Россошанским, выглядит малоубедительно даже для людей, далеких от премудростей разведки и контрразведки. А уж те, кто хоть что-то понимает в этих премудростях, прекрасно осведомлены, что подготовкой агентов для работы "за пределами Родины" занимались в Первом главном управлении (ПГУ) КГБ СССР, но уж никак не в региональных управлениях. Ну а уж совмещение в одном лице функций контрразведчика и вербовщика разведчиков и вовсе выглядит неуместной выдумкой.

Впрочем, своей якобы уход из КГБ Андрей Россошанский также был склонен объяснять не столько разоблачениями Ахтырко, сколько изменениями политической ситуации в стране: "В это время вербовать и готовить новых тайных эмиссаров представлялось уже делом, по меньшей мере, безответственным. (…) Примириться с происходящим я не мог. Поэтому и счел необходимым уйти из КГБ".

С сожалением вынужден констатировать еще одну "неточность" Андрея Владимировича. По моим данным, с организацией, носящей ныне название ФСБ, он не расстался до сего времени. В качестве доказательства могу привести такой факт: в 1997 году, к 80-летию органов ВЧК-ОГПУ-НКВД-КГБ местное издательство "Летопись" под эгидой УФСБ по Саратовской области выпустило сборник "На страже безопасности России". Мое внимание привлекла групповая фотография с длинной подписью "Заместитель директора ФСБ России генерал-полковник А.А. Беспалов с руководящим составом Управления в период празднования 200-летия Саратовской губернии, сентябрь 1997 г." Мы специально приводим фрагмент этого фото, на котором во втором ряду, за спинами генерал-полковника А.А. Беспалова и полковника А.П. Каткова хорошо виден А.В. Россошанский. Спрашивается, как же попал Россошанский в руководящий состав УФСБ, если осенью 1997 года он официально возглавлял областное министерство по делам молодежи, спорту и туризму? Впрочем, это не единственная фотография, запечатлевшая подобную "странность". Однажды в пресс-службе саратовской таможни мне показали целый альбом, запечатлевший различные моменты торжественной презентации нового здания этого ведомства в августе 1995 года. Среди прочих высокопоставленных чинов, присутствовавших на той закрытой презентации, мое внимание привлекли два человека в военной форме, с погонами на плечах. Правда, генерал Протасов имел на своих погонах генеральскую звездочку, а вот стоящий за его спиной Андрей Россошанский – только майорскую. Но и это, согласитесь, большой прогресс: всего за пять лет, не занимаясь реальной оперативной работой, вырасти из проколовшегося "старлея" до майора.

Напомню, что фотографии с таможни были датированы августом 1995 года. А спустя два месяца майор ФСБ Андрей Россошанский под видом преуспевающего бизнесмена от реформаторского движения "Наш дом – Россия" стал баллотироваться в Государственную Думу России. Спрашивается, что же лежало в основе такого служебного (по линии ФСБ) и политического успеха? Чтобы ответить на этот вопрос, стоит заглянуть в ту часть биографии нашего героя, которая называется "бизнес".

Бизнес Андрея Россошанского – это пожалуй, одна из наиболее малоизвестных и теневых страниц его деятельности. Сам Россошанский об этой странице своей биографии рассказывает достаточно скупо: "В условиях рынка я решил заниматься тем, чему меня учили в разведшколе – сбором и реализацией информации. Параллельно возник еще ряд коммерческих идей…"

Из упомянутого выше справочника "Лица России" можно узнать, что в 1991-1992 годах Андрей Россошанский являлся заместителем директора рекламно-информационного агентства Саратовского отделения Всероссийского фонда культуры. На этой должности вряд ли в полном объеме можно было использовать навыки, полученные в разведшколе. Тем не менее именно в это время у нашего героя прорезались некоторые из увлечений, которые впоследствии засияли всеми цветами радуги на более высоких должностях. В частности, увлечение яхтингом, которое, по отзывам очевидцев, принесло немалые доходы рекламно-информационному агентству. Последнее, в частности, даже выступило инициатором парусных гонок профессионального типа, в ходе которых каждая из команд-участниц вносила в призовой фонд по 18-20 тысяч рублей (довольно большие для 1991 года деньги).

Однако рекламные объявления, размещаемые на бортах яхт, хоть и приносили определенные дивиденды, но не открывали дороги ни в большую политику, ни в большой бизнес. Но судьба сама подфартила нашему герою – в 1992 году в России начиналась приватизация. Упустить такой шанс Андрей Россошанский не мог. В период с 1992 по 1996 годы он становится учредителем и руководителем ряда фирм – директором ТОО "Андрей", генеральным директором агентства "Андрей", генеральным директором редакции газеты "Новый стиль".

Если быть более точным, то с началом приватизации в ряде крупных городов России (в том числе и в Саратове) на деньги Госкомимущества были созданы газеты с аналогичными названиями "Приватизация для всех". Задача этих газет состояла в том, чтобы освещать и пропагандировать ход приватизации и экономической реформы. С концом ваучерной приватизации большинство аналогичных газет в других регионах закрылось. А вот в Саратове благодаря усилиям Андрея Россошанского "Приватизация для всех" переродилась в "Новый стиль" и в таком качестве просуществовала аж до весны 1997 года.

В чем же причина такого успеха? Некоторые из местных аналитиков объясняют это хорошими отношениями Россошанского с кругами, близкими к тогдашнему первому заместителю председателя правительства РФ Анатолию Чубайсу. Правда, другие обозреватели в качестве дополнительных источников финансирования издательской деятельности "Нового стиля" указывали гранты от американского фонда "Евразия" и английской консалтинговой фирмы "Соер-миллер". Последняя, в частности, выступила спонсором такого малоизвестного авангарда саратовской журналистики, как созданная при участии Россошанского так называемая Ассоциация журналистов Саратовской области, пишущих на экономическую тематику "КЭП-информ". Любопытно, что одной из ключевых фигур в этой ассоциации стал вовсе не журналист, а весьма близкий к Россошанскому бизнесмен Михаил Яковлев. Тот самый Михаил Павлович Яковлев, который баллотировался в Государственную Думу от проправительственного блока "Медведь".

Спрашивается, зачем надо было Россошанскому определять уже немолодого и весьма далекого от журналистики Михаила Яковлева в эфемерную журналистскую организацию "КЭП-информ"? Думается, что таким образом он получал доступ к финансам, идущим на избирательную кампанию проправительственных кандидатов. В начале апреля 1996 г. управлением юстиции администрации Саратовской области под № 737 было зарегистрировано Саратовское общественное региональное учреждение "Народный дом". Соучредителями саратовского "Народного дома" выступили ряд весьма известных в области общественных организаций (НДР, РНК, "Выбор России" и т.д.). Пост директора "Народного дома" учредители доверили заместителю председателя журналистской ассоциации "КЭП-информ" Михаилу Яковлеву.

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, январь. № 1 (65), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 12 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

Если верить официальной биографии Михаила Яковлева, его пути с Россошанским пересеклись в 1994 году. Именно с этого времени Михаил Павлович работал директором ЧИП "Агентство Андрей", заместителем председателя правления Ассоциации журналистов Саратовской области "КЭЧ-информ" и директором саратовского регионального общественного учреждения "Народный дом". Несмотря на всю несхожесть названий и задач трех вышеперечисленных организаций, организационно-генетически они были весьма тесно связаны между собой. Так, "Агентство Андрей" являлось учредителем газеты "Новый стиль". Из журналистов этой газеты был в основном рекрутирован и состав ассоциации "КЭЧ-информ". В то же время "Новый стиль", как явствовало из выходных данных этой газеты, являлся официальным органом ассоциации "КЭЧ-информ". И именно "КЭЧ-информ" явилась одним из соучредителей Саратовского регионального общественного учреждения "Народный дом".

В числе основных целей и задач этого учреждения значилось "оказание содействия при подготовке избирательных кампаний Президента РФ, в органы Государственной власти РФ и органы местного самоуправления". Таким образом, "Народные дома", созданные весной 1996 года в большинстве регионов России, стали основными распределителями крупных финансовых потоков, идущих на президентскую избирательную кампанию. А Михаил Павлович Яковлев, как уже было сказано выше, стал директором саратовского "Народного дома". Таким образом, к весне 1996 года усилиями Андрея Россошанского сложился своеобразный консорциум из учреждений и организаций, служащих лишь одной цели – превращению финансовых средств в энергию политической рекламы. Располагалось все это мудреное хозяйство в одном месте – втором этаже бывшей гостиницы "Европа" и охранялось бойцами бюро охраны "Гранит", созданного членами Союза социально-правовой защиты ветеранов госбезопасности "Витязь". Следует отметить, что ни до, ни после "Нового стиля" в Саратове не существовало редакций, доступ в которые был столь жестко лимитирован самими учредителями. Ну, а с началом активного развертывания президентской избирательной кампании, перманентно переросшей в Саратове в губернаторскую, в той же "Европе" размещались избирательные штабы различного уровня. Но вот что любопытно: если областной избирательный штаб Ельцина с соответствующей приемной размещался на 3 этаже "Европы", и вся попадающая в него информация затем активно использовалась на страницах "Нового стиля", то губернатор Аяцков доверил структурам Россошанского лишь один из своих районных штабов. Думаю, весьма любопытно будет разобраться, как же функционировал "консорциум Россошанского", и что в итоге поимели входящие в него организации и люди?

Газета "Новый стиль" просуществовала до весны 1997 года. Причем пока этот еженедельник получал солидные финансовые влияния извне, он имел весьма оригинальную схему распространения: часть тиража бесплатно разносилась по квартирам саратовцев, а часть поступала в розничную продажу по линии "Роспечати". Согласитесь, что при такой системе любой контролирующей организации весьма сложно проследить реальные доходы и убытки такой газеты. При всем этом в периоды думской избирательной кампании 1995 года (в которой, напомним, Россошанский участвовал как кандидат-одномандатник от "НДР"), а также президентской и губернаторской кампаний 1996 года "Новый стиль" выступал как один из активнейших агитаторов за кандидатов от партии власти.

Что же касается содержательной стороны дела, то еще летом 1994 года Россошанский провел собрание с журналистами руководимой им газеты, на котором обозначил круг рекомендуемых к освещению тем. Так, Андрей Владимирович порекомендовал подчиненным вернуться к пропаганде положительного опыта канувших в Лету студенческих оперативных и строительных отрядов. В качестве же примера публикаций, на тематику которых отныне в "Новом стиле" накладывается табу, были приведены критические статьи Александра Свешникова о пропускном режиме в администрации области и о выселении Кировского райсуда из здания, ныне занимаемого облдумой.

Весной 1997 года, когда финансовое положение двух саратовских газет – "Нового стиля" и "Зари молодежи" – стало просто угрожающим, в недрах министерства по делам молодежи, спорту и туризму, возглавляемого Россошанским, родился пространный документ под названием "Предложение по созданию газеты на основе концепции взаимодействия со структурами Правительства Саратовской области". Типаж нового издания был определен как "своя домашняя" или "семейная" газета. Спрашивается, зачем понадобилось Россошанскому в условиях, когда в Саратове загибались (и загнулись-таки) две газеты, завоевавшие определенную нишу на местном информационном поле, вдруг выступать с новой дорогостоящей инициативой? Ведь если верить смете, приложенной к обсуждаемому проекту, то годовые расходы государственных средств на "семейную" газету в зависимости от тиража варьировались в пределах от 960 до 1512 миллионов рублей. Из этих сумм немалые средства предполагалось потратить на оплату аренды техники. При этом, как следует из текста проекта, "на первом этапе функционирования газеты оборудование может быть арендовано у Ассоциации журналистов Саратовской области "КЭЧ-информ"… По возможности – оборудование приобретается". Согласитесь, что предложенный механизм перекачки государственных средств на счета общественной организации не является столь уж оригинальным. Другое дело, что в 1997 году этому проекту не суждено было стать реальностью.

Не дожила до наших дней и Ассоциация журналистов "КЭЧ-информ", самоликвидировавшаяся в июне 1997 года. Единственная структура из созданных при участии Россошанского, благополучно дотянувшая до нашего времени – это саратовское учреждение "Народный дом". Причин подобной живучести, на мой взгляд, объясняется теснейшей кооперацией "Народного дома" с различными правительственными структурами даже тогда, когда бури основных избирательных кампаний миновали и пришла пора политического штиля. Как подтверждение тому в моем архиве хранится буклет, выпущенный по заказу областного министерства по делам молодежи, спорту и туризму к фестивалю элегантности и красоты "Мисс Саратовская губерния", проводившемуся в дни празднования так называемого "200-летия Саратовской губернии". Как явствует из текста этого буклета, "вся рекламная продукция изготовлена и оформлена в Саратовском региональном общественном учреждении "Народный дом". Сейчас уже трудно установить, какой смысл вкладывался в понятие "вся": то ли "вся" к данному фестивалю, то ли "вся" вообще ко всему празднику "200-летия". Но обращает на себя внимание еще одна немаловажная деталь: номер факса и адрес электронной почты как областного молодежного министерства, так и саратовского "Народного дома" абсолютно идентичны. По-видимому, здесь мы опять имеем дело с фактом "аренды" наподобие того, что предлагался при создании семейной газеты.

Последняя попытка Андрея Россошанского вернуться в газетный бизнес датируется летом нынешнего года, когда наш герой пребывал на посту руководителя комитета по общественным отношениям. При этом прослеживалось как минимум два чётких вектора по приложению административных усилий. Первый был направлен на то, чтобы "свалить" Татьяну Артемову и лишить "Саратовские вести" статуса монопольного органа областного правительства. Избранные при этом методы давления были достаточно разнообразны: начиная с просьбы к областному министерству собственности и банкротства проверить правомерность приватизации "Саратовских вестей", и кончая организацией коллективного письма, подписанного "участниками областного семинара-совещания заместителей глав муниципальных образований по анализу, информации и общественным отношениям". Текст данного письма с просьбой о публикации поступил в ряд редакций саратовских газет, причём иногда даже сопровождался письменной "сопроводиловкой" от руководителя губернаторского аппарата, полковника Александра Каткова. Последнее обстоятельство, на мой взгляд, говорило за то, что дискредитация и возможное отстранение Артемовой с редакторского поста является не столько личной инициативой Россошанского, сколько политической стратегией клана чекистов внутри саратовской Семьи, направленной на овладение ведущей газетой области. А в качестве подстраховочного варианта разрабатывались проекты по созданию в области альтернативной правительственной газеты. Наиболее известным среди них являлся проект возрождения "Саратовских губернских ведомостей". Как известно, после публикаций об этой газетной "инициативе" комитет по общественным отношениям прекратил своё существование, а Андрей Россошанский временно остался не у дел. По-видимому, в Семье справедливо посчитали означенный проект не очень удачной попыткой облегчить государственную казну.

Впрочем, период вынужденного простоя продолжался недолго – 2 октября Андрей Россошанский стал первым заместителем секретаря областного Совбеза в ранге министра. И именно с его приходом на эту должность многие высокопоставленные лица связывают начало регулярного выхода незарегистрированной газеты "Саратовский репортёр" – явного лидера в местном информационном пространстве по части распространения политической дезинформации. Лично я слышал такое мнение из уст вице-губернатора Сергея Наумова 16 декабря прошедшего года. Примечательно, что моя беседа с вице-губернатором, проходившая в вестибюле издательства "Слово", состоялась как раз после того, как господин Наумов принудил заместителя редактора "Саратовских вестей" Александра Шамова перепечатать в очередном номере правительственной газеты весьма сомнительную статью из "Саратовского репортёра", в которой кандидат в депутаты Госдумы Вячеслав Мальцев обвинялся в целой куче криминальных деяний. Так что, обозначая Андрея Россошанского в качестве теневого издателя "Саратовского репортёра", Сергей Юрьевич знал, что говорил. Тем не менее деятельность Андрея Россошанского за последние два-три месяца заставляет сильно усомниться в словах вице-губернатора Наумова.

Что же касается новой должности первого заместителя областного Совбеза, то в контексте некоторых "внутрисемейных" политических устремлений последнего времени этот пост был чреват многими неприятными неожиданностями. Дело в том, что значительное число общественных и коммерческих структур, весьма близких к Россошанскому (типа саратовского отделения "Народного дома" или фирмы "Ванька-встанька") располагались в гостинице "Европа". В основе такой компактной и выгодной дислокации скорее всего были неформально-дружеские отношения Россошанского с Эллой Конновой – дочерью тогдашней директрисы АО "Астория" Раисы Марчик. Впоследствии Элла Коннова вышла замуж за офицера госбезопасности  Александра Бурдавицына и ныне сама является генеральным директором гостиничного комплекса "Астория". А её супруг имеет звание полковника ФСБ и является и.о. зам. начальника УФСБ по Саратовской области. Так что клеветническая кампания, развёрнутая против Александра Бурдавицына на страницах незарегистрированной малотиражки "Саратовский репортёр", с большой вероятностью могла бы негативно сказаться на благополучии упомянутых выше организаций. Если бы Александру Васильевичу либо его супруге довелось бы, подобно мне, услышать из высокопоставленных уст о причастности Андрея Россошанского к изданию "Саратовского репортёра", вряд ли бы это способствовало укреплению былых дружеских отношений.

С другой стороны, весьма показательным представляются перехват контроля над "Саратовским репортёром" Сергеем Наумовым и вся скандальная история с перепечаткой "Саратовскими вестями" лживой статьи Николая Ленина "Вооружён и очень безопасен?". До сей поры "Саратовский репортёр" вёл весьма грубую кампанию по дискредитации мэра Саратова Юрия Аксененко. По-видимому, прежние "кураторы" газеты видели в достаточно пассивном мэре (вот уж где тонкость и глубина политического прогноза) наиболее вероятного и сильного претендента на губернаторский пост. Теперь же эта малотиражка с большей долей вероятности может сменить политическую ориентацию и найти новый объект для своих атак.

 

Явным лидером той ветви саратовской Семьи, которую я весьма условно обозначил как "клан Мальковых", является вице-губернатор Александр Мирошин. В Саратове до сих пор остаётся загадкой, каким образом малоизвестный бизнесмен средней руки, никогда до этого не работавший в правоохранительных органах, сумел в ноябре 1997 года занять пост секретаря Совета безопасности Саратовской области, а в январе 1999 года стать ещё и вице-губернатором. Столь головокружительной карьерой, пожалуй, не может похвастать ни один из чиновников областного правительства, годами просиживавших штаны на государственной службе. Что же лежало в основе такого успеха Александра Константиновича? Для ответа на этот вопрос стоит взглянуть на биографию Мирошина.

Досаратовское прошлое нашего героя туманно, а разные источники содержат противоречивые сведения даже в отношении основных анкетных данных вице-губернатора. Так, в правительственной газете "Саратовские вести" за 1 февраля 1999 г. можно прочесть, что Александр Мирошин родился 17 марта 1964 г. в городе Мончегорске Мурманской области. А вот в справочнике "Лица России", вышедшем в составе двухтомника "Современная политическая история России" в Москве в 1999 году, утверждается, что местом рождения господина Мирошина является город Ашхабад Туркменской ССр. Не все ясно и с первыми годами трудовой биографии секретаря саратовского Совбеза. В уже упомянутом номере "СВ" утверждается, что Александр Мирошин "учился в СПТУ, получил специальность слесаря. Работал на Мончегорском металлургическом комбинате "Североникель". А вот в листовке самого Александра Константиновича, сохраненной в моем архиве со времен избирательной кампании 1995 года, утверждается: "В 1981 году окончил школу, после чего работал крановщиком на комбинате "Североникель". Наверное, при известной деле фантазии можно предположить, что слесарь мог переквалифицироваться в крановщика. Но, насколько я знаком с советской системой образования, одновременно среднюю школу и СПТУ один и тот же человек в те годы, как правило, не оканчивал.

