Юрий Райхель.
С разведчиком
Кузнецовым не все ясно.
Вся его деятельность –
сплошная загадка
02 декабря 2011 г. ИноСМИ. Россия сегодня.
Как иностранные СМИ изображают Россию.
* Подг. к печати: 22 февраля 2020 г. https://www.криминальныйсаратов.рф/ Вяч. Борисов.
Среди советских разведчиков Николай Кузнецов занимает
особое место. Вся его жизнь - сборник мифов, причем тщательно культивируемых и
имеющих широкое распространение. От того, как он стал разведчиком, до
обстоятельств его гибели. О последнем писал в газете "День"
кандидат исторических наук Владимир Горак.
В нашу задачу не входит анализ приведенных им фактов. Это отдельная
тема, хотя она имеет отношение к мифотворчеству вокруг
Кузнецова.
Начнем с наиболее распространенной легенды, запущенной командиром
отряда "Победители" Дмитрием Медведевым в книге "Это было под Ровно" и почему-то
принимаемой на веру без каких-либо оснований - безупречного знания немецкого
языка. То, что паренек из глухого уральского села мог иметь феноменальные
лингвистические способности, само по себе вполне возможно и неудивительно.
Ломоносов, Гаусс и многие другие ученые, писатели или артисты были выходцами
совсем не из высших кругов. Талант - это поцелуй Бога, и он по социальному
признаку не выбирает. Но способности - это одно, а возможность выучить язык,
чтобы настоящие носители его не чувствовали в собеседнике иностранца, -
совершено другое. И здесь начинаются легенды и недомолвки, и даже несуразности.
По одним источникам, Кузнецов мог выучить язык, общаясь,
будучи мальчиком, с пленными австрийцами. По другим - в результате знакомства с
немецкими специалистами на уральских заводах. Третий вариант - его обучала фрейлина
императрицы Александры Федоровны Ольга
Веселкина, руководитель кафедры
иностранных языков Уральского индустриального института, теперь Уральский
государственный технический университет - УПИ имени первого президента России
Б. Н. Ельцина (УГТУ—УПИ).
В книге официального биографа Кузнецова полковника
КГБ Теодора Гладкова "Легенда
советской разведки - Н. Кузнецов" говорится, что немецкому языку в школе
его обучала Нина Автократова, которая жила и училась в Швейцарии. С учителем труда Францем
Явуреком, бывшим военнопленным чехом, он
совершенствовал свой немецкий. Третьим наставником Кузнецова стал провизор
местной аптеки австриец Краузе. Несомненно, Никанор Кузнецов (позже он сменил свое имя на
Николай) мог таким образом освоить разговорный и письменный язык. И вполне
успешно - с учетом несомненных способностей. О чем говорит то, что он свободно
говорил на языке коми. И даже сочинял на нем стихи и короткие произведения.
Этот финно-угорский язык для русских довольно трудный. Уже на Украине он освоил
польский и украинский языки, что подтверждает его лингвистические способности.
Однако здесь появляется первая нестыковка. Ведь эти люди не могли его научить
восточно-прусскому диалекту. В частности, Краузе мог научить его
австро-баварскому диалекту немецкого языка, а он весьма отличается от
берлинского, являющегося литературным и нормативным.
Гладков приводит в своей книге воспоминания бывшего
руководителя советской контрразведки Леонида Райхмана, согласно которым при приеме на работу в НКВД в его
присутствии вернувшийся из Германии агент-нелегал после разговора по телефону с
Кузнецовым отметил: "Говорит, как
исконный берлинец". Но не как уроженец Кенигсберга. А ведь по
легенде, Пауль Зиберт был сыном управляющего имением именно в Восточной
Пруссии, по другим данным, сыном помещика из окрестностей Кенигсберга и соседом
гауляйтера Украины Эриха Коха. И никто
погрешностей в его языке не находил. Странно и необъяснимо. Ведь вместе с
австрийским или швейцарским вариантом он должен был усвоить и соответствующую
артикуляцию - именно то, что отличает, наряду с лексикой, носителей диалектов
друг от друга. Практика показывает, что от диалектной артикуляции избавиться
чрезвычайно трудно, даже носителям языка. Знаменитый диктор московского радио Юрий
Левитан предпринимал прямо-таки
героические усилия, чтобы избавиться от характерного для владимирского говора
оканья. Освоить культуру речи ему помогали мхатовские звезды: Нина
Литовцева, назначенная руководителем
дикторской группы, ее муж - народный артист СССР Василий Качалов, другие известные мастера - Наталья Толстова, Михаил
Лебедев. Насколько известно, никто
специально произношение Кузнецова с ним не отрабатывал. Немецкое ухо
безошибочно определяет, из какого региона тот или иной человек. Для этого не
нужно быть профессором фонетики Хиггинсом из
известного произведения Бернарда Шоу. Так
что австрийское начало в изучении немецкого языка могло стать трудно
преодолимым препятствием для деятельности Пауля Зиберта.
