Поиск по сайту
Перейти к контенту

Главное меню:

Дважды пожизненно заключенный



Станислав Зайцев
Дважды пожизненно заключенный
// из книги: Зайцев С.М. Фемида снимает повязку – Саратов, 2015. 244 стр. Тираж 200 экз.
* Подготовлено к печати: 07 февраля 2016 г. http://криминальныйсаратов.рф. Вячеслав Борисов.
Летом 2015 г. саратовскому адвокату Зайцеву Станиславу Максимовичу, 04.06.1965 г.р. исполнилось 50 лет, и по этой причине он издал книгу очерков о своей адвокатской деятельности под названием «Фемида снимает повязку» - тиражом в 200 экземпляров.
*
В главе 12 «Послесловие» (с. 239-241) адвокат Зайцев С.М. пишет:
«<…> А теперь о том, почему я решил написать эту книгу.
Для чего вообще люди пишут книги? Какие цели они при этом преследуют?
Причин тому может быть  великое множество, и, видимо, каждый автор может назвать именно свою причину, по которой он решил взяться за перо.
Для кого-то это способ заработать деньги, кто-то хочет впервые заявить о себе (либо в очередной раз напомнить), и лишь немногие могут признаться себе в том, что этот нелегкий и достаточно неблагодарный труд – их творческая потребность.
Наверное, именно по этой причине я решил написать книгу самостоятельно, без привлечения литературных редакторов, журналистов, которые, как правило, могут заниматься литературной обработкой текста (то есть «причёсывают» его на собственный манер), либо, получая авторский сюжет, самостоятельно работают над его произведением.
Впоследствии автор сюжета выдает написанное фактически другим автором-профессионалом литературное произведение за свое собственное.
Об этих способах «написания» книг я достаточно осведомлен.
При издании «Фемиды…» я посчитал, что в вышеописанных способах появления на «свет божий» книги нет никакого смысла.
<…> Для меня книга «Фемида снимает повязку» - это своеобразный крик души, мои мысли вслух, которыми мне всегда хочется поделиться с кем-нибудь, особенно в тех случаях, когда я в чем-то сомневаюсь, не вижу исчерпывающих ответов на многие жизненно важные вопросы…
Лично для меня, как для любителя эпистолярного жанра, написание судебных очерков, размышлений о смысле выбранной мною профессии, рассказов, содержащих элементы судебного юмора, то есть именно того, из чего состоит книга с названием «Фемида снимает повязку», является, пожалуй, единственным шансом для самовыражения в этой области.
<…> Тот литературный жанр, который я рискнул избрать при написании этой книги, допускает любые способы изложения описанных фактов и событий, кроме скучного.
Впрочем, кому-то и содержание данного литературного произведения может показаться не слишком занимательным, но это их проблемы.
В конце концов, я (и то, что мне удалось написать) не червонец, чтобы всем нравиться. <…>». Стр. 239-241.
*
В книге Зайцева С.М. имеется глава 5 «Беспредел девяностых», находящаяся на страницах с 53 по 90, т.е. общим объемом всего 38 страниц из 244, из которых состоит книга. К сожалению, ничего другого на тему «Группировки Саратова» - организованная преступность в Саратове, больше в книге «Фемида снимает повязку» не имеется.
Ожидая выхода в свет книги адвоката Зайцева, лично я надеялся, что Станислав Максимович порадует население Саратова чем-то новеньким, эксклюзивным из уголовных дел, связанных с защитой лидеров группировок Саратова. Однако, как говорится в народе: «Жуйте то, что дают!».
Вячеслав Борисов
**
Станислав Зайцев. Фемида снимает повязку.
Глава 5. Беспредел девяностых. Стр. 53-90.
Проходившие в нашей стране в начале девяностых годов политические процессы, связанные с распадом государства, сопровождались яростной борьбой политических группировок на всероссийском и местном уровне за власть, проведением экономических реформ (подчас довольно уродливыми и неквалифицированными методами). Появлением достаточно обширного класса состоятельных людей, пытавшихся легализовать свои сверхдоходы, реорганизацией банковской системы, приватизацией государственных предприятий с последующей передачей их в частные руки, и, как следствие этого, появлением большого количества индивидуальных предпринимателей, акционерных обществ и других частных компаний, обладающих немалым стартовым капиталом.