Начало саратовского периода в жизни Александра Мирошина восходит к 1985 году, когда, вернувшись после службы на флоте, будущий вице-губернатор поступил учиться на следственно-криминалистический факультет Саратовского юридического института. В биографии Александра Мирошина, опубликованной в справочнике "Лица России", указано, что он "окончил Саратовский юридический институт по специальности "следователь-криминалист" в 1989 г.". Это неправда. В 1989 году Александр Константинович никак не мог окончить СЮИ, поскольку еще с 1 июня 1988  года студент Мирошин был отчислен из института "за нарушение правил социалистического общежития" (приказ № К-3/71 от 10.06.88 г.). Что же скрывается за этой формулировкой?

До недавнего времени в личном деле студента Мирошина находилось несколько весьма любопытных документов, красноречиво характеризующих бурные студенческие годы нынешнего вице-губернатора. Возможно, первое в своей жизни милицейское задержание Александр Константинович пережил, обучаясь на втором курсе. Об обстоятельствах этого инцидента рассказывалось в письме зам. начальника ЛОВД в аэропорту "Пулково" М. Исакова, отправленном 15 декабря  1986 года ректору Саратовского юридического института: "30.11.86 г. в аэропорту "Пулково" г. Ленинграда был задержан студент 2 курса Мирошин Александр Константинович, 1964 года рождения, который, имея освобождение от посещения занятий в институте по болезни, приехал в г. Ленинград для скупки вещей иностранного производства для себя и своих друзей. За период с 27 по 30 ноября 1986 г. гр-н Мирошин скупил у неизвестных лиц в различных местах г. Ленинграда носильные вещи иностранного производства по спекулятивным ценам…"

Возможно, с того далекого 1986 года Александр Константинович и приобрел вкус к подобному общению с сотрудниками милиции. Саратовская журналистка Елена Столярова, известная еще с 1995 года своими проникновенными описаниями всех достойных внимания дел Александра Константиновича, так рассказала об этом в "Саратовских вестях": "он вообще любит сидеть в засаде и устраивать ночные рейды, в которых попадает в в подобные ситуации. Заворачивает лацкан пиджака, чтобы не было видно значка члена правительства, и прикидывается "валенком". Постоял однажды в милиции в позе "руки к стене". Зато узнал много нового или, если хотите, нашел очередное подтверждение старому. Считает, что это полезно".

Что же касается истинных причин отчисления Александра Мирошина и двух его соседей по комнате из СЮИ в июне 1988 г., то, как следует из представления на отчисление, подписанного тогдашним деканом факультета Борисом Семенеко, на столь крутые меры администрацию вуза вынудило неоднократное жестокое избиение отчисленными студента Лозового, проживавшего в том же общежитии. События, предшествовавшие избиению, в чем-то походили на странный симбиоз из уголовного триллера перестроечных времен и банального скандала на коммунальной кухне. В результате служебного расследования, проведенного деканом, удалось выяснить, что незадолго до этого Мирошин продал Лозовому импортный костюм. Однако вскоре покупатель обнаружил, что его новое приобретение имеет отечественное происхождение. Лозовой незамедлительно вернул костюм Мирошину и потребовал назад свои деньги. Однако с возвратом денег вышла заминка. И тогда Лозовой тайно забрался в мирошинскую комнату, где стащил у своего обидчика несколько видеокассет и спрятал их в женской душевой. Однако будущий вице-губернатор с двумя друзьями быстро вычислили злоумышленника и начали вышибать у него признание. Для Лозового это самочинное дознание закончилось "скорой".

Не все ясно относительно карьеры Александра Мирошина после отчисления его из института. Источники разных лет дают крайне противоречивую информацию. Например, в "СВ" за 1.02.99 г. утверждалось, что Мирошин "был завотделом Кировского РК ВЛКСМ", в предвыборной листовке образца 1995 г. – что "с 1989 г. генеральный директор фирмы "Миком". А вот уже в не раз цитированном нами справочнике "Лица России" утверждается, что нынешний вице-губернатор и секретарь областного Совбеза Мирошин в "1989-1990 – директор молодежного инициативного фонда Кировского райкома ВЛКСМ г. Саратова; в 1990 г. учредил и возглавил фирму "Миком" (оборудование кабельного телевидения). И хотя в Саратове до сих пор отсутствует кабельное телевидение в западном понимании", тем не менее данные столичного справочника наиболее близки к истине.

В конце 80-х годов, когда комсомол начал заниматься бизнесом и стал давать свою "крышу" многим начинающим бизнесменам, при Кировском райкоме ВЛКСМ возник так называемый молодежный инициативный фонд (или сокращенно "МИФ"). Первоначально "МИФ" специализировался в области, называемой ныне шоу-бизнесом. А точнее, занимался организацией платных дискотек и гастролей модных в ту пору групп и исполнителей. Однако через какое-то время отношения между комсомольским начальством и шоу-бизнесменами из "МИФа" стали натянутыми из-за того, что "МИФовцы" перестали отстегивать на нужды райкома финансовые средства, получаемые от своей деятельности. Вот тогда-то у "МИФа" появился новый директор, который переориентировал молодежный фонд на иной вид бизнеса – поставку в Саратов редких тогда еще в Советском Союзе персональных компьютеров. В отличие от крупных и богатых государственных организаций, на которые советское финансовое законодательство тех лет накладывало жесткие ограничения по обналичиванию финансовых средств, комсомольско-коммерческие структуры в этом плане находились в привилегированных условиях. А поскольку цены на компьютеры, отпускаемые за наличный и безналичный расчет, различались весьма значительно, подобный вид деятельности сулил комсомольским коммерсантам неплохие барыши. Нам лишь осталось уточнить, что новым директором "МИФа" стал Александр Мирошин. По-видимому, первоначальный капитал, нажитый в "МИФе", и стал той финансовой основой, с которой начала свое существование целая череда фирм, в названии которых присутствовало слово "Миком".

Очевидно, что для столь быстрого и успешного развёртывания коммерческой деятельности студенческого фарцовочного опыта и нажитых на комсомольской ниве капиталов было явно недостаточно. Начинающий бизнесмен должен был иметь своего рода путеводную звезду, на которую он бы мог ориентироваться при вхождении в мир бизнеса и установлении полезных деловых связей. В конце студенческой карьеры Александр Мирошин расстался со своей первой супругой – ударником популярной в ту пору женской рок-группы "Комбинация" Юлией К., познакомившись, а затем женившись на лаборантке одной из кафедр СЮИ Ирине Мальковой. Именно жена Ирина и стала для Александра Мирошина той судьбоносной путеводной звездой на пути в успешный бизнес. Дело в том, что родители Ирины Мальковой (в замужестве Мирошиной) были торговыми работниками с многолетним стажем. Папа Ирины в советское время дослужился до должности директора вагона-ресторана, а мама (т.е. тёща Мирошина) Людмила Алексеевна Малькова одно время была даже директором Кировского универмага Саратова. Правда, нельзя сказать, чтобы торговая карьера родителей Мальковых всегда была безоблачной и развивалась по восходящей. Были в ней и взлёты, и падения, были и неоднократные перемены места работы. Одно из наиболее значимых произошло в 1985 году, когда к руководству Кировским универмагом пришёл Борис Львович Кац. Несмотря на проблемы, доставшиеся Кацу в Кировском универмаге, он и годы спустя не прервал контактов с семьёй Мальковых и содействовал осуществлению ряда крупных сделок с участием "Микома".

Коммерческая деятельность Александра Мирошина в интерпретации "СВ" выглядела так: "Говорили, что обойти Мирошина в бизнесе более чем трудно. Может, поэтому так стремителен его рост на государственной ниве". Сказано достаточно громко, но вряд ли с этим можно согласиться. Выше уже было сказано, что в Саратове в первой половине 90-х годов существовала целая плеяда фирм с названием "Миком". Наиболее известными среди них являются: ТОО "Миком", ООО "Миком", "Миком-ЛТД", "Миком-ОДО", ХКНПП "Миком", туристическое агентство "Миком". Спектр коммерческих усилий упомянутых выше фирм был настолько широк, что о какой-либо специализации говорить не приходится. Фирмы Мирошина занимались торговлей компьютерами, оргтехникой, женской импортной одеждой, детским питанием, туристическими путевками и многим другим. Вряд ли при таком широком спектре интересов возможно достичь лидирующего положения хоть в одной из областей торговли. Более того, некоторые из упомянутых выше "Микомов" закрывались еще при Мирошине. В ряде других продолжается хозяйственная деятельность, и в них весьма заметно руководящее влияние Ирины Мирошиной. Последняя является официальным руководителем туристического агентства "Миком". Хотя и те "Микомы", что остались на Первомайской 154, не обходятся без ее опеки.

Первую заметную попытку выйти на областную политическую сцену Александр Мирошин предпринял осенью 1995 года, когда разворачивалась избирательная кампания во вторую государственную Думу. Эту попытку Александра Константиновича уйти из бизнеса в политику лично я связываю с рядом коммерческих неудач, постигших хозрасчетное коммерческое научно-производственное предприятие "Миком" как раз в 1995 году. Во-первых, на основе постановления Высшего арбитражного суда Российской Федерации от 23.02.95 г. был выдан поворотный приказ на возврат объединению "Росвнешторг" (г. Москва) с расчетного счета ХКНПП (г. Саратов) суммы в размере 152 миллиона рублей. Суть данной тяжбы – компенсация убытков от поставки некомплектных и недоброкачественных компьютеров с принтерами.

Во-вторых, к маю у ХКНПП "Миком" 1995 года возникли крупные проблемы с возвратом средств в размере 22,5 тысяч долларов США. Еще в сентябре 1993 г. это предприятие получило крупную партию трикотажных изделий из Дании. Эта сделка, проводимая на условиях консигнации, осуществлялась через в/о "Росвнешторг". На счет последнего "Миком" и должен был перечислить упомянутую выше сумму в уплату за полученные датские свитера. Однако с сентября 1993 г. по май 1995 г. деньги из "Микома" в "Росвнешторг" так и не поступили. Неуплату "Микомом" в течение двух лет суммы в размере 150 миллионов неденоминированных рублей (по курсу того времени) вряд ли можно считать симптомом успешного бизнеса. Подобные обстоятельства и были, на мой взгляд, главной движущей силой, под влиянием которой бизнесмен Мирошин начал активно делать политическую карьеру.

Наверное, многие из саратовцев ещё помнят думскую избирательную кампанию осени 1995 года, в ходе которой Александр Мирошин выступил как независимый кандидат по 158-му Саратовскому округу. В то время его конкурентами в схватке за депутатский мандат были такие известные и популярные в области люди, как генерал Борис Громов, депутат Госдумы Анатолий Гордеев и около десятка политиков рангом помельче. Очевидно, что новичку в политике блеснуть на таком фоне было ой как не просто. И всё же Александру Мирошину это удалось, причём без особых усилий и (что немаловажно) без серьёзных материальных затрат. В избирательной кампании 1995 года на имени Александра Мирошина, наверное, впервые столь явно в Саратове был использован "чёрный РR" в сочетании с контрпропагандой.

Началось всё с того, что в одну из ночей в ряде мест Саратова  появились написанные аршинными буквами лозунги: "Мирошин – коммуняка" и "Мирошин – задница". Очевидно, что первый лозунг работал  на дезориентацию многочисленного коммунистического электората и ослабление позиций Гордеева. Второй же был великолепным информационным поводом, после чего в популярной областной газете "Саратов" появилась проникновенная статья о будущем вице-губернаторе с замечательным заголовком: "Мирошин на задницу не похож".

Правда, на тех, уже ставших далёкими выборах Александр Константинович победы не одержал. Тем не менее, столь неординарная рекламная кампания, допускающая сравнение личности соискателя думского мандата с задницей, запомнилась очень многим. Однако из этого отнюдь не следует, что в те годы Александр Мирошин относился к прессе дружелюбно. Отнюдь нет. Приветствовались лишь те публикации, которые прямо или косвенно способствовали политическому росту Александра Мирошина. Все прочие упоминания фамилии Мирошина в прессе преследовались в судебном порядке.

Одной из первых судебной атаке со стороны Александра Константиновича подверглась газета "Саратовские вести". Любопытны обстоятельства возникновения этого иска. Дело в том, что в феврале 1996 года в подъезде своего дома был взорван известный в криминальных кругах Алексей Н. По иронии судьбы в том же самом подъезде, но двумя этажами выше, чем Н., проживал и Александр Мирошин. Это заказное убийство, пожалуй, впервые в Саратове осуществлённое с помощью взрывного устройства, привлекло тогда большое внимание прессы. При этом криминальный репортёр "СВ" Андрей Куликов, проводя собственное журналистское расследование, столкнулся с весьма примечательным фактом, который и отразил в статье: большинство жителей того злополучного подъезда, с которыми удалось побеседовать журналисту, были убеждены в том, что взорвали именно Мирошина. Что же касается истинной жертвы взрыва, то многие соседи гражданина Н. о факте проживания его рядом с ними узнали только из СМИ. Изложив результаты этого неожиданного социологического открытия в своей статье, Андрей Куликов и газета "Саратовские вести" получили иск от Александра Мирошина. Это дело тянулось несколько месяцев, были даже проведены филологическая и психологическая экспертизы. Однако с течением времени Александр Константинович стал постепенно терять интерес к этому делу. В итоге оно тихо заглохло, а суд так и не вынес никакого решения. Чем же была вызвана столь болезненная реакция будущего вице-губернатора и секретаря областного Совбеза на столь невинную на первый взгляд публикацию?

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, февраль. № 2 (66), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 13 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

Мне думается, всё объясняется тем, что в начале 1996 года Александр Мирошин и ряд близких к нему людей пришли из бизнеса в структуры исполнительной власти и начали делать на новом поприще первые самостоятельные шаги. Так что всякое упоминание в прессе имени хотя бы одного из этих людей в связи с громким заказным убийством вольно или невольно могло навеять воспоминания о другом громком заказном убийстве, потрясшем Саратов в 1992 году – убийстве Владимира Малькова. Как знать, как отреагировал бы новый в ту пору губернатор Дмитрий Аяцков на информацию о былых связях ряда своих чиновников со столь неоднозначной и известной за пределами "столицы Поволжья" фигурой, как покойный президент Саратовской товарной биржи. Одна маленькая, но характерная деталь: в конце 1993 года (т.е. спустя год после убийства Владимира Малькова) в Саратове с гастрольной поездкой побывал известный бард Александр Розенбаум. Все свои концерты в нашем городе питерский поэт, композитор и певец посвятил памяти Владимира Малькова. Более того, Розенбаум даже настаивал на том, чтобы это посвящение было отражено в его афишах, но организаторы гастролей не допустили подобной вольности. Тем не менее Александр Яковлевич озвучил это своё посвящение прямо на концерте, который транслировался по местному ТВ. А затем в интервью "Заре молодёжи" Розенбаум сказал о Малькове следующее:

- Для меня он был младшим другом, хотя в последние годы мы виделись нечасто. А было время, когда вместе жили и работали. Сегодня мне горько читать те публикации, в которых Володю изображают чуть ли не гангстером и прожжённым мафиози. Ложь! Это был прекрасный человек, который одним из первых начал заниматься в Саратове тем, что сегодня мы именуем частное предпринимательство.

Справедливости ради следует отметить, что далеко не все близкие когда-то к Владимиру Малькову люди предпочитают в наши дни афишировать былые связи. Весьма показательным в этом плане представляется такой случай. В марте 1998 года газета "Саратовская мэрия" начала с продолжением публиковать очерк известного криминального журналиста Сергея Михайлова "Дело об убийстве Малькова". Первая же публикация сопровождалась фото с процесса похорон. На этой фотографии среди лиц, стоящих в скорбном молчании у гроба убитого, был отчётливо различим человек, очень похожий на нынешнего вице-премьера областного правительства Рината Халикова. Как вспоминает главный редактор "Саратовской мэрии" Владимир Спирягин, факт публикации этой абсолютно невинной на первый взгляд фотографии вызвал переполох в определённых чиновничьих кругах, а сам Спирягин получил даже лёгкий нагоняй. Оказалось, что в областном министерстве торговли публикацию этой фотографии восприняли как подкоп под своего министра (именно такую должность занимал в ту пору Халиков). Это обстоятельство обостряло и без того непростые отношения между городской администрацией и областным правительством.

Спрашивается, что же так насторожило бдительных чиновников? Ведь присутствие у гроба убитого бизнесмена или нахождение в первых рядах процессии – это отнюдь не криминал. Мне представляется, весь "напряг" вышел из-за того, что факт былой близости с Владимиром Мальковым никак не укладывается в каноны официальной биографии Рината Шавкятовича, не так давно опубликованной в книге "Губерния в лицах". Чтобы не быть голословным, приведу выдержку из биографии нынешнего областного вице-премьера Халикова:

"Родился 27 декабря 1960 года в селе Новая Усть-Уза Петровского района Саратовской области. (...) В 1980 году окончил Саратовский техникум транспортного строительства по специальности промышленное и гражданское строительство, а в 1990 году – Саратовский экономический институт по специальности "планирование народного хозяйства". С 1982 по 1986 год работал инженером сметно-договорного отдела УКСа горисполкома. С 1986 года по 1987 год – старший инженер этого же отдела. В последующие годы работал начальником сметно-договорного отдела УКСа горисполкома, заместителем начальника управления строительства администрации города Саратова. С 1996 года по 1997 год – первый заместитель начальника департамента по экономике и инвестиционной политике, затем первый заместитель министра экономики и инвестиционной политике правительства Саратовской области. С июня 1997 года – министр торговли Саратовской области. Награждён медалью ордена "За заслуги перед отечеством 2-й степени".

Вот такую официальную трудовую биографию имеет наш новый областной вице-премьер Ринат Халиков.  Казалось бы, в приведённом выше послужном списке образцового чиновника нет места ни участию в делах Саратовской товарной биржи, ни в иных видах частно-предпринимательской деятельности. Поэтому публикация фото, демонстрирующего тесную связь Владимира Малькова и Рината Халикова, могла вызвать шквал неприятных вопросов. Например, как областным министром торговли мог стать человек, всю сознательную жизнь до этого проработавший (если верить официальной биографии) в сфере строительства. Или, например, какие причины заставили губернатора Аяцкова в годы, когда уже ни о каком планировании народного хозяйства не могло быть и речи, определить на пост первого заместителя министра экономики и инвестиционной политики человека, который сумел стать дипломированным специалистом с высшим образованием лишь в тридцать лет от роду? Чтобы ответить на эти вопросы, стоить пролить некоторый свет на те связи, которые существовали между управляющим СТБ покойным Владимиром Мальковым и рядом лиц, занимающих ныне важные места в политическом истеблишменте Саратовской губернии. Но перед этим сделаем небольшое экономическое отступление.

Наверное, многим памятен тот биржевой бум, который развернулся в Советском Союзе в последний год горбачевской перестройки. Стоит лишь сказать, что в 1991 году в нашей стране насчитывалось около 400 бирж. Эта цифра в восемь раз превышала количество аналогичных рыночных структур во всех остальных вместе взятых государствах мира. Сегодня же, когда возрождённому российскому капитализму исполнилось восемь лет, в России существует и активно функционирует только одна биржа – валютная. Все остальные просто перестали существовать. В чём же суть такого парадокса?

