Александр Крутов: интервью с генералом Булгаковым

Читателям сайта www.криминальныйсаратов.рф предлагается 5 статей-интервью журналиста Александра Крутова с бывшим начальником УВД Саратовской области Булгаковым В.Н., опубликованных в 1999 году в саратовской газете "Богатей".

Талантливый журналист Крутов Александр Николаевич, 02.07.1960 г.р., скоропостижно скончался год назад – 10.04.2017 г.

Памяти Крутова А.Н. посвящается эта публикация.

Четыре статьи Крутова А.Н. – это чистые статьи-интервью с генерал-лейтенантом милиции в отставке Булгаковым Владимиром Никитовичем, занимавшим должность начальника УВД Саратовской области с осени 1991 г. по июнь 1998 г., откуда был смещен по инициативе Аяцкова Дмитрия Федоровича, 09.11.1950 г.р., губернатора Саратовской области с 15.04.1996 г. по 03.03.2005 г.

Интервью Булгакова В.Н., изложенные Александром Крутовым, вызвали вал публикаций в саратовских СМИ – с руганью и оскорблениями, как в адрес газеты "Богатей", так и лично в адрес генерала Булгакова. Обиженные фигуранты статей подали ряд судебных исков о защите чести и достоинства, кроме того было возбуждено уголовное дело по обвинению Булгакова В.Н. в клевете. Статья "Технология лжи по-саратовски", написанная Крутовым А.Н. в соавторстве с главным редактором газеты "Богатей" Владимировом Горбачёвым, явилась откликом на статьи в СМИ, последовавшими за публикацией статьи "За красной чертой".

Может когда-нибудь дойдут руки до публикации на нашем сайте www.криминальныйсаратов.рф - досье, с подборкой статей из различных СМИ в отношении Булгакова В.Н., где читатели смогли бы оценить все "за" и "против" в споре генерала Булгакова и его оппонентов.

Вышеуказанные 5 статей Александра Крутова изложены ниже сплошным массивом, с разбивкой с № 1 по № 5.

Приятного чтения! Вячеслав Борисов.

**

Генерал-лейтенант милиции Владимир Булгаков – личность достаточно известная. С осени 1991 по июнь 1998 года Владимир Никитович возглавлял УВД Саратовской области. За те семь неполных лет генерал достиг хороших результатов по части борьбы с преступностью. По раскрываемости область вошла в десятку лучших по стране, а сам генерал был назван одним из лучших региональных руководителей милиции в докладе министра на коллегии МВД по итогам 1997 года. Тем не менее в июне прошлого года Владимир Булгаков был неожиданно освобожден от должности, а в ноябре и вовсе отправлен в отставку. Каковы были причины этого неожиданного кадрового решения, какие обстоятельства ему сопутствовали и чем занят генерал сейчас.

- Помимо чисто социальных задач – работы с ветеранами и сотрудниками, увольняющимися из правоохранительных органов – мы не можем оставаться равнодушными и к сегодняшнему состоянию борьбы с преступностью. В связи с этим хотелось бы обратить внимание читателей на ту обстановку, которая сложилась в стране в последнее время. Вспомните недавнее заявление председателя правительства России Евгения Примакова о том, что места в тюрьмах будут освобождаться для лиц, уличенных в экономических преступлениях. Вспомните ту мощную антикриминальную общественную волну, которая пошла после убийства Старовойтовой. И сегодня люди ждут решительных действий. Ведь воровство-то идет, и не просто воровство, а грабеж. И надо сделать так, чтобы нынешняя решимость премьера не превратилась в очередную шумную кампанию. Я верю в честность и компетентность Евгения Максимовича. На сегодня это, пожалуй, один из наиболее информированных людей в стране. Но в его окружении находятся руководители, которые, по моему глубокому убеждению будут защищать интересы тех, кто их поддерживает. Кроме популистских заявлений и обещаний, от них ничего не дождешься. Борьба с коррупцией для них – предлог для достижения личных интересов. На собственном опыте знаю, что верить министру внутренних дел Степашину нельзя. И не только Степашину, но и некоторым другим руководителям МВД. Считаю, что нужно предпринимать меры, поднимать ответственность федеральных органов и повышать общественный контроль, чтобы набирающая силу борьба с коррупцией не приняла однобокий характер и не вылилась в попытки скомпрометировать политических противников или задавить экономических конкурентов. Для нашей области попытки направить борьбу с экономической преступностью в это русло весьма актуальны. Особенно это характерно в предвыборное  время, и о такой опасности я дважды информировал Степашина в апреле и июне 1998 года. Другая характерная особенность Саратовской области состоит в том, что здесь существуют предприятия, которые входят в сферу личных интересов первых руководителей региона. Что же касается руководителей правоохранительных органов, то их пытаются как бы загнать в рамки, выход за пределы которых чреват весьма неприятными последствиями. Они сегодня находятся в финансовой и моральной зависимости от местных чиновников. Поэтому им надо помогать и побуждать к активной работе. Но здесь должна быть заинтересованность самих руководителей правоохранительных органов и их принципиальная позиция, а не приспособленчество.

- С декабря 1997 года сотрудники УВД начали вести работу по проверке АО "Ликсар". Затем 13 февраля был взрыв, когда неизвестные пытались устранить вора в законе по кличке Дато и младшего брата генерального директора "Ликсара" Роина Пипию. А с 14 февраля в подразделениях "Ликсара" начались следственные действия, производилась выемка документации. И сразу же в ответ на эти действия из Саратова в адрес министра ушло письмо с требованием отстранить меня от должности. Об этом я узнал 23 февраля, когда меня неожиданно вызвали в министерство и сообщили о претензиях областного руководства. С "точкой зрения" авторов письма я не согласился и пошел на прием к министру Куликову. Во время нашей беседы я подробно проинформировал Анатолия Сергеевича о ситуации в области. После этого было принято решение о направлении в Саратов комиссии во главе с первым заместителем министра генералом Колесниковым. Эта комиссия внимательно изучила работу нашего УВД, и результат был доложен министру. После чего Куликов на рапорте Колесникова наложил резолюцию: "Начальника УВД оставить в должности". Как удалось выяснить, авторами саратовского письма о моей отставке были три человека. Помимо губернатора Аяцкова это письмо подписали председатель областной Думы Харитонов и представитель президента Камшилов. Что это – политическое согласие, сговор или круговая порука? Но до тех пор, пока Куликов занимал пост министра, отстранить меня от должности не удавалось. Позже, после назначения министром Степашина, попытки моего отстранения саратовским руководством были возобновлены.

- Сергея Степашина я дважды письменно информировал об истинном положении в области и дважды устно при личных встречах. Последний раз мы виделись 15 сентября прошлого года. Министр всегда обещал мне всяческую поддержку, обещал продолжить министерскую проверку в Саратовской области. И вот неожиданно в ноябре я получаю уведомление о своем увольнении. Из неофициальных, но достоверных источников мне известно, что вопрос о моем смещении с должности губернатор Аяцков решал на уровне президента Ельцина с участием его дочери – советника Татьяны Дьяченко во время их совместной поездки в Великобританию. На этом закончилась начатая мною и проводившая совместно с МВД проверка в Саратовской области. По-видимому, у Степашина другие задачи.

- Про родственные связи мне ничего неизвестно. Ежегодно мы готовили и отправляли в МВД списки кадрового резерва наиболее достойных офицеров, способных возглавить областное УВД. В этих списках фамилии Сальникова никогда не было. Но новые назначения в УВД не менее интересны, и к ним стоит вернуться отдельно.

