Империя "вора"

 

// "Российские милицейские ведомости" (г. Москва). 1992, сентябрь. № 33-34, с. 6-7.

Рубрика: Портрет без грима

* Подготовлено к печати: 17 января 2016 г. http://криминальныйсаратов.рф. Вячеслав Борисов.

 

- Именно в этот момент мы должны быть ближе друг к другу. Пускай земля расколется!

- Дружба! – взревела орда в унисон, в порыве единения.

Плечом к плечу, голова к голове подалась толпа чуть вперед, к человеку в центре. Он – их Учитель. Он укажет путь. Он им поможет сориентироваться в мире. Почти все здесь очень молоды. Аудитория под гипнозом его всевластия, его вальяжного жеста. Он как на сцене. Говорит тихо. Но на дальнем конце поляны, у крайних берез, за которыми – гладь воды, - слышен голос. Он был непринужден, шутил. И бывал вкрадчив. Он царствовал здесь среди подданных. Развернувшись, резал хлесткой фразой. Бросал слова в лица. Неодолимо солидарные лица парней, завороженных, фанатичных. Каждый видел свой рай. Лелеял личную месть. Они – подданные своей религии.

- Вы научитесь здесь воровать, грабить и убивать!

- Батя, это наше, родное! – проскандировала толпа.

Это не кучка подонков. На дальневосточном острове собрались воровские резервы. Легион. Имя ему – преступный мир. Их религия – "кодекс чести". В фокусе их веры – расплывшийся мурластый Джем. Властитель Дальнего Востока, ставленник грузинского вора Дато. Их генерал. "Вор в законе", представитель той касты, чьим стратегическим интересам подыгрывают немало коррумпированных представителей администрации регионов. Звание ему дал преступный мир, даровал корону. Он может быть пьяницей и наркоманом, но воле его подчинена воля некоронованных. Вор выше обсуждения в личностном плане. Как светило без пятен, в орбите которого вращаются спутники. Сила притяжения непреодолима. Единожды примкнув к воровской жизни, молодой вынужден оставаться в ее русле, строго чтя ее обычаи и законы. Изменил – песенка спета. Прольется кровь, если так решит сходка. Цель лютого правила – под страхом смерти хранить группировку от распада. За каждой группой свой генерал, "член политбюро" преступного мира. Белая кость. На сотни тысяч профессиональных преступников всего известны около трехсот "воров в законе". "Пехота" каждого знает в лицо. Они не скрываются. Милицией просчитаны поштучно. В прошлом остались малины и хазы. Теперь в притонах проматывают жизнь бомжи. Лидеры официально живут "на людях". Все дороги ведут в Москву. Воры не открещиваются от столицы бывшего Союза, как правители их республик. Центральные гостиницы: "Минск", "Украина", "Интурист", "Космос", "Измайлово" – отданы им на откуп. Если раньше элитарную мафиозную публику устраивало три-четыре люкса, то сейчас их аппартаменты раскинуты на трех этажах. Благопристойный аромат французской парфюмерии полнит гостиницу "Россия" только на время сессии Совета. В каникулы депутатов – "Россия" постоялый двор закавказцев. Можно воспринимать этот образ обобщенно, сняв кавычки с названия гостиницы. Чеченская группировка контролирует в Москве миллиардные суммы. Еженедельно по неофициальным данным из столицы в г. Грозный отправляются 10-15 миллионов рублей. И, допустим, представители этой группировки не признают традиций уголовного мира, а гордятся иерархией кланово-родовых отношений, но методы выбивания дани далеки от выпрашивания подаяния. Средства запугивания уголовно-трафаретны. Налог с любого предпринимателя, торговца берут блатные, а не администрация города. Рэкетиры – это оголтелая стая безжалостных, беспощадных бандитов. Если на виду у отца насилуют дочь и жену, отрезая им части тела, и заставляют есть их, то это аргумент отдать деньги головорезам, какими бы национальными понятиями не облагораживали они свой промысел.

На разборки, сходки, летучки преступный мир собирается в гостиничных офисах. В барах решают судьбу москвичей.

 

Года два назад одиночный револьверный выстрел будоражил домыслы москвичей неделями. Сейчас оружейный хлопок привычно комментируют: "стреляют". Это уже не повод для удивления. Столицу сотрясают автоматные очереди, разрывы гранат, зарево огнеметов. Это ли не война? В Северном Бутово бой между схлестнувшимися группировками шел пятнадцать минут. Идет передел разделенного мира – сфер преступного влияния. За каждым сражением стоят интересы королей подпольного бизнеса, мы – их заложники. Над Москвой повис страх. После девяти вечера город пустеет. Единственное гарантированно-безопасное место – метро, и москвичи жмутся в вагонах, как заброшенные, позабытые овцы.