Основной причиной бурного развития системы бирж в начале 90-х годов была, на мой взгляд, невозможность монопольного существования прежней плановой экономики с жёстким административным распределением всех материальных ресурсов и директивным ценообразованием. Очевидным следствием функционирования подобной экономической системы стал, с одной стороны, повальный дефицит всего и вся, с другой – накопление почти на всех предприятиях всевозможных сверхнормативных запасов. Для разрешения создавшейся в экономике страны патовой ситуации партия и правительство пошли на паллиативные меры. Реально это выразилось в фактической легализации биржевой деятельности в условиях, когда в существующем уголовном кодексе предусматривалось преследование всех видов торгово-посреднических операций.

С другой стороны, старт биржевой активности стал новым импульсом и для легализации теневого капитала. Ведь теперь через биржи цеховики могли вполне легально приобретать сырьё и реализовывать свою продукцию. А биржевой перепад курсов  наличных и безналичных рублей стал той своеобразной экономической разностью потенциалов, благодаря которой теневые капиталы устремились в реальную экономику. Взрыв биржевой активности повлёк за собой попытки государственного регулирования этого вида экономической деятельности. На самом верху был принят ряд подзаконных актов, которые, на мой взгляд, только способствовали ускоренной криминализации всей биржевой деятельности. Во-первых, было введено верхнее ограничение по уставному капиталу вновь регистрируемой биржи в размерах не менее 10 миллионов рублей. Очевидно, что собрать (пусть даже вскладчину) такую сумму могли в советские времена только очень влиятельные и состоятельные юридические и физические лица, заинтересованные в установлении жёсткого контроля над материальными потоками.

Во-вторых, государство запретило самим биржам заниматься собственной торгово-посреднической деятельностью. Подобная практика была разрешена только брокерам, т.е. лицам, официально выкупившим на бирже брокерское место. При этом за одно брокерское место устанавливалась  цена, априори недоступная простому смертному. Например, на Саратовской товарной бирже в пределах только одного 1991 года цена брокерского места колебалась от 100 до 250 тысяч рублей. Ясно, что заплатить такие деньги за своего представителя могла либо солидная теневая структура, либо преступная группировка, отмывающая на торгово-посреднической деятельности неправедно нажитые капиталы. Однако человек, становящийся брокером, быстро окупал вложенные в него средства, поскольку получал доступ к информации о сверхнормативных, нелимитированных товарных потоках в регионе. Но вернёмся к рассказу о Саратовской товарной бирже и её управляющем Владимире Малькове.

В статье Сергея Михайлова "Дело об убийстве Малькова" приводятся краткие биографические данные бывшего управляющего СТБ:

"Он работал в обкоме комсомола инструктором отдела спортивно-массовой и оборонной работы, был заместителем председателя городского спорткомитета. Затем Мальков ушёл в бизнес. Был одним из организаторов брокерской конторы "Дан" в начале 1991 года, затем – Саратовской товарной биржи".

В конце ноября 1991 года Владимир Мальков дал интервью "Заре молодёжи", где рассказал о некоторых достижениях СТБ за неполный год её работы. Под руководством Малькова биржа прошла государственную регистрацию в числе других 150 бирж, получив лицензию № 91. Уставной фонд биржи достиг 12 миллионов рублей, одновременно был уплачен вступительный взнос в размере 500 тысяч рублей в союз бирж всех республик СССР.

"Сегодня работа Саратовской товарной биржи, - рассказывал Владимир Мальков, - отлажена довольно чётко. Торги проходят два раза в неделю: по вторникам и четвергам. Они занимают немного времени – около 30 минут. Секрет в том, что проработка всех предложений производится заранее, и брокеры собираются в конференц-зале Дома молодёжи лишь для того, чтобы формально зафиксировать свои интересы".

Иными словами, даже в конце 1991 года СТБ была лишь формальным прикрытием для достаточно хорошо отлаженных уже к тому времени теневых или сверхнормативных товарных потоков. На чём же специализировалась СТБ осенью 1991 года, когда полки отечественных магазинов поражали покупателей своей стерильной пустотой? Вот что об этом говорил Владимир Мальков в своём интервью:

"Общая тенденция сейчас такова, что происходит катастрофическое обесценивание рубля. Все стремятся вложить свои деньги в товары, причём – не во все. Предметы роскоши сегодня на бирже не в цене, зато быстро растёт стоимость товаров, связанных с потребительской корзиной. Всё это напоминает маленькое сумасшествие, но увы, это так".

Иными словами, биржи в конце 1991 года выполняли функции своеобразного экономического насоса, который отсасывал из легальной государственной торговли значительные массы товаров повседневного спроса. В начале 1992 года, после отпуска цен, все ушедшие невесть куда через биржу товары вновь вернулись на прилавки. Однако гайдаровская "шоковая терапия", создавшая как по мановению волшебной палочки первоначальные капиталы партийно-комсомольским биржевым маклерам, одновременно стала и закатом эпохи бирж в России. Субъекты рынка получили возможность заключать необходимые сделки напрямую, минуя брокеров-посредников и биржевое начальство. И вот в октябре 1992 года, когда былая сила и финансовая мощь биржевых королей пошла на убыль, происходит убийство Владимира Малькова.

Я не собираюсь касаться здесь всех криминальных нюансов этого преступления. Они и без меня достаточно подробно описаны Сергеем Михайловым. Хочу лишь отметить, что из его статьи "Дело об убийстве Малькова" достаточно явственно прослеживается взаимосвязь между покойным Владимиром Мальковым и ныне здравствующим саратовским бизнесменом Сергеем Мальковым, известным в определённых кругах как "Канапа". Более того, если верить Михайлову, именно обмен криминальной информацией между двумя Мальковыми о поведении некоего Андреева стал прологом целой череды бандитских разборок, в итоге завершившихся убийством. В подтверждение приведу выдержку из упомянутой выше статьи:

"Как-то от знакомого приятеля по фамилии Чернов Андреев узнал, что небезызвестный в Саратове Канапа поручил некоему Боне рассчитаться за убийство Хапалина и, как рассказывал Андреев, "покарать одного кавказца". Андреев, по его словам, посоветовал Боне не делать этого, иначе, мол, на него самого потом "накинут ошейник". О планах Канапы Андреев возьми и расскажи как-то при встрече Владимиру Малькову. Не знал Андреев главного, что Владимир Мальков был хорошо знаком с Канапой. И тот, в свою очередь, передаёт содержание разговора с Андреевым Канапе. Нетрудно угадать, какова была реакция. "С того дня я не стал видеть белого света. Просыпался утром и был рад тому, что жив", - рассказывал Андреев.

Ему назначают "стрелку" возле завода им. Ленина. Между Канапой и Андреевым идёт резкий разговор. На этой "стрелке" Андреева чуть не прирезали – ударили ножом в шею, лицо. Потом остановились. Подъехала милицейская машина. "С вышедшим милиционером, - вспоминает Андреев, - Канапа обнялся. Тогда я понял окончательно, что "ловить" мне в этой ситуации нечего". В тот день Андреева отпустили, но сказали, что скоро разговор с ним продолжится, и он будет гораздо серьёзнее. Андреев стал скрываться. Менял квартиры, уезжал из Саратова на Украину... "Мне надо было что-то решать с Мальковым. Больше так жить, в вечном страхе, я не мог. Или я его, или он меня. И я выбрал первое...". Так будет рассказывать, оправдывая мотив убийства Малькова, Андреев на суде". ("Саратовский криминал" № 1, март 1999 г.).

Любопытно, что финансировать установку надгробного памятника на могиле бывшего управляющего СТБ (что, согласитесь, традиционно является прерогативой близких родственников) взялся всё тот же Канапа. Последнее обстоятельство стало неожиданностью даже для кое-кого из весьма информированных руководителей ряда правоохранительных органов.

Возможно, обо всех этих печальных событиях семи-восьмилетней давности и не стоило бы вспоминать, если бы не те крутые карьеры, которые с приходом к руководству областью Дмитрия Аяцкова сделали люди, весьма тесно связанные самыми разнообразными связями с носителями фамилии Мальковых. Из этой славной когорты наиболее высоких постов в нынешнем составе руководства Саратовской области достигли Ринат Халиков и Александр Мирошин. Первый является заместителем председателя областного правительства, второй – вице-губернатором и секретарём Совета безопасности области. Но мало кто обращал внимание, что оба чиновника начинали свой путь в одних и тех же властных органах. Так, Ринат Халиков с 1996 по июнь 1997 года занимал пост первого заместителя начальника департамента по экономике и инвестиционной политике, затем первого заместителя министра экономики и инвестиционной политики правительства Саратовской области. А Александр Мирошин в то же самое время трудился на посту начальника управления внешнеэкономических связей Департамента по экономике и инвестиционной политике. Следует отметить, что в 1996 году в составе областной администрации существовала такая специализированная структура как управление по международным связям и национальным отношениям. Возглавлял его Александр Жаворонский. Позже это управление было преобразовано в областное министерство международных отношений и внешнеэкономических связей с новым министром – Борисом Шинчуком. Но даже в 1996 году существование в недрах областной администрации двух управлений, специализирующихся на внешнеэкономических проблемах, выглядело излишним дублированием.

В 1996 году довольно значительный для экономики области пост получила и тёща Мирошина – Людмила Алексеевна Малькова. После ухода в 1985 году с должности директора Кировского универмага Людмила Алексеевна трудилась руководителем куда менее значительных торговых организаций типа промтоварного магазина "Сюрприз" на Набережной Космонавтов. И вдруг в 1996 году какая-то неведомая сила возносит Людмилу Малькову и ставит её во главе государственного унитарного предприятия "Недоимка". Для непосвящённых могу пояснить, что в функции ГУП "Недоимка" входило оприходование и реализация имущества организаций-должников, что предполагало тесное сотрудничество с налоговыми органами.

Правда, поруководить "Недоимкой" Людмиле Мальковой довелось очень недолго. В сентябре 1996 года было создано министерство собственности и банкротства Саратовской области, которое возглавил Николай Владимиров. Первоначально ГУП "Недоимка" входило в структуру именно этого министерства. По мнению ряда заслуживающих доверия источников в данном министерстве, именно Николай Васильевич и поставил жирный крест на государственной карьере Людмилы Мальковой, поменяв к тому же многих из руководства ГУП "Недоимка". Что заставило министра Владимирова нанести столь ощутимый удар по интересам клана Мальковых, сегодня сказать трудно. Но уже год спустя, т.е. в 1997 году, когда в составе областного правительства появилось такое подразделение как министерство торговли, ГУП "Недоимка" перешло в ведение последнего. Правда, больше на руководящих должностях в этом предприятии Людмила Алексеевна не появилась. Однако "клан" иными способами восстановил былой контроль над "Недоимкой". Хотя образование областного министерства торговли – это отдельная страница в истории клана Мальковых.

Началось всё летом 1997 года с очередной перетряски в составе областного правительства, серьёзно затронувшей кадровый состав областного министерства экономики и инвестиционной политики. В результате этой перетряски Александр Степанов с поста министра был перемещён на малопонятную должность председателя Высшего экономического совета. Примерно в то же время, что и Александр Степанов, покинули областное министерство экономики и инвестиционной политики и Ринат Халиков с Александром Мирошиным. Но в отличие от своего бывшего шефа оба оказались на руководящих должностях во вновь образованном областном министерстве торговли. Халиков стал министром, а Мирошин – его заместителем. В официальной биографии Рината Шавкятовича, опубликованной в книге "Губерния в лицах", говорится, что он являлся министром торговли области с июня 1997 года. А вот само министерство торговли Саратовской области образовано постановлением губернатора № 532 от 8 июля 1997 года. То есть фигура Халикова была настолько важна для губернатора, что он сделал его министром ещё до создания министерства. В той же книге можно прочесть, что ныне в состав областного министерства торговли помимо различных чиновничьих управлений вошли такие важнейшие в финансовом отношении предприятия как ГУП "Конфискант" и ГУП "Саратовалкогольконтроль" (ныне "Саратовконтроль"). Последний возглавил известный торговый работник с богатым трудовым прошлым Владимир Алексеевич Мальков. Кроме всех прочих достоинств Владимир Алексеевич доводится родным дядей Ирине Мирошиной – супруге нынешнего вице-губернатора, секретаря Совета безопасности и лидера областного "Медведя". Однако реально развернуться и так поработать на благо любимой губернии, чтобы это стало заметно многим, родственному тандему Мирошин-Мальков удалось только в 1998 году. К тому времени Александр Константинович уже стал секретарём Совета безопасности Саратовской области, одной из основных функций которого стал контроль за оборотом алкогольной продукции.

В конце марта 1998 года губернатор Аяцков подписал постановление № 174 "О временном введении на территории Саратовской области региональной системы идентификации качества алкогольной продукции и контроля за её розничной реализацией". Согласно этому постановлению, на каждую бутылку с алкогольной продукций, находящуюся в продаже на территории Саратовской области, должна быть наклеена региональная идентификационная марка качества. Таким образом, областные власти помимо установленных государством акцизных сборов вводили дополнительный, законом не предусмотренный налог. Однако оспорить данное постановление в суде было невозможно, поскольку официально оно не было опубликовано в печати. А стало быть, и по Конституции России (ст. 15, ч. 2), и по Уставу Саратовской области (ст. 106) и по областному закону "О правовых актах органов государственной власти Саратовской области" относилось к разряду недействующих. Тем не менее порядок исполнения этого недействующего правового акта и круг причастных к этому руководителей весьма показателен.

Своеобразным генеральным дистрибьютером региональных марок стало ГУП "Саратовалкогольконтроль". Это предприятие распределяло марки по "уполномоченным организациям", в число которых, согласно губернаторскому постановлению, вошли такие известные предприятия как ОАО "Ликсар", ЗАО "Бализ – ПК Строитель", ЗАО "Орфей", ТОО "Жемчужина" и т.д. Как известно, вскоре после прихода к власти Дмитрия Аяцкова "Ликсаром" стали руководить представители весьма близкого к губернатору семейства Пипия: братья Гулади и Роин. Что же касается "Бализа", то во главе этого предприятия стоит Шамир Джлавян – представитель весьма влиятельного в Балтайском и Базарно-Карабулакском районах семейства, имеющего тесные деловые контакты с родственниками губернатора – Малясовым и Моисеевым.

Что же касается роли Александра Мирошина и Рината Халикова в этом деле, то она сводилась к общей координации усилий всех контролирующе-властных структур и направлению этих усилий на исполнение недействующего губернаторского постановления № 174.

При этом роль Александра Мирошина сводилась к организации мероприятий по оказанию морального давления на тех торговцев, которые упорно отказывались выполнять недействующее постановление. Наибольшее освещение в областной прессе получил конфликт с магазином "Мечта" ТД "Большой", куда Александр Мирошин пожаловал 14 августа 1998 года в составе группы автоматчиков в камуфляже и корреспондентов с видеокамерами. В правовом отношении никаких последствий для работников магазина данный визит не имел. Зато моральный ущерб в результате ряда негативных публикаций о магазине в областных СМИ был весьма ощутим.

По-видимому, подобный опыт внедрения региональных алкогольных марок принёс немалые доходы и получил поддержку и одобрение в областных правительственных верхах. Так что в прошлом 1999 году в губернии стала насаждаться похожая система в отношении минеральной воды и пива. В областной прессе авторство этой затеи приписывалось областному Совбезу, по инициативе которого родилось постановление губернатора № 217 "О внедрении на территории области системы идентификации качества и учёта пива". При этом функции генерального дистрибьютера региональных пивных марок опять же были возложены на ГУП "Саратовконтроль" (видимо, в предвкушении расширения функций этого предприятия слово "алкоголь" из его названия предусмотрительно было изъято) во главе с Владимиром Мальковым. Не остались при этом в стороне и структуры, руководимые Ринатом Халиковым и Александром Мирошиным. Областному министерству торговли, которым руководил Халиков, вменялось в обязанность провести конкурс среди организаций, поставщиков защитных знаков идентификации, а также разработать и утвердить образец идентификационной марки. Как видим, в постановлении губернатора точно не прописано название того клочка бумаги, который предписывалось наклеивать на пивные бутылки.

Не знаю уж, какие образцы в итоге утвердило областное министерство торговли, но только в конце прошлого года на бутылках с минералкой и пивом можно было встретить наклейки трёх различных образцов. Причём каждая из этих наклеек имела своё собственное, отличное от других название: региональная марка качества 99, региональная защитная марка и региональная защитная этикетка. Спрашивается, если в области утверждён единый образец идентификационной марки, то откуда и почему возникли и стали применяться два других образца с совершенно другими названиями? И какой из этих образцов можно считать законным, а какой "левым"? Стоит привести и такой факт, сообщённый в одном из интервью Владимира Малькова и достаточно красноречиво характеризующий эффективность созданной в области системы "идентификации". Если в апреле-мае 1999 года маркировалось 40-50 тысяч бутылок минеральной воды, то к ноябрю (т.е. когда в обороте было уже несколько образцов идентификационных наклеек) эта цифра составила только 5-7 тысяч. Странный парадокс, не правда ли?

Что же касается функций Александра Мирошина, то именно на него губернатор возложил контроль за исполнением постановления № 217. Тогда как аппарату областного Совбеза вменялась в обязанность "координация работы областных министерств и ведомств, органов местного  самоуправления и государственного унитарного предприятия "Саратовконтроль". "Богатей" уже писал о том, что на постановление № 217 отреагировала областная прокуратура. Соответствующее представление, ставящее под сомнение законность данного постановления, было направлено в областное правительство. Реакция Александра Мирошина на действия прокурорских работников была более чем предсказуемой. В прессе с его слов была распространена информация о том, что в областную Думу направлен проект соответствующего закона. Однако в бюджетно-финансовом и экономическом комитетах облдумы в ноябре отрицали получение каких-либо документов из правительства области.

Следует отметить, что осенью прошлого года произошёл ряд событий, позволяющих более масштабно взглянуть на сферу экономических интересов Александра Мирошина. Некоторые из этих событий даже нашли отражение на страницах областной прессы. Так, в начале октября "Новая газета" в Саратове" безо всяких комментариев воспроизвела на своих страницах два документа. Первым было официальное письмо первого заместителя секретаря областного Совбеза Александра Косыгина на имя председателя городского комитета по управлению имуществом, заместителя мэра А. Суетова. В этом письме Косыгин просил Суетова "дать распоряжение о предоставлении информации по арендатору ООО "Туркласс", арендовавшему помещение по улице Гоголя 2, а также по ЧП "Андронов", являющему субарендатором в данном помещении". Суть своей просьбы Косыгин мотивировал необходимостью доклада в срок до 20 сентября вице-губернатору, секретарю Совета безопасности Александру Мирошину.

Повторюсь, что данный документ был опубликован безо всяких  комментариев, так что причина его появления на страницах газеты для подавляющего большинства читателей так и осталось неизвестной. Хотя она представляется довольно поучительной.

Началось всё с проверки сотрудниками городского комитета по управлению имуществом соблюдения правил аренды в ряде находящихся в муниципальной собственности помещений. И вот в ряде фирм, расположенных по адресу ул. Гоголя, 2, были выявлены какие-то недочёты по части аренды. На предложение лично прийти в комитет и уладить все формальности и с правом аренды, и с арендной платой в ответ звучали туманные ссылки на Владимира Алексеевича Малькова. Поначалу никто из суетовских чиновников эти ссылки всерьёз не воспринял. Однако пришедшее вскоре письмо от Александра Косыгина на имя их руководителя убеждало в том, что они вторглись в заповедные сферы. В мэрии на это послание отреагировали нестандартно. Данное письмо было передано для публикации редактору "Новой газеты" в Саратове" Сергею Михайлову, который вместо каких-либо комментариев сопроводил его публикацию собственным запросом информации. В частности, Михайлова среди прочих интересовали такие вопросы: "Действительно ли директор "Алкогольконтроль" Мальков В.А. является родственником секретаря Совета безопасности Мирошина А.К." и "можно ли предположить, что запрос Косыгина А.М. связан с защитой семейных интересов?". На мой взгляд, именно эта туманная публикация двух запросов, инициированная ближайшим окружением мэра Аксененко, и породила кампанию травли мэра на страницах малотиражной и нигде не зарегистрированной газетки "Саратовский репортёр".