Очевидно, что все эти факторы не могли не сказаться на появлении обширной категории людей, желавших принять участие в перераспределении доходов класса «новых русских». Естественно, что осуществлять это «перераспределение» только законным путем было невозможно.
Именно с этого периода в наш обиход вошло понятие «рэкет» (или банальное вымогательство, ответственность за которую предусматривалась действовавшей в старой редакции Уголовного Кодекса РСФСР статьей 148, а после 1996 года – статьей 163).
Активно воплощались в жизнь схемы возврата долгов с применением силы.
Практически при каждой серьезной коммерческой структуре работали «правильные пацаны», которые, получив задание от «хозяина» или от кого-то по его поручению, брали в руки долговую расписку, договор займа, иной документ, позволявшие «взыскать» деньги с процентами без суда и следствия, прихватывали в дорогу утюг, паяльник или бейсбольные биты, и отправлялись с ними на «разборки».
Итог подобных «внесудебных споров» часто бывал печальным либо для жертвы, либо для противоположной стороны.
В тех случаях, когда результат разборок становился известным правоохранительным органам, нередко возбуждались уголовные дела, по многим из которых мне довелось в те годы поучаствовать.
Думаю, что большого интереса ввиду их однотипности и банального сюжета они не представляют, поэтому не буду утомлять читателя их подробным описанием.
Тем не менее, к середине девяностых годов в Саратове на слуху были такие известные персонажи, как Александр Жуков (более известный как «Гвоздь»), Игорь Чикунов («Чикун»), Сергей Яковлев («Якорь»), братья Алексей и Александр Наволокины, Алексей Ерусланов («Профессор»), Алексей Цыганков.
Это были очень состоятельные в финансовом плане люди, создававшие свой первоначальный капитал различными способами.
С каждым из них мне довелось общаться, участвовать в многочисленных делах, связанных с ними, или с их хорошими знакомыми. Необходимо отметить, что это были сильные личности и довольно неглупые люди. Поэтому защищать их в профессиональном плане мне было довольно интересно.
Правда, зачастую этой защите сильно мешала характерная для многих из них своеобразная манера общения, но со временем я приспособился к этому, нашел к каждому из них свой ключик, и это значительно облегчило стоявшие передо мной профессиональные задачи.
В своей предыдущей книге «Встретимся в суде» я обещал читателям по возможности рассказать об этом весьма значительном для меня этапе адвокатской деятельности.
Пришло время исполнить данное обещание. Стр. 53-54.
**
Дважды пожизненно заключенный. Стр. 82-87.
Еже одним неординарным персонажем моих многочисленных подзащитных был ставший знаменитым не только в Саратове, но и далеко за его пределами, Алексей Цыганков.
Его ошеломляющей известности способствовали многие обстоятельства. Алексей вырос в интеллигентной семье – его отец (ныне проживающий за пределами России) долгое время работал вторым секретарем Октябрьского райкома КПСС, мать – адвокатом Октябрьской юридической консультации Саратова.
Сам Алексей обучался в Саратовской Государственной академии права и стремился получить высшее юридическое образование, работая помощником адвоката в известной в Саратове адвокатской  фирме «ИЛКОМ» у И.С. Шашикадзе.
У Алексея Цыганкова были намерения открыть и со временем возглавить самую крупную в городе адвокатскую фирму, пригласив в нее лучших саратовских адвокатов. Однако этим планам не суждено было сбыться.
Как таковой юридической деятельностью Алексей не занимался. Некоторое время он активно погружался в бизнес, нарабатывая первоначальный капитал. И к 25-летнему возрасту, как поговаривали в Саратове, ему уже принадлежали известный в 90-е годы магазин «Пеликан», доля в казино «Звездное небо» на Привокзальной площади, залы игровых автоматов в различных районах Саратова.
Он стал одним из первых обладателей очень дорогих автомобилей иностранного производства (в 90-е годы «иномарки» еще не были столь популярны у нас в стране, как в наше время).
Очевидно, что первоначальное накопление столь крупного капитала в тот период времени не могло происходить в рамках законной деятельности. По крайней мере, люди, которым это удавалось, были, скорее, не правилом, а исключением из него.
Алексей Цыганков двигался к достижению поставленных им жизненных целей семимильными шагами. Путь это был тернистым и, к сожалению, далеко не праведным.