- Наиболее яркие проявления подобного имели место, когда мы начали проверять "Ликсар". После чего Дмитрий Федорович мне лично заявил: "Ты перешел красную черту. Отныне тебе не будет работы не только в Саратове, но даже и в Красноярске". Это только подтверждает факт существования "запретных зон". О них прекрасно осведомлены не только работники милиции, но и представители других ведомств, а также иных ветвей власти.

Мы еще с осени получили несколько тревожных сигналов о финансовых нарушениях на "Ликсаре". В связи с этим мною было подготовлено письмо на имя председателя Саратовской областной Думы Александра Харитонова. В нем я сообщал о готовящейся проверке и приглашал к участию в ней специалистов счетной палаты облдумы. Никакой ответной реакции от Харитонова не последовало. Зато спустя какое-то время я получил ответ на свое письмо… от секретаря областного Совета безопасности Александра Мирошина. Какое отношение господин Мирошин имеет к счетной палате облдумы и как к нему попало мое письмо, адресованное Харитонову, понять несложно. Запретные зоны определены и для облдумы. В своем ответе Александр Константинович информировал меня о том, что "необходимая проверка будет произведена силами специалистов налоговых органов и аппарата Совета безопасности области". В заключение господин Мирошин уведомлял: "О результатах проверки Вам будет сообщено незамедлительно после ее проведения". Тем самым мне как бы давали понять: "Не лезь!" Это мирошинское письмо вызвало у меня большие сомнения, и я дал задание своему секретариату проверить его подлинность. В итоге было установлено, что подпись Мирошина подлинная, но письмо с такими реквизитами в Совете безопасности не регистрировалось. Делалось все в спешке, келейно. Вот и делайте выводы, каков облик людей, облаченных властью. А 14 февраля, когда в офисе "Ликсара" проводился обыск, А. Мирошин лично приезжал на предприятие и вмешивался в работу сотрудников милиции. Но вообще все события, связанные с "Ликсаром", да и другими предприятиями, - это тема отдельного разговора, и я обещаю рассказать об этом читателям "Богатея" в одном из ближайших номеров.

- Эти статьи носили заказной характер. Преступные авторитеты и коррумпированные чиновники небезуспешно вбивали клин между УВД, РУОПом, прокуратурой, ФСБ и другими органами пытались расшатать совместную деятельность, посеять недоверие. Да, действительно руководством УВД увольнялись офицеры за предательство, бездеятельность и пьянство. Но если говорить о полковниках, то уволенных было не сорок, а где-то 6-8. Чтобы понять, почему это происходило, давайте вернемся в 1992 год и посмотрим на криминогенную ситуацию в области. В этот год в области было зарегистрировано около 46 тысяч преступлений – своеобразный рекорд. При этом раскрываемость была крайне низкой – 42 процента. Теперь давайте посмотрим на итоги 1998 года. Число зарегистрированных преступлений – 38832, раскрываемость – 80,7 процента. Сдвиги, как видите, налицо. Но для того, чтобы этого добиться, приходилось принимать меры по наведению элементарной дисциплины, избавляться от людей, порочащих звание офицера милиции. К моему приходу многие офицеры сидели на своих должностях не один десяток лет и утратили способность критически оценивать свое поведение. Я еще не знал достаточно хорошо руководителей, и поэтому дело доходило до казусов. Назначаем на коллегии УВД подполковника начальником райотдела в один из сельских районов. Весь послужной список у нового начальника превосходный – хоть к ордену представляй. А через несколько дней мне звонят из того же района и сообщают, что новый начальник куда-то таинственно исчез. Мы начинаем розыски и через три дня находим подполковника в гостиничном номере в состоянии глубочайшего запоя. Разве не знали руководители, представлявшие его на должность, что он пьяница? Или, скажем, звонят мне из дежурной части и докладывают, что начальник управления по борьбе с организованной преступностью с использованием табельного оружия учинил пьяный дебош прямо в здании УВД. И такие примеры можно продолжить. С такими людьми надо было расставаться без всякого сожаления, поскольку из-за подобных "профессионалов" страдали люди, область находилась в числе худших по части борьбы с преступностью, а работа милиции строилась на основе личных интересов ее сотрудников. Кстати, сегодня не случайно, видимо, вспомнили их старые "заслуги". Сейчас некоторые из ушедших нашли применение своим способностям в аппарате областного совбеза, а один даже "вырос" до губернского министра. Справедливости ради надо заметить, что сегодня в органах внутренних дел, в том числе и в РУОПе, в основном работают порядочные и профессиональные сотрудники.

Что же касается взаимоотношений с РУОПом, то когда возник вопрос о создании в Поволжье регионального управления, я первым добивался в министерстве, чтобы оно располагалось в Саратове. Когда же такое решение было принято, то мною и моими заместителями было сделано очень много по кадровому и материально-техническому обеспечению новой структуры. Делая это, руководство УВД области старалось найти понимание руководства РУОПа и надеялось, что региональное управление более активно будет вести борьбу с наиболее опасными экономическими преступлениями, организованными преступными группировками, коррупцией, взяточничеством. Но этого не произошло. В РУОПе имелся специальный отдел по борьбе с коррупцией, однако в Саратовской области этой структурой ни прежде, ни теперь не выявлено ни одного мало-мальски значимого преступления, фигурантами по которому выступали бы должностные лица. Зато в газетах регулярно сообщалось о каких-то громких победах РУОПа (см. "Саратов" от 9.08.96 г. или "АиФ" в Саратовской и Тамбовской областях" от 27.03.97 г.) или о наличии важных оперативных материалов. Но давайте заглянем в статистические данные по борьбе с преступностью, и вы сами увидите, что по наиболее важным видам преступлений у РУОПа почти всегда в отчетности фигурируют более чем скромные результаты. Думаю, что здесь все также упирается в личности руководителей. Возьмите, к примеру, того же Лямина, который был уволен, но недавно вновь вернулся в РУОП. Но не будем забывать, что этот человек в РУОПе руководил отделом по борьбе с коррупцией. А теперь назовите мне хоть одно дело по коррупции, которое ушло бы в суд из РУОПа. Или взять хотя бы того же Анатолия Яцкова, первого заместителя начальника РУОПа, который постоянно заявлял о достижениях в борьбе с экономическими преступлениями. Но где же конкретные результаты этой работы по Саратовской области в виде дошедших до суда дел? Возникает вопрос: "За что же его повысили и назначили начальником областной налоговой полиции?" Видимо, сегодня областное руководство с молчаливого согласия МВД поощряет за заказную бездеятельность. Как же это назвать?

- Когда в 1997 году стало ясно, что будет получен неплохой урожай, ко мне стали обращаться и губернатор, и вице-губернатор с просьбами активизировать работу милиции для предотвращения участившегося воровства зерна и вывоза его в другие регионы. При этом было обещано, что после реализации собранного урожая саратовская милиция тоже обижена не будет. Каково же было мое удивление, когда в бюджете 1998 года я увидел сокращение средств на содержание милиции! Милицию просто обманули, и, к слову сказать, это стало системой. После этого мне самому стало интересно, каковы же истинные размеры собранного урожая. В райотделы милиции было дано указание, и в некоторых хозяйствах были изучены материалы по сбору зерновых. Как мне докладывали сотрудники, отдельные главы администраций запрещали руководителям хозяйств выдавать документы милиции, всячески противились проверке. Так что провести ее до конца мне так и не дали. Но я думаю, что жители области узнают истинное положение дел и "героев" этого "рекордного" урожая. А материалы проверки находятся в УВД.

- Думаю, что вы близки к истине. Учитывая то, что публикации на эту тему были в очень многих газетах и опровержений не последовало, очевидно, что здесь мы воочию видим факт приписок и обмана в общегосударственном масштабе. Надо документально это подтвердить, добиться справедливого решения и привлечения виновных к ответственности.

