Антон Праченко
Домовой. (Выписка).
// Москва, изд. КоЛибри, 2008 г., 256 с., роман. Тираж
50 000 экз. Подп. в печать 25.08.2008 г.
* Подг. к печати: 25 октября 2020 г. www.криминальныйсаратов.рф. Вяч. Борисов.
*
На задней
обложке переплёта:
1. Писатель
Антон Праченко ещё с середины 90-х годов хорошо знаком российскому читателю.
Его романы – классические "боевики", полные жёсткого действия, энергии
и опасностей. В центре сюжета – приключения колоритного героя: человека по
кличке Домовой, хладнокровного и безжалостного киллера. Однако успешная
писательская карьера постепенно приводит Праченко к творческому кризису. И
однажды он решается на отчаянный поступок: протянуть руку человеку, в котором
узнаёт своего героя…
2. Это роман о
том, что может случиться с автором, неожиданно встретившимся лицом к лицу с
убийцей, которого он всегда считал собственной выдумкой.
3. Как
уцелеть, погрузившись в мир, о котором ты столько писал, но который,
оказывается, знал так мало?
Как пережить
испытания, которые ты предназначил другим, не зная, что однажды они выпадут и
тебе самому?
Создатели
бескомпромиссного блокбастера "Домовой" и автор его романа-прототипа
разошлись в своих представлениях о том, чем кончилась эта поразительная
история. Финал остался открытым…
4. Централ
Партнершип кинокомпания "Магнум" представляют Константин Хабенский,
Владимир Машков, Чулпан Хаматова в фильме Карена Оганесяна "Домовой".
* По мотивам
фильма "Домовой" (режиссёр Карен Оганесян, авторы сценария Олег
Маловичко и Сергей Юдаков).
*
Аннотация
книги:
Антон Праченко
– признанный мастер детективного жанра, однако его имя раскрывается читателю
впервые: до сих пор его книги выходили только под псевдонимом. Серия романов,
объединённых одним главным героем, киллером по кличке "Домовой" –
обладателем яркого, запоминающего характера, крутого нрава и весьма непростой
биографии, скоро вывела автора на пик популярности. Однако в книгах Праченко
всё больше ощущалось влияние американских мастеров детектива, причём не детектива
интеллектуального, а скорее литературы в стиле "экшн", сведённой к
уровню боевика с незамысловатым сюжетом.
В переломный
момент своей писательской биографии, Антон Праченко решился на рискованный шаг
– погружение в ту среду, о которой он много лет писал и о которой, как
оказалось на практике, знал совсем мало. Пережитые драматические события
заставили автора пересмотреть свои взгляды на литературу вообще, на собственные
книги – и даже на жизнь в целом. Свой последний, саморазоблачительный роман он
написал после годичного перерыва. Исповедь писателя привлекла как издателей,
так и кинематографистов – одновременно с выходом в свет этой книги на экранах
страны появится настоящий кинематографический блокбастер, захватывающий и
бескомпромиссный. Стр. 4.
*
<…> -
Толик-Гандбол… Послезавтра даст показания… Прослушка сработала.
<…> -
Наш специалист готов, - тихо сказал Виталик.
- Он не
годится. Послать нашего человека – всё равно что подписаться под явкой с
повинной. Нам нужен человек со стороны. И не случайный – а лучший в своём деле.
Стр. 6.
*
<…> Эксперты:
однозначно утверждают, что кандидатура идеально подходит для выполнения задачи.
Обладает первоклассной ориентацией в разрабатываемом вопросе. Вывести на
источник связи не могут, так как Специалист не пользуется услугами диспетчеров
и других ассистентов, а в случае необходимости – использует для прикрытия и для
достижения результата людей "вслепую", не посвящая их ни в задачу, ни
тем более в подробности. На связь с потенциальным заказчиком выходит сам,
пользуясь собственными неизвестными экспертам источниками информации, возможно,
сам проводит разведку и обладает в этом деле очень высокой квалификацией. Стр. 8.
*
<…> "Горячие
информаторы" после силового и наркотического воздействия ценной
информации не дали, что подтверждает высокий уровень законспирированности и
класса Специалиста. Стр. 8.
*
<…> По
информации наших внедрённых агентов, Специалист ни по каким официальным
документам не проходит, подтверждается только сам факт его существования. Стр. 9.
*
<…> -
Подкинем несколько пустышек паре наших журналюг, паре не наших – пусть шума
будет побольше. Шум нам в этом случае не помешает. А от пакетного заказа
специалист такого уровня уходить не станет. Он сам на нас выйдет.
Человек в
поварском колпаке одобрительно улыбнулся:
- Золотая у
тебя головушка, Виталик. А что дальше?
- Дальше мы
засечём его на контакте, наиболее надёжный способ сделать это – зафиксировать
получением им денег и контракта. Возможно, мы его начнём вести или поводим
какое-то время. Найдём, где он базируется, а потом… Потом милиция будет думать
правильно, хотя это окажется не её успехом! – Виталик тоже позволил себе
улыбнуться. Стр. 11.
*
<…> Яворский
– сам то ли из блатных, то ли из цеховиков, последнее – вероятнее. На виду у
публики он не торчит, хотя по возможностям не уступит иному олигарху, даже
собрался формировать партию, что-то вроде "Народ и бизнес". Демагог,
как и все. Стр. 14.
*
<…> На
книжных полках давно случился книжный потоп. Тома, брошюры и переплёты
выплеснулись на пол, полуостров угла заняли большие картонные папки с газетными
вырезками. Здесь сложен архив: вырезки из журналов и газет, видеозаписи о
Чикатило и о пятидесяти трёх его известных жертвах, о верёвке, проволоке и
пассатижах, которые он таскал в своей хозяйственной сумке. Стр. 15.
*
<…> Но
главное в этом почтенном собрании – смётанная из лоскуточков, из коротких
заметок, из проговорок в записях теленовостей информационная база о заказных убийствах.
Непосредственно об убийцах, известных, как, например, о Солонике, у меня
материала немного. Такие люди предпочитают себя не рекламировать, и узнают их –
если узнают – после смерти, и то не всегда. Если верить Фредерику Форсайту,
никто так и не догадался, что за человек скрывался под кличкой Шакал и был похоронен
в безымянной могиле. Стр. 16.
*
<…> Читаю-то
я обо всём – мне нужны детали для правдоподобия, приметы, манеры, достойные
героя, новых приключений которого будут ждать и требовать от издателя офисные галерники,
их жёны, любовницы и сыновья-старшеклассники. Их объединил "Домовой".
Они – моя читательская группа, "целевая аудитория".
Более полная
база данных на интересующих меня людей есть, разумеется, у спецслужб.
Но туда меня не пустят. Да мне и не надо. Те базы полны кропотливо и точно систематизированных
подробностей, многие из которых опасны – особенно если исполнитель ещё не
задержан.
Публике это
тоже не нужно. Ей подавай сильные эмоции, встряску мозгов после тупого
однообразия рабочего дня, жёсткий стиль, наподобие детективов о Майке Хаммере,
- но только ещё жёстче и с русским акцентом.
Детектив как
таковой никому не нужен. Стр. 17.
*
<…> Моя
сага о "Домовом" длится несколько лет. Я и сам не помню, сколько в
ней книг. С каждый днём становится всё труднее не повторяться (я очень давно и
бесхитростно повторяюсь, иногда даже намеренно). Редактор, если я забуду, сам
вставит полюбившийся читателю серийный штамп. Но кое-где всё же необходимо
разнообразие. Сколь бы ни был узок формат, он тоже имеет правила. А главное,
формат должен незаметно меняться вместе со временем. Что на дворе и в
телевизоре – то и в книге. Стр. 19.
