Поиск по сайту
Перейти к контенту

Главное меню:

Тот самый Скорынин

Авторы - статьи > Протасова Ольга


Ольга Протасова
Тот самый Скорынин
 
// "Общественное мнение" (г. Саратов). 2001, август-сентябрь. № 8-9 (25), с. 28-31.
Рубрика: Бизнес - memory
* Подготовлено к печати: 03 июня 2015 г. Вячеслав Борисов.
 
Я не боялся казаться смешным. Не каждый это может себе позволить.
(к/ф "Тот самый Мюнхгаузен").
 
- Скорынин вернулся, - многозначительно сказал мне на одной из официальных тусовок министр экономики Дмитрий Удалов.
- ???
- Вы не знаете, кто такой Скорынин?
Министр смотрел на меня, как на инопланетянку.
- Это же легенда саратовского бизнеса!!!
Из краткого экскурса в биографию моего будущего героя, предложенного министром в качестве ликбеза, я запомнила две совершенно поразившие меня вещи: Скорынин был в плену (то ли китайском, то ли вьетнамском) и он был первым саратовским миллионером (пока мы студенческой компашкой наскребали гроши на кофе в "Арлекино",  Александр Викторович строил  международный концерн). А еще он запомнился землякам тем, что якобы сбежал за границу с БО-О-ЛЬШИМ сбербанковским кредитом. Почему-то последняя деталь не вызвала у меня даже слабенького приступа негодования: банк, кинувший всю страну, а потом как ни в чем не бывало напяливший белоснежные ризы, было не жалко.
Сотовый ответил неожиданно радушным голосом: "Общественное мнение"? Интервью? Да нет проблем. Приходите в "Вену". Увидите такого очень красивого молодого человека, сорока двух лет и семи месяцев в золотых очках и зеленых брюках.
Легенда пила пиво. Что ж, "он не похож на Джонни Деппа", впрочем, и Янковского в роли Мюнхгаузена, с которым его любят сравнивать друзья, тоже не напоминает. Но это только первое впечатление.
Позволим себе небольшое пояснение. Все друзья и бывшие коллеги Александра предваряли свои воспоминания о нем преамбулой, суть которой сводилась к следующему: "О Скорынине доподлинно никому ничего не известно, о нем ходит много легенд, большую часть которых он сочинил и запустил сам. Сашка – жуткий враль, понять, когда он говорит правду, а когда сочиняет, - невозможно. Уличить во лжи тоже. Да и не хочется, потому что врет он необидно и безвредно, а главное – сам больше всех верит в свои истории".
Мы не собираемся тиражировать слухи. Нам нужна истина, настраивала я себя, собираясь на встречу. Но после третьей беседы с Александром, поняла, что не хочу играть с ним в игру "верю – не верю". Скорынин слишком хорош в своих историях и так по-детски уязвим, что разрушать его веру в свою исключительность и образ, который он создает, просто жалко. Да и бессмысленно. Предлагаю и Вам, уважаемый читатель, вспомнить, что история – самая неточная наука, и снисходительно отнестись к нашей попытке воссоздать ее крохотный эпизод. В конце концов "как это было на самом деле" не знают даже участники событий. Можно вести речь о чьих-то впечатлениях, на которые накладывалось личное отношение к Скорынину. Конечно, жизненный путь столь неординарного человека вряд ли устилали розы с незабудками. Были у бизнесмена и друзья, и недруги, немало и тех, кого его неожиданный визит на родину совсем не осчастливил. Мы не исключаем, что и наши встречи со Скорыниным и людьми, некогда вовлеченными в его орбиту, были умело срежиссированы. Тем не менее, мы благодарны нашим доброжелателям – играть в конспирологию и вычислять виртуальных "заказчиков" не будем, а пройти мимо столь яркой личности было бы непростительной глупостью.
 