- Вывод напрашивается один – борьба с коррупцией для нашей области крайне актуальна. Для решения этой задачи нужно объединить усилия всех честных и порядочных людей, все заинтересованные ведомства, партии и движения. Сейчас мною наряду с другими мерами готовится устав общественно-политического движения с предварительным названием "За чистоту власти", куда войдет и "Ассоциация работников правоохранительных органов". Основная цель этого движения – воспрепятствовать прохождению во власть людей, имеющих большие деньги, нажитые на людском горе. А тем криминальным элементам, кто в нее уже вошел, не дать закрепиться. Надо законным путем очиститься от подобных лиц. Многие руководители поддерживают меня в этом начинании. Надеюсь, что найду поддержку и у сотрудников правоохранительных органов. В области достаточно честных и порядочных людей. И всех их я хочу поздравить с праздником – Днем защитника Отечества.

**

Как правило, мы не отвечаем на ругань в адрес нашей газеты, время от времени раздающуюся со страниц некоторых местных СМИ – брань, как известно, на караване не виснет и на всякий чих не наздравствуешься. Но случай с публикацией в "Новой газете в Саратове" (№ 8, 1-7 марта) – особый.

Во-первых, текст, озаглавленный "Предвыборная технология по-саратовски", и являющийся как бы откликом на помещенный в нашей газете (№ 3) интервью с генерал-лейтенантом Булгаковым, направлен не против редакции, а против героя интервью. Владимир Никитович заявил нам, что ставит ниже своего достоинства судиться с людьми, распространившими о нем недостоверные сведения и сам вступать с ними в полемику не собирается. Стало быть, эта обязанность ложится на нас. Во-вторых, упомянутый текст построен достаточно умело, по лучшим канонам дезинформации и политической демагогии – настолько, что способен замарать имя генерала даже в глазах опытных людей, казалось бы, приобретших иммунитет ко всякого рода "дезе". Этим текст "НГ" отличается от другого отклика на нашу публикацию – потока грязных ругательств, вылитых на страницы "Саратовских губернских ведомостей". Брань и есть брань, ее сразу видно, и полемизировать с ней нечего. Случай с "НГ" – подлее и потому опасней. (Подлее он хотя бы потому, что подписан псевдонимом – автором обозначен некий "Сергей Юрьевич". Кто сей Сергей, остается только гадать. Можно, конечно, вспомнить, что именно такое имя-отчество носит редактор саратовской вкладки в "НГ" С. Михайлов. Но мало ли Сергеев Юрьевичей в Саратове? Среди них имеется даже один родственник губернатора…)

Суть публикации "Предвыборная технология…" – в утверждении, что опальный (в прошлом году он был снят с должности, а затем вообще отправлен на пенсию) генерал никакая не жертва, никакой не противник Аяцкова, а его близкий друг, собутыльник и протеже. Примечательно, что "Сергей Юрьевич" даже не пытается опровергнуть факты, приведенные в интервью В. Булгакова, говорящие об обратном – ни слова не говорится ни о письме, которое губернатор отправил в МВД, требуя отставки начальника облУВД, ни о телефонной угрозе: "Ты перешел красную черту!". В самом деле, зачем спорить с очевидным? Вдруг попадешь в глупое положение. Лучше вбросим-ка мы кучу сведений, да свяжем эту кучу парой рассуждений – авось читатель и поверит.

Итак, вы не верите, что Аяцков и Булгаков – приятели? Так слушайте. "Отношения сложились самые дружеские. Аяцков специальным рейсом летал в родные для начальника милиции красноярские места, бывал в гостях у его матери. Дальше – больше. Аяцков решил вопрос о выделении своему полковнику милиции престижной квартиры, помог со строительством поистине маршальского коттеджа… Не были обделены и домочадцы начальника милиции – его сын был устроен в Москве на должность помощника депутата Совета Федерации Аяцкова". И дальше в том же духе – "Аяцков предлагал своему другу высокие должности, продолжал встречаться с ним на охоте, в бане…"

Ну, раз дошли до бани – это все. Друзья, несомненные друзья! Почва подготовлена. Теперь можно на ней строить рассуждения. Почему при такой дружбе генерала вдруг отправили в отставку? Да потому что хотели двинуть дальше – в Госдуму! А для этого нужен образ гонимого, преследуемого. Вот губернатор его и уволил – для виду, понарошку. А Булгаков так же понарошку на него напал в газете "Богатей" – "(о которой Аяцков не раз говорил, что готов приплачивать ей за рекламу)" – пишет "Сергей Юрьевич". А теперь, создавая "Ассоциацию работников правоохранительных органов", Булгаков метит выше – в кресло министра внутренних дел. Конечно же, с помощью Аяцкова. Чувствуете логику? Раз говорил, что приплатит газете, наверное, и приплатил. Раз выгнал – значит, хочет повысить. По логике "Сергея Юрьевича", если бы генералу Булгакову удалось добиться привлечения губернатора к суду, то это уж точно и несомненно говорило бы о их крепкой мужской дружбе, а может, и родстве.

Для того, чтобы выяснить, какова же достоверность сведений, сообщаемых "Сергеем Юрьевичем", мы встретились с генералом Булгаковым. Встретились в его квартире, которая находится отнюдь не на Набережной Космонавтов, а на улице Бахметьевской.

Действительно, признался Владимир Никитович, губернатор обещал ему новую квартиру в строящемся доме на Набережной, но слова своего не сдержал. Да и утверждение С. Ю. о том, что "Аяцков решил вопрос о выделении своему полковнику милиции престижной квартиры, помог со строительством поистине маршальского коттеджа в прекрасном месте с видом на Волгу", мягко говоря, грешит против истины. Нынешняя квартира генерала на Бахметьевской (36 кв. м) была получена Булгаковым вскоре после его приезда в Саратов. Проживавший в ней до этого сотрудник пошел "на расширение". Где вы видели еще подобный способ выделения престижных квартир? Что касается коттеджа на Волге, то генерал Булгаков действительно ведет это строительство, два года назад взяв ссуду на 10 лет. Готова лишь коробка, и это отнюдь не "маршальский коттедж".

Что касается поездки губернатора в Красноярск, дело обстояло так. Весной 1997 года Аяцков обратился к Булгакову с просьбой поспособствовать в приобретении красноярских комбайнов для уборки обещающего быть богатым урожая. Генерал воспользовался своими былыми связями, и действительно солидная делегация руководства Саратовской области летала специальным рейсом в Красноярск. Губернатор во время этой поездки провел массу полезных встреч и переговоров, нараздавал кучу авансов и отбыл восвояси. С тех пор в Сибири ждут обещанные саратовские заказы на свои комбайны. С матерью же генерала (теперь уже покойной) Аяцков никогда знаком не был. Да и в гостях у самого Владимира Никитовича Дмитрий Федорович был всего лишь раз в жизни.

Сын генерала действительно в течение нескольких месяцев являлся внештатным помощником упомянутого депутата Совета Федерации, но "устроен на должность" никогда не был. Прочий "фактаж" из опуса С. Ю. про охоту, баню, ремонт московской квартиры столь же "достоверен", как и все остальное. В частности, даже находясь в должности начальника облУВД, генерал демонстративно игнорировал сложившуюся в областном руководстве традицию дважды в неделю коллективно посещать баню, а за весь период своего пребывания в Саратове вообще никогда не держал в руках охотничьего ружья. Что касается периода после отставки, то в это время генерал виделся с губернатором всего лишь раз в ноябре прошлого года. Во время встречи Дмитрий Федорович предложил Владимиру Никитовичу одну малозначительную должность. Но эта губернаторская инициатива была отвергнута.

Особенно колоритен "пассаж" с ремонтом московской квартиры из Саратова, поскольку за те 15 лет, что эту квартиру занимает семья Булгаковых, она ни разу не ремонтировалась.