*
<…> А
кроме того, я ведь обязан заботиться о стиле, не то что литераторишка, который
открыл словарь синонимов и на тебе: "Убивать – бить, мертвить,
умерщвлять, лишать жизни, губить, сразить, казнить; повесить, задушить,
удавить, расстрелять, отравить, обезглавить, зарезать, заколоть, уморить
голодом; (простор.): прикончить, уложить, укокошить, отправить на тот свет (к
праотцам), выбить дух, вогнать в гроб (могилу); убить наповал, насмерть, до
смерти".
Кстати,
недавно я стал замечать, что большая часть современного криминального жаргона
срослась со студенческим, каким он был в мои годы. Это заслуга сверстничков,
тех, которые разрабатывают общую со мной золотую жилу. Или – выгребную яму. Стр. 20.
*
<…> Я
снова, хотя и ужасно усталый, но прорвался. Стр.
22.
<…> и
всю книгу его терзают нравственные сомнения, и не знает, матёрый человечище,
как ему поступить… Стр. 23.
*
<…> -
Босс, по ходу мы в шоколаде!
- Говори
интеллигентно, дорогой. Ты же умеешь…
<…> -
Ну, дорогой, так что же это за "шоколад"?
- Специалист
вышел на контакт! Стр. 24, 25.
*
<…> - Предложил услуги.
Я попытался затянуть разговор, чтобы вытащить побольше деталей. Сказал, что о
таких вещах не говорят по телефону. Он сказал, что никто ни о чём особенном и
не говорит; что характер услуги и клиент ему известны; что гонорар в данных
обстоятельствах удваивается против его личного стандартного тарифа.
- Это понятно…
- Я настоял –
раз мы многим рискуем, сначала передадим только аванс, половину. Он подумал.
Держал паузу в восемь секунд. Потом сказал, что его устраивает и оплата после
работы.
- Ой, Виталик,
не нравится мне это. Совсем не нравится. Нестандартная схема. Впрочем, он и
человек нестандартный… Стр. 25-26.
*
<…> -
Присаживайся, с обеда бараньи рёбрышки ещё не остыли, отведай, отведай, ты же
знаешь, мне самому нельзя… Врачи-палачи… Пилюльки-таблетки… Надо будет
поднять вопрос об улучшении питания в пенитенциарных учреждениях через наших
людей в Думе… Стр. 27.
*
<…> и
даже сапоги до ушей от телепередачи "Весёлый рыболов", где я как-то
показывался. Зотов расстарался затащить меня ещё в десятки передач, на
некоторых что-то дарили. (Зотов потом похвалялся, сколько именно, кому лично и
в какой валюте он занёс, чтобы просунуть меня в телевизор. Даже однажды
договорился, чтобы именно я выиграл дебильную телевикторину и перечислил
выигрыш в помощь беспризорным детям". Стр.
35.
*
<…> Вопросы
были нудные: убьют Домового или нет, знаком ли я лично с преступными
авторитетами, служу ли я в ФСБ и в каком чине (на это напирают домохозяйки и
хитроватые чиновники). Люди с подозрительно прозрачными голубыми глазами
подмигивали. Но книг не покупали. Да, такие мою стряпню в руки не возьмут. Покупателей
и без них хватало. Стр. 40.
*
<…> -
Этот… писатель… Кто такой?
- Да с
плаката. Придурок. Про Домового книжки строчит.
- И как?
Читабельно?
- Более-менее.
Ни слова по делу, ни слова правды – в общем, как всегда.
- Оно, может,
и к лучшему, - <…> Стр. 48.
*
<…> - Ты
знаешь, что означает пуля в рот?
- Нет…
- Особое
пожелание заказчика. Так сказать, разъяснение – за что. Чтобы не болтал! Стр. 51.
*
<…> С
кухни раздавалось пение – давняя привычка Вики подпевать плееру, который она не
вынимает из ушей никогда, разве что в постели. Вика очень милая, но в детстве
ей на ухо наступил медведь. Жаль, что не на горло! Злобный я сейчас, злобный! Стр. 56.
*
<…> -
Сегодня возле магазина "Библиоман" в самом центре города произошло
дерзкое двойное убийство. Застрелен Валерий Агамирзян, преступный авторитет,
известный в определённых кругах как Толик-Гандбол. Характерно, что убитый мог
стать одним из главных свидетелей по делу влиятельного предпринимателя и политического
деятеля Феликса Яворского. Представитель Яворского Виталий Грачев
немедленно сделал заявление, в котором опровергает причастность Яворского к
трагедии.
<…> -
Так истолковать трагедию, в которой погибло два человека, один из которых –
шофёр покойного – уж совсем ни в чём не виновен и ничего не мог бы показать в
суде, - недостойно прессы. Более того, это настоящая провокация. Я бы не
побоялся сказать – политическая провокация. Кроме того, принадлежность убитого
к криминальному миру надо доказать. И вообще, называть человека преступником
без решения суда у нас никому не позволено. Скажу больше, именно его показания
могли подтвердить несостоятельность обвинений в адрес господина Яворского. Но
видимо, криминальный мир недоволен именно тем, что господин Яворский ведёт
честный бизнес и мешает многим сильным мира сего, кровно связанным с преступным
миром. И слова "кровно связанным", как показали события, имеют, увы,
буквальный, а не фигуральный смысл! Стр. 60-62.
*
<…> - А
какой будет способ передачи денег?
- Стандартный.
Вокзал, камера хранения…
- Поторопи.
- Его не
поторопишь.
- Ну да, он
умный. Успеет. А твои действия?
- Двенадцать
наших, три машины. Двое – в камерах хранения, Миша и Оля… Фотограф. Человечек
из службы видеонаблюдения на вокзале прикормлен. Мониторы в метро… Стр. 63.
*
<…> - Ты
"Место встречи изменить нельзя" смотрел? Ну правильно, только дурак
не смотрел. Но я одного не могу понять, как эти сценаристы столько проколов
допустили. Убери Высоцкого – и нету фильма. Останется только нелогичная мура. Стр. 72.
<…> Дальше
– больше. Говорит Жеглов в одной серии: "Эх, знать бы, что у них
автомобиль, ни один бы не ушёл!" Он что, идиот? Банда ведь не по карманам
шарит. Склады, базы, магазины, кражи товаров в крупных размерах. Теперь
представь, как они всё это на головах по улице среди ночи по Москве несут.
Тогда порядка и ментов было побольше, да и военных патрулей…
Ещё расклад
берём – автомобилей им нужно не один и не два, а три – как потом и показано.
Для чего? На одном – наводки пробивать, проверять, вести разведку на местности.
Другой нужен, чтобы быстро загрузиться и убраться из города. Третий – без
подозрений доставлять на железку товар.
- Почему
обязательно из города?
- Потому что в
городе склад, чтобы никто не разнюхал или чтобы подозрений не выказывал, в то
время сорганизовать было невозможно. Они же всё подряд гребли – жратву, шмотки
машинами. А главное – их год ловили и поймать не могли. А сядь умный Жеглов с
карандашиком и порисуй – засветится он в Москве как угодно. На базарах, в
магазинах – везде имелись стукачи, на шмотках и продуктах – маркировки, артикулы
всякие – что-нибудь где-нибудь обязательно бы всплыло, как браслетик-змейка на
Облигации. Барыги
вообще долго не работают, если не стучат. Значит, сбывают товар не в
Москве. Так? Раз не в Москве, то искать надо где-то возле железной дороги
(автомобильные не годятся – тогда орудовцы каждую машину проверяли, да сколько
машин-то бегало всего? Смех. Каждая на виду.). А на железке всегда был бардак.
Или у пристани какой-нибудь. Ну и смотри: склад, на котором вещи, в Подмосковье
и у железной дороги. После первых двух эпизодов нужно было шерстить все сельпо
и "коопы", железную дорогу основательно вертеть, а заодно через своих стукачей,
которых и тогда было немерено, интересоваться, куда они засылают "долю
малую". Если бы они не засылали – их бы свои же блатные спалили.
