Сергей
Михайлов
Убийство, как цензура для таланта
//
"Московский комсомолец" в Саратове (г. Саратов). 1998, 11-18 февраля.
С. 11.
* Подготовлено
к печати: 16 февраля 2015 г. Вячеслав
Борисов.
Один из самых
долгих, мучительных и тяжелых судебных процессов, проходивших за последнее
время в Саратовском областном суде, наконец завершен.
Три месяца суд
присяжных под председательством судьи Петра Штундера расследовал обстоятельства
убийства 14-летнего Володи Онищенко, жизнь которого ужасно, зверски была
оборвана убийцами 4 мая 1996 года.
Суд присяжных
всех пятерых подсудимых признал виновными и не заслуживающими, кроме одного из
них, снисхождения.
"Неудачные
размышления наедине с самим собой", - так назвал Володя Онищенко свой
последний рассказ, который он написал за 12 дней до гибели. Он писал в нем:
"Я стараюсь писать с юмором, поскольку ценю больше всего в людях чувство
юмора, а его почти ни у кого не осталось…". Таким этот мальчик был и в
жизни – жизнерадостным, веселым, общительным. И еще – очень и очень талантливым.
И это признавали все безоговорочно – друзья, учителя.
После смерти
Володины родители, их друзья, издали книгу его рассказов и повестей, назвав ее
"Хорошо живем!" Почему именно так? В послесловии к книге родители
пишут: "Возможно, сам Вова назвал бы свой первый сборник иначе. Мы назвали
сборник "Хорошо живем!" Эта фраза передает его мироощущение,
жизнерадостность, полноту жизни…". О чем мог написать этот мальчик, так
еще, казалось бы, мало знавший об этом мире? Его рассказы – о школьной жизни, о
кошках и рыбалке. Сказка о Винни-Пухе и Принце-94. Пародия на детектив –
"Убийство" в Сам ты Барбаре", ироническая повесть "Школа
юного ЦРУшника"… Когда Вову Онищенко спрашивали, кем бы он хотел стать, он
не задумываясь отвечал: "Писателем", а потом полушутливо,
полусерьезно добавлял: "Всемирно известным писателем". И еще одно
воспоминание педагога Оксаны Мозжилиной: "Он был лидером, которого
признавали все без исключения, лидером, на которого все ориентировались. Он был
лидером во всем. Я всегда поражалась – как много ему было дано. Он был первым
не только в физике и математике, но и в гуманитарных предметах. А самое главное
то, что он был другом для всех нас". Таким был этот мальчик, Володя
Онищенко. Был…
4 мая, ближе к
вечеру, отец Володи, придя домой, увидел, что в квартире беспорядок. Разбросаны
вещи, на кухне, прямо на столе, валяется разрезанная буханка хлеба. Такого в их
доме никогда не было. Володя был воспитан, аккуратен, любил и уважал родителей
– и подобного никогда бы себе не позволил. В семь вечера отец стал волноваться
– Володя не приходил. Восемь, девять часов… Сына все не было. Стал звонить его
друзьям, знакомым. Никто не знал, где мальчик. Всю ночь он с друзьями Володи
искал сына в окрестностях "Пентагона", района где они жили. Искали и
в подвале дома. В милиции отцу сказали, что, мол, не волнуйтесь, найдется ваш
сын. Погуляет-погуляет и вернется…
Все попытки
отца объяснить, что мальчика надо искать немедленно, что он не из тех, кто
"гуляет-гуляет и возвращается", результата не дали. Тело Володи
Онищенко нашли через три дня. И нашла его не милиция, а друзья семьи Онищенко.
В подвале строящегося пятиэтажного дома
на улице Затонской. Это примерно в 10-15 минутах хотьбы от дома, где жил
мальчик. Труп был обезображен, со следами многочисленных ножевых ранений. В
теле торчал нож, оставленный убийцами…
На них помогла
выйти следствию одна женщина, видевшая, как накануне убийства Володю Онищенко
толкали несколько подростков лет 16-17, за коммерческими киосками на
пересечении улиц Чернышевского и Большой Горной. Потом, увидев листовку
"Помогите найти мальчика", она узнала его, вспомнила тот день и пошла
в райотдел. Там сообщила фамилию одного из тех, кто толкал тогда Володю за
киосками. Его задержали. Это был некто Егоров. В течение следующих суток взяли
и всех остальных, кто был в подвале в тот день 4 мая 1996 года: Себукова,
Панченко, Косякина, Богданова… Был среди них еще один – некий Мурлов (фамилия
изменена. – авт.). На следствии он
дал признательные показания, в подробностях рассказал как совершалось
убийство.. Но потом от показаний отказался, а на суде на вопрос
государственного обвинителя, почему он давал признательные показания, Мурлов
спокойно ответил: "Я фантазировал". А если все-таки нет?
Те же пятеро
сначала не признавались в убийстве, потом начали говорить, рассказывать, как
убивали Володю Онищенко. Еще позже, уже после того, как их признания были
записаны на видеопленку, они начали отказываться от данных показаний и стали
сообщать каждый о себе алиби: один якобы был на даче, второй у бабушки весь
день и вечер, третий гулял с девочками на даче, двое других скучали дома… Алиби
подсудимых в суде подтверждали показаниями их родители, знакомые, подруги.
Один из
адвокатов договорился до того, что заявил в процессе, будто бы это уголовное
дело было сфальсифицировано от начала и до конца, и на скамье подсудимых –
невиновные ребята, и если будет вынесен обвинительный вердикт, то это станет
"позором для саратовского правосудия". На это государственный
обвинитель отпарировал так: "Если бы дело было сфальсифицировано, оно не
попало бы в суд". Одним словом говоря, обстановка на суде была
напряженной, часто очень нервозной. Выступая перед судом, и сами подсудимые, и
их родители слезно (буквально – так) просили о снисхождении. "Да", -
говорили некоторые из них – "У родителей убитого Володи Онищенко большое
горе, они потеряли сына. Но поймите и нас" – обращались они к присяжным –
"У нас тоже горе. Наши дети в тюрьме…"
Суд присяжных,
удалившись в совещательную комнату после напутственного слова
председательствующего – предусмотренного процедурой суда присяжных, совещался
долго. Около 12 часов.
Присяжные
пришли к выводу, что вина подсудимых в совершенном преступлении доказана.
В тот
трагический для Володи Онищенко день эти пятеро встретили его на улице и стали
требовать деньги – около 2 миллионов рублей. Зашли с ним в квартиру, где жила
семья Онищенко. Денег не нашли. Кто-то взял на кухне нож, и они вывели Володю
на улицу. Часом раньше около дома он встретился со своим другом Мишкой:
"Пойдем со мной на тренировку!" (Миша занимался фехтованием – авт.). "Да нет, в другой раз",
- ответил Володя… Мальчика привели в подвал недостроенной пятиэтажки. То, что происходило здесь,
психологи определяют как "эффект заражения". Нож переходил из рук в
руки. Володя падал, пытался вставать. Его били, били, били. Заразившись друг от
друга этой звериной жестокостью, они с трудом остановились… И успокоились только,
когда мальчик перестал дышать.
"Он
пытался общаться с жизнью на равных, беседовать с ней, радовать своим талантом
окружающих", - написали родители Володи Онищенко в послесловии к его
книге "Хорошо живем!". Не
дали…
***