Второй вариант - общение с немецкими специалистами. Тоже не
сходится. В середине 1930 гг. отношения Германии и СССР были весьма напряженными,
и немецких специалистов на уральских заводах уже не было. Они были там раньше,
но тогда Кузнецов не работал в Свердловске. Остаются немецкие
рабочие-коммунисты. Такие были, но, во-первых, маловероятно, что это были
квалифицированные технические специалисты именно из сельскохозяйственной
Восточной Пруссии, во-вторых, в таком возрасте можно наращивать словарный запас
и знание грамматики, но произношение исправить уже сложно, если вообще
возможно.
И, наконец, обучение у Ольги Веселкиной. Несомненно, бывшая фрейлина знала немецкий как родной.
Как настоящая немка, тем более что учила его у носителей языка с детства. Судя
по написанным ею книгам, посвященным методам изучения иностранных языков, она
была и хорошим педагогом. Только не могла Веселкина учить Кузнецова по той
простой причине, что он в этом институте никогда не учился. Об этом прямо пишет
Гладков и другие исследователи.
О том, как изучается иностранный язык, чтобы в вас не могли
признать иностранца, говорит опыт переводчика Сталина - Валентина Бережкова. В немецкой школе Фибиха на Лютеранской улице в Киеве за
отклонение от правильного произношения давали подзатыльники. Возможно, не
совсем педагогично, но весьма эффективно. Преподаватели были немцами и говорили
на берлинском диалекте, а на классической немецкой литературе воспитывали
чувство hoch Deutsch. Когда он переводил Молотова во время визита в Берлин в
ноябре 1940 г., Гитлер отметил его безупречный немецкий язык. И даже удивлялся,
что он не немец. Но Бережков учил его с детства и в семье его отца - царского
инженера все знали немецкий язык. У Бережкова были несомненные лингвистические
способности. Параллельно он выучил английский и польский языки, свободно
говорил по-испански. Во всяком случае, знал английский так, что консультировал американских
переводчиков на переговорах Сталина и Гарри Гопкинса в июле 1941 г., но за
американца или англичанина его никто никогда не принимал. Всегда можно
отличить: язык для человека родной или выученный, хоть и хорошо. Послушайте
наших в прошлом русскоязычных политиков. Многие из них очень неплохо выучили
украинский язык. И сравните, как говорят
они и те, для кого украинский родной, даже с примесью диалектизмов и сниженной
лексики. Разница ощущается на слух.
Теперь об одном, также как-то не упоминаемом факте. Мало
говорить без акцента, нужно иметь привычки немца. И не вообще немца, а из Восточной Пруссии. Да еще,
возможно, сына тамошнего помещика. А это особая каста, со своими устоями,
привычками и обычаями. И ее отличие от других немцев культивировалось и
всячески подчеркивалось. Такие вещи изучить невозможно, даже если у вас будут
самые лучшие учителя, а вы будете самым прилежным и внимательным учеником.
Такое воспитывается с детства, впитывается с молоком матери, от отца, дядей и
других родственников и знакомых. Наконец, в детских играх.
Иностранца всегда легко отличить. Не только по акценту, но
и по привычкам и поведению. Неслучайно многие знаменитые советские разведчики в
странах пребывания легализировались как иностранцы. Шандор Радо в Швейцарии был венгром, Леопольд Треппер в Бельгии - канадским фабрикантом Адамом Миклером, а потом
во Франции - бельгийцем Жаном Жильбером, другие члены "Красной капеллы":
Анатолий Гуревич и Михаил
Макаров, имели уругвайские документы. В
любом случае они представлялись иностранцами в стране своей командировки и
поэтому не вызывали подозрения в несовершенном владении языком и реалиями
окружающей жизни. Поэтому недостоверна легенда о Штирлице не только в том, что такого агента советская разведка не
могла иметь в принципе, а в том, что сколько бы он ни жил в Германии, немцем не
стал. Тем более что, по повестям Юлиана Семенова, в эмиграции с родителями он жил в Швейцарии, а там другой
немецкий язык. Кстати, товарищ Ленин,
который литературный немецкий знал неплохо, когда приехал в Цюрих и Берн, на
первых порах мало что понимал. У немецкоязычных швейцарцев, как и у австрийцев,
от германского немецкого отличается произношение и лексика.