И что менты год возились? Сам же Жеглов говорит – в любом деле найдётся
человечек, который что-то видел, слышал, знает. Банд тогда было много, но они
или быстро разбегались, или быстро садились, или к стенке вставали. Вообще – что
знают двое, знает свинья. Стр. 73-75.
*
<…> Тем
не менее заказ был мне не по душе. Я провёл стандартную разведку. Для этого
понадобился обычный приёмник с УКВ-диапазоном, надо только знать, как
настраиваться. Кстати, если у вас дома есть телефон с беспроводной трубкой, не
удивляйтесь, что ваши соседи оказываются в курсе ваших самых интимных дел.
Уже в первый
день прослушки услышал я такой диалог:
- Папа, а
может, рискнуть? Стр. 77.
*
<…> Так
что запомни, братан, брать можно не всякий заказ. Прежде всего, надо думать.
Всегда. Мы
– не звери. Зверями делают нас деньги… Стр.
79.
*
<…> - А
тебя самого никогда не хотели…
- Как же без
этого. Не хотели, а хотят. Только есть закавыка – не знают кого. Стр. 81.
*
<…> - А
что в твоей работе самое главное?
- У меня нет
неглавного. Но есть лишнее.
- Ну а что это
– лишнее?
- Эмоции – вот что самое опасное и лишнее.
Засомневался – конец.
- Так, значит,
главное – результат?
- Не совсем. Исполнить
любого можно. Но надо ещё потом уйти. Я ж не камикадзе. Стр. 81.
*
<…> Мы
никогда не встречались в одном и том же месте по его категорическому
требованию.
- Тебе же
лучше будет, если что, - сказал он, не объясняя, какое именно "что"
имеет в виду. Стр. 82.
*
<…> - У
тебя сколько времени уходит на книжку?
- Ну, смотря,
конечно, что за книжка. Иногда до полугода. Я же рассказывал – герои,
характеры, образ жизни персонажей, привычки… Надо, чтобы каждый их шаг был
логически обоснован…
Собеседник
покачал головой и снова улыбнулся.
- Так ведь у
меня то же самое. У тебя герой – у меня клиент. У него своё окружение: команда,
семья, охрана, и у каждого в этом окружении свои привычки, образ жизни, я
должен предвидеть, кто и как себя поведёт в определённых обстоятельствах.
- Ты говорил,
что твоя сверхзадача – исполнить и уйти…
- Залезть по
наводке заказчика на крышу с винтарём – это одно. Тебя же и грохнут потом,
чтобы обрубить концы. У меня подход другой. Я получаю заказ. Заказчик не знает
меня, я – его. Начинаю изучать клиента. И с этого момента клиент обречён. Стр. 83-84.
*
<…> Завод
стоял. Работяги какое-то время возмущались, потом застыли в тоске и ушли – кто
в торговлю, кто ещё куда смог. А тихий человечек ходил и скупал за копейки
акции, которые раздали "трудовому коллективу". И так завладел
блокирующим пакетом.
Когда большие
вещи поделили, вспомнили и про заводик в богом забытом городке. Те акции, что
были у директора и у замов, можно было бы купить, но те задёшево отдавать
бумаги не желали.
И тут
раскрылось удивительное обстоятельство – исчезли сорок процентов акций.
<…> Никто не мог
вспомнить, кому продавал акции. Ни один офис подозрительного
характера в городке замечен не был. В газетах объявления о скупке акций не
появлялись. Кто-то
кропотливо и осторожно, в течение трёх лет скупал завод по кусочкам.
Опрос
продавших акции принёс скудные результаты. Половина работяг отдавала их за
бутылку водки, когда на вторую или третью уже не хватало. Женщины продавали за
гроши, когда в слезах шли домой, узнав, что зарплаты снова не будет. Пенсионеры
их отдавали, не веря ни во что.
Как именно
выглядел покупатель, каждый говорил по-своему. Где искать призрака, никто не
знал.
Тогда-то
позвонил одному из больших людей по телефону какой-то незнакомый человек и
предложил купить этот пакет, но через месяц, не раньше. А под дверь подбросил
ксерокопии всех акций с номерами. Бомба! Стр.
84-86.
Прим. Вяч. Борисов: скупщик акций – сторож автобусного парка.
*
<…> Мой стиль изменился. Он
сначала сломался, будто мне было стыдно за написанное раньше. А как писать
теперь, я не знал. Затем стиль приобрёл жёсткость, стал почти публицистичен, почти
исчезли, как выражался мой строгий критик, завитушки, зато появилась чёткость и
точность, в основу ложился факт. <…> Факт, осмысление, технология – всё
больше захватывали моё внимание, ужесточая и лихо закручивая, взвихривая
сюжетную линию. Стр. 89-90.
*
<…> И
страх, что чего-то всё-таки в классном тексте не хватает. Думаете, это чувство
приятное? Нет. Если работа доставляла удовольствие, если ты уверен, что это
лучшее из того, что сделал, тогда окончание работы – как расставание, как отъезд
оттуда, где было хорошо. Стр. 92.
*
<…> -
Чего сидим-то? Вот тебе. – Зотов выписал какой-то квиток. – Бегом в кассу!
Быстрее получишь – быстрее пропьёшь! И давай, давай, пиши! Стр. 95.
*
<…> Он
начал новый рассказ:
- И тогда
появился один клиент… Лет пять назад. Осторожный такой, хитроумный, ловкий…
Многим мешал. Перекрылся со всех сторон, обманные машины, сменные маршруты,
охрана, видеонаблюдение. До меня трое спалились.
- Ну и как же
тебе удалось…
- А примерно
как тебе. Характер, привычки, образ жизни. Долго изучал. Людей рядом прошерстил
– не было рядом с ним ни одного слабого или предателя. Платил хорошо, и так
дело поставил, что без него всё его окружение оказывалось беззащитным и
безденежным. И стал я с другого конца искать подход. Не можешь найти дырку в броне
– ищи болевую точку.
- Где же была
его… точка?
- Мать. В
Воронеже жила. В её аптечке поколдовал, ей и пришлось лечь в больничку. Он из
Москвы сразу прилетел. Сразу.
Коренастый,
никогда и ничего не боявшийся человек с железным характером дрожал, как ребёнок.
<…> Охранники
не поспевали за ним. Не дожидаясь заказанной машины, он поймал такси.
В приёмный
покой больницы вела лестница в пять ступенек. Он уже заносил ногу над
четвёртой, как вдруг покачнулся. И нога уже не нашла опоры. Спину прошила
автоматная очередь, бросившая его вперёд и в сторону.
<…> Автомат
нашли на втором этаже дома напротив. Кто-то стрелял оттуда, с малярной
стремянки. <…> всадили
полмагазина. Пятнадцать пуль калибра пять сорок пять. Стр. 104-106.
*
<…> Сегодня
мой знакомый меня удивил – как правило, мы встречались в разных кафешках и
забегаловках, а этот недавно открытый ресторан становился потихоньку модным,
народу тут было много, пришлось прийти пораньше, чтобы занять место. Стр. 108.
*
<..> -
Пытаюсь думать, как он, как бы я сделал на его месте…
Он пристально
посмотрел на меня, покачал головой и сморщился.
- На халяву -
не выйдет. Чтоб думать, как он, надо самому попробовать.
- Может, ты и
мне предложишь – попробовать?..
Тут он стал
ещё серьёзнее и глухо прошептал:
- Попробовать
что?
Я с улыбкой
ответил:
- Есть такой
писательский приём – отождествление… Дай мне понарошку какой-нибудь заказ, я
пройду все этапы… Давай попробуем!
Он стал
совершенно серьёзным.
- Не понял…
Это как?
- Смотри, если
я это всё через себя проведу, начну лучше чувствовать то, о чём пишу.