Таким образом, "фактический" фундамент, на котором строится помещенный в "Новой газете" текст, ясен – он состоит из полуправды, домыслов и откровенной лжи. О логике рассуждений, возводимых на этом фундаменте, - логике абсурда – уже говорилось выше. Добавим лишь, что конструкция "Сергея Юрьевича" нелепа во всем. Скажем, если Аяцков действительно намерен провести Булгакову в Думу "через близкие губернатору движения", то зачем делать из генерала изгоя? Не проще ли будет послать в облюбованный губернатором округ чиновников, поднаторевших в "новейших избирательных технологиях"? Они приведут в действие ведомые им механизмы и обеспечат прохождение кандидата от "партии власти". История с прошлогодними выборами господ Сухого и Десятникова – наглядное тому подтверждение. Так что с точки зрения существующих политических реалий "логические" построения "Сергея Юрьевича" выглядят, по меньшей мере, надуманными.

В заключение отметим, что автор текста в "НГ" кое в чем выступает несомненным новатором. Впервые в Саратове кого-то пытаются скомпрометировать близостью (мнимой или реальной – дело второе) с губернатором. Не думаем, впрочем, что это новаторство как-то компенсирует дремучую лживость всей публикации.

**

Публикуя в феврале (см. "Богатей" № 3) интервью с бывшим начальником УВД области генерал-лейтенантом милиции Владимиром Булгаковым, мы пообещали читателям продолжить серию бесед с бывшим начальником саратовской милиции. Наш сегодняшний разговор посвящен в основном коррупции в местных властных структурах.

- Саратовцы уже привыкли к разным громким заявлениям губернатора. Твердо могу сказать: если Дмитрий Федорович публично обещает такие дела, то таких дел наверняка не будет. Кто бы ни начал заниматься высокопоставленным взяточником или просто нечистоплотным руководителем, он не должен забывать, что все эти люди являются частью команды губернатора и так или иначе связаны с Дмитрием Федоровичем. А себя он компрометировать не будет. Думая, что если ему станет известно об оперативных мероприятиях против кого-либо, то он обязательно внесет в это дело выгодные для него коррективы. Если же в поле зрения органов попал "человек Аяцкова", то будьте уверены, что "своего" человека губернатор не сдаст. Скомпрометировавшего себя чиновника могут просто перевести на другую должность.

Наиболее доказательно в этом плане упомянутое дело Рустикова. Оно было закончено и передано в суд еще в конце 1997 года, а реальный его финал с вынесением приговора наступил только в феврале – марте 1999 года. Если вспомните, до этого главный обвиняемый успел поработать и на ответственных должностях в областном правительстве, и поруководить солидным промышленным предприятием. Однако хоть это дело и имело громкий общественный резонанс, но сам Рустиков не случайно получил смехотворное наказание. Правда, зачастую бывает и так, что материалы проверок, имеющие судебную перспективу, в которых "засветился" приближенный к губернатору чиновник, просто кладутся под сукно. Особенно показательно в этом плане расследование, которое сотрудники УВД области провели в связи с попыткой покушения на главу администрации Питерского района.

История эта началась осенью 1997 года, когда злоумышленники бросили боевую гранату во двор дома, где проживал руководитель района. После этого Дмитрий Федорович собрал узкий круг людей и сделал мне серьезное внушение. Претензии губернатора заключались в том, что милиция не в состоянии обеспечить даже безопасность глав администраций. На том совещании я согласился с критикой и предпринял ряд мер по скорейшему раскрытию этого преступления. В итоге вырисовывалась следующая картина. В Питерском районе существует АО "Козловское", руководитель которого является близким другом главы администрации. В этом хозяйстве силами ревизоров УВД были вскрыты вопиющие злоупотребления. В результате оперативных мероприятий также выяснилось, что при проворачивании своих махинаций руководитель этого хозяйства вошел в деловой контакт с бандитской группировкой. Видимо, в какой-то момент он не выполнил своих обязательств перед бандитами, и на его дом было совершено разбойное нападение. Любой порядочный человек после этого обратился бы в милицию. Но руководитель "Козловского" бросился за защитой к главе администрации, с которым, повторюсь, был в весьма близких отношениях. Последний же не придумал ничего лучшего, как выехать на "стрелку" с бандитами. Однако полюбовно договориться не получилось, и в итоге в дом главы полетела боевая граната... Это главная, до конца не отработанная версия. А не отработана она из-за того, что в УБЭП УВД волокитятся материалы проверки по АО "Козловское". Вследствие этого не могут быть раскрыты и другие, связанные с ним преступления.

Уже после своей отставки я поинтересовался, чем закончилось разматывание всего этого "питерского клубка". Мне сообщили, что там полнейшая тишина. Скорее всего, это дело постараются просто похоронить. Я почти уверен, что и нынешние руководители УВД, да и сам глава администрации не могли не доложить губернатору об истинных причинах этого "теракта". И в том, что в Питерском районе все остается по-прежнему, я усматриваю волю губернатора. Со своей стороны могу пообещать имеющуюся у меня информацию по этому делу в ближайшее время предать гласности. Труд оперативных работников должен быть доведен до логического конца. Причём "питерское" дело – отнюдь не единичный случай, когда "кладутся под сукно" или даже закрываются уголовные дела, где фигурируют близкие к губернатору чиновники. Мне известно и о таком случае. Однажды глава администрации сельского района, к которому весьма неравнодушен наш губернатор, объезжая вверенные ему владения, заметил на поле рвущих подсолнечник подростков. Недолго думая, этот руководитель остановил автомобиль, схватил дубину и начал ею поучать воришек. Избивал столь жестоко, что после один из пацанов с черепно-мозговой травмой был госпитализирован в Саратове, начал необратимо терять зрение, т.е. сделался инвалидом на всю жизнь. После этого я поинтересовался, чем же завершилось это дело. Мне сообщили, что оно закрыто, поскольку пострадавший, якобы, отказался от своих претензий.

- Действительно, весь период моей работы начальником УВД области должность начальника торгового отдела занимал один и тот же человек. Продолжает он работать и поныне. Твердо могу сказать одно – никто из милицейских руководителей вне контроля не находился. Только в прошлом году по заданию губернатора было проведено семь проверок ХозУ, торгового, финансового и строительного отделов, СМУ, ОКСа. Проверяли нас весьма серьезные организации: КРУ Минфина, налоговые инспекция и полиция, казначейство. Никакого криминала обнаружено не было. Что касается лыжной базы УВД, то единственный конфликт вокруг этой базы, который приходит мне на память, связан с Мирошиным. Дело в том, что по установленным на базе правилам бесплатно лыжи с ботинками выдаются только сотрудникам милиции. Однажды на базу забрел секретарь совета безопасности Мирошин и стал требовать, чтобы лыжи ему выдали бесплатно. Ему, естественно, было отказано. На что Мирошин обиделся и обратился в УВД с претензиями по работе лыжной базы. По ней проводилась проверка, которая выявила некоторые нарушения. Но ни о каких "сексуальных" аспектах работы лыжной базы в ту пору речь не шла.

Что же касается наезда со смертельным исходом, то подобный случай был и с нынешним начальником УВД Павлом Сальниковым. Еще будучи начальником ОВО УВД области, Сальников в Красноармейском районе задавил человека. Однако, как видите, этот факт ничуть не помешал назначению его на должность начальника УВД области и даже награждению именным оружием по приказу министра.