"Вы миф, легенда. И народная молва приписывает вам новые мифы"
(к/ф "Тот самый Мюнхгаузен)
*
Скорынин вступил на предпринимательскую стезю тридцатидвухлетним человеком. До этого момента он успел закончить физфак СГУ, отслужить в армии, поработать на "Нитроне" и повариться в комсомольско-партийном котле. К 1990 году он уже обладал самым важным в тогдашнем Союзе капиталом – знакомствами и связями – сказался опыт работы в "Горгазе" и облкниготорге.
В начале карьеры Александр не изобретал велосипеда. Когда в голодной стране вдруг, откуда не возьмись, появилось громадное количество денег, товаров – людям, обладавшим желанием их взять, даже тянуться далеко не приходилось. В период, когда была полностью деморализована власть, при всеобщем попустительстве и молчаливом одобрении мирового сообщества, когда не было экономической культуры и обходились без тормозов, на сцене появились своеобразные персонажи: инициативные, не испорченные генетической ленью, голодные до денег и удовольствий, не боявшиеся рисковать. Капиталы зарабатывались очень просто: где-то товар покупался за две копейки, продавался за пять, выручка рассовывалась по карманам. Деньги на раскрутку тоже получить было несложно, если знать, что и как говорить в банке. Банковские ставки составляли 250 процентов годовых и даже теоретически невозможно было просчитать проект, при реализации которого кредиты могли вернуться, однако банки охотно кредитовали предпринимателей за небольшое вознаграждение управленцам. Время обаяния. Чтобы подписать контракт на гигантскую сумму, подчас достаточно было прийти в офис в дорогом костюме, легко оперировать названиями зарубежных банков и компаний, устраивать неожиданные звонки компаньонов, которые кричали в трубку так, что вздрагивал собеседник: "Ты че, все еще в Саратове сидишь?! Давай быстро заканчивай, мы тебя в Дрездене ждем, контракт готов, твоя подпись нужна…", хотя компаньоны сидели в это время в соседней забегаловке. У Скорынина был талант располагать к себе людей, ему верили, с ним работали.
К тому же в стране господствовал дефицит его Препохабие… Александр быстро понял, что в конечном итоге, несмотря на кажущуюся нищету, деньги – у населения, и, чтобы их получить, населению надо предложить то, чего у него нет. Откуда появился Скорынин – член клуба миллионеров, владелец заводов, банков, казино, точно не известно. По одной из версий, он был далеко не первым человеком в торговых операциях своего концерна, за ним якобы стояла крупная московская структура. Это мнение подтверждают высказывания сотрудников концерна: контроль за их деятельностью со стороны Москвы был очень жестким. Ходили слухи, традиционные для того времени, что в скорынинских миллионах спрятаны деньги партии. Правда, они идут вразрез со свидетельствами тех же сотрудников, будто денег Скорынин никогда не считал, даже не знал, сколько их реально было, тратил не задумываясь. Вряд ли "партия" одобряла бы такой стиль… Сам Александр опровергает информацию об участии москвичей в судьбе концерна, говорит, что попытка захватить контроль над ним предпринималась в 1993 году, но он отбился. Правда, учитывая, что за Скорыниным не было сколько-нибудь серьезного властного или силового ресурса, сомнительно, что он мог оказать сопротивление. Даже если допустить, будто наш герой пользовался каким-то прикрытием областной власти, влияние ее в то время было столь слабо, что опять-таки в случае возникновения конфликтной ситуации администрация Белыха едва ли смогла бы защитить его интересы.