Понимаешь? Стр. 109-110.
*
<…> - Кто мой клиент?
- Да я-то
откуда знаю? Вот тут, например, народу полно. Целый ресторан. Выбирай любого.
- Прямо здесь?
- А чем не
место?
Он осмотрел
публику пустым равнодушным взглядом и оживился:
- Валяй!
Я тоже стал
тихонько оглядываться. Стр. 110-111.
*
<…> Я
поднял глаза наверх. Там зал опоясывал балкон, нечто вроде VIP-зоны.
Оттуда
доносились громкие недовольные крики. По лесенке важно шествовал вниз изрядно
принявший за воротник и раскрасневшийся полный господин начальственно-барского
вида в компании ярко накрашенной дамы его же возраста и комплекции. Пару
сопровождал тип в чёрном костюме, судя по всему – охранник.
- И это
сервис? Это, я спрашиваю, сервис? – орал толстяк. – Мне говорили, что тут
открывается приличное место, я позвал жену. Жену! И что мы тут получаем? Тарелки
должны быть горячими! Горячими должны быть тарелки! Картофель должен быть
хрустящим! У вас вилки жирные! Вино подают комнатной температуры, а водку –
ледяной, и рюмки тоже! Ресторан называется!
- Вот именно!
Русский сервис! – вторила жена.
Толстяк с
охраной, да ещё такой неприятный, показался мне идеальной мишенью для нашей
игры. Во всяком случае, другого подходящего рядом не было.
- Может,
этого? – спросил я.
Мой критик
осмотрел толстяка, охранника, возмущённую даму со съехавшей набок причёской и
махнул рукой.
- Ну ладно,
как хочешь, давай этого. Без разницы. Стр.
111-112.
*
<…> - Он
протянул диск. – База ГИБДД. Продаётся на рынках за копейки. Заводи шарманку и
вводи номер.
<…> -
Так-с. Имеем фамилию и адрес. Помечай.
По такому
случаю я вынул "баллограф". Однако он с брезгливой гримасой отвёл мою
руку с пижонским стилом и выдал мягкий карандаш. Я записал информацию в
припасенный блокнот: "Ордынцев Владимир Вячеславович".
- У тебя таких
Ордынцевых много? – спросил я.
- Хватает. Да
не пиши ты фамилию! Вдруг блокнот найдут?! Шифруйся, сбивай с толку!
Он взял у меня
блокнот, вырвал записанную страницу и несколько из-под неё.
- Запись,
сделанную фломастером, можно проявить через три страницы, карандашом или ручкой
– через десять! – поучительно заметил он. – И никаких фамилий… Придумай кличку.
- Может,
Бугай?
Он почти
рассердился:
- Да что ты
как в своих книжках дурацких! Бугай, Толстяк… Напиши ещё "Весельчак
У"! Напряги фантазию, придумай что-нибудь другое, писатель!
Я послушно
напрягся.
- Татарин.
Он удивился:
- Почему
Татарин?
- Ну, Ордынцев
– Золотая Орда, монголо-татары… Стр. 114-115.
*
<…> - Значит, так. Тебе
оставлены деньги. Где – знаю только я, заказчик, и ты. Сейчас пойдёшь на
вокзал, в автоматические камеры хранения. Вот номер ячейки и шифр. Придёшь на
вокзал – не тащись сразу на место, осмотрись. Выпей неподалёку кофе. Затем иди
к камерам и там тоже осмотрись, сосредоточься, только без шпионского выражения
лица, просто подумай, пораскинь мозгами в разные стороны – ячеек много,
запутаться легко, осмотришься, проанализируешь ситуацию. Если только не увидишь
никого подозрительного – никого! – тогда открывай свою. И не несись оттуда
сломя голову. Иди спокойно. Главное – поймай настроение: от этого зависит твоя
жизнь.
Потом оторвал
взгляд от земли и сказал:
- Знаешь, что
общего у людей и голубей?
- Нет…
- И те и
другие сразу слетаются туда, где корм.
Он бросил в
середину стайки остатки булки. Голуби, расталкивая друг друга, бросились на
большой кусок.
Войдя в здание
вокзала, я "поймал настроение".
<…> Ну,
женщины не в счёт. Хотя… Служат же и они в ментовке.
Этот что тут
делает? Газету читает или сквозь дырку наблюдает за кем-то? Или он карманник?
А эти что
делают? Выпасают чей-то чемодан?
А это – менты?
О том, что
большая часть людей на вокзале просто собирается куда-то ехать, я даже не
подумал.
<…> направился
к залу автоматических камер хранения. Там возился с чемоданами здоровенный
азербайджанец; старикан с палкой никак не мог засунуть сумку в свободную
ячейку; молодой белобрысый парень подозрительно пристроился в углу у
плевательницы, изредка поглядывая на часы. Я занёс его мысленно в категорию
потенциально опасных, но тут к парню на шею бросилась девчонка в дешёвых
сапожках и крикнула:
- Сань, а я
тебя ищу! А ты тута!
Внезапно я
остался в зале один, если не считать деда. Помог ему справиться с сумкой.
Подошёл к заветной ячейке, достал оттуда конверт. Тут же спрятал его под
куртку.
<…> По
инструкции я проехал одну остановку на метро (обращай внимание на зеркала у
въезда в тоннель, будь внимателен на эскалаторе, там спрятаться некуда). Стр. 119-122.
*
<…> - Ну вот. Игра
вышла на новый уровень. Деньги ты взял. Пути назад нет. Или ты исполняешь
заказ, или… Считай, что подписал договор. Стр.
122.
*
<…> Отработай
клиента. Наполни его и его окружение характерами, линиями своими всякими. Вот
придумал кличку – Татарин, да? Теперь узнай характер. Для этого сначала выясни,
чем занимается. Узнай распорядок дня. Работа, привычки, увлечения, любовницы –
если есть. Маршруты передвижения, характер охраны. Ищи слабые места. Теперь это
ТВОЙ Татарин.
- С чего
начать?
- Человек он
видный. Есть такая полезная вещь – Интернет. Поинтересуйся. Возможно, найдёшь
что-то полезное, может, даже биографию. Может, он давал какие-то интервью или
даже сам статьи в газеты писал. Тоже узнаешь что-то. Это сегодня. А что с этим
делать, расскажу завтра. Стр. 123.
*
<…> Адрес
офиса нашёл в Интернете, домашний адрес – в адресно-телефонной базе, которая
тоже продавалась на каждом рынке, причём и вправду за копейки. Стр. 124.
*
<…> Вот
ты начал изучать Татарина. Имя, фамилию и отчество знаешь, в Интернете нарыл
кучу всякого мусора. Теперь нужно мусор отделить и выкинуть, а оставить
существенное. Чем плотнее подгонишь факты – тем больше шансов выполнить заказ.
Составляешь досье. Стр. 124.
*
<…> просто
понял одну из своих ошибок. Мой книжный Домовой действительно вечно рассуждал о
посторонних вещах, но вовсе не был профессионалом. Стр.
125.
*
<…> -
Заведи досье, подели на две части: биографические данные и характерные
особенности личности клиента. Во вторую занеси его физические данные,
психические, интеллектуальные, черты характера… И по каждому пункту помечай,
откуда информация получена и какова степень её надёжности, ну и как её можно
использовать. Так ты снова отбросишь лишнее. Стр.
125.