- В том, что подобные заявления не являются пустой бравадой, я имел возможность убедиться лично. Помню, как однажды Дмитрий Федорович пожелал ознакомиться с работой УВД области и посетил некоторые из служб в нашем здании. В одном из кабинетов, в который мы заглянули вместе с губернатором, наши сотрудники прослушивали скрытую запись разговора с участием одного из преступных авторитетов. Так вот, Дмитрий Федорович тут же с ходу по голосу определил не только этого человека, но даже его жену. Я потом специально перепроверил – всё оказалось точно. Да и сам губернатор не скрывает того, что ездил на Кумысную поляну на бандитские "стрелки". Вот и делайте вывод, насколько легко бороться с преступностью и коррупцией, если губернатор в любое время готов встречаться и "обсуждать общие задачи" с криминальными авторитетами. Можно лишь догадываться, какие взаимные обязательства они брали друг перед другом на тайных встречах. Но с уверенностью могу сказать, что обе договаривающиеся стороны добьются их выполнения.

- Выходы и взаимосвязи здесь могут быть самые разные. Взять хотя бы то же дело Рустикова. Дело это оказалось настолько "плодотворным", что некоторые его эпизоды были выделены в отдельное производство. В частности, в отношении председателя комитета по делам молодежи и спорту Волжского района Кузовкина, который обвинялся в присвоении бюджетных средств. Так вот, в ходе расследования дела Кузовкина было установлено, что существовала целая система, при которой предприятия района были поставлены перед необходимостью перечислять деньги на счет районного спорткомитета. Из этих средств довольно крупная сумма – 1,1 млд рублей – затем была превращена в валюту, якобы для нужд поездок на международные соревнования хоккейной команды ветеранов "Русь". Не знаю, какая часть из этой суммы действительно была потрачена на ветеранский хоккей, но наши оперативники установили, что эту валюту использовали для своих зарубежных вояжей весьма далекие от спортивных баталий люди.

Помимо собственно Юрия Рустикова с супругой, на эти деньги съездили за границу

некий весьма авторитетный в криминальный кругах купец–меценат с супругой,

нынешний глава Балашовского муниципального образования Олег Коргунов с супругой,

несколько руководителей "Саратовэнерго" (один из них сегодня занимает высокий пост в региональной энергетической комиссии) и некоторые другие ответственные лица.

- Могу назвать наиболее интересные дела по коррупции в бытность моего руководства УВД. Помимо упомянутых уже Рустикова с подельниками и Кузовкина, к уголовной ответственности за взятки либо присвоение бюджетных средств были привлечены или привлекаются:

зам. министра сельского хозяйства П. Сусарев,

зам. председателя областного фонда имущества В. Хитин,

зам. главы администрации Октябрьского района В. Барышков,

зам. начальника управления образования г. Саратова А. Чемодуров,

директор территориального медицинского объединения Октябрьского района Е. Яковлева,

бывший глава администрации Пугачевского муниципального образования В. Рыжов,

начальник управления федеральной почтовой связи Дятлов и ряд других лиц. Думаю, что этот перечень должностей и фамилий наглядно свидетельствует, что в деле борьбы с коррупцией и экономическими преступлениями УВД области не сидело сложа руки. Мы старались работать в тесном контакте со следователями прокуратуры. Но результаты нашей совместной деятельности могли бы быть гораздо лучше, если бы не противодействие определенных лиц внутри УВД, ориентированных на интересы губернаторского окружения. Об этом расскажу поподробнее.

(Продолжение следует)

**

- До Латухина управление по борьбе с экономическими преступлениями у нас возглавлял полковник Александр Никитин – человек работоспособный, инициативный и порядочный. В 1996 году он по личной просьбе ушел на пенсию. Найти ему замену было сложно, и мне предложили назначить на эту должность Латухина, который до того работал одним из замов у Никитина. При этом одни руководители говорили, что Олег Александрович сотрудник молодой, грамотный, положительно характеризуется по службе; другие отзывались о нем как о человеке непостоянном, неискренном и поверхностном. Не могу даже сейчас объяснить, почему, но у меня изначально было какое-то недоброе предчувствие в связи с этим назначением. Как будто кто-то пытался меня предостеречь или остановить. Несколько месяцев я воздерживался от окончательного решения, и в течение всего этого времени его непосредственный руководитель, первый зам. начальника УВД М. Рудченко настойчиво убеждал меня утвердить Латухина. Наконец через полгода Латухина утвердили на коллегии УВД и по согласованию с министерством внутренних дел назначили на должность начальника УЭПа.

Вскоре после этого назначения даже неспециалисты обратили внимание на то, как стала хиреть работа управления. Дело доходило до того, что высококлассные следователи по экономическим преступлениям просиживали без дела, и их приходилось загружать другой работой. Проведенный анализ показал, что в работе управления начинает преобладать так называемая "мелочевка". А по тем сигналам, где фигурировали важные фигуры или крупные суммы, проверка проводилась ни шатко ни валко; от заявителей стали поступать жалобы на пассивность в проведении проверок. В свою очередь периферийные органы жаловались на отсутствие надлежащей помощи от областного управления. Случалось даже, что к материалам проверок на миллиарды рублей относились спустя рукава. Чтобы прояснить обстановку в областном УЭПе, я был вынужден поручить штабу и информационному центру сделать анализ результатов работы, вскрыть причины недостатков и внести предложения по активизации деятельности УЭП. Пришлось подключить службу собственной безопасности. Этот вопрос был рассмотрен на оперативном совещании, где я объявил Латухину выговор за пассивность и предупредил его, что если он не изменит своего отношения к работе, то будут приняты более жесткие меры. Любопытный момент: вскоре после того, как Латухин был наказан, об этом как-то узнал Дмитрий Федорович и как бы между делом высказал мне свое недовольство тем, что я наказываю молодых, недавно назначенных руководителей. Я понял, о ком идет речь.

После этого случая я стал замечать, что губернатору известны малейшие нюансы наших рабочих или оперативных документов, вплоть до текста резолюций, которые я накладывал. Я был вынужден дать поручение управлению собственной безопасности выявить источник утечки. Вскоре близкие мне люди из правительственных кругов без обиняков сообщили: "Владимир Никитович, Латухин тебя регулярно сдает губернатору!" Поэтому, когда мы начали проверку "Ликсара", я уже полностью не доверял Латухину и параллельно с УЭПом этой проверкой занимались другие службы УВД и управления собственной безопасности. Мои опасения оказались не напрасны: у одного из оперработников областного УЭП сотрудники службы собственной безопасности извлекли секретный, очень важный документ, который был затаскан буквально до дыр, но так и не приобщен к материалам дела.

Шло время, но дела в УЭПе не улучшались. Даже по тем материалам, которые я брал на контроль, работа заволокичивалась или спускалась на тормозах. За имеющиеся недостатки и слабый контроль за работой УЭП я был просто вынужден объявить замечание М. Рудченко. Латухин в это время практически уже не скрывал своей неформальной связи с окружением губернатора и становился все более неуправляемым. Под конец мною было принято решение об освобождении его от должности, но он быстренько заболел, слег в больницу и окончательно выздоровел только после моей отставки. Сразу же новый начальник УВД снял с него взыскание. За этим последовало его назначение заместителем начальника УВД по кадрам и досрочное присвоение полковничьего звания. Одновременно новый руководитель УВД отправил на пенсию бывшего начальника управления собственной безопасности полковника Александра Мещанинова и его заместителя Анатолия Петрушина. Кроме них были заменены и некоторые другие весьма опытные и компетентные милицейские руководители.

- Тот поток лжи, который устремился со страниц некоторых местных газет в мой адрес, я предвидел. Еще год назад при личной беседе с губернатором Дмитрий Федорович сказал мне: "Имей в виду, в УВД найдутся люди, которые дадут на тебя любые показания". Об этом я тогда же информировал министра. Я и сегодня утверждаю, что при попустительстве начальника РУОПа Прошина, его заместителя Яцкова хорошо жилось таким как Лямин, которые использовали эту мощную милицейскую структуру для своих целей. Это же надо умудриться, чтобы за несколько лет ни одного дела по коррупции в органах власти нашей большой области выявлено не было! Что же теперь обижаться? На кого же они работали?