Финансировал "Саратовский репортёр", как рассказывали мне некоторые из сотрудничавших с этой газетой журналистов, лично Сергей Ислентьев. Он же был автором наиболее яростных антимэрских статей. В свою очередь Ислентьев связан весьма тесными деловыми контактами с предпринимателем Сергеем Жуковым. Последний известен в Саратове как руководитель ряда фирм, в название которых входит слово "Ресоптпродторг". ЗАО ТПФ "Ресоптпродторг" явилось одним из основных соучредителей АОЗТ "Саратовский Дом молодёжи", которое после убийства Владимира Малькова унаследовало его былую резиденцию.

В 1997 году из-за огромных долгов на сумму более 2.5 миллионов новых рублей ЗАО ТПФ "Ресоптпродторг" основную часть своей недвижимости передала в уставной фонд двух других дочерних фирм: ЗАО РКА "Ресоптпродторг" и ЗАО "Оптовый рынок-97". Успешную работу "Оптового рынка-97" в то время весьма активно патронировал и пропагандировал в СМИ тогдашний областной министр торговли Ринат Халиков. Как результат значительные объёмы товаров на основе межрегиональных соглашений между Саратовской областью и другими субъектами Российской Федерации складировались под крышами "Оптового рынка-97".

Что же касается фирмы-должника ПТФ "Ресоптпродторг", то формально  она была передана по договору доверительного управления в ведение фирмы "AVT internet work sistem", неформальным руководителем которой являлся Сергей Ислентьев. И в то время, когда Жуков с Халиковым двигали вперёд оптовую торговлю в Саратовской губернии, Ислентьев обеспечивал юридическое прикрытие, активно сражаясь в арбитражных судах с "кинутыми" жуковскими партнёрами и даже с областным Фондом имущества.

На мой взгляд, "Саратовский репортёр" стал целенаправленным инструментом дезинформации и политического давления, с помощью которого группа самых разнообразных по социальному статусу людей (очень условно я объединил их под названием "клан Мальковых") повела атаку на должностных лиц из ближайшего окружения губернатора Аяцкова. Возможно, кому-то такой тезис покажется преувеличением. Но лично мне цепочка неформально деловых связей по линии Ислентьев-Жуков-Халиков-Мирошин представляется достаточно очевидной.

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, февраль. № 3 (67), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 13 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

И всё же, несмотря на всю разветвлённость и влиятельность "клана Мальковых", для многих до сих пор остаётся непонятным, чем руководствовался губернатор Дмитрий Аяцков, назначая в ноябре 1997 года на должность секретаря Совета безопасности Саратовской области такого человека, как Александр Мирошин. Уверен, что губернатор не мог не знать ни об институтских выкрутасах своего протеже, ни о странных разночтениях в официальной биографии Александра Константиновича. А если всё же допустить, что знал, то почему пренебрёг этой информацией?

По одной из версий, активно распространяемой журналистами  Евгением Малякиным и Сергеем Щербаковым, быстрому карьерному росту якобы способствовал папа – генерал КГБ. Версия эта настолько фантастична и неправдоподобна, что её опроверг сам вице-губернатор Мирошин в одной из недавних телепередач "Из первых уст".

По другой версии, которую мне доводилось слышать из уст одной некогда близкой к Мирошину журналистки, губернатор назначил Александра Константиновича на столь высокий пост потому, что именно Мирошин сумел убедить губернатора в необходимости существования такой структуры, с теми функциями и полномочиями, каковой является ныне аппарат областного Совбеза. По версии этой журналистки, именно Мирошину принадлежит авторство такого документа, как "Положение о Совете безопасности Саратовской области", которое так понравилось губернатору некоторыми своими пунктами, что он назначил Мирошина руководителем этой структуры. В апреле 1998 года решением коллегии областного суда наиболее вопиющие пункты "Положения о СБ" были признаны незаконными с момента утверждения. Среди отмененных областным судом были абзацы, наделяющие Совет безопасности функцией "рассмотрения кандидатур на должности руководителей местных правоохранительных и судебных органов, органов исполнительной власти" и предоставляющие секретарю Совбеза права запрашивать "любые материалы, необходимые для осуществления деятельности Совета безопасности и его аппарата".

И, наконец, третьей версией, объясняющей причины назначения Александра Мирошина на пост секретаря Совбеза, а затем и вице-губернатора, является протежирование его кандидатуры кем-то из достаточно авторитетных и влиятельных теневых бизнесменов. Недавно в газете "МК" в Саратове" появилась статья Вадима Рогожина "Маленький гигант губернской безопасности". В ней автор утверждает, что к нему попал некий документ, напоминающий по форме оперативную разработку одной из спецслужб. Это позволило Рогожину в своей статье напрямую задать несколько вопросов:

"Правда ли, Александр Константинович, что вы были связаны деловыми отношениями с преступной организацией, именуемой Земцовской?

Правда ли, что некоторое время на территории ваших фирм базировались бригады боевиков "татарской" ОПГ?

Правда ли, что "Земец" был не единственным вашим партнёром, и вы поддерживали тесные отношения с другими преступными авторитетами? Например, с Канапой и Лапой?

Правда ли, что после вашего назначения вице-губернатором названные персоны начали открыто действовать?" ("МК" в Саратове", № 6 (128) за 3-10.02.2000).

Со своей стороны, я бы несколько переформулировал вопрос своего коллеги и поставил его так:

"Способны ли были Земец, Лапа либо Канапа повлиять на карьерный рост Мирошина?"

Попытаемся ответить на этот вопрос.

Что касается Земца, то его я сразу бы исключил из числа лиц, способных оказать какое-либо влияние на кадровую политику в высших эшелонах областного руководства. По оперативной информации известно, что в 1996 году (то есть в то самое время, когда Дмитрий Аяцков стал губернатором) Земец покинул Саратов и не появлялся в "столице Поволжья" вплоть до зимы 1999 года. Отъезду Земца предшествовали серьёзные неприятности, апогеем которых стало жестокое избиение столь авторитетного человека в ресторане "Тройка". Напомню, что руководителем данного очага общественного питания и культурного отдыха был Роин Пипия. Тот самый Роин Пипия, которого в феврале 1998 года неизвестные злоумышленники пытались взорвать вместе с вором в законе Дато. Ныне Роин Эрастович повысил свой социальный статус и является генеральным директором АО "Ликсар". Про финансовую базу ОПС Земца известный саратовский журналист Михаил Синельников писал в статье "Организованы и очень опасны":

"Существенным ударом по ОПС явилось прекращение деятель­ности крупного коммерческого банка "Порто", используемого для "отмывания" денег. Однако тен­денция к легализации бизнеса на основе использования капиталов, нажитых преступным путем, благодаря дружеским и деловым связям в органах власти самого "Зем­ца" и его подручных, продолжает прослеживаться". (Газета "Саратовский криминал", № 6, 1999 год.)

Согласитесь, что человек, который физически отсутствовал в Саратове и лишился своей основной финансовой базы в нашем городе, вряд ли был способен оказать влияние на серьёзные политические назначения. А то обстоятельство, что Земец в чём-то перешёл дорогу братьям Пипия, и вовсе сводило к нулю всю его былую авторитетность.

Поставил я бы под большой вопрос и возможности Лапы в сфере саратовской политики. Как пишет Михаил Синельников, "лидер ОПС ("Парковские" – А.К.) по кличке Лапа общим руководством практически не занимается, являясь по сути "свадебным генералом". В пользу такого вывода говорят и недавние громкие аресты некоторых криминальных авторитетов, входящих в "парковское" ОПС – Пилюги и Самохи. Аресты, правда, имели место в прошлом году. Однако, если бы Лапа действительно имел прежнее влияние и в органах власти, и на своих былых подручных, он вряд ли бы допустил подобное. В итоге в нашем списке остаётся последний фигурант – Канапа, которого Михаил Синельников называет "полулегендарным".

На чём же строился авторитет и благополучие этого человека и какова степень его влияния на политические процессы в области? Михаил Синельников во второй части своей статьи "Организованы и очень опасны. Расклад-2" даёт следующий ответ на эти вопросы:

"Он начинал ещё вместе с Хапалиным, затем после неоднократных покушений несколько "утух", а в 1996 году состоялось его второе "пришествие". К тому времени основные конкуренты и недоброжелатели вроде Якорей, Гвоздей и Чикунов сошли с дистанции, а фигуры более мелкого масштаба (Гульбадян, Апельсин и т.д.) вдруг вспомнили о былых заслугах Канапы и позвали его "на царство". (...) Вообще, Канапа банальной уголовщиной больше не интересуется, для этого есть "пешки", от которых он дистанцирован целыми рядами "прослоек", и добраться до него почти невозможно. Структуру Канапы в спецслужбах называют самой грамотной, где каждую проблему решает специалист определённого уровня. Сам Канапа занимается только политико-экономической стратегией и старается держаться в тени. В этом смысле показателен его инструктаж своему советнику, который отправлялся на переговоры в областное правительство: "Вот этот проект необходимо срочно пролоббировать. Скажите (далее следует ряд "высоких" фамилий), что это государственная необходимость, они люди слабые, согласятся.  Обо мне не упоминать". Канапа так же, как и Парамон дружит с ворами в законе и теми фигурами, которые за ними стоят. Он вплоть до последнего пользовался советами старейшего и авторитетнейшего Василия Васильевича, обнимается с Дато и трогательно осведомляется о здоровье Ноя – тот недавно "загремел" в реанимацию от передозировки наркотиков" ("Саратовский криминал", № 6, 1999).

В основу деятельности структур, которыми реально руководил Канапа, было положено несколько простых принципов. Но именно неукоснительное следование этим принципам и стало основой той живучести и непотопляемости, того несомненного успеха, который сопутствовал нашему герою в последнее десятилетие.

Первый и, пожалуй, главный принцип – никогда не быть первым в подконтрольных структурах. Соблюдался этот принцип и в начале 90-х, когда Канапа формально являлся вице-президентом одной из местных зерновых бирж. Сохраняется он и сегодня, когда наш герой пребывает на вторых ролях в одной из весьма известных фирм, специализирующихся в автобизнесе.

Второй ключевой принцип деятельности Канапы – никогда не экономить на "человеческом факторе" с целью приобретения нужных связей. Одна из бывших сотрудниц Саратовской товарной биржи в разговоре со мной вспоминала, как все без исключения сотрудники СТБ, вне зависимости от занимаемой должности, неизменно получали от Канапы приглашения на его дни рождения, которые отмечались в офисе на Сакко и Ванцетти.

Третьим существенным правилом в деятельности Канапы была опора на определённых представителей властных структур. Рассказывают, что в начале 90-х годов на Канапу "отрабатывал" даже один из депутатов Саратовского горсовета, неудачно начавший свой бизнес и наделавший немало долгов. Да и первый вице-мэр Саратова Дмитрий Аяцков, случалось, захаживал в офис на Сакко и Ванцетти.

Возможно, кто-то из читателей уверен в том, что деятельность таких бизнесменов, как Канапа, однозначно идёт вразрез с экономическими интересами губернии и её руководителей. Постараюсь переубедить их в этом, рассказав подробности так называемой "вексельной акции". Как утверждает Михаил Синельников, история эта случилась в 1996 году, "широко известна в узких кругах и для многих мошенников является образцом для подражания".

Началось всё с того, что векселя казначейских обязательств администрации Саратовской области на довольно солидную сумму (исчисляемую миллиардами рублей) оказались в распоряжении одной из фирм из города Тольятти. В 1996 году подошло время акцептации векселей. В области с финансами в то время была большая напряжёнка: много средств ушло на президентские и губернаторские выборы. Впереди также маячили немалые затраты, связанные с помпезным празднованием так называемого "200-летия Саратовской губернии". На эти торжества губернатор Аяцков рассчитывал поиметь и президента Ельцина, и премьера Черномырдина, и много других важных и влиятельных особ, от которых зависело получение трансфертов и инвестиций. В такой обстановке история с просроченными или неоплаченными векселями могла серьёзно омрачить предстоящие торжества и ухудшить экономическую привлекательность губернии. О том, как на практике проходила "акцептация" этих векселей, также рассказано в цитированной статье:

"В конце концов из Тольятти на Московскую, 72 прибыл коммерсант с требованием оплатить векселя. Снизу он позвонил, чтобы его пропустили, но сидящий на другом конце провода человек ответил: "Скоро обед, давайте увидимся через час". Когда коммерсант появился вновь, на ступеньках областной администрации его поджидали несколько чиновников и суровый Ростков в окружении плечистых ребятишек. Ростков, козырнув какой-то бумагой, представился сотрудником милиции и заявил обомлевшему тольяттинцу, что векселя-то фальшивые и надо проехать в УВД. Испуганного предпринимателя под белы рученьки втолкнули в машину и отвезли к высотному зданию: мол, это и есть наше управление. Там в одной из комнат у него забрали все бумаги и опять предложили "проехать". На перекрёстке Радищева и Б. Казачьей коммерсанту дали под зад хорошего пенделя, после чего лже-оперативники скрылись на двух "девятках". Когда тольяттинец пришёл в себя, он тут же побежал в ближайшее Волжское РОВД. С грехом пополам отыскали то здание, где якобы располагалось УВД, но когда вошли в злополучную комнату, то там стояла совершенно другая мебель, а на машинках печатали не хмурые крупногабаритные дяди, а очаровательные девушки, сразу же заявившие, что они знать ничего не знают, тут всегда была тихая, скромная контора. Оперативники сочувственно посмотрели на тольяттинца: дескать, у тебя, мужик, от переживаний, наверное, крыша съехала, и тихо вышли. Самое интересное, что параллельно вышеописанным событиям два областных министра радостно обсуждали по телефону детали всей этой истории и, чуть не повизгивая от восторга, рассказывали, как ловко они кинули "лоха" на миллион (!!!) долларов".

Акция по изъятию векселей при всём относительно благополучном исходе для её организаторов и непосредственных участников выявила и один существенный недостаток. Прямая связь с теневиками в случае провала бросала тень на репутацию высоких должностных особ и угрожала их карьере. Чтобы устранить этот недостаток, губернатору в правительстве нужен был чиновник, который бы по своим должностным полномочиям, во-первых, имел бы возможность влиять на официальные правоохранительные структуры и, во-вторых, обладал бы способностью и желанием проводить спецоперации не хуже связанных с Канапой теневиков. И такой чиновник нашёлся...

Одной из первых акций нового секретаря областного Совбеза стало установление своего контроля над правоохранительными структурами путём организации тотального сбора компромата на руководителей этих структур, начиная с районного звена. 25 ноября 1997 года (т.е. спустя несколько дней после официального назначения) Мирошин разослал во все ГРУОВД области официальные письма. В них милицейских начальников просили "письменно, в срок до 10 декабря 1997 года, высказать ваше отношение к работе и претензии в адрес руководителей вашего района (главы администрации, прокурора, налоговой инспекции, налоговой полиции) и ваши предложения по совершенствованию их деятельности (на каждого в отдельности)". Любопытно, что данный документ, не имея никаких грифов, тем не менее заканчивался словами о том, что он "носит конфиденциальный характер".

Естественно, что очень быстро о нетрадиционной инициативе областного Совбеза доложили начальнику облУВД Владимиру Булгакову. Последний пожелал ознакомиться с ответами своих подчинённых, о чём направил Мирошину письменный запрос. Ответ секретаря Совбеза озадачил даже видавшего виды милицейского генерала. Александр Мирошин отказал Булгакову, сославшись на то, что "ответы носят конфиденциальный характер и аппарат совета безопасности не может предоставить вам их для изучения". Таким образом, впервые аппарат областного Совбеза выступил как самодостаточная структура, проигнорировавшая запрос одного из полноправных членов Совета. Пришлось генералу Булгакову обращаться к прокурору Николаю Макарову с просьбой разъяснить правовые аспекты возникшей ситуации. Представление прокурора области направленное на имя губернатора Дмитрия Аяцкова, содержало следующую оценку:

"...Сбор компрометирующих материалов, предпринятый секретарём Совета безопасности Мирошиным А.К., грубо нарушает конституционные права, являясь ничем иным, как явным превышением служебных полномочий, носящим элементы уголовно наказуемого деяния..."

Любопытен и комментарий ко всей этой истории Дмитрия Аяцкова, который корреспондент "Известий" Александр Кислов услышал из уст губернатора. "Да, - сказал губернатор, - подменять правоохранительные органы нельзя. Однако, согласитесь, что и нам нужно иметь информацию на них". Любопытны слова губернатора прежде всего тем, что заинтересованными в компрометирующей информации на руководителей правоохранительных органов, как правило, оказываются те лица и структуры, которые не очень дружат с законом. Однако даже в Москве никому не пришло на ум в целях дискредитации, скажем, министра юстиции Ковалева или генерального прокурора Скуратова заводить специализированную структуру в кремлёвской администрации. Саратовская область в этом плане оказалась куда как более "продвинутой".

Первой жертвой дискредитационной операции, проведённой в декабре 1997 года при непосредственном участии Мирошина, стал ректор СГТУ Владилен Петров. Следует отметить, что помимо секретаря Совбеза к участию в спецоперации были привлечены ещё два областных министра: Андрей Россошанский и Геннадий Шевашкевич. Лишившись после разгрома ГКЧП поста секретаря обкома КПСС, господин Шевашкевич вновь "всплыл" при Аяцкове уже в качестве областного министра образования и науки.

16 декабря у руководства ГУВД побывали министр по делам молодёжи, спорту и туризму областного правительства Андрей Россошанский и секретарь Совбеза Александр Мирошин. Они сообщили милицейскому начальству о существующем в одном из зданий СГТУ подпольном борделе, известном также как досуговая фирма "Симона". Пришедшие министры изъявили желание разоблачить вертеп разврата и попросили себе в помощь офицеров милиции. По этой просьбе от ГУВД в акции участвовали офицер полиции нравов Андрей Демихов и начальник УОП РУВД Леонид Юрченко. Приехав на место, участники операции заметили микроавтобус, в котором находилось около десятка людей с фотоаппаратами и кинокамерами. Для милиционеров такое скопление журналистов на месте предполагаемых оперативных мероприятий было полной неожиданностью.

Когда все были в сборе, по радиотелефону был произведён заказ двух проституток. Следом за жрицей продажной любви в помещение "Симоны" ворвалась импровизированная оперативная бригада, состоящая из министров, журналистов, кинооператоров и милиционеров.

В итоге за один декабрьский вечер эта бригада не только разоблачила фирму сексуальных услуг "Симона", располагавшуюся в одном из арендуемых у СГТУ помещений, но побывала с "инспекционной проверкой" в университетской бане.

Следует отметить, что в официальной саратовской прессе об участии в данном мероприятии Мирошина и других министров никак не упоминалось. А сама акция преподносилась как милицейская операция "Путана", на самом деле имевшая место за неделю до описываемых событий. Тем не менее нужный эффект был достигнут, и вскоре Владилен Петров, активно оппонировавший губернаторским планам объединения ряда саратовских вузов, "добровольно" ушёл в отставку с поста ректора.