*
<…> - В
биографические персональные данные занеси не только имя, но и прозвища, клички
(Татарин, которого ты сам придумал, не в счёт). Узнай, как его называют друзья,
подчинённые, коллеги, родственники, жена. Это может много подсказать. Дата и
место рождения, знак зодиака, точный возраст. Какие любит получать подарки и от
кого, какие имеет награды и какие из них ценит больше других. Неплохо выяснить,
как менялся характер с возрастом, взгляды на жизнь, на отношения с друзьями и
близкими. Отдельно – физические возможности, состояние здоровья, сведения о
состоянии зрения, обоняния, физической силе, памяти, выносливости. Сюда же
впиши национальность и происхождение, гордится он им или стесняется, может,
скрывает. Тут же – вероисповедание и отношение к религии вообще. Хорошо бы
выяснить что-то о родителях, родственниках, национальность и родственные связи
жены, близких друзей. Знакомства, друзья, если есть любовницы – выясни всё о
них. Если это не первый брак – где прежние жёны. Есть ли дети от других браков
или на стороне. Образование, знание языков, привычки, хобби. Стр. 126-127.
*
<…> -
Важнейший подраздел – профессия, нынешнее место работы, прежние места работы,
если уходил – то почему, перспективы карьеры. Особо отмечай переломные моменты,
щекотливые ситуации в биографии. Проверь места жительства, если менял – то
почему. Наличие дачи и иной недвижимой собственности, постарайся выяснить
номера телефонов. Контакты с подозрительными или опорочившими себя лицами.
- Да так целая
книга получится!
- Должно
получиться досье. Ты должен работать на результат. Ты ищешь слабое место. Ты
должен знать, как вывести его туда, где он будет беззащитен. Не отвлекайся.
- Яволь!
- В другой
раздел вноси личностные характеристики: жизненные привычки, предпочитаемая
музыка, одежда, еда, вредные привычки, всё – вплоть до сорта любимых сигарет и
вин. Отношение к происходящим событиям, политические взгляды и их проявления.
Мнения по национальному вопросу, сексуальные предпочтения, умения – водить
машину, стрелять, боксировать. Сюда же и странности – вера в приметы,
астрологию, необычность в манерах, одежде и причёске. Поведение в пьяном виде.
Факторы, провоцирующие на агрессивность или страх. Поведение в экстремальной
ситуации, поведение в коллективе и группе, эмоциональные реакции на события,
мотивации, честолюбивые замыслы, склонность к лидерству, сексуальному
подавлению… Отношение к материальным ценностям и деньгам… Стр. 127-129.
*
<…> Я
занёс в досье всё, что вытянул из Интернета и газет, и убедился, что клиент у
меня очень скучный.
Расспросы или
контакты были недопустимы. Я бы непоправимо засветился, вообразив, что могу
получить нужную информацию лично от горничной или шофера, как делают герои в
детективных киношках. Что ж, я не киллер, я только учусь. Стр. 130.
*
<…> - Начинается урок
второй. Наружное наблюдение. Пойдем.
<…> - Видишь, идет
человек?
- Да.
- Попробуй его
провести два километра. А я – тебя.
Он вынул из
кармана шагомер, прицепил к моему ремешку на штанах.
- Вперед.
Я повернулся в
сторону назначенного мне "объекта", а Михаил… исчез. Стр. 131.
*
<…> -
Выглядело это так. Когда я вывел тебя на объект, ты сначала завертел башкой во
все стороны, открыл рот и сказал: Ми… ой, а где ты?" Потом вспомнил, что
вести тебе нужно не меня, а объект. Затем, решив, вероятно, что ты дистрофик
или лыжная палка, попробовал спрятаться за фонарным столбом, из-за которого
высунул голову и снова начал ею вертеть, из чего было видно, что пока ты искал
меня, успел потерять объект.
Наконец объект
нашелся, и ты начал его вести. Для этого поднял воротник, наморщил брови и на
полусогнутых ножках запрыгал козлом через лужи, попав подошвой прямо в середину
одной из них, окатив троих прохожих, как внедорожник на просёлке. Двое
посмотрели на тебя как на идиота, а старуха обложила по матери и назвала
придурком вслух, посоветовав купить очки.
От страха ты
дернулся вперед ещё быстрее и сунулся в телефонную будку, где стал изображать,
что звонишь кому-то. Это в принципе не возбраняется, но зачем орать при этом на
всю улицу сначала "Петр Иванович!", а потом "Иван
Петрович!"?
Я пунцовел, не
зная, куда деваться. А он веселился.
- Трубку ты не
повесил, потому что увидел, что объект переходит улицу. И тут страна чуть не
потеряла великого литератора… Водитель "газели" не знал, что у тебя
срочное дело, что ты ведёшь объект и поэтому налево не смотришь. Что он тебе
крикнул вслед, ты, увлёкшись, не слушал. Зато это услышал объект, к которому ты
приблизился настолько, что казалось, будто ты его пытаешься укусить за
воротник. Спасло тебя то, что ты опомнился и начал, матерясь, отряхивать штаны.
Объект убедился, что ты просто шатающийся по улице придурок. А когда ты решил
предпринять неожиданный маневр и, обогнав его метров на сто, завернул в
магазин, он увидел на стене плакат с твоей рожей. Тогда он понял, что всё в
порядке, просто ошизевший от собственной писанины алкоголик Праченко бежит
похмеляться. Когда ты вышел, его и след простыл. На твоё счастье, это было
ровно через два километра. Стр. 132-133.
*
<…> -
Сейчас ты проведёшь ещё одного человека. Смотри под ноги, в смысле, не
спотыкайся и не плюхай по лужам. Смотри вперёд, как человек, который не спеша
идёт по делам. К объекту не приближайся. Он идёт своей дорогой, ты своей. Но
постоянно думай, что могут означать его жесты. Допустим, объект смотрит на
часы. Что это значит?
- Время хочет
узнать…
- Для чего?
- Для чего
людям время знать?
- Так вот, всё
зависит от того, как он посмотрел на часы и что сделал дальше. Если он
остановился у какого-то приметного места, которое может служить ориентиром,
смотрит на часы и не уходит, начинает искать кого-то вокруг – значит, ждёт
встречи. Если ускоряет шаг – опаздывает. Если достаёт телефон и звонит –
возможно, предупреждает о задержке, хотя поводов звонить куда-то в определённое
время – сколько угодно. Если идёт к проезжей части – возможно, сильно
опаздывает и собирается ловить тачку. Есть ещё один вариант. Назови сам, ну?
- М-м… А
может, у него сигнал такой, "за мной следят!"?
- Хм…
Соображаешь, писатель. Стр. 134-135.
*
<…> Мы
провели ещё три учебных объекта, одного пешком и двух на джипе. Михаил поставил
мне "удовлетворительно".
На прощание
напутствовал так:
- Только я
тебя умоляю – не приклеивай бороды и усов, не напяливай тёмные очки. Разве что
шапку-кепку возьми в карман вторую. И знаешь, куртки есть такие, выворотные.
Пригодится. Заходишь в подъезд или арку – и там переодеваешься, меняешь кепку,
если дождь – открывай зонтик. Напарника у тебя нет, так что вести клиента
придётся в одиночку. Но тебе будет просто. Офис и дом – два пункта, которые ты
знаешь. Джип свой припаркуй неподалёку от офиса. А от дома – поймай машину, и
не говори водителю: "Вот за этим "вольво", пожалуйста!"
Назови адрес, где-нибудь возле офиса. Если Татарин свернёт куда-то, можешь
сказать водителю: "Ой, совсем забыл, давайте заедем…" Повезёт –
успеешь за ним. А от офиса веди на своей тачке. Но не сиди у него на заднем
бампере, ради бога! Отпусти метров на пятьдесят. В потоке машины идут друг за
другом, и никто на то, что неподалёку всё время едет кто-то тот же самый,
внимания не обращает. Стр. 136-137.
Прим. Вяч. Борисов: Ситуация.
Учебная слежка за попавшимся под руку первым встречным невзрачным объектом,
управляющим автомашиной, нежданно-негаданно оказывается вмешательством в
серьёзную игру. Другая сторона, профессионально ведущая объект, фиксирует
наружное наблюдение неизвестной стороны, что вызывает мощную реакцию стоящих в
тени хозяев.