Формат моей книги не позволяет подробно и детально изложить обстоятельства, связанные с расследованием и судебным рассмотрением всех уголовных дел, где Алексей Цыганков выступал в качестве главного фигуранта. Думаю, что интерес представляет то обстоятельство, что по двум возбужденным в отношении Цыганкова уголовным делам он был приговорен к высшей мере наказания, действующей в нашем законодательстве после 1997 года – пожизненному заключению.
Свой первый пожизненный срок Алексей получил по уголовному делу, связанному с обнаружением 23 января 1999 года в селе Синенькие расчлененных тел трех молодых людей – с огнестрельными ранениями, без голов и кистей рук.
При этом следственные органы пришли к выводу, что Цыганков (известный в Саратове как «Потап») собственноручно расстрелял этих парней, которые ранее были его хорошими знакомыми, но затем стали выходить из-под его влияния. После расстрела Цыганков дал указание находившимся вместе с ним подельникам расчленить трупы и раскидать по полю руки и головы, дабы максимально затруднить последующее опознание погибших в случае их обнаружения.
Это уголовное дело рассматривалось Саратовским областным судом трижды, причем первые два обвинительных приговора были отменены кассационной коллегией Верховного Суда республики как незаконные.
И только третий приговор по делу, когда вердикт выносили присяжные заседатели под председательством судьи Саратовского областного суда А.А. Дементьева, был признан законным и оставлен в силе.
Описание другого уголовного дела, по которому Цыганкова также приговорили к самой суровой мере наказания, предусмотренной действующим законодательством, чем-то напоминал сценарий  знаменитого криминального фильма «Крестный отец», который Алексей часто любил смотреть.
Саратовский «авторитет» Александр Фадеев (более известный как «Фаня») в марте 1998 года был расстрелян в центре Саратова неизвестными лицами, однако при этом остался жив и доставлен с серьезными телесными повреждениями во вторую Саратовскую клиническую больницу.
Находясь в больничной палате, «Фаня» ожидал врача, который через некоторое время появился рядом с больным. В руках «врача» находился поднос, содержимое которого было накрыто тряпкой. Подняв ее, «врач» взял в руки пистолет «ТТ» и несколько раз выстрелил в упор в лежащего в одиночной палате больного, после чего спешно покинул здание больницы.
Впоследствии киллер был задержан и дал показания о том, что заказчиком данного убийства был Алексей Цыганков. Алексей категорически отрицал свою причастность к организации убийства «Фани», однако суд посчитал его вину доказанной и вынес ему свой суровый приговор – еще одно пожизненное лишение свободы.
Во время рассмотрения уголовного дела в Саратовском областном суде в декабре 2002 года Цыганкову почти удалась попытка побега.
Когда Алексея вели в зал судебного заседания, он сбросил с себя наручники, ушел в отрыв от преследовавших его конвоиров, выбежал в открытые ворота на улице Советской (где в то время располагалось здание Саратовского областного суда) и бросился бежать по улице Чапаева. Задержан он был на углу улиц Чапаева и Шевченко, при случайном стечении обстоятельств.
На разных этапах рассмотрения вышеназванных уголовных дел Цыганкова защищали многие известные в Саратове адвокаты.
Не миновала эта участь и меня.
Не могу сказать, что от общения с Алексеем я испытывал дикий восторг – защищать приходилось человека довольно сложного, своенравного, порой конфликтного…
Но у него нельзя было отнять того что Цыганков, бесспорно, являлся сильной и харизматичным человеком. В процессе общения он в буквальном смысле подавлял собеседника, стремился полностью подчинить его своей харизме.
Однако, при общении подсудимого с адвокатом перечисленные качества не всегда являются позитивными и зачастую не способствуют укреплению контактов подсудимого и его защитника.
В течение нескольких лет бессменным адвокатом Алексея Цыганкова была его жена Елена, работавшая в Саратовской Государственной Академии Права и одновременно занимавшаяся адвокатской практикой, являясь при этом членом Саратовской специализированной Коллегии Адвокатов (ССКА).
