"Криминальный Саратов" Сергея Михайлова. Часть 5. Война без победителей

Борьба за лидерство между группировками Силкина и Пронина из Заводского района Саратова перешла в 1994 году в непримиримую войну, которая закончилась поражением и тех, и других.

Эти молодые парни, одних из которых уже нет в живых, а другие в тюрьме, знали друг друга с детства. Они ходили в одну и ту же школу в Заводском районе, еще раньше некоторые из них играли в песочнице одного и того же детсада.

Когда они подросли, между ними начались другие "игры". Они, соревновавшиеся друг с другом в силе и ловкости на школьном футбольном поле, через несколько лет начнут игру без правил. И в этой жестокой и кровавой игре погибнут шесть человек.

Сначала их собрал вокруг себя Гвоздь. Он был намного старше ребят и поэтому влияние имел на них почти безграничное. Капитал в начале девяностых годов возникшие преступные группировки наживали быстро, легко. Чем больше появлялось новых коммерческих ларьков, магазинов, автостоянок, тем больше возникло тех, кто хотел отнять у начинающих коммерсантов "лишнее". Потом этот беспредел стали называть более романтично – "крыша", а позже о тех, кому регулярно коммерсанты выплачивали процент от доходов, стали говорить, что они "контролируют" ту или иную территорию.

Большие деньги – большие проблемы. Когда птенцы подрастают, у них прорезается голос, им хочется самостоятельного полёта. Между Гвоздем и молодым Прониным происходит конфликт, и последний уходит от своего "наставника" и образует довольно скоро свою группировку. В Заводском районе прошел в связи с этим некоторый "передел собственности", и часть контролируемой территории уходит к Пронину.

Сергей Пронин был высоким, весьма симпатичным и неглупым парнем, умевшим организовать вокруг себя "братву", поэтому его группировка в Заводском районе вскоре стала одной из лидирующих и дерзких. Вместе с ним оказался поначалу и Силкин. Через год они станут непримиримыми врагами. Силкин был крепким парнем и кроме того, что любил "качаться" в спортзале, очень любил и себя – был тщеславным. Знавшие его говорят, что у него была самая что ни на есть натуральная мания величия. Рассказывают, что как-то, проезжая  по вечернему Саратову, посматривая в окно своего "Форда", он изрек примерно следующее: "Хочу, чтобы реклама везде горела: "Силкин". Разумеется, что два таких лидера ужиться в одной группировке не смогли. Между Прониным и Силкиным постоянно возникали конфликты. Наконец, как когда-то Пронин ушел от Гвоздя, так и Силкин отошел от Пронина, сумев организовать свою группировку.

Начало 1994 года стало как началом войны между этими двумя группировками, так и концом их существования.

У одного из силкинских парней – Семенова, чудом оставшегося в живых после "разборки" с пронинскими, в которой погибли сразу три человека Силкина, накануне было дурное предчувствие и в некотором смысле знамение. Этот парень до глубокой ночи катался со своей девушкой на "Форде" и так заездился, что ненароком неожиданно для самого себя проехал по одной из дорог прямо к кладбищу на Увек. Кресты, могилы. Он подумал, что это дурной знак, но утешил себя тем, что на разборке до стрельбы не дойдет, а значит, все обойдется.

Но он ошибся, и сам через совсем короткий промежуток времени будет в буквальном смысле на краю могилы…

Конфликт между группировками возник, как это часто бывает с такой публикой, на пустом месте. Вечером, около 20 часов 18 января, Силкин и несколько человек из его команды на двух иномарках – "Форде" и "БМВ" - проезжали мимо магазина "Кулинария" в Заводском районе. Эти машины были совсем еще новые и куплены только что за границей. По дороге Силкин увидел "восьмерку" и в ней несколько парней Пронина. Он подал знак, те остановились. Все вышли из машины, пошли навстречу друг другу.

Один из пронинских, некий Лепихов, подал, здороваясь, руку, как показалось тогда Силкину, слишком вяло. Для лидера противоборствующей группировки это был более чем достаточный повод. Свидетели рассказывают, что драка была жестокой – со стороны пронинских было четверо, а со стороны Силкина – восемь. Но до стрельбы в тот вечер не дошло. Разъярившись, Силкин выбил в конце драки локтем лобовое стекло "восьмерки" и назначил на завтра к 12 часам дня возле ДК "Нефтяник" "стрелку" для дальнейших выяснений отношений с пронинскими, передав при этом, чтобы приехал и сам Пронин.