*
<…> Судя
по всему, жил он плавно и равномерно, без вспышек и страстей, любил и
побаивался жену, точнее, воспринимал её как часть окружающей среды или как
неизбежное стихийное бедствие. Стр. 139.
*
<…> Назавтра,
взяв у друга напрокат его собачонку, я прогулялся вместе с Татарином и его
супругой примерно метрах в двадцати по соседней аллее.
Мирной
прогулку назвать было нельзя. Благоверная пилила Татарина тупой ржавой пилой:
ей нужна ещё одна шуба; надо менять машину; он забывает пить таблетки; она не
может больше терпеть, как он ест на ночь мясо, спагетти, салаты, пьёт пиво,
потому что она тоже человек, но с силой воли, в отличие от мужа, и после шести
не ест, но невозможно же смотреть, когда ты не ешь, а рядом едят, и кроме того,
спать приходится с открытой форточкой (охранник в этот момент отвернулся и
сделал вид, что сморкается в носовой платок".
На следующей
прогулке повторилось всё то же самое, и я перестал таскать под дождь бедную
собаку. Стр. 139-140.
*
<…>
Жизнь Татарин вёл как по графику. Через неделю я и сам мог бы сказать, что он
сделает в следующий момент, куда поедет. Стр.
140.
*
<…>
Следить за Татарином было легко – его машина, грузная и неповоротливая, под
стать хозяину, передвигалась по Москве медленно и неуклюже. Распорядок дня
объекта крайне однообразен, <…> На работе он вёл себя как барин, в
ресторанах вопил на персонал – но не от сознания собственной значимости, а от
страха, что вечно торчащая рядом фурия с обручальным кольцом зашипит первой и
увеличит дозу яда, который впрыскивает мужу на ежевечерних прогулках.
Он каждый
день смотрел телевизор, отчего тупел ещё больше. Пялясь в экран, пил
пиво (тёмное, чешское, я видел из окна подъезда напротив), ел тушёное мясо с
черносливом (жена кричала на весь парк: "Ненавижу твой чернослив и
чеснок!").
Обед ему
каждый день приносили в офис из ближайшего клуба. За ним ходила старая и
страшная, как адская кочерга, секретарша. Видимо, её выбирала жена. Но Татарин
и не решался завести разговора ни с одной женщиной: лишь трусливо поглядывал на
короткие юбки, мгновенно отводя взгляд.
Телевизор,
мясо и пиво – а ещё таблетки, прогулки с супругой и охранником за спиной. Вот
всё, что составляло его жизнь.
Бизнес был
переписан на жену, на службе Татарин занимал должность, на которой мог быть
очень полезен просителям и, значит, имел возможность брать взятки, но
карьерного роста ждать не приходилось.
Только однажды
он попросил водителя остановить машину возле рюмочной и хватил грамм сто, после
чего уселся в "вольво". Водитель сбегал через дорогу в ларёк за
жевательной резинкой. Кара за "сотку" под бутер с килькой могла быть
настолько страшной, что приходилось маскироваться. Страх перед женой давно победил всё.
Кроме желания жрать.
Мне казалось,
я знаю о нём абсолютно всё.
Но вот
неожиданность. Как-то обогнал его "вольво" и заехал во двор раньше –
из его подъезда вышел человек со сдвинутым набок галстуком, молодой, румяный, довольный.
Я выяснил – то был любовник жены Татарина.
Одно к одному.
Полный комплект. Портрет мученика начала третьего тысячелетия. Стр. 140-142.
*
<…> За
этот день, такой же серый и мокрый, как уже много дней подряд, я подробно
записывал, как Татарин выезжает из дому, выходит из машины и идёт в серое
офисное здание со стеклянными воротами; по пятницам едет на обед в ресторан с
супругой; заезжает за женой в парикмахерскую или фитнес-центр, везёт её в
дорогой торговый центр, где ходит за ней по пятам, за ним плетётся охранник, а
шофёр толкает тачку с продуктами. Или как едет с женой же в ГУМ, терпеливо
ожидая, пока она не перещупает и не перемеряет в бутиках всю висящую на
плечиках одежду. Как он оглядывается по сторонам – но не для того, чтобы
маленькими, заполненными страхом глазками высмотреть, не вынет ли кто
пистолета, а чтобы, считая, что его никто не видит, поковырять пальцем в
бездонном носу.
Потом жена
устраивала обслуживающему персоналу и мужу заодно скандал, который он терпеливо
сносил или чересчур рьяно занимал её сторону.
Жизнь
истеричного визгливого подкаблучника. Детали заносились не только в текст
романа, но и в досье, в две разные его половины. Стр.
143-144.
*
<…> -
Знаешь, почему в Америке клиентов обычно исполняют с дальней дистанции из снайперской
винтовки? Потому что охрана там не для понтов, а для реальной охраны. И на
клиенте, как правило, "бронник", и на охранниках. Настоящий
охранник – маленького роста, подвижный и постоянно думающий человек. Он
отмечает любое изменение на местности и в интерьере помещения, фиксирует точки,
где потенциальная опасность наиболее велика. В Америке из этого
"шкафа" за секунду дуршлаг сделали бы. Такая, с позволения сказать,
охрана – это большой и тупой пёс, чтобы пускать пыль в глаза и фляжку за
хозяином носить. Большая и ненужная мишень. Исполнить его вместе с клиентом –
пара пустяков. Но тебе с двумя не справиться. Нервишки не те. Ищи место, где
Татарин будет один. Стр. 145.
*
<…> Что
же важно? Важно, что наши предки дрались на дуэлях, рубили друг друга саблей от
плеча до пояса в кавалерийских атаках, ходили врукопашную и пороли кому-то
животы штыками – и это было нормально. Современный человек – в большинстве своём –
расслабился, разнежился, не готов ответить на оскорбление ударом в морду. Он
убивает бумажками и устным поклёпом, умирает от истерик и хандры. Не может
толком ни работать, ни воевать. А это – в нём внутри сидит,
заложено, спрятано. Развернуть спрятанную силу, разорвать путы – и тогда он человек
настоящий, человек истинный… Стр. 154.
*
<…> Я
был в помещении театра накануне ответственного дня, стараясь буквально
соблюдать все инструкции Михаила. "Обязательно таскай в кармане
какой-нибудь металл, нет людей, у которых с собой нет ничего металлического –
монеты, ключи, авторучки, мобильники. "Баллограф" свой можешь взять
для солидности!"
Когда я
проходил через "рамку" возле охраны, она запищала дурным голосом.
Подняв руки, я ждал, пока охранник обыщем меня детектором. Пришлось выложить на
стол всё по списку да ещё показать металлическую бляху на ремне и флэшку на
шее.
"Фиксируй
охранников, запоминай места их расположения, дождись и проверь, куда они пойдут
после начала концерта".
Я подробно
разглядел, как охранники досматривают двух девушек. Их проверяют менее
тщательно, чем мужчин. Девушки ставят на стол сумочки, в которые мельком
заглядывают охранники – там может звенеть что угодно, хоть пудреница, хоть
оболочка от помады. Перед третьим звонком процесс и вовсе ускоряется – вовремя приходить у нас не
любят. Публика скапливается у входов в зал, фойе постепенно пустеет.
"Ты
должен знать каждый выход, каждое окно. Расположение туалетов, буфета и
курительных комнат. Старух билетёрш и продавщиц программок тоже бери в расчёт!
Они попадаются глазастые, а делать им нечего. И постоянно проверяй себя!"
В фойе восемь
высоких окон, все закрыты, пожарный выход слева закрыт и опечатан, правый
просто заперт на железный крюк – его открывают, чтобы проветрить фойе во время
концерта. Ага – третий охранник. Тут он и пасётся.