В воровском стане – великое противостояние. Раскол, а не будничная вражда верхушки. Война объявлена на идеологическом фронте под девизом защиты чистоты "кодекса чести" российских воров. Кровавую экзекуцию спровоцировала щепетильность в сохранении традиций, рушат которые так называемые "лаврушники", южная "масть". Заказные убийства лидеров противоборствующих сторон сотрясли преступный мир. В Братске радиоуправляемой миной взорвана машина знаменитого Моисея. Во Владивостоке убили, а затем утопили вора по кличке Бандит и его двух телохранителей. В Москве застрелили знаменитого Калину, представителя молодых лидеров. Эти убийства – детонатор десятка расправ. Око за око, зуб за зуб. К власти, считают оперативники, рвется новая "масть", условно названная "честные воры", недовольная нынешними авторитетами и навязанными ими законами. Сила сейчас у Японца, Дато, Рафика Сво и других "бизнесменов". Их мощь в деньгах, боевиках и крепких связях. Им не могут простить счета в швейцарских банках. Воровской закон попран роскошной жизнью. Как же вор вне политики? Вне бизнеса? Старые авторитеты типа Монгола и дяди Васи, перед которыми централы падали ниц, отошли в живую символику. Порушена вера в воровские традиции. Забота об общем благе – лишь ширма для восприимчивой молодежи. Зреет беспредельный бунт против лидеров. И только страх перед расправой до поры, до времени локализует его в местные разборки. Барство кавказских ставленников подогревает мятежный дух. "Россия не должна стоять на коленях", - бурлит блатной мир.

- за примитивным стихосложением "идейного" вора сокрыта идеологическая подоплека бойни. Иные хотят жить по-старому. И не дать другим "ворам в законе" грести миллионы под себя, сориентировавшись в отчасти легализованном бизнесе. Битва объявлена. Прогноз действий малоутешителен: преступность станет еще более агрессивной и дерзкой. Когда идет "гражданская" война – взрывной волной оглушает непричастных. Убийства, грабежи, вымогательства. Беспредел группировок. Они как вши. Лидер отбил себе территорию и выкачивает кровь. Их доноры – мы.

 

Кто сможет противостоять этим страшным процессам: вновь созданные дружины, отряды самообороны, казачки на улицах? Милиция в силах лишь пощипать мафиозную элиту. Десятилетиями голубая каста воров организует и направляет преступность в регионе, оставаясь непричастной к исполнению конкретного злодеяния. Изъять их из общества, посадить за решетку можно только по закону. Но в нашем уголовном кодексе нет статьи за преступное сообщество. Если правоохранительные органы упорны, то лидера они смогут "упечь" за мелкоту: наркотики, хулиганку, нарушение административного режима. Их борьба с главарями выдержана в классически минорной тональности рыцарских ратных подвигов. Преступность искореняется пока снизу: рядовой грабитель, вымогатель, карманник мотает срок "исправления". Организаторы их, за которыми сотни жертв, празднуют безнаказанность, гарантированную отсутствием закона. Не милицейская хватка должна обеспечить нам социальную справедливость. Нужна государственная программа борьбы с организованной преступностью и ее лидерами. Соответствующие подразделения уже созданы в МВД и в госбезопасности. Дайте хирургу скальпель в руку, и он отсечет пораженный гангреной орган. Без инструмента операция немыслима. Так и оперативникам без законодательной базы. Пришла поры "революции". "Низы" не хотят жить по-старому. Люди просят защиты, уверенности, что дети безбоязненно могут гулять по улицам, женщины возвращаться домой и в сумерках, мужчины не будут беспричинно избиты, что честное предпринимательство не увязнет в бесконечных поборах. Государство должно взять власть у преступных авторитетов. Все перевороты начинаются "сверху". Правительство, а не "подданные" подвержено первому удару. Значит не рядовой уголовник прежде всего должен держать ответ перед законом. Пусть сядет на скамью подсудимых их "генералитет". Но сядет за содеянное, по своему масштабу понесет наказание. Нужен закон об "организации, руководстве и участии в преступном сообществе".