На следующий день за три часа до "разборки" на квартиру к Приходько, парню веселому, компанейскому и бесконечно преданному Пронину, прозванному Упырем за его выпуклые  глаза, пришли двое – Карамышев и Рябуха. Первый был так себе – ни рыба ни мясо, без характера, но все-таки в группировке старался быть в числе самых активных членов. Рябуха, напротив, был очень сильным, его знали как отважного, готового влезть в любую драку. Через месяц после этой "разборки", в которой он стрелял больше всех, погибнет и он сам. Погибнет мучительной, страшной смертью (об этом несколько позже).

Следствием роль Пронина как организатора убийства трех человек из силкинской группировки была, вроде бы, доказана. В том, что именно по указанию Пронина было совершено убийство, нет никаких сомнений и у следователя по раскрытию дел особой важности прокуратуры Саратова Алексея Макарова, проводившего расследование этого сложного уголовного дела. Однако в суде некоторые из подсудимых показания изменили, и вина Пронина как организатора убийства доказана не была.

Все трое – Рябуха, Карамышев и Приходько – сели в автомобиль и поехали к гаражу, где было спрятано оружие. По пути они случайно встретились с Александром Лапиным. Его знали как человека компанейского – он любил выпить, провести время с женщинами.

Эти трое рассказали Лапину о вчерашней драке возле "Кулинарии" и о том, что сейчас они едут на "стрелку", назначенную Силкиным. Лапин, возмутившись поведением Силкина, их проблемы воспринял как свои и решил присоединиться и принять участие в "разборке" с силкинской группировкой.

В гараже они переоделись в фуфайки, а кожаные куртки бросили в машину. Рябуха, самый высокий из всей этой компании, надел длинный плащ, белую спортивную шапочку, а автомат Калашникова с полным магазином патронов сунул в мешок. Лапин и Карамышев взяли по пистолету – один системы Макарова, другой – "ТТ". До "разборки" оставалось не более двадцати минут.

Стрелка была назначена у ДК "Нефтяник". Но пронинские увидели "Форд" чуть раньше и в другом месте – он завернул за кооперативные гаражи на улице Брянской, между школой № 16 и ДК "Нефтяник". В "Форде" были Никифоров, Коробко, Казаркин и Семенов.

Всем, кроме Семенова, оставалось жить минуту, не больше. "Восьмерка" приблизилась к "Форду". Из нее первым вышел Рябуха и, держа в руке мешок, в котором лежал автомат, направился вперед. Ему навстречу шел Никифоров. Они приблизились почти вплотную.

Никифоров сделал еще шаг, протянул было руку для приветствия, но Рябуха ответил по-другому: вскинул автомат, по-прежнему находившийся в мешке, и почти в упор выстрелил в голову Никифорова. В ту же секунду он перевел огонь на "Форд", где сидели еще трое. Он бил из автомата, пока не кончились все патроны. Когда закончилась стрельба, к "Форду" подбежали с пистолетами Карамышев и Лапин и выстрелили по несколько раз. У Семенова (это тот самый, кто случайно заехал ночью на кладбище), возможно, в затухающем сознании сверкнуло молнией воспоминание о прошлой ночи и о предчувствиях. Семенов был ранен в левое и правое плечо, в предплечье, в ногу. Но самое страшное произошло в следующее мгновение. Лежа на снегу, он увидел умирающего Коробко и прошептал: "Дима, ты жив?". Тройка убийц уже уходила прочь, как вдруг слова Семенова долетели до Рябухи, и он бросил Лапину: "Добей". Тот вернулся и выстрелил раненному Семенову в голову. Один случай из тысячи: ранение было не смертельным. Когда приехала "скорая", парень еще подавал признаки жизни. Но Семенов был практически обречен. Рассказывают, что в Саратове решился на сложнейшую операцию головы только один хирург, и ему удалось спасти Семенова.

При досмотре "Форда" оперативно-следственной группой в его багажнике был обнаружен автомат чеченского производства "Борз" ("Волк") с двумя магазинами к нему. Можно предполагать, что парни из группировки Силкина ехали на "разборку" тоже с серьезными намерениями. После убийства вся эта расстрельная бригада, переодевшись прямо в машине из фуфаек в кожаные куртки, приехала в поселок Новый Увек к дому тещи Приходько, и тут, на чердаке бани во дворе, они спрятали оружие. Позже, после ареста Приходько, осенью 1994 года, Приходько, его жена и теща, найдя это оружие, отвезут его зимой на санках к одному из отстойников очистных сооружений и там выбросят.

