Парадоксы правосудия

 

// "Богатей" (г. Саратов). 2004, 29 января. № 3, с. 3.

* Подготовлено к печати: 29 июля 2015 г. Вячеслав Борисов.

Мне неоднократно приходилось слышать от адвокатов фразу: "За речкой правды нет". Высказывание относились к работе энгельсских правоохранительных органов и в особенности суда. После ознакомления с некоторыми уголовными делами мне стало понятно, отчего могла появиться подобная фраза.

В конце прошлого года "Богатей" дважды писал об уголовных делах, поступивших в Энгельсский городской суд. В прошлогоднем номере "Богатея" (№ 35) рассказывалось о деле директора завода топливных фильтров Алексея Богданова. Приговор, вынесенный заместителем председателя суда Кураповым, был необычен как по форме, так и по содержанию. Приговорив подсудимого к лишению свободы, судья не изменил ему меру пресечения подписку о невыезде до вступления приговора в законную силу.

В № 43 "Богатея" за прошлый год появилась статья "Назначить виновными". В ней рассказывалось о другом уголовном деле, возбужденном по факту убийства. Волею судьбы и правоохранительных органов, на скамье подсудимых оказались трое молодых людей:

Александр Абрамов,

Владимир Чалап и

Кристина Полшкова. У всех наблюдавших за процессом, сложилось убеждение, что приговор будет оправдательным, настолько сомнительны были доказательства, представленные обвинением. Однако суд под председательством судьи Шамонина приговорил Абрамова и Чалапа к восьми годам лишения свободы каждого. Полшкова получила условный срок.

Количество обращений граждан о работе Энгельсского городского суда так много, что в ближайших номерах "Богатея" мы продолжим рассказ о наиболее одиозных делах, рассматриваемых в нем. Отчаявшись найти справедливость в вышестоящей инстанции, люди обращаются в редакцию, чтобы хотя бы рассказать о том, как рождаются приговоры и судебные решения. Вот один из примеров "правосудия по-энгельсски".

В ноябре прошлого года в Энгельсе был задержан Дмитрий Гаврилов. Преступление, вменяемое ему в вину, связано с наркотиками. В соответствии с УПК, задержанному в течение 10 дней, необходимо предъявить обвинение. Если же обвинение не предъявлено, то его следует отпустить. В ходатайстве об избрании меры пресечения следователь указал, что обвинение Гаврилову было предъявлено задним числом. Судья Шатова своим постановлением избрала Гаврилову меру пресечения содержание под стражей. В январе Шатова продлила обвиняемому срок содержания под стражей, хотя его адвокат уже указала на имеющееся процессуальное нарушение. Полагая, что это нарушение можно будет легко устранить, адвокат Светлана Писакина обратилась с жалобой в вышестоящую инстанцию. В соответствии со ст. 109 УПК РФ при избрании меры пресечения судья обязан проверить соблюдение всех норм уголовно-процессуального законодательства. Тем не менее, коллегия по уголовным делам оставила жалобу без удовлетворения, как того и просил представитель прокуратуры. В ходе рассмотрения жалобы председательствующая судья поинтересовалась у Писакиной: "А где же раньше был адвокат?" При этом задать аналогичный вопрос прокурору и в голову никому не пришло.

Раньше правоохранительные органы были более расторопны и умудрялись создавать хотя бы видимость законности при выходе из неудобных ситуаций. Многие, наверное, помнят дело криминального лидера Якоря (Яковлева) в середине 90-х. Когда срок содержания его под стражей пошел к максимально допустимому – полтора года, Якоря освободили на один день, а на следующий опять арестовали. Несмотря на обвинения авторитета в тяжком преступлении правоохранительная система сочла возможным соблюсти закон.

Вообще же функция ареста, перешедшая полтора года назад от прокуратуры судам, перестала быть предметом бурных споров. Законодатели, сами того не ведая, создали систему, при которой арест для прокуратуры стал еще менее проблемным, чем раньше. Когда меру пресечения избирал прокурор, он знакомился с делом и принимал на себя ответственность. Теперь же прокурор, владея полной информацией о деле, может сообщить суду только те обстоятельства, которые сочтет нужным. Адвокат на момент избрания меры пресечения может ознакомиться лишь с теми протоколами следственных действий, в которых принимал участие его подзащитный. Права адвоката в этой части не изменились. Но теперь ответственность за незаконный арест переложена с прокурорских погон на судейские плечи. Возможно, поэтому СИЗО, опустевшие было в июле 2002 года, вновь стали стремительно наполняться. Если тенденция сохранится, то скоро количество заключенных превысит уровень, державшийся при старом УПК, а ведь всплеска преступности в последнее время не наблюдалось. Создается впечатление, что количество уголовных дел и заключенных никак не связаны с уровнем преступности, а зависят только от системы показателей, принятой в различных правоохранительных органах. Вот уж точно область, нуждающаяся в коренных реформах.

***