Аяцков Дмитрий Федорович, губернатор. Часть 2. Медовой И. Бегущий не по волнам, а впереди паровоза. 1998 г.

Дмитрий Федорович Аяцков родился 9 ноября 1950 года в деревне Калинино (теперь – Столыпино) Балтайского района Саратовской области. С 15 лет начал трудиться в колхозе – электриком и механизатором. После службы в армии закончил Саратовский сельхозинститут, работал главным агрономом, руководителем агрокомплекса, заместителем генерального директора областного "Птицепрома". В 1985 году закончил заочно Московский кооперативный институт. В 1992-м стал вице-мэром Саратова. В декабре 1993 года избран в Совет Федерации РФ. В апреле 1996-го назначен главой администрации Саратовской области, а 1 сентября того же года на выборах губернатора за него проголосовало 82 процента избирателей. Недавно Борис Ельцин представил его Биллу Клинтону как своего возможного преемника на посту президента России. Стр. 1.

В Саратов я отправился ради знаменитого Аяцкова. Его образ смелого новатора, рачительного хозяина, неугомонного прогрессиста чуть ли не каждый день предстает со страниц газет и в телепрограммах. Вчера он выступал в Совете Федерации, сегодня вручает призы на сочинском "Кинотавре". А вот он объявляет о закрытии вытрезвителей. Лично проводит аттестацию подчиненных ему чиновников: знают ли Конституцию, в курсе ли международных событий – что-то вроде "ленинского зачета". Заявляет, что Саратов хоть сейчас готов стать столицей России. Собирается пересадить чиновников на велосипеды. Защищает выпестованную в Саратове систему узаконенного доносительства. Заявляет о намерении легализовать проституцию и открыть публичный дом. Провозглашает на своей территории свободу купли-продажи земли. От одного перечня этих деяний возникает ощущение нескончаемого головокружительного аттракциона.

Я и сам попал в этот вихрь, оказавшись в Саратове. Губернатор решил посетить дальний район и взять с собой корреспондента. Мы расселись по машинам и понеслись. Мигалки, вой сирен, громогласное "Ста-а-ять!" из матюгальников. Отдающие честь милиционеры. Остекленевшие пешеходы. Замершие на обочинах автомобили. Через несколько дней, уже в качестве пешехода, я был застигнут врасплох такой же бешеной кавалькадой иномарок и таким же "Ста-а-ять!" за спиной. Ноги стали ватными. Я испытал ужас маленького человека, которого настигло то самое чудище, которое обло, озорно, стозевно и лайяй.

Людей, к которым природа благоволит, она создает по так называемому гиперандроидному типу. В детстве они напоминают  дубки – невысокие, крепкие. Необычно сильны, подвижны, неутомимы. Бьющую через край энергию могут реализовывать в любой сфере – в творчестве или любовных приключениях, в науке или в бандитской шайке – это матери-природе все равно. Таков и Дмитрий Аяцков. Работает сутками напролет без выходных. Умеет найти общий язык с любым собеседником – будь то земляк-крестьянин или западный бизнесмен. Любит пошутить. Но и умеет быть жестким. Не скрывает своего желания быть первым. Роскошно изданная местным издательством книга о нем так и называется – "Первый".

Эпизод из детства. Нужно утвердить себя в драке. Был в деревне Калинино парень, превосходивший всех силой. Пришлось с ним выяснять отношения. На маленького крепыша Аяцкова шла здоровенная туша. Но он увернулся, применил секретный прием. Противник так стукнулся затылком об лед, что у него из носа и ушей хлынула кровь.

- Моего удара левой, как правило, никто не ожидает, - говорит губернатор. – Когда проходит мощный неожиданный удар – перед носом мелькают ботинки. Жизнь – это всегда борьба. Будь то на деревенской улице или на ответственной должности.

Полет противника вверх тормашками. Этот образ всплывал в наших беседах не раз. Теория психоанализа утверждает, что люди, страстно жаждущие власти, как правило, напуганы в детстве на подсознательном уровне. Не знаю, что так страшно напугало Дмитрия Федоровича в начале жизни, но образ опасности, как глубокой пропасти за спиной, присутствует в его речи постоянно.

Аэродром. Стоящие навытяжку у вертолета пилоты. И вот мы в воздухе. Курс на северо-запад. Сели во Львовке. Поговорили с механизаторами про будущий урожай. Осмотрели поля. Совершили бросок в райцентр Аркадак. Посетили завод "Ликсар" и храм, где губернатор подарил икону Святого Димитрия отцу Георгию, наставляя: "Священник – второй милиционер. Должен воспитывать законопослушных граждан!".