После убийства троих парней Силкин понял, что следующим может быть он сам. Поэтому решил опередить Пронина…

В том, что "Форд" расстреляли люди Пронина, у Силкина не могло быть никаких сомнений, но он дал команду своим – узнать, кто именно стрелял. Единственным свидетелем случившегося был Семенов, и он чудом остался в живых. Точно неизвестно, назвал ли Семенов в те дни именно тех, кто стрелял, но известно точно, что в больнице друзья его навещали, а значит, скорее всего, именно Семенов и указал на Рябуху, того самого, кто стрелял из автомата.

Его выслеживали долго. Обычно Рябуха был везде вместе с Кузнецовым. В тот день, 10 февраля, они увидели Рябуху и Кузнецова на автостоянке. Как рассказывает сторож, на территорию автостоянки вбежали вдруг люди в камуфляжной форме. Набросились на Рябуху и Кузнецова, скрутили их, надели наручники и затолкали в машину.

Их отвезли к берегу Волги и спрятали на пустующей холодной барже. Пытали, били их долго и задавали один и тот же вопрос: "Кто стрелял?". Рябуха, видимо, понимал, что если сознается, то его убьют сразу же. Поэтому тянул время, надеясь, что свои скоро спасут. Действительно, Пронин был обеспокоен исчезновением своих людей, поэтому уже через 5 дней после их похищения, 15 февраля, и потом 18 февраля похитит двух человек из бригады Силкина. Но этот ответный ход был уже бессмысленным, запоздалым.

Рябуха и Кузнецов, несмотря на жестокие пытки, избиения молчали. Свои последние шаги, избитые до полусмерти, подталкиваемые теми, кто их держал в плену, они сделали ночью по льду Волги в направлении к проруби. Тела Рябухи и Кузнецова найдут через несколько месяцев в Волге, в районе Энгельса.

Сам Пронин тоже опасался за свою жизнь и ждал удара со стороны группировки Силкина, с Проней постоянно были Яковлев, Нарчук и Иванов. Когда он подъезжал к своему дому, они выходили первыми и просматривали подъезд с верхнего до нижнего этажа и только потом Пронина сопровождали к дверям квартиры. Но Силкин схитрил – были похищены Рябуха и Кузнецов, этого Пронин никак не ожидал. Он решил ответить тем же, чтобы узнать, где их прячут, похитить, в свою очередь, силкинских парней.

Они ездили по городу, выслеживали их. Судьбе было угодно, чтобы они увидели Ефимова. Пронин, Яковлев, Нарчук и Иванов, избив его, втащили в машину и отвезли в гараж № 4 гаражного кооператива № 32 в Комсомольском поселке. Его били и спрашивали одно и то же: "Где Рябуха и Кузнецов?". Скорее всего, он и правда не знал, где именно их прячут, и сказал им только, что точно знает – они на какой-то барже. Ефимову связали руки тонкой бечевкой и, бросив в холодный погреб, уехали. Он здесь находился без еды и воды больше трех суток, пока не привезли еще одного силкинского – Марченко.

Его встретили на проспекте Энтузиастов. Марченко ехал на своей машине домой. Он был крепким, занимался боксом, но это обстоятельство его не спасло, справиться с тремя – Прониным, Приходько и Алексеем Лапиным – он не смог. К тому же напали они совершенно неожиданно. Сидевший за рулем Приходько нажал на газ и, приблизившись к машине Марченко, вывернул резко руль, прижав его к бордюру. Марченко вытащили, избили и втолкнули в машину. Отвезли его сначала к овощехранилищу в Комсомольском поселке. Здесь Пронин и Приходько пересадили Марченко в "девятку" Алексея Лапина, в которой сидели Иванов, Нарчук и Яковлев. И Марченко отвезли в тот же гараж, где уже находился избитый и связанный Ефимов. Пронин сказал Марченко: "Вспомни все". Ему связали руки и спустили в погреб.

19 февраля у Алексея Лапина был день рожденья. Проня изрядно выпил. После застолья решили поехать в гараж и еще раз, теперь уже "как следует", поговорить с пленниками. Приехали в гараж часов в восемь вечера. Были Пронин, Яковлев, Нарчук и Иванов.

Ефимова и Марченко вытащили из погреба и усадили связанными на бетонный пол друг напротив друга. Стали бить. Пронин пришел в ярость, потому что и Ефимов, и Марченко продолжали молчать и ни слова не говорили о том, где находятся пленники пронинской группировки Рябуха и Кузнецов. Впрочем, их признания уже ничего не могли бы изменить – эти двое парней уже были мертвы, их трупы были подо льдом Волги.