Кто еще (кроме Лямина, чья фамилия хорошо просматривается на помещенном в том же номере факсимиле письма) подписал этот пасквиль, именуя себя ветеранами внутренних дел, мне неизвестно. Но я знаю и преклоняюсь перед другими ветеранами: В. Рубцовым, В. Гончаровым, Л. Лазовским, М. Елизаровым и другими, их очень много; только для перечисления всех потребуется целая газета. Это золотой фонд, и я надеюсь, они как и прежде будут продолжать свое доброе дело. Я уверен, пройдет время и злопыхателям будет стыдно. В УВД и в РУБОП достаточно здоровых сил, им надо только дать возможность работать, невзирая на чины и ранги, и дела будут. В то же время я понимаю, что не все сотрудники были довольны работой или принятыми по ним решениями руководителей разных уровней. Некоторые при вынесении взысканий ссылались на меня, поэтому допускаю, что, возможно, имевшая место несправедливость так или иначе связывалась с моим именем. Наверное, и у меня были ошибки, так что наверняка обиженные были, и запоздалую подпись на обличительное письмо при случае всегда можно найти.

- Сегодня я не хотел об этом говорить, но приходится. Да, я имел в виду Галкина. Когда я пришел в УВД, он работал первым заместителем начальника УВД, отвечал и за организацию борьбы с преступностью, и за раскрытие преступлений. Область в ту пору по этим показателям находилась в числе худших в России, и времени на раскачку у нас не было. Нужны были конкретные меры по обузданию преступности, поэтому упомянутым направлениям я уделял повышенное внимание. Мне повезло, что в управлении работали другие хорошо подготовленные и профессиональные сотрудники, многих из которых хотелось бы помянуть здесь добрым словом. Прежде всего это такие люди, как

Леонид Григорьевич Шостак и многие другие. Затем были повышены в должности  и стали надежными соратниками

Владимир Иванович Ходжейса и много других. Об этих людях много можно рассказывать, но я скажу одно: при всех недостатках с ними было интересно работать, в их стиле чувствовалась хорошая школа, и я очень благодарен им за все.

К сожалению, ничего подобного не могу сказать о работе Галкина. Юрий Васильевич с первых дней моего появления в УВД занял какую-то странную, пассивно-выжидательную позицию. Я не раз один на один увещевал его, говорил: "Юрий Васильевич, давай начинать работать!" На что получал стандартный ответ: "Владимир Никитович, я к вам присматриваюсь". Чтобы как-то активизировать Галкина, ему дважды поручалось выступить на коллегии с докладом по проблемам активизации борьбы с преступностью. Но он так ни разу и не выступил, ссылаясь на плохое здоровье. Справедливости ради хочу отметить, что Юрий Васильевич хорошо знал область, многих сотрудников, работающих на местах, и при желании вполне бы мог включиться в общую работу. Однако по каким-то причинам активной борьбы с преступностью он так и не сумел, либо не захотел организовать.

После ухода Галкина обстановка в коллективе стабилизировалась. Прекратились сплетни, слухи, интриги. Хотя первопричиной подобной нездоровой обстановки, думаю, было влияние "внешнего фактора". Вначале один, а затем более активно, и второй губернаторы взяли за правило, минуя меня, напрямую вызывать руководителей управлений, моих заместителей, вести с ними конфиденциальные беседы. Естественно, подобная обстановка не способствовала дружной, сплоченной работе. И сегодня стиль работы господина Галкина не изменился; он под всякими предлогами блокирует регистрацию нашей общественной организации.

- В.И. Еремкина назначили в город Саратов по моей просьбе, и в самом начале у нас были хорошие отношения. Его самоубийство пришлось на период, когда в Саратове работала министерская комиссия по проверке деятельности РУОПа. Возглавляли ее не зависимые от местных интриг люди: первый заместитель начальника ГУ МВД по организованной преступности А. Давыдов и зам. начальника ГУ кадров МВД генерал С. Швыдкин. Причиной же приезда этой комиссии была слабая работа местного РУОПа, целая серия преступлений и нарушений законности, допущенных сотрудниками этого управления. В итоге комиссия пришла к выводам, крайне неутешительным для репутации и дальнейшей карьеры Еремкина. Но это, я думаю, не было поводом к самоубийству, но могло ему способствовать. Наиболее же вероятная, на мой взгляд, причина самоубийства Еремкина заключалась в том, что Владимир Иванович позволил втянуть себя в цепь политических интриг и борьбу, которая велась в высших эшелонах местной власти. Напомню, что наиболее громким делом по борьбе с коррупцией тех лет, которое раскручивал местный РУОП с начала 1994 года, было дело заместителя мэра Саратова Анатолия Зотова и заведующего приемной городской администрации Александра Фролова. Впоследствии, как известно, изрядно "попутешествовав" по различным судам, это дело рассыпалось. По чьему заказу РУОП сделало это дело, остается пока загадкой!

В период, когда работала комиссия по проверке деятельности РУОПа, следователями прокуратуры и нашими сотрудниками совершенно по другому делу был задержан один предприниматель, выступавший главным "взяткодателем" в "деле Зотова – Фролова". Так вот, вскоре после его задержания мне доложили, что этот предприниматель настаивает на своем немедленном освобождении, в противном случае, если его осудят, обещает рассказать в подробностях о том, как и по чьему заданию было инспирировано "дело Зотова – Фролова". Я не исключаю, что эта информация по оперативным каналам могла дойти до Еремкина и подтолкнуть его к роковому шагу. Он прекрасно представлял все последствия, если бы истина выплыла наружу.

Еремкин, как и я, был для Саратова человек новый, приехал он из Татарстана. Определенным силам удалось втянуть его в противостояние с УВД, ФСБ, прокуратурой. В то время он активно контактировал с администрацией области и г. Саратова. По-видимому, он доверился и своим не очень порядочным подчиненным, слухам. Но удержать нейтралитет в обстановке острейшего противоборства преступных авторитетов, имеющих тесные связи с местными политическими кланами, было не так-то просто. Но все же УВД не дало втянуть себя в какие-то политические разборки. Для проведения своей независимой линии я часто совещался с ветеранами, беседовал с работниками прокуратуры, ФСБ, главами администраций. В этом нас активно поддерживал и тогдашний представитель президента в Саратовской области Владимир Головачев, председатель областного Совета (впоследствии депутат облдумы) Николай Макаревич. Да и Дмитрий Федорович Аяцков в ту пору был весьма доволен независимой политикой УВД. Пока он не стал губернатором, его вполне устраивала наша политическая неангажированность. Нам это было сделать легче, поскольку в УВД достаточно серьезных руководителей, чтобы разобраться, кто есть кто. В РУОПе было сложнее, коллектив и руководитель новые, шло становление, в Саратовской области они никому не подчинялись. Большая власть, огромные возможности – все это притягивало к РУОПу бандитов и чиновников разного уровня, которые хотели иметь своих людей в этой структуре и оказывать на нее свое влияние. Для этого использовалось все. Преступникам и дельцам от политики не нужна была сильная милицейская структура, тем более работающая в тесной связке с УВД, ФСБ и прокуратурой. Поэтому распространялись слухи в отношении руководителей этих органов, делалось все, чтобы вбить клин и посеять недоверие между ними. Кому это нужно было, понять несложно, об этом я говорил неоднократно и старался не допустить раскола.

К сожалению, опасность противостояния при сегодняшних руководителях не только сохраняется, но далее будет обостряться еще больше. Поэтому ветераны милиции, честные и порядочные сотрудники должны быть начеку и не поддаваться на провокации. Этому будет способствовать и наша общественная организация.