Зрители уже
почти все влезли в зал. Трое охранников пошли курить к запасному выходу на
улицу, звякнули крюком. И правда, в фойе духотища. Потом один из них или все
они вместе встали у центрального входа. Когда последние зрители входили в зал,
охранники отошли в угол к мягкому дивану, расселись, как дома перед
телевизором, начали травить туповатые анекдоты. Стр.
157-158.
*
<…> я
нашёл и третий выход – через администраторскую. Отметив его для себя как путь
отхода в экстремальной ситуации, <…> Стр.
159.
<…> -
Три пути спокойного отхода, два – экстренного, "на прорыв". Стр. 159.
*
<…> - Много вопросов.
Консультацию хотели? Вот вам и консультация. Его имени, похоже, теперь никто и
не узнает. А мастер был экстра-класса. Домовой не работал через диспетчеров.
Сам находил крупную фигуру в криминальном мире и предлагал свои услуги напрямую,
чтобы через несколько заказов исчезнуть и раствориться. Но один раз ошибся,
обратившись к одному местному авторитету, Вове Дягилю. Дягиль давно уже на
крючке был и работал на нас. Ну, дальше всё как по нотам. Организовали заказ,
подставили ему мишень. Обложили – классически. Снайперы, мобильные опергруппы,
перекрытие путей отхода.
- Так вы его
взяли? Домового?
- Его труп.
Была погоня. Он пытался скрыться. И как это ни смешно звучит, от всех ушёл, а
когда мы отчаялись догонять, сорвался со скользкой крыши. Дождь.
- Что же
смешного?
- Так то и
смешно… Человек ушёл от пятидесяти оперативников и спецназовцев, споткнулся о
провод уличной антенны и полетел с крыши вниз головой. А вот легенда о Домовом
оказалась очень живучей. Её не испортила даже его смерть. Скоро по бандитам пополз
слушок – мол, жив Домовой! Стр. 175-176.
*
<…> -
Я не досказал. Полковнику нашему как раз эта история смешной не кажется: перед
тем, как погибнуть, Домовой выполнил заказ – ножом в шею. Так обычно убивают
"кротов". А "заказом" для Домового был брат полковника,
майор Симагин из Кемерова. Теперь вы понимаете его реакцию? Стр. 176-177.
*
<…> -
Больше никаких звонков ты не получал?
- Да какие
звонки от покойника? – расхохотался Дягиль, но вдруг смех затих, челюсть
отвисла, а на лбу без всякой парилки появилась испарина. – Не того загнобили?
Да вы что? Я же к вам как к людям, а вы… Господи, спаси, да я же теперь труп…
Вы что же сделали со мной… Да я сейчас сам пойду и наркоты куплю килограмм,
чтобы вы меня посадили…
Капитан
Снесарев уже видеть Дягиля не мог и оборвал не по-парламентски:
- Да не ссы
ты! Кабы не того, уже кормил бы ты лягушек в своей лоханке… Дуремар. Стр. 180.
*
<…> А
ещё я почерк чувствую, как собака верхний след. Он Гандбола положил.
Разнообразно действует, умно. Ждать умеет и быстро действовать умеет. Вот этот
переход – от выжидания к быстродействию – это даже не почерк. Это стиль. Так
что жив Домовой… Стр. 182.
*
<…> Два
охранника на входе. Ошибка. Надо было идти первому. Вика вылезла вперёд, и я
прошёл спокойно, ключи, телефон, флэшка, бляха, "баллограф".
Вику вдруг
остановили и осмотрели сумочку. Там в свёртке с книгой был игрушечный, но
слишком похожий на настоящий пистолет.
Лицо охранника
приобрело каменное выражение.
- Что это?
Я рассмеялся:
- Это?
Игрушка! Сыну купил. Игрушка, ну!
Охранник
поднял пистолет вверх, нажал спусковой крючок, глядя мне в глаза. Смешно и
жалобно щёлкнул пистон.
Охранник
покачал головой.
- Как
настоящий! Проходите. Но это возьмёте на выходе! – Положил пистолет на полку,
выдал номерок. И хорошо. Хотя жаль будет стоять в очереди – куртки мы в
гардероб не сдавали. Стр. 185-186.
*
<…> - Именно! Выжидание и
быстродействие! Поехали в контору! Здесь делать нечего.
- А там что?
- Что, что!
Следующего трупа ждать! Или двух! Это стиль! Отработать все варианты и задать
нам работы сразу в десяти местах, чтобы мы не могли сосредоточить силы! Чтобы
метались туда-сюда, а он в каком-то месте ещё раз поработает! Стр. 187.
*
<…> -
Твои отпечатки на этом пистолете, Антон. В твоём романе ты очень подробно
описал, как убил этого человека. Из этого пистолета ты стрелял по банке на
стрельбище в лесу. Таким же точно стволом ты избил человека не далее как вчера.
Не забыл? Поймал настроение? А сегодня из гардероба игрушечку изъять пришлось.
Есть там полочка для таких предметов, но охранники заняты – других обыскивают.
Совсем не трудно – как пачку сигарет из ларька свистнуть. А ствол почистить и
рукоятку протереть – разные вещи. Так что я тебя давно "подготовил".
Надо же, как ты в себя даже с игрушкой в руках поверил? не дай бог такому
настоящий в руки давать. Не ту ты профессию выбрал, писатель. Стр. 190.
*
<…> Это
память сохраняет всё долго, особенно если её подхлёстывает совесть. Надо же –
оказывается, она у меня ещё есть… Наверное, она никому и никогда не передаётся
вместе с авторскими правами. Её мы глушим сами – каждый своим способом. Стр. 193.
*
<…> - Вот вокзал. Камера
хранения. Это он за Толика-Гандбола остаток берёт и аванс за Ордынцева. Номер и
шифр я сам дал ему по телефону, звонил он сам, из автомата в кафе. Через час он
явился на вокзал.
- Знаешь,
конверт взять – штука нехитрая. Можно и попросить кого-нибудь. Мне нужна полная
уверенность.
- Ну что вы,
это не всё. Вот здесь он за Ордынцевым следит… Вот возле офиса. У дома. В
филармонии.
<…> -
Плохо, Виталик. Мне что-то здесь не нравится. Мерещится мне тут кто-то третий. Стр. 198-199.
*
<…> - Судьбу не переиграешь.
Так что не всякая жизнь полноценная, оказывается. А прожитая до логического
конца. Хотя для него это как раз логичный конец. Кушай, Виталик. Но смотри – на
этот раз или он ошибся, или ты. Или мы оба… Никого нельзя оставлять за спиной!
Никогда! Найдут и напомнят! А этот – точно. Ты знаешь, что Вова
Дягиль умер?
Виталик на
секунду перестал жевать. Стр. 200.
*
<…> Идиот…
"Национальность, сорт сигарет, вспучивание живота". Всё выяснил, а
слона не заметил! Главного не понял! И не прицепишься ведь…
"Ты сам
выбрал – это твой Татарин".
Стоп.
А почему я
именно его выбрал? Потому что он был в ресторане один с охраной. Да просто
навёл меня на него друг Миша., Знал, что в тот вечер Ордынцев придёт в
ресторан. И на "игру" эту он меня соблазнил, "надо самому
прожить!". А я, кретин, напрашивался, думал, что за него всё и придумал.
Но он всё знал заранее. Не предложи я сам "вжиться в роль", он бы
предложил. Миша!
Домовой нашёл в
моём лице идеального идиота… Стр. 201.
*
<…> Домовой
вёл под ручку так же, как и он, одетого и похожего по комплекции парня. И вдруг
резким ударом сломал ему шею. Тот захихикал:
- А я уж точно
никому не скажу! - и улетел с крыши. Стр. 209.
*
<…> И –
откуда что берётся – нашлось во мне вдруг достоинство.
- Знаешь кто
ты, супермен? Сука! Мясник ты поганый. Мясорубка с глазами. Стр. 210.