В те дни, когда с участием Алексея не проводилось следственных действий и судебных заседаний, и он находился в камере третьего корпуса СИЗО (Саратовский следственный изолятор), Елена одна из первых попадала на территорию СИЗО, и находилась в комнате для свиданий обвиняемых и адвокатов целый рабочий день, обсуждая с мужем многочисленные обстоятельства по делам, связанным с преступлениями, в совершении которых тот обвинялся.
Можно было только удивляться мужеству этой внешне приятной и одновременно очень сильной женщины, решившей посвятить большую и лучшую часть своей жизни стремлению любыми путями добиться свободы (или максимального снисхождения) для своего мужа, принесшего ей столько проблем и страданий.
Последнее уголовное дело, по которому Цыганкова судили в Саратове, было связано с написанием им явки с повинной в совершении одного из самых громких преступлений ушедшего столетия – убийстве известного «авторитета» Игоря Чикунова с товарищами. Погибших было 11 человек (это убийство смело окрестили самым громким, кровавым и циничным массовым убийством за всю историю России) в офисе фирмы «Гроза» осенью 1995 года.
Долгое время это убийство оставалось нераскрытым, но, по информации из компетентных источников, причиной жесткого массового убийства Чикунова являлся передел нефтяного бизнеса, в котором могли принимать участие сотрудники Тюменской нефтяной компании, а непосредственными исполнителями убийства могли стать суперпрофессионалы из службы спецназа, базировавшейся в то время в Москве.
Отрабатывались и другие многочисленные версии возможных причин убийства Чикунова и лиц, причастных к нему.
Несмотря на то, что в следственно-оперативную группу входили десятки опытнейших сотрудников правоохранительных органов, к середине 2000-х годов ход расследования практически зашел в тупик в связи с тем, что ни одна из выдвигаемых версий не выглядела бесспорной.
В результате этого уголовное дело о массовом убийстве практически было приостановлено.
И вот – сенсация, причиной которой стала явка с повинной Цыганкова (которому в момент убийства Чикунова было всего 22 года), где он подробно излагал органам следствия обстоятельства и причины своего участия (а также своего знакомого Михаила Орлова) в этой кровавой разборке.
Следует обратить внимание читателей на то обстоятельство, что к моменту написания явки с повинной у Цыганкова за плечами уже были два пожизненных срока, по делам, где оба судебных приговора вступили в законную силу.
Терять Алексею практически было нечего, и в ближайшие дни его ждала нелегкая дорога в печально известный «Черный дельфин» (исправительная колония для лиц, которым назначено наказание в виде пожизненного заключения).
При этой невеселой перспективе Цыганкову предпочтительнее было дальнейшее нахождение в Саратове, связанное с необходимостью расследования и судебного рассмотрения возобновленного уголовного дела по массовому расстрелу в «Грозе». Ведь в обычном следственном изоляторе, куда Алексея вновь поместили (в отличие от нахождения в колонии для пожизненно заключенных) допускаются свидания арестованного с близкими родственниками, а также ежедневные свидания с адвокатами (одним из которых была его законная супруга), переписка, прием передач и другие блага цивилизации…
Так что мотив написания явки с повинной был вполне объясним.
Следует отметить, что подельник Цыганкова Михаил Орлов категорически отрицал как собственную причастность к данному преступлению, так и участие в этом преступлении самого Цыганкова. Мотивы совершенного убийства, изложенные в явке с повинной и в признательных показаниях Цыганкова, также выглядели не слишком убедительными.
В качестве потерпевшей на предварительном следствии и в суде принимала участие вдова одного из погибших – Лариса Чикунова (интересы которой представлял адвокат Павел Сальников).
Выступая перед присяжными, она достаточно критично высказывалась относительно версии обвинения. Она не верила в то, что описанные в обвинительном заключении события развивались именно так, как это было на самом деле.
Итог этого судебного процесса оказался вполне закономерным – присяжные заседатели не поверили самооговору Цыганкова и оправдали как его, так и Михаила Орлова, ввиду их непричастности обоих к совершению данного преступления.
Орлов был отпущен на свободу и в считанные дни покинул Саратов. Цыганков уехал по этапу отбывать пожизненное заключение, назначенное ему судом по двум предыдущим приговорам.
Так оказалась закрытой страница в жизни одного из лидеров Саратовского преступного мира середины – конца 90-х годов…
Стр. 82-87.
***


 
Copyright 2016. All rights reserved.
Назад к содержимому | Назад к главному меню