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, март. № 4 (68), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 13 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

Переходя к данному разделу, хотелось бы определиться с некоторыми основными понятиями того социального явления, которое я условно обозначил как "Саратовская Семья". Заслуживающую внимания оценку этого явления дал недавно в одной из своих статей известный саратовский политолог и философ, профессор Сергей Барзилов. Вот что он пишет в газете "Грани": "Так называемые семейные отношения в политике вещь вполне нормальная с точки зрения западных демократий… Клановая структура власти и управления в зарубежной политической науке характеризуется как органическая часть политического клиентелизма. Французские специалисты по данному вопросу М. Доган и Д. Пеласси, в частности, отмечают: "Политический клиентелизм всеобщее явление… Взаимность обмена услугами между патроном и его подопечным-клиентом носит всеобщий характер, поскольку каждый надеется получить выгоду от другого…"

Отталкиваясь от формулировок, данных профессором Барзиловым и его французскими коллегами, попробуем рассмотреть историю становления основных "клиентов" саратовской Семьи. Несомненно, что первыми по уровню своего влияния на экономические процессы в губернии являются братья Пипия. Здесь мы остановимся только на двух братьях – Романе (Гулади) и Роине, которые, на мой взгляд, при губернаторе Дмитрии Аяцкове играют роль своеобразного коллективного "саратовского Березовского".

Наиболее известным и влиятельным из братьев Пипия является Гулади, которого почему-то в русской интерпретации в Саратове часто называют Романом. В рейтинге бизнес-лидеров Саратовской области, опубликованном в апреле прошлого года журналом "Профиль", господин Пипия занимает лишь четвертое место. Экспертами "Профиля" приблизительный объем активов всех контролируемых им предприятий оценен в 15 млн. долларов (это на порядок меньше, чем тот же показатель у одного из руководителей холдинговой компании "Рим" Григория Гейфмана), а приблизительный оборот капиталов этих предприятий оценен суммой в 20 млн. долларов. Однако по степени своей авторитетности, влиятельности, вытекающей из близости к губернатору Дмитрию Аяцкову, Гулади Эрастович, безусловно, является первым человеком в губернии среди саратовских бизнесменов.

Наглядной иллюстрацией справедливости подобного вывода является уже неоднократно демонстрировавшаяся по НТВ передача "Герой дня без галстука", посвященная Дмитрию Аяцкову. Пожалуй, Дмитрий Аяцков был одним из немногих (если не единственным) героем Ирины Зайцевой, чью супругу так и не увидели телезрители. Зато они увидели в банной сцене в непосредственной близости от губернатора молодого человека с кавказской внешностью. Этим молодым человеком и был Роман Пипия. Он да дочка Катя оказались теми немногими, что предстали перед телекамерой как члены семейного круга губернатора Аяцкова. Кто же он, Гулади Пипия? Когда и как появился в Саратове? Какой жизненный путь одолел за последнее десятилетие? Что лежит в основе его экономического могущества? Попытаемся ответить на эти вопросы.

Гулади Эрастович Пипия – уроженец Абхазии. Правда, в различных источниках в качестве родины нашего героя указаны различные населенные пункты. В одном случае это одно из сел Леселидзевского района Абхазии, в другом – город Гагры. В качестве даты рождения в публикуемых материалах указывается 8 апреля 1966 года. Подобное обстоятельство для многих из высокопоставленных областных руководителей до недавнего времени создавало определенные сложности. Дело в том, что день рождения бывшего руководителя ГТРК "Саратов" также приходился на 8 апреля. И для чиновников высшего областного уровня, у которых празднования и поздравления по случаю дней рождения являются чуть ли не священным ритуалом, было непросто выбрать того, за чьим столом следует отмечать эту знаменательную дату.

Что касается времени появления Гулади Эрастовича в Саратове, то в различных источниках также можно почерпнуть самую разную информацию. Например, в газете "Человек и карьера" (№ 12, 13 за 1998 год) указано, что с 1983 года (т.е. с 17 лет) Гулади Эрастович живет в Саратове. Зато бывший начальник облУВД генерал Булгаков, заинтересовавшийся документами Гулади Пипия, был немало удивлен, когда выяснилось, что этот человек имеет несколько паспортов. При этом в различных паспортах наш герой фигурировал и как Гулади Эрастович, и как Роман Эрастович; различались и года рождения, и адреса прописок. В одном из паспортов в графе "Прописка" вообще фигурировал адрес дома, который был снесен еще в начале 90-х годов. Что же касается вопроса о времени прибытия Гулади Пипия в Саратов, то никакой ясности на этот счет документы, имеющиеся в паспортно-визовой службе, не внесли. Так, в заявлении г-на Пипия на получение заграничного паспорта, датированным летом 1993 года, стоит отметка ПВС о том, что он вообще прописанным в Саратовской области не числится. А по данным областного адресного бюро гражданин Пипия Р.Э. значится прибывшим в Саратов из Абхазии в 1991 году. Так что с датой прибытия Гулади Эрастовича в "столицу Поволжья" из солнечной Абхазии полная неопределенность.

Не все ясно и с трудовой биографией г-на Пипия на саратовской земле. Так, в уже цитированной выше газете "Человек и карьера" утверждается, что "с 1987 года Пипия работал зам. директора в двух крупных магазинах. С началом кооперации в 1988 году основал собственную фирму "ОРБИ". Затем предприятие начало укрупняться, было создано перерабатывающее производство, освоен выпуск колбасы". А вот в книге "Губерния в лицах" (равно как  и в избирательной листовке, распространявшейся штабом Пипия при его избрании в городскую Думу) утверждается, что наш герой "с 1989 года успешно работал на руководящих должностях в Саратовском производственном объединении по птицеводству". Возникает вопрос: как мог один человек за очень небольшой отрезок времени (с 1987 по 1989 годы) занимать столько руководящих должностей – стать заместителем директора двух магазинов, учредителем собственной фирмы и одновременно работать на руководящих должностях в производственном объединении по птицеводству?

Для ответа на этот вопрос вспомним, что представляло из себя ПО по птицеводству "Саратовское". Генеральным директором этого объединения с 1985 года (в то время оно называлось областным трестом "Птицепром") являлся Юрий Борисович Китов. Тот самый Юрий Китов, который в 1992 году был избран мэром Саратова и вскоре сделал своим заместителем своего же первого заместителя по коммерческой деятельности в ПО "Саратовптицепром" Дмитрия Аяцкова. Если же учесть, что в 80-е годы ПО "Саратовптицепром" располагало в Саратове сетью фирменных магазинов, то чисто гипотетически Гулади Пипия вполне мог уже с 1987 года работать в одном из этих магазинов. Но это только гипотетически. А вот обладал ли Гулади Эрастович в то время необходимыми для исполнения обязанностей заместителя директора магазина знаниями и образованием? Если принять за истину, что Гулади Пипия приехал в Саратов из Абхазии в 1983 году (т.е. в возрасте 17 лет) и сразу же поступил здесь в ПТУ № 45 (оно считалось базовым учебным заведением ПО "Тантал"), то закончить это ПТУ (о чем написано в его избирательной листовке) он мог не раньше, чем через год-два. Так что даже при самой оптимистической оценке, с учетом того, что Гулади Эрастович не потерял два года на службу в Вооруженных Силах СССР, он все равно не мог иметь в 1987 году специальное торговое образование. Тем более высшее, дававшее право занять должность заместителя директора в крупном магазине. Впрочем, вопрос об образовании г-на Пипия интересен сам по себе.

В газете "Человек и карьера" утверждается, что Гулади Эрастович "окончил ПТУ, Московский институт потребкооперации и филиал Московского института менеджмента при Саратовском политехническом институте". Про ПТУ-45 было упомянуто выше. Если же говорить о Московском институте потребкооперации, то необходимо сделать маленькое уточнение. Оканчивал Гулади Эрастович Энгельсский филиал вышеназванного института, который, как известно, возглавлял брат нынешнего губернатора Владимир Титаев, а позже – зять брата Сергей Наумов. Что же касается Саратовского политехнического института, то первые контакты г-на Пипия с эти учебным заведением состоялись еще в 1989 году. В то время Гулади Эрастович поступил и учился на вечернем отделении машиностроительного факультета СПИ, которое находится в Заводском районе. Пожалуй, это была первая по времени попытка Гулади Пипия получить высшее образование. По-видимому, она была неудачной, поскольку ни в одной из официальных биографий нашего героя вы не найдете информации об окончании машфака СПИ. Однако, по воспоминаниям некоторых преподавателей, уже тогда Гулади Эрастович проявлял свои лучшие человеческие качества, которые почти десятилетие спустя стали его жизненным кредо, воплотившись в девизе: "Я всегда готов помочь вам!" Правда, возможностей помочь в 1989 году у Пипия было гораздо меньше, чем сейчас. Тем не менее, куриная колбаса собственного производства, которая для Саратова конца 80-х была поистине гастрономическим деликатесом и которой студент-вечерник щедро делился со своими преподавателями, осталась в их памяти на долгие годы. Случалось, в этой колбасе попадались куриные перья, что вызывало массу веселых шуток среди студентов и преподавателей. По-видимому, это была как раз та самая колбаса, выпуск которой освоил кооператив "ОРБИ".

При явной противоречивости некоторых моментов в биографии Гулади Пипия в 80-е годы, обращает на себя внимание одна ее весьма примечательная особенность. А именно: уже с начала 80-х годов Гулади Пипия  и нынешний губернатор Дмитрий Аяцков имели отношения к одним и тем же производственным структурам.

Так, в первой половине 80-х годов Гулади Пипия оканчивал саратовское ПТУ-45, принадлежавшее ПО "Тантал" и находившееся на его территории. В это же самое время, а именно с 1981 по 1986 годы, Дмитрий Аяцков работал на ПО "Тантал" в жолжности заместителя директора, директора агропромышленного комплекса этого объединения. В 1986 году Дмитрий Федорович перемещается в кресло первого заместителя генерального директора по коммерческой деятельности ПО "Саратовптицепром" (позже АО "Саратовское"). И следом за Аяцковым "на руководящих должностях в Саратовском производственном объединении по птицеводству" появляется и Пипия. Чем можно объяснить такое странное совпадение? Или пересечение и соприкосновение биографий Аяцкова и Пипия вовсе и не было совпадением? Тогда что явилось причиной, по которой Дмитрий Аяцков из всех танталовских пэтэушников выделил и приблизил к себе юношу из далекого абхазского села?

По одной из версий, корни этих связей уходят в далекие 70-е годы, когда Дмитрий Аяцков работал главным агрономом в ряде хозяйств Татищевского и Балтайского районов. Известно, что это было то время, когда основной объем строительно-монтажных работ на селе осуществляли так называемые "шабашные" бригады. Рассказывают, что одну из таких бригад, состоящую из выходцев с Кавказа, возглавлял пожилой человек с фамилией Пипия. Не исключено, что в это время и могло состояться знакомство Дмитрия Федоровича с Пипия-старшим. Если это знакомство имело место и Дмитрий Федорович своей деловой хваткой произвел благоприятное впечатление на бригадира кавказских "шабашников", то я не вижу ничего невероятного в том, что последний, покинув Саратовскую область, стал "выводить" на Аяцкова и своих молодых родственников. Для последних же Дмитрий Федорович являлся добрым гением-покровителем и образцом для подражания одновременно.

Пока я не могу со всей определенностью утверждать, что связи Дмитрия Аяцкова и людей с фамилией Пипия зародились в конце 70-х годов. Однако в конце 80-х все признаки складывающегося клиентелизма между Дмитрием Аяцковым и Гулади Пипия уже имели место. И толчком к развитию этих клиентелистских связей стал тот кооперативный бум, который потряс СССР в конце 80-х. Напомню, что кооперативы в те годы, в отличие от госпредприятий, имели право устанавливать свободные цены на свою продукцию. Так что основные капиталы воротилы кооперативного бизнеса в те годы делали на разнице между получаемым по госценам сырьем и отпускаемой по свободным ценам продукцией. Данная экономическая ситуация привела к тому, что многие руководители госпредприятий, производящих пользующуюся спросом продукцию, стали инициаторами создания при этих предприятиях дочерних кооперативов, малых предприятий и фирм. На мой взгляд, деятельность фирмы "ОРБИ", которая по госценам получала курятину от ПО "Саратовптицепром", перерабатывала ее в колбасу и по свободным ценам отпускала в торговлю, - великолепная иллюстрация изложенного выше тезиса. Фирма "ОРБИ" была крайне важна для руководителей производственного объединения по птицеводству "Саратовское", поскольку стала реальным инструментом реализации значительного количества продукции объединения по кооперативным ценам.

При этом, естественно, возникала жесткая экономическая взаимная заинтересованность руководителя фирмы "ОРБИ" Гулади Пипия и руководителей ПО "Саратовское" Юрия Китова и Дмитрия Аяцкова. Более того, грань между титулом основателя фирмы "ОРБИ" и руководящими должностями в Саратовской производственном объединении по птицеводству была достаточна зыбкой. Именно поэтому, наверное, основатель "ОРБИ" уже через год после создания этой фирмы, то есть с 1989 года, "работал на руководящих должностях" в указанном объединении. Названий этих руководящих должностей мне не удалось обнаружить ни в одной из публикаций последних лет, так или иначе посвященных Пипия. Однако то, что Гулади Эрастович все же занимал эти должности, подтверждает одна история, рассказанная на страницах газеты "Саратов" журналисткой Натальей Гулейковой в мае 1995 года. Одним из героев статьи с весьма красноречивым заголовком "Цена "Золотого петушка" – медный грош" был Роман Пипия, являвшийся в первой половине 90-х годов заместителем директора престижного саратовского магазина "Золотой петушок".

Поводом для статьи послужило судебное разбирательство по иску прокуратуры области к городскому комитету по управлению имуществом. Как сообщала автор статьи, "в 1994-1995 годах ОБЭП УВД области проводил проверки, в ходе которых было выявлено несколько десятков сделок с государственной и муниципальной недвижимостью, законность которых вызывает большие сомнения. (…) Поскольку сделка между "Золотым петушком" и комитетом по управлению имуществом города одна из первых в этом печальном ряду, судьба магазина показательна". Расскажем ее вкратце.

История приватизации магазина "Золотой петушок" начиналась еще в далеком 1991 году, когда трудовой коллектив магазина заключил с ПО по птицеводству "Саратовское" (именно этому объединению и принадлежал магазин) договор аренды с правом выкупа имущества. Какая организация якобы от магазина заключала этот договор, так и осталось загадкой. Позднее работники прокуратуры выяснят, что на момент заключения договора аренды с последующим выкупом (30.12.91) ТОО "Золотой петушок", которое якобы и выкупило прилавки, весы, кассовые аппараты и тому подобное оборудование, вообще не было создано. Официально это ТОО было зарегистрировано только в 1992 году. Непонятно и у кого выкупалось оборудование. В правоохранительных органах выяснили, что ни рубля денег за этот выкуп государственные структуры типа ПО "Саратовское" (напомню, что первым заместителем генерального директора по коммерции в этой организации в то время был Дмитрий Аяцков) или областного фонда имущества не получили. Зато получила некая никому неизвестная торговая фирма "Аист".

Шло время, и наступил второй этап приватизации. Осенью 1994 года пришла пора выкупать помещение. В это время Дмитрий Федорович Аяцков работал первым вице-мэром Саратова и был членом Совета Федерации, а Петр Петрович Камшилов являлся председателем городского комитета по управлению имуществом. "В ноябре 1994 года комитет, вспомнив о договорах 1991с года, продает ТОО "Золотой петушок" уже помещение, то есть торговые залы, подсобки, но не на аукционе, а по льготной методике. Она применяется в тех случаях, когда предприятие было приватизировано согласно федеральному законодательству, и дает существенную выгоду покупателю" ("Саратов" от 15.05.95). Однако в ОБЭПе, а затем и в прокуратуре посчитали, что этап первоначальной приватизации магазин "Золотой петушок" вообще не проходил, а деньги по договору о выкупе оборудования перечислялись неизвестно кем и неизвестно кому. Казалось бы, дело ясное и в интересах государства и города следует признать приватизацию магазина на обоих этапах незаконной, а затем выставить "Золотой петушок" на всеобщие торги. Однако тут на пути законных требований прокуратуры труднопреодолимым препятствием встает позиция некоторых специалистов городского комитета по управлению имуществом. В результате дело о признании сделок по приватизации "Золотого петушка" недействительными выливается в целую череду затяжных арбитражных процессов. Сотрудница прокуратуры, участвовавшая в тех судебных заседаниях, вспоминает, что никогда до этого ей не приходилось сталкиваться со столь упорным сопротивлением представителей муниципальных властей. Судебные процессы неоднократно откладывались и переносились, ответчики приносили все новые и новые документы, а истцам приходилось в очередной раз доказывать юридическую ничтожность этих бумаг. Дело даже дошло до того, что договор купли-продажи имущества от 30.12.91 года был признан подложным. И, несмотря на это, проиграв все инстанции арбитражных процессов в Саратове, комитет готовил кассационную жалобу в окружной федеральный суд. Согласитесь, упорство, достойное уважения, если бы речь шла о защите интересов большого трудового коллектива, члены которого становились бы собственниками в результате подобной приватизации. Однако, как пишет Наталья Гулейкова, этого-то как раз и не произошло:

"Но коллектив остался в стороне от приватизации, так как учредителями ТОО стали только трое из тридцати работающих в магазине. Именно они и купили помещение у комитета за цену комнаты в коммуналке – за 25 миллионов рублей. Причем 80 процентов уставного фонда в руках директора магазина и его заместителя. В материалах арбитражного дела есть подписной лист 20 работников, которые хотели войти в состав учредителей. Однако так ими и не стали. (…) Удалось пообщаться только с одним из учредителей (он же заместитель директора магазина). По мнению Романа Пипия, после подачи заявки в комитет трудовой коллектив впоследствии добровольно отказался от своего желания участвовать в приватизации". ("Саратов" от 15.05.95).

В итоге прокуратура все же выиграла процесс. Магазин "Золотой петушок" вернулся в муниципальную собственность и должен был быть выставлен на конкурсную продажу. Состоялась ли после всех передряг и треволнений эта конкурсная продажа или нет – о том история умалчивает. Но только любой саратовец или гость нашего города, проходя мимо этого магазина на углу улиц Рахова и Московской, издали заметит в оформлении интерьера фирменные товарные знаки "Ликсара" – стилизованное изображение сокола в овале. Что, по-видимому, означает, что "Золотой петушок" стал фирменным магазином и собственностью "Ликсара". Иными словами, за прошедшие четыре года магазин проделал странный путь, очень похожий на своеобразную "экономическую одиссею": из частной собственности по решению суда назад в муниципальную, из муниципальной неисповедимыми путями в государственную ("Ликсар" в 95-96-м годах являлся государственным унитарным предприятием), из государственной через акционирование вроде бы к акционерной. Пишу с оговоркой "вроде бы", поскольку по информации бывшего начальника облУВД Владимира Булгакова, по состоянию на 1998 год в Саратовской области существовало два "Ликсара": один – государственное предприятие, а второй – акционерное общество. Однако ликсаровский отрезок в биографии Гулади Эрастовича Пипия заслуживает отдельного разговора. Здесь же я только хотел подчеркнуть, что магазин "Золотой петушок", однажды попав в сферу нашего героя, так и остается в ней по сей день.