Актив в здании районной администрации. Тема – "Итоги посещения Дмитрия Федоровича", - объявил здешний глава.

- Уважаемый Дмитрий Федорович! Позвольте выразить благодарность за то, что вы нас посетили.

- Уважаемый Дмитрий Федорович, когда я вступал в должность, вы сказали мне: "Позади пропасть! Только вперед!" Следую вашим указаниям.

- Работать и еще раз работать!  - напутствовал земляков губернатор. И пообещал: если не будут делать это как надо, достанет из багажника кнут.

На обратном пути сели в деревне Баклуши. Упали как снег на голову механизаторам на затерянном в степи полевом стане. Губернатора, наверное, тронуло, что работяги, так же, как и он, пашут в выходной. Им перепало от его щедрот два блока сигарет, а их хозяину – директору ОАО "Молокозавод" – часы. Все, что я увидел в тот день, напоминало пока ненаписанную картину соцреалиста Налбандяна "Обком на выезде".

Прошлым летом у всех на устах была губернаторская шутка: чиновников, берущих взятки, обяжут окунать руку в губернаторский аквариум, а тех, кто ходят по чужим женам – другой предмет. Дело в том, что в аквариуме у Дмитрия Федоровича резвятся маленькие рыбки-людоедки под названием пираньи. Из губернаторского кабинета можно выйти в зимний сад. Там тоже аквариум. А в нем крокодил. Не думайте, что если маленький – значит неопасный. Ему палец в пасть не клади – живо оттяпает.

Губернатор вырос в селе и очень любит животных.

Ну, а каким образом вчерашний агроном стал политиком? Это случилось так. В 1992-м в Саратове выбирали мэра города. В числе претендентов вышел перед областным Советом директор птицеводческого хозяйства Юрий Китов. Честно признался, что программы у него нет, но если предпочтут его, пообещал через недельку-другую ее представить. За откровенность его и выбрали. И даже согласились, чтобы заместителем стал его односельчанин, с которым он несколько лет работал в птицепроме. Так Дмитрий Аяцков стал вице-мэром. После расстрела Белого дома началась избирательная кампания в новый парламент. По договоренности высших областных чиновников в Федеральное Собрание должен был баллотироваться Китов. Но Аяцков неожиданно создал собственный штаб и начал топить непосредственного шефа, который теперь стал его конкурентом. В одном коридоре мэрии оказались два избирательных штаба двух претендентов на одно сенаторское кресло. Издавались взаимоисключающие приказы. Китов запретил людям Аяцкова брать из гаража машины. Аяцков сделал то же самое в отношении людей Китова.

Вице-мэр Дмитрий Аяцков победил в борьбе за кресло сенатора, показав себя жестким политиком, беспощадным даже к поверженным врагам. Для его противников настали черные времена. Ими заинтересовались правоохранительные органы. Китов спешно вынужден был искать другую должность и вскоре при загадочных обстоятельствах покончил жизнь самоубийством. Многое в этом деле наводит на серьезные размышления, в том числе оказавшаяся в прокуратуре предсмертная записка Китова, в которой он проклинает Аяцкова.

Едва прошли похороны его бывшего покровителя, Дмитрий Федорович появился в кабинете главы областной администрации и как о давно решенном деле буднично заявил: "Я буду мэром!"

- Я все равно буду заниматься политикой! Вы это еще вспомните! – пообещал начальству Аяцков. И слово сдержал. Главу областной администрации скоро сняли за разбазаривание бюджетных средств. На его место через два месяца назначили Аяцкова. Лояльный Борису Ельцину губернатор в "красном поясе" в аккурат перед президентскими выборами. Как теперь принято говорить – сильный ход. Но Дмитрий Аяцков не захотел быть назначенцем, объявил через полгода выборы и одержал победу.

…Райцентр Усть-Курдюм. Пестрое многолюдье Сабантуя. Кумыс и жаренный на вертеле баран, расшитые золотом тюбетейки и звенящие в воздухе народные мелодии. Оживленной толпой мы пошли смотреть новенькую мечеть. В окружении губернатора выделялся колоритный человек атлетического вида – с золотой цепью невиданной толщины на шее и сверкающим перстнем с картофелину. Эта колоритная личность дружески похлопывала губернатора по плечу и, когда фотографировались, расположилась по правую руку.

- Что за человек? – спросил я охрану.