Алексей Скорынин, Алексей Федоров и Александр Срогович, три основателя будущего концерна встретились в ресторане "Спутник", посредническая операция по продаже миллиона видеокассет положила начало их дружбе и партнерству. Сделка, правда, сорвалась из-за внезапно грянувшей войны в Кувейте, но предприниматели получили стартовый капитал для раскрутки – 50 тыс. рублей на троих. 19 сентября 1990 года они зарегистрировали ПТО "Саратовское", провернули несколько посреднических сделок, и через две недели уже купили по машине. Дальше пошли операции с видеомагнитофонами, телевизорами, холодильниками, ксероксами, компьютерами. Оборачиваемость была бешеной. Однажды Скорынин, который любил громкие названия, предложил: давайте организуем концерн. И организовали, 19 августа 2001 года ему, ровеснику ГКЧП, исполнилось бы десять лет. В концерн вошли все открытые Скорыниным и его компаньонами предприятия и организации. Нижневолжская страховая компания, магазины "Реванш" и "Коммерсант", на который указывал пальцем каменный Ленин, филиал "Мегаполис-банка" (сегодня Поволжский немецкий банк) и чуть позже зарегистрированный банк ПБК (сегодня "Синергия"). Начали выпускать свою газету, купили 21 процент акций завода зуборезных станков, контрольный пакет акций балаковской швейной фабрики "Мадонна". Открыли свою аудиторскую фирму. ПТО "Саратовское" переименовали в Торговый дом "Саратовский". Еще концерн занимался поставкой техники немцам Поволжья (немецкое правительство, по словам Александра, наградило его премией в несколько сот тысяч марок), участвовал в программе "Северный мигрант": поставлял на север продукты питания и строил в Балаково жилье для переселенцев, гонял автомобили (до сих пор в Саратове можно увидеть машины с символикой концерна), создал фирму "Инпроком", которая изготавливала высокоточное оборудование для машиностроения, финансировал программу "Лактайт" (американские клеевые высокие технологии для авиастроения, автомобильной промышленности). Для реализации проекта открыли в Волжском доме быта специализированный центр со складскими помещениями, магазином. Вложили деньги в АООТ "Алмазы Поволжья", технологии выращивания синтетических алмазов. В Венгрии купили завод по производству туалетной бумаги. Тогда над Скорыниным смеялись: чудак, зачем ты вкладываешь в производство, это ж коту под хвост – тут надо по карманам и бежать. Но для него это был принципиальный вопрос. Концерн активно занимался благотворительностью. Вот как Александр Викторович рассказывал о ней в своей предвыборной листовке: "Стараемся помочь кому только можно. Роддому железнодорожников, храму "Утоли моя печали", спортивной школе для детей-инвалидов. Бесплатное питание для малоимущих организовали в столовой ВПШ, полностью содержим ДК "Кристалл" на 2-й Дачной. Спонсируем конкурсы бальных танцев, команду КВН… В общем, всего не перечислишь". Кстати, выборы в первую областную Думу он проиграл за пятнадцать минут до окончания срока голосования. С последнего участка принесли урну, в которой все бюллетени оказались с голосами в пользу конкурента – Александра Тимошка.
По словам Скорынина, программу, которая выиграла тендер на поставку гуманитарной помощи в Россию, он разрабатывал вместе с Эллой Панфиловой. Это была программа строительства в городе родильных домов с концепцией спасения генофонда России. В составе российской делегации Александр ездил в Америку, присутствовал на слушаниях в Конгрессе, и, не веря в положительный для себя исход мероприятия, собирался сбежать. Тем более, что в Таиланде его ждали любимая женщина и лучший друг. Но случилось чудо – Скорынин тендер выиграл и внезапно оказался перед необходимостью реализовать огромное количество зерна – 210 тыс. тонн пшеницы и столько же кукурузы. К такому повороту событий он просто не был готов. Но на то он и Скорынин. Александр связался с Зерновой биржей, единственной на то время структурой, обладавшей необходимыми ресурсами, где работал Павел Гришин (сегодня федеральный