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, март. № 5 (69), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 13 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

Вскоре после назначения в апреле 1996 года Дмитрия Аяцкова на пост главы администрации Саратовской области Гулади Пипия был назначен генеральным директором местного ликёро-водочного объединения "Ликсар". В прошлом году популярный деловой журнал "Профиль" так откомментировал это назначение: "Руководить саратовским ликёро-водочным заводом 32-летнего предпринимателя Романа Пипия поставил сам губернатор Аяцков. До этого Пипия был предпринимателем средней руки (...) Почему он приглянулся Аяцкову, доподлинно неизвестно, но, говорят, они хорошо знакомы ещё по работе в саратовском Птицепроме, где нынешний губернатор был заместителем директора. Аяцков, который стремится контролировать все финансово важные производства, не мог доверить такой стратегический объект, как ликёро-водочный завод, чужаку. Ведь производство водки – один из немногих источников получения "живых" денег. Теперь Пипию частенько можно встретить в приёмной Аяцкова; о чём они переговариваются с глазу на глаз, знают, может быть, лишь особо приближённые". ("Профиль" № 13 от 12.04.99)

Следует отметить, что до прихода Гулади Пипия к руководству "Ликсара" дела на предприятии шли не блестяще, и в 1995 году было принято решение провести его приватизацию. Был утверждён план приватизации, по которому величина уставного капитала, рассчитанная на основании данных баланса на 1.04.95, составляла чуть более 10,5 миллиарда неденоминированных рублей. Однако в феврале 1996 года прежний глава администрации Юрий Белых указом президента был отстранён от занимаемой должности, а в апреле саратовским губернатором стал Дмитрий Аяцков. При новом областном руководителе процесс приватизации "Ликсара"  был заморожен и возобновлён только с середины 1997 года. Причём только за первый год пребывания Пипия на должности директора "Ликсара" дважды специальными распоряжениями Дмитрия Аяцкова "в целях развития спирто-водочной  отрасли, обеспечения конкурентоспособности ликёро-водочных изделий, увеличения производства и реализации продукции, дополнительного поступления в бюджет налоговых отчислений" на развитие и модернизацию "Ликсара" было выделено 27,5 миллиардов казённых средств. В распоряжении губернатора № 885-р от 6 сентября 1996 года был даже конкретизирован перечень технических мероприятий, на которые должны быть потрачены эти деньги: приобретение и установка автоматической линии розлива водки и ликёро-водочных изделий, трёх розливо-укупорочных моноблоков, трёх четырёхпозиционных этикетировочных автоматов. На выделенные из бюджета деньги также планировалось осуществить строительство очистных сооружений на спиртзаводе "Аркадакский" и произвести реконструкцию объектов розничной торговли. По-видимому, многие из этих мероприятий, прописанных в губернаторском распоряжении, были осуществлены.

В дополнение к финансовым инвестициям "Ликсар" благодаря поддержке новых областных властей оброс филиалами и сетью собственных фирменных магазинов. Так, если при Белых "Ликсар" ассоциировался лишь с саратовским ликёро-водочным заводом, расположенным на улице Чернышевского, то в эпоху Аяцкова в состав этого предприятия вошли на правах филиалов Балашовский, Пугачевский и Аркадакский ликёро-водочные заводы. Что же касается магазинов, то, по самым скромным оценкам, только в Саратове "Ликсар" стал обладателем нескольких десятков магазинов, расположенных в самых людных местах города. По экспертным оценкам, на сегодня торговая империя Гулади Пипия насчитывает более полусотни фирменных магазинов и прочих торговых точек и по своим масштабам и разветвлённости уступает разве что торговой сети облпотребсоюза. Однако последняя создавалась десятилетиями трудами многих поколений кооператоров и не вызывала особых вопросов относительно истоков своего происхождения.

Примерно с середины 1997 года, когда "Ликсар" в значительной степени модернизировался, освоил выпуск 37 наименований алкогольных изделий  (14 из них – фирменные разработки) и от него по логике следовало бы ожидать "дополнительных поступлений в бюджет налоговых отчислений", вновь начинается приватизация предприятия, о которой в журнале "Профиль" сообщается: "В конце прошлого года (имеется в виду 1998 год – А.К.) "Ликсар" был тихо акционирован – даже журналисты узнали об этом постфактум. 49% плюс "золотая акция" (право вето на решения собрания акционеров) остались у государства. Кому принадлежит оставшийся пакет в размере 51% акций – никто, кроме Аяцкова и Пипии, не знает". ("Профиль" № 13 от 12.04.99)

Однако, несмотря на закрытость информации о приватизации "Ликсара", попытаемся всё же сделать некоторые выводы о характере произошедшего "разгосударствления". В моём распоряжении оказалась ксерокопия лишь одного из листов "приватизационного дела" "Ликсара", по данным которого производился расчёт стоимости  обыкновенных акций, поступающий на реализацию в процессе приватизации. Согласно этому документу, выкупу у государства подлежали 207486 акций, стоимость которых должна была равняться 51 проценту уставного капитала, определённых по данным баланса на 1.04.97. Очевидно, что с учётом упомянутых крупномасштабных финансовых вливаний в "Ликсар" размер активов этого предприятия к апрелю 1997 года должен был быть никак не меньше той суммы, что выделялась этому предприятию по губернаторским постановлениям (т.е. 27,5 миллиарда рублей). Однако в подготовленных для приватизации расчётных данных, подписанных генеральным директором "Ликсара" Пипия и главным бухгалтером Ивановой, заявленная расчётная стоимость активов предприятия указана в размере 10,5 миллиарда рублей. Спрашивается, куда же делись те выделенные губернатором 27,5 миллиарда? Дошли ли они до "Ликсара"? И если всё же дошли, то почему не были учтены при приватизации? Ведь приватизация была идеальным средством, с помощью которого потраченные государством деньги имели шанс хотя бы частично возвратиться в казну.

Примечательно, что приватизационные документы готовились столь небрежно, что в распечатке титульного листа "Расчёта стоимости обыкновенных акций", которая, по-видимому, готовилась ещё в 1995 году, "пятёрка" очень грубо и примитивно, от руки, переправлена на "семёрку". То есть вместо 95-го года стал автоматически фигурировать 97-й как раз в строке, где содержались данные о расчётной стоимости по балансу.

Нельзя сказать, что никто в Саратове не интересовался проблемой приватизации "Ликсара" и не пытался установить новых акционеров этого предприятия. Одним из этих людей был бывший начальник областного УВД генерал-лейтенант милиции Владимир Булгаков. В прошлом году он дал "Богатею" цикл интервью, некоторые аспекты которых затрагивали его работу по "Ликсару". Так, на основании оперативных данных, полученных одним из подразделений облУВД, генералу Булгакову стало известно, что в числе новых совладельцев "Ликсара" значится фирма "ОРБИ-ПТК", одним из соучредителей которой наравне с Романом Пипия является и младший брат губернатора  Александр Федорович Аяцков. В ходе оперативных мероприятий, проведённых сотрудниками службы собственной безопасности УВД области, удалось выявить и такой обескураживающий факт.  Оказалось, что на учёте в налоговых органах Саратовской области находятся два "Ликсара", имеющие как разные формы собственности, так и формально разных руководителей. Любопытно, что оба "Ликсара" были поставлены на учёт в один и тот же день – 14 июля 1996 года. Фактически за год до начала процедуры реального акционирования в Октябрьской районной ГНИ Саратова было зарегистрировано ОАО "Ликсар". Руководителем этого предприятия значился Пипия Гулади Эрастович. А вот в Краснокутской районной налоговой инспекции Саратовской области было зарегистрировано ГУП "Ликсар" с директором Пипия Романом Эрастовичем. Реально подтвердить или опровергнуть эту информацию могла только детальная и многосторонняя проверка "Ликсара".

В своих интервью генерал Булгаков рассказал о том, что в облУВД ещё с осени 1997 года получили несколько тревожных сигналов о финансовых нарушениях на "Ликсаре". Имелась требующая проверки информация и о том, что одна из новых закупленных для "Ликсара" итальянских производственных линий каким-то непонятным образом "откочевала" на родину губернатора, в балтайский производственный кооператив "Строитель". После чего этот кооператив преобразовался во вполне современное  и конкурентоспособное ликёро-водочное предприятие "ЗАО "Бализ", к которому имеют определённое отношение некоторые из родственников губернатора, проживающие в Балтайском и Базарно-Карабулакском районах. В общем, бывший начальник УВД имел все основания попристальней приглядеться к объединению "Ликсар", но решил делать это не в одиночку, а поискать себе союзников на этом поприще. Вот что он сообщил по этому поводу в своём прошлогоднем интервью:

"Мы ещё с осени получили несколько тревожных сигналов о финансовых нарушениях на "Ликсаре". В связи с этим мною было подготовлено письмо на имя председателя Саратовской областной Думы Александра Харитонова. В нём я сообщал о готовящейся проверке и приглашал к участию в ней специалистов счётной палаты облдумы.  Никакой ответной реакции от Харитонова не последовало. Зато спустя какое-то время я получил ответ на своё письмо от... секретаря областного Совета безопасности Александра Мирошина. Какое отношение господин Мирошин имеет к счётной палате облдумы и как к нему попало моё письмо, адресованное Харитонову, понять несложно. Запретные зоны определены и для облдумы. В своём ответе Александр Константинович информировал меня о том, что необходимая проверка будет произведена силами специалистов налоговых органов и аппарата Совета безопасности области. В заключение господин Мирошин уведомлял: "О результатах проверки Вам будет сообщено незамедлительно после её проведения". Тем самым мне как бы давали понять: "Не лезь!"

Трудно сказать, как быстро после получения подобного ответа генерал Булгаков решился бы на самостоятельную проверку "Ликсара", если бы не ЧП, случившееся 13 февраля 1998 года. Приведу информационное сообщение об этом ЧП, опубликованное в газете "Саратовская мэрия":

"В пятницу, тринадцатого, около 10 часов вечера, в подъезде дома 41/59 по улице Кутякова произошёл взрыв неустановленного взрывного устройства, предположительно приведённого в действие дистанционным управлением. В результате покушения в одну из городских больниц с диагнозом: множественные осколочные ранения грудной клетки, черепа и верхних конечностей доставлен Роин Пипия, 1968 года рождения, директор ресторана "Тройка", родной брат директора акционерного общества "Ликсар" Романа Пипия. Вместе с ним пострадал и был госпитализирован с диагнозом: перелом лобной кости, осколочные ранения головы и лица Тенгиз Озманов, 1966 года рождения, являющийся вором в законе по кличке Дато..." ("Саратовская мэрия", № 8 (252)

Таким образом впервые нашли своё подтверждение уже давно ходившие в Саратове слухи о близких неформально-деловых отношениях братьев Пипия с некоторыми известными ворами в законе, проживающими на территории Саратовской области.

Возможно, интерес прессы к данному преступлению в значительной степени подогрел старший брат пострадавшего. На следующий день после покушения обычный ход телепередач местной ГТРК "Саратов" был прерван неожиданной и незапланированной вставкой. Ничего не понимающие телезрители увидели на своих голубых экранах генерального директора "Ликсара" Гулади Пипия, который обрушил неизвестно на кого довольно воинственный спич. В своём телеобращении к посвящённым водочный магнат сообщил, что все попытки его запугивания обречены на неуспех, а виновные неминуемо понесут достойное наказание. Для простых же обывателей туман неведения стал рассеиваться только спустя несколько дней, когда в местных газетах появилась информация об этом загадочном террористическом акте.

Но была и информация, которая в то время осталась недоступной для журналистов. В частности, пресс-служба УВД ничего не сообщила о том, что одними из первых на месте неудавшегося покушения оказались находившиеся где-то неподалёку Гулади Пипия, а также воры в законе Ной и Балаш. Именно они ещё до приезда "скорой" оказали первую помощь потерпевшим. Об этом впоследствии рассказал генерал Булгаков в одном из своих интервью. По-видимому, в этот вечер братья Пипия должны были встретиться и провести переговоры с элитой местного воровского сообщества. Однако неожиданное покушение сломало эти планы.

В своей статье в "Саратовской мэрии", опубликованной в феврале 1998 года, журналист Михаил Синельников выдвинул версию о том, что всеми нововведениями на "Ликсаре" были сильно затронуты интересы "лидеров преступных группировок из новых (чикуновские, парковские и т.п.), которые сразу "вспомнили", что они тоже вкладывали немалые средства в инфраструктуру "Ликсара". Но на "Ликсаре" уже было новое руководство, которое, видимо, не желало вспоминать старые дела".

Не знаю, насколько справедлива эта версия. Но думаю, что мысли о причастности "новых" криминальных группировок к покушению 13 февраля рождались не только в журналистских головах. Иначе как можно объяснить, что вскоре после этого в Саратове стали происходить заказные убийства лиц, имевших, по оперативным данным, самое непосредственное отношение к этим "новым" группировкам. Так, 17 марта во 2-ю клиническую больницу был доставлен с огнестрельным ранением местный криминальный  авторитет по кличке Фаня.  На следующий день неизвестный убийца, переодевшись в белый халат, застрелил Фаню прямо в больничной палате. 21 мая 1998 года в Саратове прозвучал ещё один взрыв. Жертвами его стали некто Гульбадян (известный как неформальный лидер чикуновской группировки), охранник Гульбадяна и Светлана Павлова, знакомая убитого в ноябре 1995 года Игоря Чикунова. Последние двое получили тяжёлые ранения, но остались живы. Следует отметить, что до сего времени заказчики и исполнители всех трёх терактов так и не были найдены, хотя в прессе и сообщалось, что по факту убийства Фани имелись подозрения.

Взрыв 13 февраля напрямую повлиял и на дальнейшую судьбу генерала Булгакова. Предвидя, что данный теракт может спровоцировать целую череду криминальных разборок, бывший начальник УВД решил направить на "Ликсар" оперативную группу во главе с начальником областного ОБЭПа Анатолием Супрунцом. Когда оперативная милицейская группа прибыла на головное предприятие "Ликсара", расположенное на ул. Чернышевского, многие её члены заметили покидавшего это предприятие секретаря областного Совета безопасности Александра Мирошина. С какой целью нынешний вице-губернатор приезжал в тот день на "Ликсар" – это не удалось выяснить в ходе полугодового судебного разбирательства по иску Александра Мирошина к генералу Булгакову и газете "Богатей". В своём первом прошлогоднем интервью нашей газете Владимир Булгаков утверждал, что "14 февраля, когда в офисе "Ликсара" проводился обыск, А. Мирошин лично приезжал на предприятие и вмешивался в работу сотрудников милиции". А вот вице-губернатор Александр Мирошин в своём исковом заявлении писал: "...в деятельность сотрудников милиции 14 февраля 1998 года я не мог вмешиваться, поскольку это запрещено действующим законодательством, и, кроме того, в этот день я находился на своём рабочем месте и на предприятие "Ликсар" не выезжал".  Для установления истины суд допросил в качестве свидетелей троих из той оперативной группы, что выезжала на обыск в главный офис "Ликсара". По показаниям офицеров милиции Чернова и Неевина, они видели Мирошина выходящим из проходной предприятия рано утром, когда оперативная группа "выдвинулась к объекту", но ещё не зашла на территорию "Ликсара". А вот руководитель группы, начальник управления по экономическим преступлениям облУВД Анатолий Супрунец заявил суду, что видел Мирошина ходящим по коридорам офиса "Ликсара" в тот момент, когда его подчинённые производили обыск. Правда, никто из офицеров УЭПа не подтвердил факта вмешательства Мирошина в их работу. Представитель Мирошина, продолжая настаивать на том, что его доверитель весь день 14 февраля провёл на своём рабочем месте, в подтверждение этого тезиса представил суду утверждённый губернатором план-график работы Александра Мирошина на февраль 1998 года, в котором не было и речи ни о каком посещении "Ликсара". В итоге Кировский суд под председательством Олега Чванова признал сведения, сообщённые в интервью Булгакова, о приезде на "Ликсар", не соответствующими действительности и порочащими честь и достоинство Мирошина А.К. Однако в решении суда, в его мотивировочной части, есть и такой абзац:

"Не соответствующими действительности суд находит объяснения представителя истца о том, что 14 февраля 1998 года Мирошин А.К. вообще не был на предприятии "Ликсар", работал по плану, утверждённому Губернатором области, а именно изучал документы в своём рабочем кабинете, так как данные объяснения противоречат показаниям допрошенных в судебном заседании свидетелей".

Иными словами, суд установил несоответствие действительности сведений, изложенных в подписанном вице-губернатором Мирошиным исковом заявлении. Спрашивается, почему Александр Мирошин предпочёл лично дистанцироваться от событий вокруг "Ликсара", даже рискуя быть уличённым во лжи?

Чтобы ответить на этот вопрос, стоит напомнить, как реагировали на санкционированную генералом Булгаковым милицейскую проверку "Ликсара" другие саратовские руководители. Как рассказал генерал Булгаков в своём прошлогоднем интервью "Богатею", после начала проверки "Ликсара" Дмитрий Аяцков лично заявил ему: "Ты перешёл красную черту. Отныне тебе не будет работы не только в Саратове, но даже в Красноярске". Были и фактические подтверждения этим губернаторским словам. Вскоре после того как на "Ликсаре" была произведена выемка документации, из Саратова на имя министра МВД Анатолия Куликова ушло письмо с требованием отстранения Булгакова от должности. "Об этом я узнал 23 февраля (1998 г.), когда меня неожиданно вызвали в министерство и сообщили о претензиях областного руководства, - рассказывал в своём интервью Владимир Никитович. – С точкой зрения авторов письма я не согласился и пошёл на приём к министру Куликову. Во время нашей беседы я подробно проинформировал Анатолия Сергеевича о ситуации в области. После этого было принято решение о направлении в Саратов комиссии во главе с первым заместителем министра генералом Колесниковым. Эта комиссия внимательно изучила работу нашего УВД, и результат был доложен министру. После чего Куликов на рапорте Колесникова наложил резолюцию: "Начальника УВД оставить в должности". Как удалось выяснить, авторами саратовского письма о моей отставке было три человека. Помимо губернатора Аяцкова это письмо подписали председатель областной Думы Харитонов и представитель президента Камшилов (...) Из неофициальных, но достоверных источников мне известно, что вопрос о моём смещении с должности губернатор Аяцков решал на уровне президента Ельцина с участием его дочери – советника Татьяны Дьяченко во время их совместной поездки в Великобританию".

Благодаря такому беспрецедентному административному давлению финансовая проверка "Ликсара", начатая работниками УЭПа облУВД, так и не была доведена до конца.

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, март. № 6 (70), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 14 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

 

Великолепным образчиком государственного протекционирования "Ликсару" стала целая череда противозаконных мер, направленных на вытеснение с саратовского рынка водки, произведенной за пределами области. Первым пробным камнем в данном направлении явилось постановление областной Думы, принятое 24 мая 1996 года, т.е. практически через месяц после того, как Дмитрий Аяцков стал губернатором. Согласно этому постановлению был установлен региональный лицензионный сбор в размере 1,5 процента от минимального размера труда за каждый литр привозной водки. Несмотря на неоднократные протесты прокуратуры области, этот сбор не только не был отменен, но за несколько месяцев планка была поднята до 25 процентов. Вследствие чего привозная водка стала просто неконкурентоспособной на саратовском рынке.

Однако Саратовская областная Дума не остановилась на достигнутом, и в мае 1997 года даже приняла специальный областной закон, в котором наряду с упомянутым лицензионным сбором был закреплен ряд других положений, противоречащих федеральному законодательству (проведение обязательной гигиенической экспертизы ввозимой на территорию области алкогольной продукции, обязательность наличия в ассортименте магазина не менее 50 процентов винно-водочной продукции местного производства). Следует отметить, что принятие упомянутого выше закона произошло уже после того, как 21 марта  1997 года Конституционный Суд РФ, рассмотрев запросы администраций и законодательных органов ряда субъектов федерации, признал закрепленный в Законе РФ "Об основах налоговой системы" принцип, по которому органы государственной власти всех уровней не вправе вводить дополнительные налоги, не предусмотренные законодательством РФ, соответствующим Конституции Российской Федерации. Опираясь на это решение, Саратовский областной суд в августе 1997 года признал незаконными все правовые акты местных законодателей, касающиеся лицензионных сборов за ввозимый на территорию области алкоголь. Казалось бы, можно было только порадоваться торжеству законности, которое приблизили своей настойчивостью работники областной прокуратуры и юристы Ассоциации торговых предприятий. Но не тут-то было!