Санкции за вхождение в мафиозную структуру надо подтянуть до мирового стандарта, вплоть до смертной казни. Пока же элитарная верхушка уголовщины кичится высокими связями и своей неуязвимостью. А не совсем компетентные правозащитники преступников, как эксперт комитета по правам человека при Верховном Совете РФ Валерий Абрамкин, треволнуются за условия содержания их в "профилактических центрах" типа известной зоны "Белый лебедь". Российская газета поместила отчет эксперта, где он подвергает сомнению гуманность изоляции бандитов, и методы "разложенческой работы среди воров в законе". Рабский труд "симпатичных мальчишек", нравственные изломы и физический прессинг от таких же зэков – антигуманный механизм управления осужденными, так возмутивший правозащитника. Действительно, там не сладко. "Белый лебедь" – это строгий режим. Определяет режим изоляции суд. Абстрактная гуманность похвальна, но если конкретизировать: персонально изучить дела заключенных – кто там, за колючей проволокой? Зверь должен быть в клетке, иначе государство станет подобием джунглей с единым законом сильнейшего. Разве не справедливо: заправилы преступного мира должны до рвоты наесться несвободой. Место им в "Белом лебеде". Они же устроили в городах кровавый беспредел по образу "Лебедя Черного".

*

Варлам Шаламов.

*

Оперативники режимных учреждений сбиваются с ног, обеспечивая лидерам отдельные камеры и зоны. Прежде чем отправить вора в тюрьму, надо выяснить, какой "масти" он, изолировать его от враждебных группировок и от личных преследователей. Странная забота о сохранении уголовного ядра. Преступные авторитеты как метастазы разбросаны по всем колониям и разлагают, растлевают сотни тысяч молодых ребят, балансируемых на грани хулиганства. Не каждый "сидящий" – блатной. Есть и преступники "по несчастью": за бытовуху, автотранспортное происшествие тоже изолируют в зону. Вор не тот, кто украл. И хулиган, бьющий стекла и разодравшийся до крови, необязательно станет блатным. Профессиональный преступный мир – идеологизирован. Вор – это носитель "закона", "кодекса чести" вне человеческой морали. Их оружие – подлость. Их средство – коварство. Растоптать клятву, данную "лоху" – пикантная дерзость, достойная бытописания. Цветисто разукрасить свое геройство на воле у блатного в крови. На их лживую приманку, как мотыльки на огонь, летят молодые. И также сгорают, безусловно веря притягательному безудержному бреху на тюремных нарах. Их мораль разъедает душу впервые попавшего за решетку, как кислота. Наглость – заманчива. Кто в зоне сыт и весел? Только вор в законе. Молодые видят, что блатной силен. Его боятся, и это пленительно. За силой – тюремная правда. И в этом убеждении отрава. В глазах юнца – тот борец за права заключенного. Он кумир. К нему тянутся душой и помыслами. Ему хотят подражать. Вот молодой признал для себя всевластье наглости. Примерил циничность лжи. Преступил моральный барьер. Он умиляется блатной песне. Примитивный мотивчик трогает до слез, слова – примеривают к себе. Задушевность объединяет, придает человечность. Пустая тюремная сентиментальность натягивает струны молодой души. Культ матери. Символ смиренной преданности. Театральность замечаешь не сразу. Может потом узнает парень, что якобы почтительный сын на воле не пошлет мамаше ни копейки, проматывая за миг тысячи. Наука карточной игры привязывает молодого к касте. Вот он принят в преступный мир. Он солидарен, теперь тоже из "них".

Где командуют в зонах воры – заключенные живут хуже всего, бесправнее. Под страхом унижения и побоев. Если начальник опутан блатными, значит все "население" колонии отдано в их власть. На мелкие кражи авторитеты посылают вновь завербованную мелкоту, чтобы те набили руку в своей специальности. "Мужики", честные зэковские работяги, ограблены и раздеты. Почти каждый, прошедший зону, становится либо блатным, либо трусом: его обломали, иначе там и не выжить, если не "делиться" необходимым, не льстить, не унижаться. Он ненавидит людей, за пережитое винит не себя, нас всех. Морально растоптанный счет предъявляет обществу. Нам по нему платить. Ответным страхом, неуверенностью, деградацией молодежи.

Почему так опекаема уголовщина? Для верхушки мафиозного мира разумно создать отдельную сферу изоляции. Когда их будут сажать по закону не за "хулиганку", а за организацию преступного сообщества, тогда и рядовой уголовник и профессионал не окажутся в одной зоне. Пусть перегрызутся "генералы" Поделят авторитет, насущный хлеб и место у параши. Пусть покажут "шик".

 

Примета такова: матерый лидер выходит из тюрьмы только за новым убийством. Перековка по Макаренко, увы, лишь утопия педагогов-романтиков да чиновников, упорно отстаивающих здоровый, негнилостный корень любого советского человека.