Люди свиты разом поскучнели и стали смотреть в стороны. Наконец один процедил:

Китов в борьбе действовал аппаратными методами и опирался в основном на чиновников, Аяцков же сумел заручиться поддержкой куда более мощных сил. В городе их называют по-разному: кто "группировкой", кто – "фондом", кто – "спонсорами".

Два года своего губернаторства Аяцков работал над созданием политической модели, которую он определил на совещании актива так: "Сейчас у нас в области только одна партия – партия власти!" Он ликвидировал разделение законодательной и исполнительной ветвей власти предельно просто: пригласил на работу более половины депутатов областной Думы, лидеров политических организаций, пообещав высокие оклады. Депутаты стали работниками аппаратов исполнительной власти, чиновниками, зависимыми от губернатора. А губернатор получил рычаг управления голосованием в областной Думе.

В 1997-м изменили порядок выборов в областную Думу. Стали выбирать не по партийным спискам, а по мажоритарным округам. Избрали тех, кто попал  в так называемый список "партии народного доверия", утвержденный губернатором.

Последняя политическая идея Дмитрия Аяцкова – организация в Саратовской области единой общенациональной партии. Объявлено, что в этой партии будет состоять не менее двух миллионов человек (население области – 2,7 миллиона).

Прокручивая в голове фрагменты нашего с губернатором головокружительного путешествия, вспоминаю огромный портрет Аяцкова в витрине фешенебельного магазина. И сверкающую самоварным золотом памятную доску на церковной ограде: "Ограда сооружена при содействии губернатора Д.Ф. Аяцкова". А как же не вспомнить водку "Губернатор Поволжья" (ее, говорят, отказались пить на региональном сельхозсеминаре губернаторы-соседи, памятуя о желании Дмитрия Федоровича присоединить сопредельные территории и стать единоличным губернатором Поволжья). И уж чего не забыть никогда – так это икону в недавно построенной церкви Святого Димитрия на родине губернатора. На ней Дмитрий Аяцков изображен преподносящим Богородице этот храм…

Аяцков проснулся знаменитым после того, как в Саратове приняли областной закон о земле. Ждали его долго, и вот вам: впервые в России земля покупается и продается без всяких ограничений.

Очень мне хотелось увидеть законную радость на счастливых лицах новоявленных землевладельцев. Поехал в Балаково, где прошел первый земельный аукцион.

- Да, - сказали в Балаковской администрации, - первый аукцион был точно у нас. Два сельских участка купил человек по фамилии Белов. Он знает о вашем приезде и скоро придет. Странно, что он еще не здесь. Но наверняка в пути.

Прождал целый день, но Белов Н.Н. на встречу не явился… Растворился в мареве степей, напоминающих нынче среднеазиатский такыр. Я был не единственным журналистом, безуспешно искавшим Белова. Похоже, первый в России покупатель земли станет в нашей литературе столь же ярким образом, как поручик Киже.

Надо бы, кажется, похвалить новаторов. Но я в смущении. Что же это за аукцион такой, где на лоты – по одному претенденту? И как это Белову Н.Н. удалось купить землю по цене двух бутылок водки – по тридцать рублей за гектар? И что он собирается со своим приобретением делать? Попытался хотя бы найти беловский участок. Поехали по "наводке" администрации, ехали долго, плутали, пока не заблудились в степи.

Губернатор Аяцков не только агроном, но и экономист. Он утверждает, что средняя стоимость земли в саратовской области – тысяча долларов за гектар. Тут я опять в растерянности: экономисты, труды которых, судя по его диплому, читал экономист  Аяцков – к примеру, Рикардо и Маркс – утверждали, что цена земли определяется стоимостью продукта, который можно с нее получить. Земля, не дающая дохода, не имеет стоимости. Что и показали аукционы в Саратовской области. Спрос на сельхозугодья минимальный. Цены смешные. Можно, конечно, раздать землю за бесценок, почти бесплатно. Но какой в этом смысл? Губернатор уверяет, что с разрешением свободной купли-продажи земли в аграрный сектор потекут большие деньги. Откуда? У крестьян денег – кот наплакал, а отечественные банкиры даже "Роснефть" купить не в силах.

Декорации призваны скрыть истинную картину. Из пяти тысяч предприятий Саратовской области только 1200 работают устойчиво. Сельское хозяйство убыточно. Но, могут мне возразить, декорации поднимают трудовой дух. Возможно. Однако требуют и средств. А средства когда-нибудь кончатся.