28 августа 1997 года (как раз в этот день областной суд вынес свое последнее решение, признающее незаконным закон Саратовской области от 21.05.97) в газете "Саратов", а затем в "Саратовских вестях" за 4 сентября от лица министерства торговли области была помещена информация об обязательности уплаты лицензионных сборов за торговлю алкогольной продукцией несаратовских производителей в размере 25 процентов от минимального размера оплаты труда за каждый литр. В случае неподчинения этим требованиям министерство торговли грозило виновным аннулировать лицензии. Напомним, что областным министром торговли в то время был нынешний вице-премьер Ринат Халиков, а его заместителем – нынешний вице-губернатор и секретарь Совбеза Александр Мирошин.

Естественно, что подобные "официальные" разъяснения после только что принятых судебных актов вызвали законное возмущение в прокуратуре. Прокурор области Николай Макаров сделал довольно необычный для руководителя прокуратуры шаг. Он выступил в "Саратовских вестях" за 19 сентября 1997 года и подробно изложил суть решений Саратовского облсуда. Здесь же Николай Иванович напомнил ретивым администраторам о существовании в Уголовном кодексе статьи 315, предусматривающей ответственность за неисполнение судебных решений представителями власти и государственными служащими, к коим относятся и работники областного министерства торговли.

Трудно сказать, насколько широкий круг гипотетических обвиняемых имел в виду прокурор области Макаров, когда напоминал о существовании 315-й статьи УК. И знал ли он, что за три дня до его выступления, т.е. 16 сентября 1997 года, сам губернатор Дмитрий Аяцков подписал постановление № 723 "О лицензионных платежах", в которое перекочевало признанные областным судом незаконными лицензионные сборы за торговлю алкогольной продукцией несаратовских производителей. Пожалуй, это была одна из первых своего рода экспериментальных попыток издания так называемых неопубликованных постановлений. Статус подобных правовых актов довольно расплывчат. Де факто данный документ явно существует и для многих чиновников является руководством к действию, а вот де юре такого документа как бы и в помине нет. Ведь и по Конституции РФ (статья 15, часть 2), и по Уставу Саратовской области (статья 106), и по областному закону "О правовых актах органов государственной власти Саратовской области" данное постановление не может считаться действующим. А, стало быть, его невозможно оспорить в судебном порядке.

Но даже активные попытки внедрить в жизнь это недействующее постановление, по-видимому, не принесли ожидаемых результатов в деле вытеснения с местного рынка привозного алкоголя. Ведь многие крупные оптовые фирмы могли свободно и децентрализованно закупать водку в других регионах, ввозить ее на территорию Саратовской области и пускать в продажу через собственную торговую сеть. Поэтому в марте 98-го года губернатор подписывает новое неопубликованное постановление - № 174 "О временном введении на территории области региональной системы идентификации качества алкогольной продукции и контроля за ее розничной реализацией". Если исходить из чисто экономических критериев, стоимость региональной идентификационной марки была на порядок ниже так называемых лицензионных сборов: 55 копеек на поллитровку (т.е. 1 рубль 10 копеек за литр), тогда как так называемые лицензионные сборы доходили до 20 рублей за литр. Но была в постановлении № 174 одна маленькая закавыка. Бремя маркировки региональной идентификационной маркой было возложено на так называемые уполномоченные организации. При этом в список "уполномоченных" организаций попали практически все крупные саратовские производители водки, в том числе и "Ликсар". Таким образом, быстрота реализации алкоголя ставилась в зависимость от местных производителей. Помимо введения региональных идентификационных марок были и другие административные шаги, направленные на создание ликсаровской водке приоритетных позиций на саратовском рынке: магазины обязывались иметь в ассортименте реализуемых алкогольных напитков не менее 50 процентов продукции "Ликсара"; на глав муниципальных образований из правительства области спускался своеобразный план, скромно именуемый областным министром торговли "нормой выборки алкогольной продукции". Те главы городов и районов, что не обеспечивали спущенную сверху "норму выборки", вызывались "на ковер" в Саратов, где с них снимали стружку на заседаниях так называемой межведомственной комиссии по сбору налогов с алкогольной продукции. На одном из заседаний этой комиссии летом 1998 года довелось поприсутствовать и автору этих строк. При мне, в частности, заставили отчитаться перед комиссией о мерах по улучшению торговли алкоголем главу Ершовской районной администрации Евгения Морковина. Последний доложил о том, что в качестве мер подобного улучшения районное начальство практикует политику изъятия у коммерсантов лицензий на право торговли  алкоголем.

За то время, когда Г. Пипия руководил "Ликсаром", было немало сделано и по части рекламно-имиджевого оформления саратовской водки. В книге "Губерния в лицах" говорится, что за оригинальное и современное решение упаковки и оформление продукции "Ликсар" получил диплом Международной академии наук на II национальной специализированной выставке "Российские продукты питания-98". Спишу расписаться в собственной некомпетентности: за девять лет работы в Сибирском отделении Академии наук СССР не слышал ни одного упоминания о существовании в природе такого института, как Международная академия наук. Не менее странно выглядят попытки этой организации (если все же допустить, что Международная академия существует в природе) давать награды и призы за упаковку  и оформление продукции, да еще на сугубо национальной специализированной выставке, где представлены российские продукты питания. Но не будем осуждать Гулади Эрастовича за его стремление войти в мир большой науки, пускай даже посредством оригинальных решений по части оформления и упаковки ликеро-водочной продукции. Тем более что в прошлом году господин Пипия реализовал это свое стремление, став-таки кандидатом экономических наук. Защита диссертации ведущего саратовского водочного магната состоялась в Саратовской государственной экономической академии, возглавляет которую известный саратовский историк, заслуженный деятель науки Российской Федерации Владимир Динес. В последние годы Владимир Александрович стал широко известен благодаря успешному научному руководству кандидатской диссертацией Дмитрия Аяцкова, а также как соавтор (вместе с бывшим собкором "Правды" Алексеем Воротниковым) книги "Первый. Год из жизни саратовского губернатора Дмитрия Федоровича Аяцкова".

В конце февраля прошлого года в ряде саратовских газет появились публикации, из которых следовало, что отныне Гулади Эрастович Пипия намерен резко расширить сферу своего экономического влияния и распространить его практически на все сферы продовольственного рынка. Журнал "Профиль" так охарактеризовал происшедшие изменения:

"В конце февраля этого года Пипия был неожиданно назначен президентом новой региональной компании "Зерно Поволжья". Эта структура была создана по инициативе Пипия и задумана как продовольственная монополия, которая займется формированием регионального продовольственного фонда и обеспечит работой крупные перерабатывающие предприятия области.  По сути, "Зерно Повожья" станет контролировать товарные и финансовые потоки на областном продовольственном рынке. Мало кто в Саратове верит, что здесь обошлось без участия Аяцкова, хотя губернатор и заявил о своей непричастности к созданию компании. Все понимают: Пипия предстоит создать систему абсолютной подконтрольности губернатору крупнейших перерабатывающих предприятий ("Профиль", № 13 от 12.04.99).

Поначалу подобные наполеоновские планы казались чистейшим блефом. Весной 1999 года к нам в редакцию попал любопытный документ, содержащий данные об имеющихся остатках финансовых средств на счетах наиболее значимых саратовских предприятий и учреждений, перешедших на расчетно-кассовое обслуживание Саратовского банка Сбербанка России в конце 1998 – начале 1999 года остаток средств на счете региональной продовольственной компании "Зерно Поволжья" в Октябрьском отделении Сбербанка составил всего 186,1 тысячи рублей. Для сравнения: ОАО "Знак хлеба" в это время имело остаток в размере 302,7 тысячи, АООТ "Мясокомбинат "Балашовский" – 429 тысяч, а ОАО ФСК "Русское поле" даже 1800 тысяч рублей. Даже у областного министерства сельского хозяйства, задолжавшего еще с 1997 года ряду столичных банков и федеральных структур весьма солидные деньги (по нашим данным, совокупный долг областного минсельхоза на 1 января 1999 года равнялся 720 млн. 853 тыс. рублей), имелся остаток в ОПЕРУ Сбербанка в размере 346,9 тысячи рублей. По мнению бывшего начальника Саратовского облУВД, генерал-лейтенанта милиции Владимира Булгакова (оно изложено в прошлогоднем сентябрьском интервью "Богатею"), "данные цифры говорят о том, что в компании "Зерно Поволжья" взят акцент на работу с наличными деньгами, при которой достаточно сложно отследить путь их появления и исчезновения".

Первоначально, в феврале прошлого года, когда РПК "Зерно Поволжья" еще только создавалось, в нее вошли 15 крупнейших предприятий пищевой промышленности, среди которых "Ликсар", "Саратовмука", "Энгельсмука", мясокомбинат "Саратовский"!, ряд зернохранилищ и элеваторов в различных районах области. По мнению генерала Булгакова, первые признаки того, что Пипия готовится к экономической экспансии на областном зерновом рынке, были заметны уже в начале 1998 года. Так, например, в УВД области поступила оперативная информация об основных владельцах фирмы "Саратовхлеб", уставной капитал которой, по этим данным, составлял 1 млрд. 300 млн. рублей. Так вот, по этой информации получалось, что 12,77 процента уставного капитала этой фирмы владеет Пипия Гулади Эрастович, а 37,23 процента – гражданка Чемия Кетеван Фридоновна, нигде не работающая домохозяйка. Спрашивается, откуда у простой домохозяйки могли взяться средства на приобретение столь значительного пакета акций одной из ведущих продовольственных компаний? Однако довольно быстро подчиненные Булгакова выяснили, что госпожа Чемия является законной супругой господина Пипия. Откуда бывший гендиректор "Ликсара" и его супруга брали средства на приобретение в личную собственность акций ведущих предприятий зернового рынка и каким образом осуществлялись эти покупки, мне неизвестно. По-видимому, без участия и поддержки высокопоставленных областных чиновников и самого губернатора в этом деле не обошлось. Косвенным подтверждением такого вывода является то, что многие руководящие посты в "Зерне Поволжья" заняли ведущие специалисты областного минсельхоза. Наиболее показательным в этом плане является назначение бывшего заместителя министра сельского хозяйства области (еще раньше – министра) Юрия Агеева вице-президентом компании.

Поначалу руководители "Зерна Поволжья" вели себя достаточно скромно и не высказывали своих претензий на доминирующее положение на зерновом рынке, и уж тем более на какую бы то ни было конкуренцию с Региональной продовольственной корпорацией. Вот что Юрий Агеев сообщил корреспонденту газеты "Земское обозрение" в начале прошлого года: "Мы рассматриваем с ней (Региональной продовольственной  корпорацией. – А.К.) отношения как партнерские. Наша компания также будет заниматься обеспечением сельхозпроизводителей семенами, ГСМ и т.д., но в отличие от Продовольственной корпорации мы коммерческая организация, поэтому будем более взвешенно подходить к оценке возможностей производителя и будем помогать тому, кто сможет гарантировать отдачу вложенных средств". Здесь стоит напомнить, что Региональная продовольственная корпорация до недавнего времени являлась едва ли не единственной организацией, которой было предоставлено не ограниченное никакими разрешениями право на свободный вывоз зерна за пределы Саратовской области. А поскольку ограничения на вывоз зерна за пределы области вводятся местными властями едва ли не ежегодно, подобное право способно оказать существенное влияние на размеры получаемой прибыли. Так вот, если в марте 1999 года в беседе с корреспондентом "Земского обозрения" Юрий Агеев называл "Зерно Поволжья" равноправным партнером продовольственной корпорации, то уже в марте 2000 года губернатор Дмитрий Аяцков в одном из своих предвыборных интервью по областному радио прямо назвал "Зерно Поволжья" той структурой, которая должна прийти на смену продовольственной корпорации. Таким образом, РПК "Зерно Поволжья" превращается в главного (а возможно, единственного) контрагента правительства Саратовской области по работе с сельскими товаропроизводителями. Какими последствиями чревата подобная ситуация?

**

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2000, апрель. № 7 (71), с. 2.

Рубрика: Расследование

* Подготовлено к печати: 16 октября 2014 г. Вячеслав Борисов.

Чтобы ответить на вопрос о последствиях, к которым приведет воцарение РПК "Зерно Поволжья" на саратовском продовольственном рынке, стоит обратиться к истории. Приобретать объекты, связанные с зерновым бизнесом, Гулади Пипия начал еще в бытность гендиректором "Ликсара". Одним из первых таких объектов стал мучной склад, принадлежавший (впрочем, и до сего момента официально принадлежащий) не очень крупной фирме ОАО "Реалбаза хлебопродуктов".

То, что сегодня называется "Реалбазой хлебопродуктов", является дошедшим до нашего времени осколком существовавшего с конца XIX века "Торгово-промышленного товарищества братьев Шмидт в Саратове". Предприимчивые братья начали строить свою мукомольную империю с двух крупных мельниц в Саратове. В 1883 году на улице Вольской, близ Волги, была открыта так называемая Большая паровая мельница Шмидтов. Вскоре возле мельницы были выстроены элеватор и сеть складов. Все это хозяйство существует и действует и поныне. Правда, в 1978 году на элеваторе произошла авария, вследствие чего его и мельницу пришлось закрыть. Тем не менее это не сильно повлияло на основной профиль предприятия. После аварии база специализировалась на материально-техническом снабжении элеваторов и на хранении и расфасовке круп. После приватизации и акционирования предприятие стало называться ОАО "Реалбаза хлебопродуктов", но крупами продолжает заниматься и поныне.

В августе 1996 года гендиректором этого акционерного общества стал Олег Баранов. Приступив к своим обязанностям, новый гендиректор быстро выяснил, что в одном из крупных складов, принадлежащих "Реалбазе", хозяйничает некая фирма "Росса-93". Руководитель "Россы" Сергей Власов являлся одновременно еще и директором ООО "Росшина" и совладельцем ЗАО "Шина-Холдинг". Юридический адрес у всех четырех фирм – "Реалбазы Хлебопродуктов", "Россы-93", "Росшины" и "Шины-Холдинга" – один и тот  же – Вольская, 2. Иными словами, территория, занимаемая "Реалбазой хлебопродуктов", находится как раз напротив "Ликсара", на противоположной стороны ул. Чернышевского и тянется вниз к Волге.

Благополучное сосуществование "Реалбазы" с фирмами, входящими в сферу влияния господина Власова, продолжалось вплоть до весны 1997 года, когда Олегу Баранову стало известно, что в БИТ г. Саратова арендуемый мучной склад зарегистрирован как купленный фирмой "Росса" у его предприятия. Сотрудники БТИ даже продемонстрировали Олегу Алексеевичу некий документ купли-продажи, подписанный еще вроде бы в феврале 1996 года. Подобная новость сильно озадачила Олега Алексеевича, поскольку никакая оплата за якобы проданный склад на расчетный счет "Реалбазы" от фирмы "Росса-93" к апрелю 1997 года так и не поступала.

18 апреля 1997 года Олег Баранов направляет начальнику агропромышленной торговой фирмы "Росса-93" претензию о признании недействительным договора купли-продажи мучного склада АООТ "Реалбаза хлебопродуктов". В своей претензии гендиректор "Реалбазы" приводил четыре основания, по которым он считает данный договор ничтожным, и требовал в месячный срок возвратить мучной склад на баланс его предприятия. Однако эта претензия никаких последствий не имела, и с лета 1997 года из-за спорного склада началась целая череда арбитражных процессов.

28 июля 1997 года арбитражный суд Саратовской области под председательством Григория Вулаха удовлетворил требования истца, признав договор купли-продажи мучного склада от 20.02.96 недействительным. Основаниями для вынесения подобного решения послужили многочисленные нарушения при осуществлении этой сделки.

Решение Саратовского арбитражного суда прошло ряд кассационных инстанций и наконец в начале декабря 1999 года кассационная инстанция Федерального арбитражного суда Поволжского округа в Казани подтвердила правильность решения судьи Вулаха. Казалось бы, после окончательного решения арбитражного суда в Казани склад должен вернуться назад в собственность его законного владельца. Но не тут-то было. Распоряжаться складом и вовсю использовать его в своих производственных интересах после окончательного решения арбитражных судов стало… производственное объединение "Ликсар"! И до сего времени мучной склад, формально принадлежащий "Реалбазе", вовсю используется "Ликсаром". Спрашивается: как же такое могло случиться и почему подобная ситуация продолжается и поныне?

Первые попытки втянуть "Реалбазу хлебопродуктов" в сферу экономических интересов "Ликсара" начались еще в 1997 году. Весной 1997 года в совет директоров "Реалбазы" был введен в качестве полноправного члена Юрий Невзоров, работавший в то время заместителем у Пипия. Дело в том, что "Реалбаза хлебопродуктов" в то время еще имела приличный пакет акций в собственности у государства. И господин Невзоров как представитель интересов государства, наделенный даже специальной доверенностью, приступил еще и к исполнению функций члена совета директоров "Реалбазы".

Следует отметить, что в 1997 году дела у "Реалбазы хлебопродуктов" шли не блестяще. Более того, предприятие находилось на грани банкротства. Однако благодаря усилиям Олега Баранова к маю 1997 года кредиторская задолженность "Реалбазы хлебопродуктов" снизилась с 2,5  миллиона до 400 тысяч рублей. И вот, когда акционерное общество стало медленно, но уверенно выбираться из прежних долгов, член совета директоров "Реалбазы" Юрий Невзоров неожиданно стал настаивать на процедуре банкротства. Однако арбитражный суд не согласился с таким мнением, справедливо посчитав, что предприятие и без этой крайней меры способно справиться со своими трудностями и рассчитаться с кредиторами. Однако эта попытка, на мой взгляд, достаточно наглядно продемонстрировала стремление одного из руководителей "Ликсара" посадить на "Реалбазе" внешнего управляющего. Кто бы в случае банкротства стал этим внешним управляющим, можно только догадываться.

Тем временем со спорным складом происходят вещи уже совсем малопонятные с точки зрения нормальной логики. После длившейся более полугода судебной тяжбы фирмы господина Власова в конце 1997 года многострадальный склад освобождают, а руководство "Реалбазы" приступает к оформлению через областную регистрационную палату свидетельства о государственной регистрации прав на недвижимое имущество. Процесс регистрации затягивается еще почти на полгода;  свидетельство было получено лишь в конце мая 1998 года. Тогда же специальным определением арбитражного суда со склада был снят судебный арест, наложенный судьей Вулахом еще в июле 1997 года. Однако пока шел процесс оформления, арестованный и отсуженный "Реалбазой" склад с 1 января 1998 года перешел в ведение "Ликсара". Спору нет, большой склад с солидной прилегающей территорией, находящийся практически в двух шагах от "Ликсара", очень нужен главному губернскому ликеро-водочному предприятию. На "Реалбазе" это хорошо понимали и готовы были пойти навстречу господину Пипия. Однако когда полученным свидетельством о государственной регистрации право собственности "Реалбазы" на склад было подтверждено, "Ликсар" получил предупреждение о том, что он незаконно использует чужое имущество.  Позитивной реакции на это предупреждение  не последовало, и в конце сентября 1998 года состоялся новый арбитражный процесс, ответчиком в котором выступило ОАО "Ликсар". Суд признал иск обоснованным и постановил взыскать с ответчика в счет понесенных "Реалбазой" убытков (прежде всего неполученной арендной платы) 377544 рубля.