- Считаю, что состав руководителей УВД сегодня является достаточно профессиональным и подготовленным к выполнению возложенных на них задач. К примеру, все заместители начальника УВД, многие руководители управлений были поощрены министром. Наше областное следственное управление занимает третье место в России, УИН – четвертое место. В целом же УВД входило в десятку лучших среди субъектов Российской Федерации. Большинство начальников горрайорганов – это толковые руководители, показавшие неплохие результаты в работе. К сожалению, выбор нового начальника УВД, как показывают результаты, особенно первых трех месяцев этого года, оказался не самым лучшим. Впервые за последние шесть лет в области отчетливо обозначилась тенденция к резкому увеличению убийств, краж, грабежей, других тяжких преступлений. Хотя по всем этим видам правонарушений с 1992 года наблюдалось последовательное снижение. Думаю, одна из причин в ошибочном назначении Павла Сальникова начальником УВД и серьезных недостатках в организации им работы. Сегодня многие руководители служб УВД, начальники горрайорганов милиции по своим организационным способностям выше, чем нынешний начальник УВД. Но если уж так случилось, что его назначили, Павлу Петровичу надо срочно учиться, в том числе и у своих подчиненных, иначе он долго не проработает, Д.Ф. его заменит на Латухина.

Мне не совсем удобно о себе говорить, но когда я возглавлял УВД, вся деятельность была нацелена на объединение усилий всех служб и подразделений (и не только милиции) на предотвращение и раскрытие преступлений. Были и результаты, поскольку в раскрытии преступлений принимал участие не только уголовный розыск, но и подключались сотрудники ГАИ, участковые инспекторы. Мне трудно сегодня наверняка сказать, в чем причина такого обвала преступности, который начался через девять месяцев после назначения Павла Сальникова начальником УВД, но думаю, что это связано с неправильно выбранным направлением работы и разобщенностью функционирования различных милицейских служб. Согласитесь, что можно иметь очень хорошие кадры, заставлять их работать с утра до ночи, но если общее направление работы выбрано неверно, то результат будет ничтожным. Я не исключаю, что на резкий рост преступности мог повлиять и так называемый эксперимент, связанный с переподчинением местной милиции. Могла сказаться и недооценка профилактики пьянства, в том числе и такая поспешная мера, как закрытие вытрезвителей. И все же не думаю, что ситуация так безнадежна. Те руководители ОВД, с которыми я работал, - они и сегодня на своих местах, новому руководителю УВД просто надо дать им возможность проявить инициативу и почаще прислушиваться к их мнению.

- Он этот разговор начал первым. Нормальный человек, да еще такого уровня как губернатор, о другом такого не скажет. Думаю, что о состоянии моего здоровья должны судить медики, а не он. Сколько и какими болезнями я болел, у них есть сведения за всю мою службу. На здоровье, слава Богу, я пока не жалуюсь. В подтверждение своих слов я готов предоставить для публикации медицинские документы, если господин Аяцков согласится сделать то же самое. Тогда читатели получат объективную медицинскую информацию и, возможно, по-новому смогут оценить слова и дела губернатора.

- Считаю, что в этой заказной публикации грубо и злонамеренно искажается действительность. То, что в "Новой газете" появилась вторая лживая публикация обо мне, весьма характерно для стиля этого саратовского издания.

Да, я не скрываю, что решил в конце службы построить дом в окрестностях Саратова. В настоящее время готов каркас стены и крыши (см. фото), но никакие работы по внутренней отделке не производились. Если автор публикации или кто-то иной пожелает приобрести это строение за ту сумму, которую он назвал, уступлю не глядя вместе с московским коттеджем. Его отдаю впридачу, бесплатно и прошу это интервью считать моим коммерческим предложением. Но заранее хочу предупредить, что в реальности московского коттеджа не существует. Что же касается фотографии коттеджа, помещенной внизу той публикации в "Новой газете", то он ко мне никакого отношения не имеет.

(По моим данным, на том снимке, призванном, по-видимому, продемонстрировать московский коттедж генерала Булгакова, на самом деле помещено изображение саратовского коттеджа начальника местного управления ФСБ генерала Анатолия Трегуба – А.К.).

**

В начале нынешнего года "Богатей" опубликовал цикл интервью с бывшим начальником УВД Саратовской области, генерал-лейтенан­том милиции Владимиром Булгаковым. В них Владимир Никитович рассказал об обстоятельствах своей отставки, последовавшей после того, как он санкционировал проверку предприятия "Ликсар". Реак­ция некоторых упоминавшихся в тех интервью должностных лиц была бурной. Помимо двух гражданских судебных исков, по заявлению ви­це-губернатора, секретаря Совета безопасности области Александра Мирошина против Владимира Булгакова было возбуждено уголовное дело по ст. 129 ч. 2 УК РФ ("Клевета, содержащаяся в средствах мас­совой информации") и в июле он даже был допрошен в качестве по­дозреваемого.

Почему упоминание предприятия "Ликсар" как зоны особых губернаторских интересов вызвало (впервые в истории саратовской прессы) возбуждение уголовного дела? Ответу на этот и некоторые другие вопросы посвящена наша очередная беседа с генерал-лейтенантом Владимиром Булгаковым.

- Причиной нашего внимания к предприятию "Ликсар" были многочисленные сигналы об имеющихся на нем грубейших финансовых нарушениях. И действительно, даже на на­чальном этапе проверки были вскрыты обескураживающие факты. Выяс­нилось, что на учете в налоговых органах Саратовской области находятся два "Ликсара", имеющие как разные формы собственности, так и фор­мально разных руководителей. Любо­пытно, что оба "Ликсара" были постав­лены на учет в один и тот же день - 14 июля 1996 года. За год до процеду­ры реального акционирования в Ок­тябрьской районной ГНИ г. Саратова появилось ОАО "Ликсар". Руководите­лем этого предприятия значился Пипия Гулади Эрастович. А вот в Краснокутской районной налоговой инспек­ции Саратовской области было заре­гистрировано ГУП "Ликсар" с директо­ром Пипией Романом Эрастовичем. Даже один этот факт заставил насторожиться и попристальней присмот­реться к этому предприятию, которое на самом деле одно и руководил им до самого последнего времени один и тот же человек.

- Для ответа на ваш вопрос стоит рассказать о кое-каких малоизвестных аспектах приватизации "Ликсара". Приватизировать это предприятие со­бирались еще с 1995 года, т.е. при прежнем губернаторе Юрии Белых. Был утвержден план приватизации, по которому величина уставного капита­ла, рассчитанная на основании дан­ных баланса на 1.04.95 года, составляла чуть более 10,5 млрд. неденоми­нированных рублей. Однако в феврале 1996 года Юрий Белых указом пре­зидента был освобожден от занимае­мой должности, а в апреле саратов­ским губернатором стал Дмитрий Аяц­ков. При новом областном руководите­ле процесс приватизации "Ликсара" был заморожен и возобновлен только с середины 1997 года. При этом в сен­тябре 1996 года и феврале 1997 года специальными распоряжениями Дмит­рия Аяцкова на развитие и модерниза­цию "Ликсара" было выделено 27,5 миллиардов казенных средств. Среди тех сигналов от работни­ков "Ликсара", которые поступили в УВД, были и такие, где утверждалось, что эти сред­ства исполь­зованы не по назначению. Но как это проверить? Изучение приватизационных доку­ментов пока­зало, что выкупу у государству подлежали 207486 акций, стоимость которых должна бы­ла равняться 51 проценту уставного капитала, определенных по данным баланса на 1.04.97 г. Очевидно, что с учетом упомянутых крупномасштаб­ных государственных вливаний раз­мер активов "Ликсара" к апрелю 1997 года должен был быть никак не мень­ше 38 миллиардов рублей. Однако в подготовленных для приватизации расчетных данных, подписанных гене­ральным директором "Ликсара" Пи­пией и главным бухгалтером Ивано­вой, заявленная расчетная стоимость активов предприятия указана в разме­ре 10,5 млрд рублей. Спрашивается, куда же делись те, выделенные губернатором 27,5 миллиарда? Дошли ли они до "Ликсара"? И если дошли, то почему были утаены при приватиза­ции? Примечательно, что приватизационные докумен­ты готовились столь небрежно, что в распечатке титульного листа "Расчета стоимо­сти обыкновенных акций", которая, по-видимому, гото­вилась еще в 1995 году, "пятерка" очень грубо и примитивно от руки переправлена на "семерку". То есть вместо 95 года стал автоматиче­ски фигурировать 97 год.