Сейчас область живет в долг, кредитами московских коммерческих банков. В конце прошлого года внутренний долг Саратовской области достиг отметки, близкой к критической – 28,5 процента доходов областного бюджета. Если эта цифра приблизится к 35 процентам, экономическая ситуация может стать неуправляемой.

Скоро придется расплачиваться за кредиты московских банков под урожай прошлого года. Первый тревожный звонок прозвучал в марте, когда из-за несвоевременных выплат были арестованы счета областных министерств финансов и сельского хозяйства. Всего же по состоянию на 10 апреля 1998 года задолженность областного минсельхоза по кредитам столичным банкам составляла в старом исчислении 49,4 миллиарда рублей. Как говорили в старину, положение хуже губернаторского. Но…

Прошлым летом в Саратовскую область пожаловал президент России. Картина его глазам открылась грандиозная. Вдоль дороги на всем пути следования кортежа комбайнеры в белоснежных рубашках убирали хлеба передовым "ипатовским методом". Режиссер Иван Пырьев позеленел бы от зависти.

Кульминацией дня было вручение президенту снопа, символизирующего рекордный урожай в 6 миллионов тонн зерна. Столько не собрали даже традиционные житницы России – Краснодарский и Ставропольский края. На ленте, обвязывавшей сноп, где было шесть нулей, президент собственноручно вывел цифру "6".

Борис Ельцин, искушенный в обкомовских играх, не мог не понимать, что реальная цифра определяется суммой: 2 миллиона тонн страховых запасов в хозяйствах плюс все, что сдано на элеваторы. А на саратовских элеваторах по состоянию на 28 августа (то есть когда президент уже улетел) находилось всего 1 миллион 375 тысяч тонн. Однако Борис Ельцин предпочел не заметить этой странной арифметики. Он приехал хвалить Аяцкова. Лояльный губернатор, к тому же бегущий впереди паровоза, когда дело касается государственных начинаний, - нужен.

Аяцков сделал все для того, чтобы "выжать" рекордный урожай. Установил на границах области заградотряды, ввел элементы продразверсточной кампании, чтобы крестьяне, не дай Бог, не продали зерно самостоятельно. Рынок тем временем насытился. Цены упали. Зерно не покупают, тем более что оно процентов на шестьдесят – низких непродовольственных сортов. В 1998 году губернатор поставил крестьянам задачу получить 10 миллионов тонн зерна (притом что посевы уже повыжгло засухой), а на будущее наметил 15-миллионный рубеж: "Если европейцы могут получать в среднем по 50 центнеров с гектара, то чем мы хуже?"

Оно конечно, за последние двадцать лет здесь, в зоне рискованного земледелия, урожайность лишь однажды едва перевалила за 20 центнеров. Но можно ли сомневаться в Аяцкове? Разве что западные магнаты по обыкновению струсят, испугаются падения мировых цен и учинят какую-нибудь пакость. Или губернатора призовут более великие дела.

Был обещан рассказ о знаменитом губернаторе. Можно назвать его иначе: "Азбука успеха".

В Саратове мне часто вспоминался секретарь Рязанского обкома Ларионов. Тот самый, что так любил авралы и накачки; именно тот, что навязал рязанцам непосильные обязательства, мошенничал с цифрами, закупками и поставками, ободрал область до нитки, поднялся-таки наверх и – бесславно сгинул, когда обман вскрылся.

При чем тут Ларионов – спросите вы. Времена иные! Но приносящая успех технология движения наверх (а следовательно, и подборка кадров центром) осталась прежней. Искать сильных покровителей, проявлять беспощадность к конкурентам и неразборчивость в средствах достижения цели. Раньше всех угадывать и вперед всех исполнять желания начальства. Придумывать "почины", брать повышенные обязательства, выдвигать инициативы.

Вроде бы и грош цена этим реликтам прежней эпохи – но Дмитрию Аяцкову они помогли. Что ни говорите – он известнее большинства губернаторов, тихо пашущих себе в глубинке. Это ли не успех?

Так же действовал когда-то, еще до своего президентства, Борис Ельцин. Для толкового политика это способ прыгнуть наверх. Но при такой тактике есть и возможность промахнуться, пролететь мимо сетки, свернуть себе шею. Что суждено Дмитрию Аяцкову?

…Когда после долгого путешествия мы вышли из машины и шли двором областного правительства, я спросил губернатора:

- Допустим, вас возьмут наверх…

- Это почему же "допустим"? – удивился Аяцков.

(Медовой И. Бегущий не по волнам, а впереди паровоза.

*

***