инспектор по Саратовской области): сможешь продать? Тот ответил: попробуем. Заключили договор и через некоторое время ДК "Кристалл" превратился в торговую площадку, на которую съехались представители зерновых компаний со всей страны. Задача стояла непростая – реализовать зерно по максимальной цене. Аукционы в ДК "Кристалл" проводил Гришин. В принципе, проект этот был из области космических, но, видимо, необыкновенное везение Скорынина в тот момент распространилось на всех его партнеров. В дни торгов были зафиксированы самые высокие цены на зерно в России. А сама биржа благодаря реализации этого проекта вышла на лидирующие позиции. Часть вырученных денег Скорынин дал Алексею Колесникову (нынешний гендиректор к/т "Пионер") на организацию "Порта-банка".
О фатальном везении Скорынина говорят все его друзья. Небольшой пример. Кипр, ресторан, компания из пяти человек, среди них Скорынин. "Я угощаю", по-хозяйски заявляет он друзьям. Принесли счет – денег не хватает. "Хотите фокус?" – спрашивает Александр. Подзывает киприота с лотерейными билетами, предлагает всем взять по одному. У всех – пусто, у Скорынина – 250 баксов. Он расплачивается за билеты, платит по счету, остаток кладет в карман.
А еще он, как никто, умеет блефовать. Скорынин с подругой и Сергей Родионов (сегодня советник губернатора) с женой отдыхали в Таиланде. День отъезда, аэропорт, их не выпускают – не выполнены какие-то формальности. Самолет улетает, следующий через две недели, у наших туристов 10 долларов на четверых. Скорынин идет к директору "Аэрофлота": "Мы из правительственной организации, из-за ваших людей отстали от своих. Даже не знаю, что вы будете говорить своему начальству". Директор: "Господа, что я могу для вас сделать?" "Люкс в пятизвездочном отеле и тысячу баксов". С. Родионов говорит, что Скорынин потом, подобрев, еще и принял несчастного директора "Аэрофлота" на работу, пообещав ему в концерне зарплату в два раза больше, чем тот получал в Таиланде… В принципе, подобные методы Скорынин вполне мог использовать и в делах.
Алексей Колесников:
Скорынин – это воплощение романтического образа авантюриста в бизнесе. Везучего, талантливого. Если бы он серьезнее относился к бизнесу, в то время с его способностями он запросто мог бы стать Биллом Гейтсом. У него в деловом мире была такая репутация, что он мог получить в кредит огромные партии товара со скидками и отсрочкой платежа. А потом, если не кинуть, чего Саша не делал, то хотя бы подержать и покрутить деньги. Но он старался работать честно. С Сашкой было весело и легко заниматься бизнесом. Мне повезло. Я с ним деньги зарабатывал и он со мной зарабатывал.
При том, что Скорынин так легко шел по жизни, так рисковал в бизнесе, ему удавалось попадать в десятку. Проколов почти не было. А если и были, то не отслеживаемые среди той массы денег, что ежедневно стекались в концерн, в маленькую комнатку за кабинетом Скорынина, которая почти до потолка была завалена купюрами. Опрос общественного мнения, проведенный одной из городских газет, признал Скорынина самым богатым человеком в Саратове. Наверное, так оно и было.
Он думал, что так будет всегда.
*
К 1995 году концерн разросся настолько, что им стало невозможно управлять. 98 предприятий, около 6 тысяч человек. Но на вершине стоял Скорынин, и по всем спорным вопросам отдуваться приходилось ему. В какой-то момент проблем стало так много, что от него уже ничего не зависело. Почувствовав, что земля горит под ногами: "на меня был выписан заказ, но вычислить исполнителя мы не смогли", он решил – пора.
В январе 1995 года Александр Скорынин с немецкой премией и любимой женщиной уехал за границу. Маршрут был знакомый, пункт назначения – Кипр.