Японец вышел раньше на четыре года. Родоначальник московского бандитизма новой волны освобожден за какие-то заслуги. Абсурдность ситуации многогранна. На этот срок оперативники мечтают вырвать из организаторов иного авторитета и дать ему поостыть за решеткой, прервать его налаженные связи и каналы. Характеристики из мест заключения Японца будто залиты черной тушью: три листа испещрены записями о нарушении режима. Подсчитываем выборочно: за полтора года около пяти месяцев он провел в карцере да ПКТ ИТК строгого режима. Переведен в тюрьму. Злостно нарушает все правила. Другая тюрьма. Всадил ножницы в спину заключенного. С учетом какого же исправления зампредседателя Верховного суда РФ ходатайствует о смягчении приговора, освобождая Японца? Возможно на Коллегию по уголовным делам магически подействовало имя поручителя, прославленного врача Святослава Федорова, пославшего два депутатских запроса. Побудительные мотивы уважаемого во всем мире медика загадочны, по крайней мере для широкого круга населения. Трудно объяснить, за ради какой цели выпущен досрочно один из авторитетнейших лидеров преступного мира. Он обязан был явиться под административный надзор. Прилетев в столицу, Японец три месяца скрывался на нелегальном положении. За ним гоняется вся столичная милиция: но по адресу проживания жены уголовник не значится, а непонятным образом прописывается в Ростовской области. Соседи милиции дверь не открывают. А кто открыл бы, имея за стеной "реликвию" воровского мира? Сын угрожает участковому. Машина Японца цвета "мокрый асфальт" скользит по "мокрому" городу. Потеряв десяток лет, он должен был утвердиться, распихивая конкурентов, для убедительности демонстрируя нерастраченную в застенках моральную силу кровавыми разборами. За Японцем последовали бойни, считают оперативники. Уголовный розыск сразу почувствовал руководящую руку в преступной среде. Сам Японец в тени, а капиталы стекаются миллионным потоком. По слухам, он осваивает зарубежье. С его деньгами границ не существует, хотя официально, находясь под административным надзором, он не мог получить визу на выезд. Японец и там и тут. А место ему, хотя бы за нарушение статьи 198/2 Уголовного кодекса, на тюремных нарах.

Оперативникам недавно сопутствовала удача, построенная на классическом способе упрятать за решетку такую категорию опасных преступников, как "вор в законе" – подловить на мелочевке. На Казанском вокзале с поличным взят знаменитый Дато Ташкентский, он же – Датико Цихелашвили, ближайший сподвижник Японца. При досмотре автомашины, те подкатили к вокзалу на трех иномарках, у Дато нашли наркотики. На съемных квартирах в Москве были найдены также наркотики и патроны. Медицинская экспертиза дала подтверждение о наличии в крови наркотического вещества.

Школа жизни Дато – тюрьма. Восемнадцать лет провел в заключении. И последние пятнадцать неплохо уживался с администрацией. За "примерное" поведение он был переведен в Грузию, видно "начальники" в родных местах посговорчивее. Вот выдержка из письма Дато к жене (уголовная кличка – Лиданя): "Мне нужны цивильные вещи, я же не могу ходить в чем ходят все эти зэки". В колонию к Дато Лиданя отправилась с золотыми монетами царской чеканки. Дальнейшая судьба реликвий неизвестна. Надо думать, ценности пошли "по назначению". Лиданю в уголовном мире знает каждый. В отсутствии мужа она взяла в свои руки бразды правления, и даже на сходках эта женщина, вопреки воровским традициям, имела право выносить решения. Она же могла неограниченно пользоваться общаком. Воры поговаривают, что деньги Лиданя тратила не только на арестантские нужды, во всяком случае воровские кассы в Ташкенте и на Дальнем Востоке заметно оскудели. Совсем недавно Дато освободился. Он прописан в Ташкенте. Постоянное место жительства – лучшие гостиницы Москвы. Сфера личного влияния: Узбекистан, Сибирь и Дальний Восток. Сотни тысяч подданных империи страха Дато. Все преступные структуры названных регионов в его  ведении. За этим "вором в законе" право решающего голоса в разборках любого масштаба. Во время заключения Дато посадил на Дальнем Востоке своего наместника вора "русака" Джема. Тот обеспечивает регулярные отчисления в общак, соблюдая интересы "лаврушников".

Датико Павлович сейчас в "Матросской тишине". Ему, королю преступного мира, предъявлено обвинение по статьям, "достойным" разве что пешки. Предсказать его ближайшее будущее не столь уж проблематично. Бешеные деньги обеспечивают высокие связи и презумпцию невиновности даже при очевидности "послужного списка". И теперь Лиданя не оставляет друга в беде. Из неофициальных источников известна сумма с шестью нолями, в какую оценивают блатные свободу своего лидера. Чем закончится судебное разбирательство?

Преступный мир не терпит пустых убытков. Без интереса они в игру не вступают.

*

На снимках:

1. Джем (на первом плане слева) принимает у себя Дато (справа). Сделка состоялась: Сургут, Тюмень, Дальний Восток отданы "на откуп" ворам-южанам.

2. Оперативное мероприятие в Томске.

3. Взята воровская сходка.

***