Лично меня в данном решении арбитражного суда удивило несколько аспектов. Первое – это то, что "Реалбаза хлебопродуктов" не потребовала в своем исковом заявлении удаления чужака, каковым является ОАО "Ликсар", со своего склада. Вторым поразившим меня аспектом во взаимоотношениях "Реалбазы" и "Ликсара" стало отсутствие между ними договора аренды на "склад преткновения". Более того, ни истец, ни ответчик не предприняли никаких шагов для заключения подобного договора, пусть даже и в судебном порядке. Думается, именно поэтому арбитражный суд при расчете суммы убытков был вынужден руководствоваться не условиями договора аренды, а расчетом примерной арендной платы по временной методике, утвержденной решением гордумы. По оценкам специалистов, ставки арендной платы, прописанные в этой методике, были значительно ниже реальных платежей за аренду складов, существующих на саратовском рынке. Чем можно объяснить подобный альтруизм руководителей "Реалбазы"?

По-видимому, надеясь на взыскание с "Ликсара" пусть не очень крупной суммы понесенных убытков из-за недобросовестного использования принадлежащего его предприятию склада, Олег Баранов все же рассчитывал поиметь хотя бы "синицу в руках". Однако дальнейшее развитие событий показало, что и эта цель является труднодостижимой. Несколько месяцев не удавалось добиться начала исполнительного производства о взыскании долга.

Только 12 февраля 1999 года издается постановление о возбуждении исполнительного производства о взыскании с "Ликсара" долга в размере 377,5 тысячи рублей. Согласно данному постановлению должнику (ОАО "Ликсар")  предписывалось "в срок до 17 февраля добровольно исполнить требования, содержащиеся в исполнительном документе".  Однако к назначенному сроку, т.е. именно 17 февраля, в службу судебных приставов Октябрьского района поступает некая бумага от имени районного прокурора Владимира Чечина. Хотя это послание выполнено от руки, второпях и с помарками и не имеет никаких реквизитов и штампов, указывающих на принадлежность его к районной прокуратуре (так что у меня даже язык не повернется назвать это документом), тем не менее оказывает молниеносное воздействие на судебных исполнителей. Тут же выносится постановление об отложении исполнительных действий "в связи с письмом прокурора Октябрьского района от 17.02.99 г. с проводимой проверкой".

Утверждение о проводимой проверке соответствовало действительности даже со значительным перебором. В феврале – марте прошлого года на "Реалбазу" обрушился целый шквал проверок разных контролирующих и правоохранительных инстанций. Если следить по датам, стоящим на документах, первыми череду проверок начали сотрудники милиции. 3 февраля в адрес Олега Баранова поступил запрос, подписанный начальником управления по экономическим преступлениям облУВД Анатолием Супрунцом. Запрос содержал просьбу предоставить бухгалтерские и иные документы акционерного общества. К середине февраля эстафету интереса к "Реалбазе" перехватили сотрудники Октябрьского РОВД. Судя по запросу от 15 февраля 1999 года, подписанному заместителем начальника РОВД полковником Стрелковым, районных милиционеров интересовали копии документов, подтверждающих право собственности "Реалбазы" на занимаемые помещения, а также копии документов на оформление в собственность. Мы можем только гадать о причинах, побудивших районную милицию интересоваться подобными специфическими вопросами. Однако к началу марта прошлого года круг интересов сотрудников Октябрьского РОВД по отношению к ОАО "Реалбаза хлебопродуктов" существенно расширился. И в разряд сведений, указанных в новых запросах районных милиционеров, попали документы, связанные  с системой ведения реестра, протоколы совета директоров, протоколы общих собраний и даже баланс предприятия за последний отчетный период. В тот же период требования о предоставлении различных документов руководство "Реалбазы" получило также из Саратовского регионального отделения Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг и из областного управления Федеральной службы налоговой полиции. Возможно, что такое обилие проверок и запросов, пришедшихся на достаточно короткий отрезок времени, является простым совпадением. Но, согласитесь, в создавшейся обстановке руководству "Реалбазы" было явно не до взыскания долга с "Ликсара" за используемый этим предприятием склад.

Любопытно, что описанный выше характер взаимоотношений между ОАО "Ликсар" и ОАО "Реалбаза хлебопродуктов" сохраняется до настоящего времени. "Ликсар" продолжает использовать тот же самый склад, доступ на который не имеет даже сам Баранов. Руководство "Реалбазы" подает на "Ликсар" в арбитражный суд очередные иски о взыскании убытков. На днях, будучи в арбитражном суде, я с удивлением обнаружил объявление о назначенном процессе между этими двумя акционерными обществами.

- Да, - подтвердил мою догадку Олег Баранов, - мы по-прежнему продолжаем судиться с "Ликсаром" и по-прежнему пытаемся взыскать с него всю сумму понесенных убытков в связи с использованием нашего склада.

Из дальнейшего рассказа Олега Алексеевича следовало, что к настоящему времени общая сумма долга "Ликсара" за два года пользования складом "Реалбазы" достигла более миллиона рублей. Однако за последние десять месяцев судебным приставам так и не удалось взыскать с "Ликсара" эту сумму. И пока подобное положение вещей сохраняется, судебные процессы будут продолжаться.

Возможно, у кого-то может возникнуть вопрос: а какое отношение история о невыплате "Ликсаром" убытков, присужденных арбитражным судом в пользу "Реалбазы", имеет к деятельности региональной продовольственной компании "Зерно Поволжья"? Дело в том, что основные организационные мероприятия по созданию ООО "РПК "Зерно Поволжья" пришлись на начало 1999 года, как раз на то самое время, когда руководство "Реалбазы" активизировало свою деятельность по взысканию с "Ликсара" отсуженных денежных средств. А руководство "Ликсара" в это же самое время, по-видимому, вовсю экономило имеющиеся в его распоряжении средства. Вспомним, что именно в феврале прошлого года в связи с образовавшимися долгами были опечатаны располагавшиеся в гостинице "Московская" помещения, занимаемые редакцией газеты "Саратовские губернские ведомости", учредителем и издателем которой являлся помощник Гулади Пипия Георгий Кузнецов. А 25 марта 1999 года "в связи с отсутствием финансовой и материально-технической возможности продолжать издание  газеты" выпуск "Саратовских губернских ведомостей" был прекращен. В чем же причина такой экономии?

От ряда специалистов фондового рынка мне доводилось слышать такую версию. Первоначальным толчком к созданию РПК "Зерно Поволжья" послужило решение федерального правительства о раскреплении из государственной собственности и продаже крупных пакетов акций ряда ведущих предприятий, технологически связанных с заготовкой и переработкой зерна. Наиболее известными из этих предприятий являются:

"Саратовмука" (25,5% акций),

Саратовский комбинат хлебопродуктов (25,5%),

Балашовский комбинат хлебопродуктов (25,5%),

Аркадакхлебопродукт" (25,5%),

АО "Комбикорм" (Балашов, 51%),

Балашовский и Ершовский элеваторы (по 51%). На двух последних элеваторах, несмотря на раскрепление из государственной собственности контрольного пакета акций, за государством осталась так называемая "золотая акция", т.е. право вето на внесение изменений в устав и т.п. На сегодня в перечень саратовских акционерных обществ зернового рынка, чьи акции не подлежат досрочной продаже, поскольку предприятия эти постановлением правительства РФ отнесены к разряду имеющих стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности государства, входят только 4 предприятия. Это Балашовский комбинат хлебопродуктов (Балашов), Пугачевский элеватор, хлебные базы № 44 в Саратове и № 69 в поселке Свободный. На каждом из этих предприятий за государством пока еще остается пакет акций размером 25,5%.

Что касается всех прочих крупнейших предприятий, связанных с хранением и переработкой зерна, то они в значительной степени оказались в сфере влияния двух крупнейших холдингов – облпотребсоюза и РПК "Зерно Поволжья". На сегодня к "Зерну Поволжья" помимо "Ликсара", мясокомбината "Саратовский" относятся такие предприятия, как

Саратовский комбинат хлебопродуктов,

"Саратовмука",

"Энгельсмука",

Балашовский комбинат хлебопродуктов,

Калининский элеватор,

Краснокутский элеватор.

Пожалуй, нельзя сказать, что вхождение в холдинг "Зерно Поволжья" вызвало прилив энтузиазма у руководителей предприятий, на чью долю выпала сия участь. Некоторые отдавали в уставной фонд пипиевского ООО имущество, не задействованное в основных технологических процессах. Мне рассказывали, что руководитель "Энгельсмуки" Старшина в качестве взноса в уставной фонд передал мельницу, расположенную на территории 42-й хлебной базы, контролируемой "Наратом". Примерно так же поступил руководитель Балашовского комбината хлебопродуктов Спирин, передавший "Зерну Поволжья" недавно приобретенное автотранспортное предприятие. По имеющейся информации, в настоящее время в сферу влияния "Зерна Поволжья" попал Пугачевский элеватор, 25,5 процента акций которого формально было реализовано по квотам областного минсельхоза сельским товаропроизводителям. Однако, по мнению ряда вполне компетентных наблюдателей, реально контролирует этот пакет ООО РПК "Зерно Поволжья". Несколько сложнее обстоит дело с установлением контроля упомянутого выше ООО над такими предприятиями, как Балашовская хлебная база № 43 и хлебная база № 69 в поселке Свободный Базарно-Карабулакского района. Наши источники отмечают активность по включению этих предприятий также в сферу влияния "Зерна Поволжья" путем установления контроля над определенным пакетом акций. Однако увенчалась ли данная активность успехом, сегодня сказать достаточно сложно, тем более что Базарно-Карабулакский район традиционно принято считать сферой интересов "клана родственников" губернатора Аяцкова.

Что же касается сферы влияния облпотребсоюза (руководитель – брат губернатора Владимир Титаев) в зерновом бизнесе, то она также достаточно обширна, хотя, может быть, и менее впечатляюща по своим масштабам. В эту сферу, по нашим оценкам, входят

АО "Аркадакхлебопродукт", а также

Питерский,

Самойловский,

Арбузовский (Ивантеевский район),

Мокроусский,

Демьясский (Дергачевский район),

Аркадакский и

Турковский элеваторы. Полюбовно, по-семейному были поделены сферы влияния и по главным "разгосударствленным" элеваторам – Балаковскому и Ершовскому. Где-то полтора-два года назад за влияние на Балаковский элеватор боролась фирма "РИМ" (поддерживаемая Николаем Владимировым и Владимиром Буровым) с балаковцем Русланом Ефремовым, которого активно поддерживал нынешний руководитель недвижимого имущества Мингосимущества  Дмитрий Матвеев. Сегодня установить свой контроль над Балаковским элеватором стремится "Зерно Поволжья", а вот Ершовский элеватор скорее всего попадет под опеку облпотребсоюза.

Из крупных предприятий, до сих пор по разным причинам еще не попавших в сферы влияния двух новоиспеченных губернских зерновых гигантов, на сегодня можно выделить хлебные базы № 42 в Энгельсе и № 44 в Саратове. Первая, как уже было отмечено, контролируется "Наратом", руководство которого, несмотря на явно некомфортные условия своего существования в Саратовской области, ведет достаточно независимую политику, опираясь, по слухам, на связи с некоторыми видными московскими олигархами. Что касается хлебной базы № 44, то значительным количеством акций этого предприятия владеют представители чеченской диаспоры, проживающие в Саратовской области. В ноябре прошлого года на хлебной базе № 44 с участием сотрудников милиции (в операции принимали участие структуры УБЭП КМ УВД и УОП УВД области) и консультанта заместителя секретаря Совета безопасности области Дрянина произошло фактически силовое отстранение от руководства законно избранного генерального директора Муссы Ногомирзаева. Формальным поводом для смещения руководителя хлебной базы стало некое решение комитета по управлению имуществом Саратовской области № 729 от 4 ноября 1999 года за подписью и.о. председателя комитета Александра Антоненко, "согласованное" с заместителем министра сельского хозяйства области М. Фаизовым. Уже 19 ноября прокурор области Николай Макаров принес протест на данное решение облкомимущества. Однако даже после того как Александра Антоненко на посту председателя комитета сменил Александр Калиниченко, данный протест так и не был принят во внимание. Сейчас на рассмотрении в областном арбитражном суде находится иск прокуратуры к облкомимуществу в защиту интересов государства и общества о признании решения № 729 незаконным с момента его подписания. Заседания арбитражного суда за последние три месяца по различным причинам переносились, вследствие чего судебного решения пока так и нет. Так что пока нельзя с полной уверенностью сказать, в чьи же руки в итоге перейдет хлебная база № 44, входящая в перечень "объектов, имеющих стратегическое значение для обеспечения национальной безопасности государства".

Но вернемся к вопросу о роли и влиянии на экономику области региональной продовольственной компании "Зерно Поволжья". Для начала приведу небольшую выдержку из статьи "Битва за урожай проиграна?", опубликованной в конце прошлого года: "В прошлом (1998 – А.К.) году областному правительству так и не удалось сформировать годовые запасы зерна для региона, а в текущем (1999) году из требуемых 400 тыс. тонн зерна получено лишь 130 тысяч, причем из них пшеницы 3-го класса (из нее как раз и выпекают хлеб) поступило всего 3,8 тыс. тонн". И еще: "Ситуация в этом году не лучше: урожай вроде бы собран, а основному местному производителю муки, региональной компании "Зерно Поволжья", уже пришлось под кредиты Сбербанка закупить в Краснодарском крае 40 тыс. т. пшеницы" ("Саратовская мэрия", № 50 от 2 - 8.12.99).

Подобная информация не может не удивлять и настораживать. Компания, которую сам губернатор назвал главным контрагентом правительства по наполнению областного продовольственного фонда, оказывается, занялась тем, что стала ввозить зерно из другого субъекта федерации.

Впрочем, ощутимые трудности с зерном у "Зерна Поволжья" впервые проявились еще в июне прошлого года. Именно тогда Гулади Пипия обратился к Муссе Ногомирзаеву с просьбой помочь взаимообразно с зерном из запасов госрезерва, которые хранились на хлебной базе № 44. В подкрепление этой просьбы последовало и ходатайство из правительства области. Генеральному директору хлебной базы было разъяснено, что поступившая из-за границы гуманитарная помощь не обладает необходимыми хлебопекарными качествами, и для подмешивания к ней требуется зерно 3-го класса. Мусса Ногомирзаев пошел навстречу просьбе главного зернового магната губернии и ходатайствам областного правительства и отпустил им взаимообразно около 2 тысяч тонн зерна из запасов госрезерва. Как разъяснили мне работники хлебной базы, сделано это было в полном соответствии с законодательством РФ о госрезерве и договорными условиями между базой и Приволжским управлением, поскольку в условиях хранения была предусмотрена возможность освежения 4500 тонн зерна урожая 1996 года зерном урожая 1999 года. В сентябре компания "Зерно Поволжья" частично начала возвращать в госрезерв на хлебную базу взятое взаимообразно зерно. Полностью вернуть все взятое у государства "Зерно Поволжья" должно было к 1 декабря 1999 года. Однако уже с августа на базе стали активно работать сотрудники областного УЭПа, а к осени в областной прессе стали появляться материалы о крупных злоупотреблениях на хлебной базе, о возбужденном по фактам этих злоупотреблений уголовном деле и даже о якобы выявленной на базе недостаче 7 тысяч тонн зерна. Не знаю, каковы реальные судебные перспективы данного уголовного дела, но могу заверить, что до настоящего времени все ответственные работники хлебной базы остаются на свободе и обвинение никому не предъявлено. Лично мне все события вокруг генерального директора "Хлебной базы № 44" Муссы Ногомирзаева чем-то напоминают историю со смещением бывшего директора ГУП "Ликсар", который возглавлял это предприятие до Пипия. Того тоже сместили административными методами, обвинив в хозяйственных злоупотреблениях. А длившееся несколько лет вялотекущее расследование уголовного дела так и закончилось пшиком.

Однако меня в данной истории интересует другое. А именно: из каких источников "Зерно Поволжья" смогло возвращать зерно госрезерву? В марте в нашу редакцию поступила заслуживающая доверия информация, из которой однозначно следовало, что этими источниками являются Внебюджетный фонд правительства Саратовской области (ВФПСО) и структурное подразделение ВФПСО – ГУП "Концессия". Дело в том, что с самого начала губернаторства Дмитрия Аяцкова определенная часть зерна, собираемая саратовскими крестьянами, должна была поступать в так называемый "губернаторский фонд". Зерно из этого фонда реализовывалось на конкурсной основе через тендерную комиссию ГУП "Концессия", а вырученные таким образом деньги поступали во внебюджетный фонд для финансирования различных социальных программ. Так, если вкратце, до недавнего времени выглядел традиционный механизм использования зерна "губернаторского фонда".

Однако в сентябре прошлого года из описанных выше правил были сделаны серьезные исключения. Фирма, ради которой были сделаны такие исключения, называлась (как уже, наверное, догадался читатель) ООО "РПК "Зерно Поволжья". Именно эта компания без всякого тендера взаимообразно получила доступ к зерну из "губернаторского фонда", находящемуся в ведении ГУП "Концессия". Сразу же оговорюсь, что в подобном одолжении не было ничего  противозаконного, поскольку под эту операцию было издано специальное постановление правительства Саратовской области № 85-П от 08.09.99. Неделей раньше, т.е. 1 сентября 1999 года, между ВФПСО и ГУП "Концессия" был составлен договор поручения № 161/1, предусматривающий характер экономических взаимоотношений этих двух структур на этапе товарного кредитования зерном из "губернаторского фонда" компании "Зерно Поволжья". По имеющимся у нас данным, стоимость зерна, отпущенного "Зерну Поволжья", фиксировалась в виде задолженности ГУП "Концессия" перед ВФПСО. В упомянутом выше договоре-поручении № 161/1 от 01.09.99 тоже нет ничего противозаконного, поскольку базируется он на соответствующем решении попечительского совета № 1.

Во всей этой истории обращает на себя внимание другое обстоятельство. Если вся упомянутая выше нормативная договорная база на уровне руководства правительства области принималась еще в сентябре, то договор между ГУП "Концессия" и ООО "РПК "Зерно Поволжья" за № 209 был подписан лишь 30 ноября 1999 года. Немного позже, а именно 8 декабря 1999 года, в дополнение к данному договору было подписано дополнительное соглашение № 1.

Чтобы иметь возможность оценить масштабы заимствования компанией "Зерно Поволжья" у ГУП "Концессия", а также сопоставить цены, по которым в данном случае производился отпуск "Зерну Поволжья", с ценами, применявшимися тендерной комиссией осенью 1999 года, мне были необходимы копии всех перечисленных выше документов. Пришлось подготовить соответствующий запрос на имя генерального директора ВФПСО Валерия Наташкина. Завершая этот материал, мы воспроизводим полученный ответ. Как видим, высокопоставленные чиновники не очень-то расположены делиться с прессой "коммерческими тайнами" определенного рода.

Но, с другой стороны, нет ничего тайного, что когда-нибудь не становилось бы явным. По имеющимся у нас данным, в феврале РПК "Зерно Поволжья" вернула ГУП "Концессия" часть своей задолженности в размере 1 млн. 17 тыс. рублей. Десять процентов от этой возвращенной суммы, т.е. сто одну тысячу семьсот рублей ВФПСО передал в распоряжение ГУП "Концессия" в порядке возмещения за хлопоты и в полном соответствии с постановлением правительства Саратовской области № 85-П. В общем, каждый, хоть и не совсем полностью, но получил ему причитающееся. Все чинно и благородно, как в нормальной семье – "саратовской Семье".

**

***