За четыре месяца до отъезда Скорынина за границу, Алексей Федоров вышел из концерна, как он говорит, по идейным соображениям: "устал слушать анекдоты". Сегодня у Федорова небольшое столярное производство. Считает, что саратовским структурам на Скорынина не за что обижаться: "после его отъезда все кредиты вернулись. Концерн был настолько обеспечен уставным капиталом, активами, что после продажи имущества, акций предприятий и Сбербанк себе все вернул, и московские структуры".
Алексей Колесников:
- Когда он уехал, было очень удобно свалить на него какие-то нечистые дела. Имя было громкое, дел его никто точно не знал, и никто не рассчитывал, что он когда-нибудь вернется. Очень много людей воспользовались его отсутствием, чтобы прикрыться. Процентов на восемьдесят слухи, его очерняющие, это решение проблем отдельных людей. Сейчас некоторые чувствуют себя неуютно, но Саша не ходит по городу и не задает вопросов.
Году в 1996-97 по центральному телевидению объявили, что за границей пойман беглый предприниматель Скорынин и его этапируют в Москву. Алексей Федоров тогда позвонил ему на сотовый: "что делаешь?". "В море купаюсь да пиво пью", - был ответ. Это к вопросу о том, что Скорынина, дескать, искали чуть ли не с Интерполом. Его друзья и родные всегда могли с ним связаться по телефону, многие неоднократно ездили к нему в гости.
Алексей Федоров сказал о Скорынине фразу, которая кажется нам очень показательной: "Из-за Сашки я лично потерял в бизнесе все, но не жалею об этом. Зла на него я не держу. Мне жалко пять лет жизни и усилий, после которых остался пшик. Но… мы друзья". Действительно надо обладать уникальным талантом, чтобы не оставлять после себя пепелище, особенно в сердцах.
Михаил Шевченко (в прошлом директор Торгового центра и управляющий филиала "Мост-банка"):
- Я не знаю ни одного человека здесь, в Москве или за границей, кто обижался бы на Скорынина. Но думаю, что сейчас для его человеческого и делового потенциала здесь вряд ли найдется место. Сегодня, чтобы заниматься большим бизнесом, надо принимать участие в большой политике. Вряд ли ему позволят.
Александр Скорынин уже два месяца в Саратове, он встречается со своими друзьями, говорит, что собирается делать в Саратове бизнес. Обещает, что недели через три мы о нем еще услышим. Дает интервью. Про плен рассказывать не стал, сказав, что не хочет об этом вспоминать, дескать, не лучшие были дни в его жизни. Я, наверное, была вторым человеком, кого он лишил удовольствия выслушать эту драматическую историю из его уст. Первым Михаил Шевченко, человек с богатым житейским опытом, который как раз с 1968 по 1970 служил на Дальнем Востоке, на китайской границе, когда там происходили известные события. А, кроме того, нашему герою в то время было всего-то 10 лет. Но от его друзей мне довелось услышать, как его взяли в плен. Два дня он висел, распятый на кресте, потом его держали в бамбуковой клетке, под которую ссыпали горячие угли из очага. И, чтобы не обжечь ноги, Саше пришлось постоянно танцевать, поэтому сегодня он запросто может перетанцевать любого в танцевальном марафоне. Спасся, его обменяли на какого-то супершпиона. И это, пожалуй, самая экзотическая из скорынинских баек. Рассказывает, что за рубежом он президент крупного международного холдинга, основной вид деятельности которого – изучение по заказу банков инвестиционной привлекательности стран. Защитил докторскую диссертацию. А для души издает газеты и журналы, написал несколько книг об оффшорном бизнесе. Одну из них показал. Но друзья его полагают, что, по обыкновению, "Сашка свистит". Не нам судить, но ведь многое из того, что он говорил раньше, оказывалось правдой.
Сын Александра Викторовича от первого брака не так давно работал распространителем журнала "Общественное мнение".
**
Приложение:
 