Спрашивается, кто же стал новым хозяином конт­рольного пакета акций  "Ликсара"? По нашим дан­ным, значитель­ную часть этого пакета приобрела фирма "ОРБИ-ПТК", учредителем которой, кроме Гу­лади Пипии, является и Александр Федорович Аяцков - младший брат губернатора.

Принимая решение о начале проверки "Ликсара", я располагал и дру­гой оперативной информацией. В ча­стности, о том, что часть из приобре­тенного для "Ликсара" импортного оборудования каким-то необъясни­мым образом оказалась в распоряже­нии балтайского производственного кооператива "Строитель". В результа­те чего последний в марте 1998 года превратился в ЗАО "Бализ". При этом основными владельцами акций "Бализа" стали родственники губернатора по линии его родной сестры (ветвь Малясовых). Но так это или нет, я сейчас решительно утверждать не могу, так как милицейская проверка "Ликсара" не была доведена до конца отнюдь не по моей инициативе.

- Решение послать оперативную группу сотрудников УВД на "Ликсар" я принял после того, как 13 февраля произошел террористический акт - взрыв, в результате которого пострадали младший брат директора "Ликса­ра" Роин Пипия и бывший с ним вместе вор в законе по кличке Дато. В свое время о подробностях этого пре­ступления достаточно много писали, так что повторяться не стоит. Скажу лишь, что в том деле было одно любо­пытное обстоятельство, которое не просочилось в прессу. А именно: ког­да сотрудники милиции прибыли на место взрыва, то рядом с упомянуты­ми выше двумя пострадавшими граж­данами обнаружили живых и здоро­вых Гулади Пипия и воров в законе Ноя и Балаша. По-видимому, эти трое уже находились в квартире, куда направлялись и двое пострадавших, но этой встрече помешал взрыв. Спрашивается, какие вопросы должны были обсуждать и решать братья Пипия в компании с тремя ворами в законе? По логике любого законопослушного человека, заботящегося о своей репу­тации, такая информация должна насторожить. Между тем вице-губерна­тор Мирошин на следующее же утро прибывает на "Ликсар" даже раньше нашей оперативной группы. Вы сами можете сделать вывод о том, почему Александр Константинович отрицает сам факт этого визита.

- Такую попытку по моему поруче­нию делали сотрудники службы собст­венной безопасности УВД области. Они попытались проверить данные представителей семейства Пипия, имеющиеся в паспортно-визовой службе. Оказалось, что директор "Лик­сара" имеет несколько паспортов. В некоторых он фигурирует под именем Гулади Эрастовича Пипия, в других - Романа Эрастовича. При этом разнятся и года рождения, и адре­са прописок; в одном из паспортов в графе "пропи­ска" вообще фигурирует ад­рес дома, который не существует, поскольку он был снесен в начале 90-х.

Не вносят никакой ясно­сти в биографию нашего героя и другие документы, имеющиеся в паспортно-визовой службе. Так, в за­явлении г-на Пипии на по­лучение заграничного пас­порта, датированном летом 1993 года, стоит отметка ПВС о том, что он вообще прописанным в Саратовской области не значится. По данным областного адресного бюро гражданин Пипия Р.Э. значится при­бывшим в Саратов из Абхазии в 1991 году. Однако ес­ли вспомнить текст избира­тельной листовки господи­на Пипии, то в ней черным по белому было записано: "С 1989 года успешно рабо­тал на руководящих постах в Саратов­ском производственном объединении по птицеводству". Вот и ответьте мне, как можно состыковать эти факты и в них найти истину? Стоит отметить, что вскоре после начала проверки этих "паспортных дел" о ней стало извест­но Пипии. И он моментально сдал в милицию все "излишки" своих паспор­тов.

- По моим данным, сегодня некото­рыми финансовыми нарушениями на "Ликсаре" заинтересовались феде­ральные органы налоговой полиции в Москве. И освобождение от занимае­мой должности главного налогового инспектора области Николая Телятникова, на мой взгляд, объясняется весь­ма серьезными обстоятельствами, о которых еще не пришло время гово­рить. Думаю, что этим кадровым ре­шением губернатор уводил Николая Борисовича от более серьезных форм ответственности. В том числе и за "Ликсар". Чтобы не быть голословным, приведу только один из известных мне достаточно свежих фактов. В феврале нынешнего года "Ликсар" должен был перевести в областное казначейство 35 миллионов рублей акцизов. Если верить платежному поручению, этот перевод вроде бы состоялся 4 февра­ля электронным способом, но произо­шел как-то странно, через московский АКБ "Агропромтехбанк". А в том, куда реально ушли эти деньги, в ближай­шем будущем предстоит разбираться компетентным органам.

- Чтобы ответить на этот вопрос, стоит пояснить, что же из себя представляет холдинг "Зерно Поволжья". Прежде всего хочу обратить внимание, что он существует в форме обще­ства с ограниченной ответственностью. Поэтому уставной капитал его составляющих может быть весьма ве­лик, а у самого холдинга - мизерным. По имеющимся у меня сведениям, на 1 марта 1999 года остаток средств на счете РПК "Зерно Поволжья" в Октяб­рьском отделении Сбербанка состав­лял всего 186,1 тысячу рублей. Для сравнения: ОАО "Знак хлеба" в это время имело остаток в размере 302,7 тысячи, АООТ "Мясокомбинат "Балашовский" - 429 тысяч. Даже мини­стерство сельского хозяйства области, которое "в долгах как в шелках", и то имеет остаток на 1.03.99 г. 346,9 тысяч рублей. На мой взгляд, данные цифры говорят о том, что в компании "Зерно Поволжья" взят акцент на работу с наличными деньгами, при котором до­статочно сложно отследить путь их появления и исчезновения.

Давайте теперь посмотрим, кто яв­ляется реальным хозяином важней­ших составляющих этого холдинга. Взять хотя бы фирму "Саратовхлеб", уставной капитал которой составляет 1 млрд. 300 млн. рублей. Так вот, 12,77 процента уставного капитала этой фирмы владеет Пипия Гулади Эрастович, а 37,23 процента - гражданка Чемия Кетеван Фридоновна, нигде не работающая домохозяйка. Естествен­но, может возникнуть вопрос: откуда у домохозяйки средства на приобрете­ние столь весомого пакета акций? Но не будем забывать, что гражданка Че­мия является супругой гражданина Пипия. Таким образом, благодаря под­держке губернатора значительная часть предприятий аграрного сектора Саратовской области оказалась в собственности одной семьи. Причем рас­ширение сферы влияния клана Пипия в аграрном секторе области, по моим сведениям, в ближайшее время будет продолжено.

Вы спросили меня, как я к этому от­ношусь. Сегодня я из Москвы всеми имеющимися у меня возможностями пытаюсь противодействовать этому процессу. Но думаю, что пока у власти находятся этот губернатор и этот президент, ничего не изменится.

**

***