В Москве перед войной Кузнецов некоторое время действовал как
немец Шмидт. Но дело в том, что он выдавал
себя за русского немца. Здесь необходимо пояснить, что потомки немецких
переселенцев в Поволжье, на Украине и в Молдавии сохранили в значительной
степени тот язык, на котором разговаривали их предки. Он вполне мог стать особым
диалектом немецкого языка, сохранившего в значительной степени свое архаичное
строение. На нем уже была создана литература, при союзе писателей Украины в
Харькове в 1920-1930-х гг., когда он был
столицей УССР, была немецкая секция. В Одесской, Днепропетровской, Запорожской и других
областях были немецкие национальные районы, в школах велось преподавание на немецком языке,
готовились кадры преподавателей. Потом это все ликвидировали, учителей сослали,
писателей большей частью расстреляли, а остальных сгноили в лагерях по
обвинению в украинском (?!) национализме. Наверное, потому что многие из них
писали как на немецком, так и на украинском языках. В Поволжье автономная
республика немцев продержалась немного дольше, но судьба ее была такой же
трагичной. Советские немцы мало чем могли помочь в подготовке Кузнецова. На их
языке в Германии уже давно не говорили.
Кстати, Кузнецов был не единственным таким
агентом-террористом. В 1943 г. советский разведчик Николай Хохлов, действовавший под видом немецкого офицера, пронес в дом
руководителя оккупационной администрации Генерального комиссариата Белоруссии в
Минске Вильгельма Кубе мину,
которую уложили под его кровать. Кубе был убит, а подпольщица Елена
Мазаник за подготовку взрывного устройства
получила звезду Героя Советского Союза. Долгое время о Николае Хохлове у нас не
вспоминали, так как после войны он отказался убить одного из руководителей
Народно-трудового союза и перешел к американцам. Но Хохлов выдавал себя за
немецкого офицера только эпизодически. Нас же хотят уверить, что Кузнецов в
Ровно, а потом во Львове только тем и занимался в перерывах между терактами,
что выведывал у болтливых немцев их военные и государственные тайны. И никто
никогда ни в чем его не заподозрил, на его промахи, вполне естественные для
иностранца, никто не обратил внимания. Кроме гауляйтера Коха, ему не встретился
ни один житель Кенигсберга и его окрестностей, который просто мог знать
помещика Зиберта и учиться в школе с его сыном.
Кстати, чтобы получить звание обер-лейтенанта, нужно было
либо учиться в военном училище, в нашем случае пехотном, либо окончить высшее
учебное заведение и пройти соответствующую подготовку. А Кузнецов не имел
необходимой выправки. Причем не советской, а немецкой, а здесь есть большая
разница, и она любому подготовленному человеку сразу бросится в глаза. Во время
войны американская контрразведка разоблачила глубоко законспирированного агента абвера. Он ничем не отличался от других американских офицеров,
только когда стрелял из пистолета, то становился в стойку немецкого офицера,
что бросилось в глаза его бдительным сослуживцам.
Если Кузнецов учился в немецком вузе, то должен был знать
особый студенческий сленг. Причем у разных университетов он свой. Есть много
мелких деталей, незнание которых сразу бросается в глаза и вызывает подозрение.
Один отлично подготовленный агент провалился на незнании привычек профессора, у
которого он по легенде учился. Он знал, что профессор курил, но не знал, что
курил именно папиросы. В Германии это было редкостью, а профессор был большим
оригиналом. Маловероятно, что Кузнецов в процессе широких знакомств не встретил
бы "своих соучеников и однокурсников". В немецких вузах довольно
много студентов, и встретить того, с кем "учился", в Ровно было довольно легко. Все-таки столица оккупированной
Украины. Или все немцы были слепыми и
глухими, или здесь мы сталкиваемся с очередной легендой, призванной не
разъяснить, а скрыть.
И еще раз о мелочах, в которых скрыт черт. Англия,
поздняя осень 1940 г. На остров успешно
выброшена хорошо подготовленная группа из трех агентов абвера. Учли, как казалось, все. И тем не менее... После довольно
холодной ночи изрядно продрогшие агенты с безупречными документами в
8 часов утра постучали в гостиницу маленького городка, в окрестностях которого они десантировались.
Их вежливо попросили зайти через час, так как комнаты убираются. Когда они
явились снова, их уже ждали контрразведчики... Оказалось, что в
период войны в английских гостиницах приезжих поселяли только после 12 часов
дня. Незнание такой мелкой, но всем
известной детали, насторожило портье, и она позвонила в полицию. А ведь в
абвере работали не просто специалисты, а асы, многие из них неоднократно бывали
и жили в Англии, но малозначительные на первый взгляд реалии военной жизни, по
понятным причинам, уже не знали. Не зря все отмечали, что контрразведывательный
режим в Англии был одним из самых суровых.