Почему-то Ефимову досталось больше всего – его били особенно жестоко. Ногами, потом лезвием топора по ногам, затем черенком от лопаты, пока тот не сломался… Потерявших сознание парней бросили опять в погреб и уехали, закрыв гараж. Марченко пришел в себя и слышал, как некоторое время лежавший рядом с ним Ефимов стонал. Потом стоны прекратились. Марченко увидел, что Ефимов мертв. Собрав остаток сил, Марченко сумел выбить запертую крышку погреба. Выбрался, подполз к железной двери гаража и стал стучать, звать на помощь. Ему повезло – ведь в любую минуту мог вернуться Пронин с друзьями. Крики Марченко услышали люди, его спасли, и он остался в живых.

Взаимная месть между группировками, казалось, будет ходить по бесконечному кругу. Следующим на очереди был сам Пронин.

Пронин редко ездил на "восьмерке". Но почему-то именно в нее решили подложить гранату. Способ был придуман простой, но хитрый. Выдернув чеку из одной и другой гранат, их обильно обмазали пластилином и положили в морозильную камеру холодильника. Замороженные гранаты потом подложили тайно в печь автомашин.

Пронин ехал в тот день вместе с Приходько, который сидел за рулем. Выехали за город, свернули с асфальта, пошла дорога, покрытая галькой. Печь в машине работала хорошо, становилось все теплее…

За секунду до взрыва они оба ясно услышали щелчок. В последнее мгновенье, вспоминал потом Пронин, он догадался, что это был за щелчок. Прогремел взрыв, машину подбросило, она встала. Окровавленного Пронина Приходько, которого только слегка зацепило, вытащил на дорогу и, остановив попутную машину, привез его в больницу. Пронину сделали не одну операцию, поврежденную ногу пытались спасти, но дело кончилось все-таки ампутацией.

После этого взрыва разборки между группировками Силкина и Пронина закончились. Возможно, они бы продолжались и дальше, если бы их лидеры не почувствовали, что РУОП основательно сел им на хвост.

Первым был арестован осенью 1994 года Приходько. Рассказал он много. Как вспоминает следователь Алексей Макаров, показания Приходько давать стал сразу же. До этого, в январе, после расстрела "Форда", его и Рябуху задержали на трое суток. Но тогда у органов не нашлось достаточных оснований, чтобы этим двоим было предъявлено обвинение. Хотя оперативная информация была достоверной – и Рябуха, и Приходько имели самое прямое отношение к тому расстрелу "Форда". Разумеется, сами они ни в чем тогда не сознались. Правда, Приходько очень нервничал, и уже даже несколько раз подходил к дверям камеры, чтобы постучать, вызвать следователя и все ему рассказать – боялся, что на чердаке бани его тещи найдут оружие, которое там было спрятано, и всю вину за расстрел "Форда" повесят на него. Но тогда для него все обошлось, и Приходько выпустили, как выпустили Рябуху, которого потом, меньше чем через месяц после этого задержания, убьют.

Яковлев, Нарчук и Карамышев (последний, напомню, принимал участие в расстреле "Форда", а первые двое – в избиении Марченко и убийстве Ефимова) долго скрывались в Астрахани на турбазе одного из островов и жили, как им казалось, безбедно – ели черную икру, пили хорошую водку, общались с девушками… Но однажды их отдых прервала группа захвата из Приволжского РУОПа.

Расследование этого уголовного дела продолжалось шесть месяцев, затем больше года адвокаты и подследственные знакомились с томами дела.

Все вели себя примерно одинаково как на следствии, так и в суде. Карамышев и Александр Лапин не признавали свою вину в убийстве троих человек, находившихся в "Форде", в суде от дачи показаний они отказались вообще. У Александра Лапина оказались  довольно крепкие нервы – до самого конца он надеялся, что его оправдают. В камере следственного изолятора он любил цветными фломастерами, которые ему приносили вместе с передачей, рисовать инопланетян. Но Саратовский областной суд "приземлил" его.

Александра Лапина приговорили к 15 годам колонии общего режима. Карамышеву дали столько же. Приходько – любимец и преданный друг своего патрона Пронина – получил 10 лет и 6 месяцев. К самому же Сергею Пронину суд проявил, как к инвалиду (без одной ноги), снисхождение – его приговорили к 9 годам.

Те, кто участвовал в похищении, избиении Марченко и убийстве Ефимова, получили сроки тоже большие. Яковлев и Нарчук – по 12 лет каждый, Иванов – 7 лет. Алексея Лапина суд приговорил к 5 годам с условным испытательным сроком в 5 лет, а мера пресечения с залога в 100 миллионов рублей ему была изменена на подписку о невыезде. Так закончилась эта война между группировками Силкина и Пронина. Война, в которой погибли шесть человек, война, в которой никто не стал победителем, а, напротив – все проиграли. И самым главным поражением было то, что одни потеряли жизнь, другие – свободу.

(Михайлов С. Война без победителей

*

***