Герои уходящего времени
// "Общественное мнение" (г. Саратов). 2006, февраль. № 2 (77), с. 50.
Рубрика: Память
* Подготовлено к печати: 03 июня 2015 г. Вячеслав Борисов.
 
Умер Александр Скорынин. Легенда саратовского бизнеса. Сын перестройки начала 90-х и "активист" капитализма. Авантюрист и фантазер. В переломный момент истории России он метеором ворвался на авансцену большого бизнеса и власти и за рекордно короткий срок прослыл самым богатым и преуспевающим человеком Саратова. Слава бежала впереди него. Если начинающему бизнесмену требовались большие деньги, влияние или покровительство, то первое, что приходило на ум, - обратиться именно к Скорынину. Он имел массу связей и знакомств и, казалось, обладал несметными сокровищами. Но много воды утекло с тех пор. Дороги коммерсантов тех лет, спустя десятилетие, разошлись по разным сторонам закона и границ. Больше половины начинавших свое дело в те годы сегодня составляют российскую бизнес-элиту. Кто-то продолжает работу за рубежом, кто-то отошел от дел, а кто-то канул в Лету. Саши Скорынина не стало.
Память об ушедших людях может быть разной – плохой, хорошей. Но сейчас это не суть важно. Для тех, кто знал этого незаурядного человека, его смерть стала не просто смертью с ее данью памяти и ощущением потери. Нельзя не заметить, что именно в эту минуту пришло четкое осознание того, что вместе с ним постепенно отмирает эпоха великих перемен, уходит в забвение перестройка с ее приватизацией, ваучерами, расцветом бандитизма и вседозволенности. Каждому свое. И всему свое время.
Скорынин был уникальным человеком уникальной эпохи. На гребне бизнеса первой волны он проворачивал крупные операции, занимался поставками гуманитарной помощи из США, на словах заключал сделки на колоссальные суммы, без предоплаты получал огромные партии товара со скидкой и отсрочкой платежа. Он безумно рисковал. Но при этом почти всегда выигрывал. Любые его начинания приносили бешеные прибыли и поднимали авторитет до заоблачных высот. Что это было: особые качества и знания, коммерческий талант, исключительный интеллект или счастливое стечение обстоятельств? Может быть, все сразу. Но несомненно одно – сила его обаяния не знала границ. Александр без труда добивался доверия и завоевывал симпатии в разных с точки зрения интеллектуального и культурного уровня, социального положения или профессии кругах. Этот талант признают все, кто знал его лично. Своим обаянием и умением "заговорить" человека он покорял целые иностранные делегации, советы крупных директоров, и те чувствовали себя по сравнению с ним мелкими сошками. Скорынин преподносил себя как человека, в руках которого сосредоточилась власть покруче президентской. На словах он был владельцем сети отелей с мировым именем, заводов, банков, казино, сорока "Боингов", наконец. И неважно было, правда это или ложь. Люди верили ему, потому что он верил в себя. Кому-то Сашка мог представиться польским графом Скарыней, кому-то рассказать о том, как, служа в армии, был захвачен в плен во время вьетнамского конфликта и полгода  прожил в бамбуковой клетке. И говорил он настолько убедительно, что грех было не поверить. "В нем уживались три личности: барона Мюнхгаузена, Остапа Бендера и Ротшильда", - считает его друг Сергей Родионов.
И, сколачивая капиталы, как Ротшильд, Скорынин всегда давал возможность заработать другим. "Он не был рабом денег и не поклонялся им", - говорит Михаил Шевченко. Его, как и Остапа Бендера, вела по жизни больше не алчность, не желание получить миллион на блюдечке с голубой каемочкой, а потребности более высокого порядка: самоутверждение, общественное признание. Что примечательно: когда в середине 90-х годов обязанности Скорынина перед бизнес-партнерами стали превосходить возможности и он уехал за границу, многие из тех, кому он остался должен, не затаили на него зла. Он оставил о себе добрую память. А когда несколько лет назад вернулся обратно и встретился со старыми друзьями и новой плеядой саратовских бизнесменов, то предстал перед ними все тем же героем начала 90-х, у которого, как обычно, море планов и идей. Но, к сожалению, бросилось в глаза другое: время не изменило его. А Россия уже успела стать другой. Экономика страны определилась со своей формой и содержанием, нашла свое положение вертикаль власти, эволюционировала судебная система, да и все остальные тоже. И бизнес сейчас на добром слове не построишь. Скорынин не захотел это признать, а может быть, просто не заметил. Теперь это уже неважно. Теперь его с нами больше нет.
Редакция журнала "Общественное мнение"
***


 
Copyright 2016. All rights reserved.
Назад к содержимому | Назад к главному меню