Вообще-то и до сих пор остается много неразгаданных тайн -
и не только в работе Кузнецова и его сотрудников. В селе Каменка 27 октября
1944 г. вблизи шоссейной дороги Острог -
Шумск были обнаружены трупы двух женщин с пулевыми ранениями. При них найдены документы на
имя Лисовской Лидии Ивановны, 1910 года рождения, и Микоты Марии Макарьевны,
1924 года рождения. Следствие установило,
что около 19 часов 26 октября 1944 г. на шоссе остановилась военная машина, в кузове которой
находились две женщины и трое или четверо мужчин в форме офицеров Советской
армии. Первой из машины вышла Микота, а когда Лисовская хотела подать ей из
кузова чемодан, раздались три выстрела. Мария Микота была убита сразу. Лидия
Лисовская, раненная первым выстрелом, была добита и выброшена из машины дальше
по шоссе. Автомашина быстро ушла по направлению на Кременец. Задержать ее не
удалось. Среди документов убитых было удостоверение, выданное
управлением НКГБ по Львовской области:
"Выдано настоящее тов. Лисовской Лидии Ивановне в том, что она
направляется в распоряжение УНКГБ по Ровенской области в г. Ровно. Просьба ко
всем воинским и гражданским властям оказывать всемерную помощь в продвижении т.
Лисовской к месту назначения". Расследование проводилось под
непосредственным контролем начальника 4-го управления НКГБ СССР Судоплатова, но ничего не дало.
Лисовская
работала в казино в Ровно и знакомила
Кузнецова с немецкими офицерами, поставляя информацию. Ее двоюродная сестра Микота по заданию партизан стала агентом гестапо под
псевдонимом "17". Она
познакомила Кузнецова с офицером СС фон Ортелем, входившим в команду известного немецкого диверсанта Отто
Скорцени. История с Ортелем представляет
отдельную легенду, о которой мы упоминали в материале о Тегеранской конференции
("День", 29 ноября 2008, № 218). Обратим внимание на то, что в тот
период в регионе активно действовали отряды УПА, и посылать ценных сотрудников
ночью на автомашине, рискуя их перехватом боевиками, было неосторожно, если не
сказать больше. Если только их гибель не была задумана с самого начала.
Судоплатов и его сотрудники проделывали такое со своими, но ставшими ненужными
или даже опасными, неоднократно. А какое сопротивление органов КГБ и
партийных комитетов встречал работавший с Кузнецовым Николай Струтинский, когда
пытался установить обстоятельства и место его гибели! Хотя, казалось, ему должны были оказывать всяческое
содействие. Значит, этого не хотели компетентные органы.
Нестыковки, откровенная ложь о деятельности отряда "Победители",
и Кузнецова в частности, наводит на мысль, что в Ровно под именем Пауля
Зиберта был не Кузнецов, а совершенно другой человек. И весьма вероятно,
настоящий немец из Восточной Пруссии. А боевиком, стрелявшим по гитлеровским
функционерам, мог быть действительно тот, кого мы знаем как Кузнецова. Он
мог кратковременно действовать в немецкой форме, но длительно с немцами не
общаться из-за возможного быстрого разоблачения.
Косвенным подтверждением этой версии служат данные,
сообщенные в фильме "Лубянка. Гений разведки", показанном по московскому Первому каналу в
конце ноября 2006 г. Там прямо говорится,
что работа Кузнецова в Москве под именем Шмидта является легендой. Был
настоящий немец по фамилии Шмидт, который и работал на советскую контрразведку.
Вполне может быть, что именно этот Шмидт и действовал в оккупированном Ровно. И
вполне возможно, что он тоже пытался пробраться через линию фронта, но
неудачно. Вообще не очень понятно, почему письменный отчет о проделанной работе
Кузнецов составил не в спокойной обстановке после перехода к своим, а заранее,
в условиях опасности попасть в руки врага. Для такого опытного разведчика это
непростительная оплошность. Представляется, что такое маловероятно.
Недавно ФСБ России рассекретила часть документов о
деятельности Кузнецова. Но весьма своеобразно. Они переданы автору многих книг
о разведчике Теодору Гладкову, бывшему сотруднику КГБ. Он же и автор многочисленных
легенд о Кузнецове. Так что ясности в этом деле ждать еще очень долго.
Газета "День", г. Киев, Украина.
Материалы ИноСМИ содержат оценки
исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ.
(Райхель Ю. С разведчиком
Кузнецовым не все ясно.
02 декабря 2011 г. ИноСМИ. Россия сегодня).
*
22 февраля 2022 г.,
г. Саратов.
***