*
<…> -
Значит, Татарина они заказали, чтоб вытащить тебя на живца. А ты подсунул им
меня. Уберёшь заказчиков, а через пару дней найдут мой труп. Счастливый конец? Стр. 212.
*
<…> Книги
– по большей части психология, рядом примостилась психиатрия, анатомия,
физиология и даже хирургия. Были книги без надписей на переплётах, папки, тетради.
Библиотека
современного мясника.
Все книги
изучались тщательно – почти из каждой торчали закладки – обрывки газет.
Штанга.
Гантели. Груша. Деревянная мишень для метания ножей – с воткнутыми ножами. Стр. 218-219.
*
<…> Положил
ноутбук возле меня.
Весело
рассмеялся:
- Вот тебе и
таблетка от головной боли. Кстати, насчёт головы… Надумаешь играть со мной –
будешь работать вдвоём со своей Викой. Поставлю её голову вот сюда, на стол, в
банке. Будет советы давать. Два дня у тебя. Напишешь халтуру – пожалеешь, что
на свет родился.
<…> - Да
на хера тебе моя долбаная книга, людоед? – заорал я.
<…> - А интересно. Стр. 221.
*
<…> -
Никогда и никого не оставлять за спиной. Никого! Ты понимаешь, что теперь,
убрав нашего человека и нарочно устроив шум в своей квартире, он нашего
подставит ментам вместо себя. И кто стрелял с крыши напротив? Что это значит?
Это значит, что он срисовал твоих наблюдателей и, может быть, тебя заодно и не
подстраховался, а заранее просчитал, что, выполнив наши задачи, станет
ненужным. Теперь он сделает всё, чтобы с нами рассчитаться. Не с тобой, а со
всеми нами. Со мной в первую очередь. И очередь он будет устанавливать сам! Стр. 221-222.
*
<…> "Если
ты уходишь от ответа – у тебя нет репутации". "Нет репутации – нет
работы". Сколько подобных правил впились мне в мозг всего за несколько
дней… "Нет человека, которого нельзя исполнить". "В работе нет
главного, в работе есть лишнее – эмоции". "Главное в подготовке – терпение,
знание, импровизация". Стр. 227.
*
<…> Банальность
и пошлость – все эти максимы. Во всей лжи только одна фраза заключает в себе
страшную правду: "Никогда и никого не оставляй за спиной". Вечный бег
с оглядкой – вот суть. Упаси господи человеку применить в обычной жизни своей
это правило – останется только голодная и зимняя волчья жизнь. Стр. 227.
*
<…> Но
никогда не работалось мне так легко. Я впервые писал искренне. Писал правду, в
которую от начала и до самого конца должен был бы верить всю жизнь. Но поверил
только сейчас. Стр. 228.
*
<…> Я
видел, как он навёл курсор на кнопку "статистика" и, оценив
количество знаков, ещё раз ухмыльнулся:
- Да ты и
правда писатель! Мог бы им стать, по крайней мере. Передохни-ка, перекуси. Стр. 228.
*
<…> Или
лучше – как ты? Всю жизнь – один?
- Во-первых,
кто тебе сказал, что я один? – спросил он и без всякой интонации продолжил: -
Во-вторых, люди
всегда одни, что бы ты не говорил. И больше всего они ненавидят тех, кто рядом.
Я вот газетку сегодня купил. Там, кстати, про тебя теперь тоже есть, и для
твоих поклонников – с весьма неожиданной стороны. Вот послушай. Пацаны во дворе
зарезали знакомого из-за велика. Девка-студентка сына новорождённого в
мусоропровод спустила. Отец…
- Замолчи!
- Чего это?!
Отец насиловал дочку, а мать знала и молчала. Мелочи жизни. Ты мне вот что
скажи – взрослый, здоровый человек, зарабатывает хорошо, квартира большая в
центре, девушка есть – а он собственного сына сдал в психушку. Это – как? Как
такого человека называть?
Он умел
убивать не только ножом, пулей, ударом ребра по шее. Он несколькими словами
ломал позвоночник моей душе, он казнил меня каждым звуком.
- Заткнись,
сволочь!!! – застонал я.
Я напал не на
того. У Домового нашлось бы множество слов, чтобы ударить ещё сильнее.
- Что же ты
про этого замечательного героя не пишешь? Ты же это прочувствовал. Изучил.
Знаешь типажи, окружение, характер героя – его и выдумывать не надо, литератор!
А тебе – Домового подавай, о котором ты в газете прочёл, в такой же, и ни хера
не понял?
<…> -
Не надо туфту гнать! Так ТЕБЕ лучше. Никого ты не любишь, кроме себя, писатель.
Но, думаешь, ты один такой? Ошибаешься. И я такой. И твой Татарин-Ордынцев был
такой. И Вика твоя. И все такие. Мы живём в аду.
- Не суди по
себе!
<…> -
Так я по себе и не сужу. Я по тебе сужу. Да и не судья я, писатель. Я – оружие.
- Чьё ты, на
хрен, оружие?
- Тут ты прав.
Оружия без хозяина не бывает. Вот и подумай – чьё? Может, твоё? Или твоего
сына? Сочиняй сам, писатель же – ты.
- Ты моральный
урод, понимаешь? – стонал я в бессилии.
- Сдай меня в
психушку. Как своего сына сдал. Клинику только подыщи подороже, чтобы уход был
на уровне. Стр. 231-234.
*
<…> -
Всемирно известный писатель Антон Леонидович Праченко с шести утра на своём
рабочем месте! А скромный боец невидимого фронта Михаил Домовой только
собирается на работу. Набирает темп их социалистическое соревнование! Пожелаем
труженикам творческих успехов!
Потом надел
куртку и крикнул весело уже из-за двери:
- Жду финала!
Народ должен знать своих героев! Стр. 234.
*
<…> Известный
всем своей фразой о том, как его изобретение уравнивает возможности сильных и
слабых, полковник Сэмюэл Кольт произнёс и другие, менее известные слова:
"Убивает не оружие, а люди". Я готов подписаться под этим.
Говорю не о
мести. Это ответственность за неверно принятые решения. Совершая любой
поступок, нужно быть готовым к последствиям. И они себя проявят, рано или поздно.
Уйти от них не дано никому. Стр. 236.
*
<…> Ещё
днём законопослушный гражданин Яворский, политик и бизнесмен, обратился в
органы власти с просьбой о предоставлении ему охраны и защиты. Стр. 237.
*
<…> Из
зеркала смотрел постаревший лет на сто сломленный человек с потухшим взглядом. Стр. 243.
*
<…> -
Почему ты сразу не сказал? Всей правды, почему? Ну чего ради? За что люди
погибли, скажи? Хорошие, плохие – но погибли?! Ты хоть понимаешь, что из-за
тебя, писака грёбаный? Ты что, Богом себя вообразил?
- Это была…
игра… Книга… Я не мог писать, без него… Хотел книгу закончить.
<…> Только
из-за твоей книги люди погибли. А ты живой. И с совестью своей сам разбирайся.
Только нет у тебя совести. За книгу ты её продал. Я в церковь не хожу,
креститься даже правильно не умею. Но если есть там, на небе, Бог, он всё
видит. И я бы на его месте твоих книг не читал. Грош ломаный – цена твоим литературным оправданиям…
Он ушёл не
попрощавшись. Не сказав больше ни единого слова. Не обернувшись в дверях.
Я чувствовал:
Симагин хотел, чтобы меня не было. Не чтобы меня убили, а чтобы меня вообще
никогда не было. Чтобы я не родился. Стр.
245-246.
(Праченко А. Домовой. (Выписка).
// Москва, изд. КоЛибри, 2008 г., 256 с., роман. Тираж
50 000 экз. Подп. в печать 25.08.2008 г.)
*
25 октября 2020 г.,
г. Саратов.
***